Говорящая с призраками

Девушка вбежала в комнату и сразу села за ноутбук. Быстро открыв крышку, она небрежно написала пароль. После входа в систему она создала новый документ «Microsoft Word» и, посмотрев на дату, девушка начала бегло перебирать пальцами по клавишам. « 31 августа, 10:10am По совету докторов я начинаю вести свой личный дневник, хоть я и не знаю что писать. Это – моя первая запись в моём первом личном дневнике. Врачи говорят, что он поможет мне справиться с одиночеством, которое меня неустанно сопровождает. Дело в том, что со мной никто не хочет дружить из-за того, что все считают меня самой ненормальной во всей клинике. Все думают, будто я говорю с кем-то невидимым и воображаю, что он действительно существует. На самом же деле, никто просто не видит моего собеседника». В голове у девушки сразу мелькнула мысль: «Как папа не видел маминого когда-то очень давно». Но она попыталась вытряхнуть их из головы и продолжила печатать. « Прошло уже 5 лет, а у меня в жизни ничего не меняется. Я – Люси Дарк и мне 15 лет. Я обыкновенная девчонка с длинными слегка растрёпанными русыми волосами, зелёными глазами и милой внешностью. По крайней мере, так мне не устают повторять врачи и доктора. В моей жизни ничего никогда не происходит, разве что Мэри что-нибудь учудит, а мне из этого выпутываться, но и это бывает крайне редко. А так, всё течёт медленной серой вереницей будней, не насыщенных приключениями и захватывающими событиями. Ведь мой дорогой любимый папочка 5 лет назад засадил меня в психушку. Там ежедневно, 2 раза в день у меня происходят процедуры по восстановлению коры головного мозга и нервной системы, но толку от этого ноль. Разве что у меня из-за этого постоянно раскалывается голова. Сажают мне, значит, на койку и везут в подземелье клиники в маленькую тёмненькую комнатушку с белыми стенами, потолком и полом. По самому центру потолка висит старая люстра с лампочкой на 90 вольт, которая постоянно мигает. По стенам комнатки стоят различные машины и препараты, работающие в основном за счёт электричества. По углам расставлены мощные прожекторы. Лично мне эта комнатка навевает фильм ужасов со мной в главной роли. Так вот, ставят они койку со мной в самый центр комнаты, как раз по старую люстру, и начинается самое страшное. Они подкатывают почти все машины и препараты поближе к койке, перед этим проверив их работоспособность. Подвезя их ближе, люди в белых халатах прикрепляют тысячи маленьких проводочков к моей голове, покрыв её целиком. А после всего перечисленного главврач нажимает огромную красную кнопку на стареньком, но хорошо работающем компьютере, единственном предмете, оставшемся стоять у стены. Получив главный сигнал, все машины и препараты приходят в движение, и в мою голову по многочисленным проводкам, будто наперегонки, проходят не особо мощные, но побеждающие количеством разряды тока. Всё тело пронзает неописуемое резкое, сковывающее чувство, и моё горло надрывается в крике от невыносимой боли. А все присутствующие, которые немного раньше приговаривали, что будет больно лишь первое мгновение, не понимают причину моей истерики, не больно ведь. Ага, как же! На себе бы сначала попробовали этот так называемый «метод лечения», а потом бы и говорили больно или нет. Конечно больно! А когда я немного прихожу в себя, они сразу везут меня к огромному экрану, по которому начинают показывать дурацкие фильмы, слова которых знаешь наизусть, на тему «Призраки не существуют» и тому подобное. Только эти ненормальные докторишки, которые якобы желают мне добра (я считаю, что они давно меня угробить хотят), не понимают, что мне как-то фиолетово на все эти процедуры. Я терплю эти мучения каждое утро перед завтраком и каждый вечер после ужина на протяжении 5 лет и ничего. Мне плевать на все их попытки привести меня в «нормальное состояние», если видишь, слышишь, чувствуешь и главное веришь во что-то, то очень тяжело сломать ту веру и уж тем более какими-то ударами тока и занудными фильмами. Так что я очень сомневаюсь, что они смогут сломать во мне врождённую способность видеть призраков. И всё-таки, эти доктора меня просто выводят из себя! Ну, подумаешь, вижу призраков и что с того? Это что, повод сразу в психушку сажать? Это они от зависти что ли? Или думают, что я являюсь опасной для общества? У них слишком забита голова всякой ерундой. Я вот считаю, что это моя особенность, моя, так сказать, отличительная черта. Но из-за этого в психиатрическую больницу для душевнобольных везти, это бред психопата. И это меня-то ненормальной считают?! Нет, я не понимаю их, не понимаю вообще весь этот мир и если бы не Мэри, давно бы повесилась. А впрочем, ладно, продержусь. А ведь в кой-то веки моя «отличительная особенность», из-за которой мне пришлось жить в этом отвратительном месте, сыграла мне очень даже неплохую роль. Я у этих, у чудиков в халатиках, нахожусь под пристальным присмотром, а то я ж это, особо чокнутая класса «С». Таких в больнице совсем немного. Поэтому врачам не трудно каждому особо опасному выделить свою комнату, чтобы уберечь остальных детей от возможной угрозы с нашей стороны. В свою очередь, остальные дети живут в общих комнатах по 10 человек. Дело в том, что при планировке здания психиатрической больницы туда пристроили школьный корпус». В голове тут же мелькнула мысль: «Может, именно поэтому многие питают к психушке ещё большую ненависть». На лице Люси появилась смешная ухмылка, но она спала с её лица. Ведь надо продолжать писать. « Моя комната, в прочем, как и другие одиночные комнаты, совсем небольшая. Хотя я заметила, что несмотря ни на что, она обустроена лучше, чем у кого-либо. Крохотное окошко, висящее напротив двери, огорожено прочной решёткой. Немного левее висит небольшой постер группы « Three Days Grace». Люси тут же посмотрела на него с благоговейной улыбкой. Одной из главных задач в её жизни, было посетить их концерт. «А ведь эту потрясающую группу я начала слушать по совету какого-то мальчугана, с которым мы случайно столкнулись в столовой. Мы с ним как-то разговорились, и он мне успел о ней рассказать. Мда, моя благодарность ему не знает преград. Жаль, что его скоро выписали отсюда, и мы с ним толком не подружились», - грустно подумала Люси, печально вздохнув. «Около окна у стены стоит старенький, но всё ещё красивый и прочный стол, за которым я провожу почти всё свободное время. А под ним, как обычно, стоит древняя, как диплодоки, табуретка. И как она только ещё не развалилась?! У правой стоит почти новый дубовый гардеробный шкаф, хотя одежды у меня почти нет. Там же у меня хранятся полотенца и сменная постель. А в самом уголке, за шкафом у меня хранятся паззлы. Это моё хобби. Они хорошо умеют успокаивать мои расшатавшиеся нервишки. Ещё один постер, последний, висит прямо над коробками от собиралок. На постере изображена уже другая группа, «Muse». «Тоже потрясная группа, но на неё меня папа подсадил», - с приятной улыбкой вспомнила Люси, - «Они вместе с мамой ходили на их концерты, покупали их альбомы. Эх, мама, мама... Как мне тебя не хватает», - пробормотала Люси себе под нос, и по её щеке скатилась солёная слёзка. «У левой стены стоит престарелая кровать. Она конечно твёрдая и почти развалилась, но спать-то на чём-то надо. Ну, а на потолке висят до коликов надоевшие две старые лампы, которые свет почти не излучают. К счастью, лампа на столе светит достаточно хорошо, чтобы ночью глаз не выколоть. Над кроватью висит собранная мной паззла « Дом с привидениями». Очень в тему, хи-хи. Ну, а самая любимая часть моего скромного интерьера это коврик ручной работы с большим вышитым мохнатым котёнком». Люси осмотрела свою комнату оценивающим взглядом, останавливаясь на папиных подарках на день рождения. Последним его подарком был этот самый ноутбук. И если учитывать, что он ловил бесплатный Wi-Fi, то жизнь ей казалась раем. И всё это устроил он, папа. Дарит подарки, даёт деньги на карманные расходы, будто ничего не произошло, и он просто уехал в долгую командировку. Но лучше бы вместо глупых подарков и денег, он забрал бы её из этого проклятого места. «Благодаря папе меня определили в престижный класс, самые нормальные из всей клиники, то есть к самым умным. Хоть умом я не блещу, но двоек ещё не получала, так что отчисление мне не светит. И это хорошо, потому что кроме моих нормальных одноклассников там есть ещё и горы других участников, от которых можно ожидать чего угодно. Один раз, например, маленькому мальчику не понравился сок, и он вылил мне его на голову. А так как еда у нас тут не супер, то он 2 дня не отмывался от моей бедной головы. Меня даже Страшилой прозвали в честь его соломенной головы. Это привычный прикол с их стороны. Но если подумать, то все меня немного недолюбливают. Хотя, недолюбливают слабо сказано. Скорее избегают, издеваются и унижают. Так будет ближе к истине». Люси горестно вздохнула. И, смахнув скупую слезу выдержанной в суровых условиях девушки, продолжила печатать. Надо сказать, её очень привлекла эта затея и можно предположить, что вторая запись в дневнике родится на свет. «У меня в голове хранится ещё тысяча историй о школе и смешных моментах из обычной жизни, но я напишу о них в другой раз. И эту не особенно длинную запись я закончу сегодняшними новостями. Сегодня последний день лета, последний день свободы. А завтра… Завтра начнётся новая пора, пора школьных мучений, дурацких контрольных и самостоятельных, пора новых издевательств и злых шуток. Это обидно, конечно, но ничего не поделаешь. Я попытаюсь не забивать свою голову тёмными мыслями, ведь завтра у меня важный день». Закончив печатать свой непосильный труд и обязательно сохранив его, Люси устало развалилась на кровати и посмотрела на табуретку, на которой только что сидела. Она увидела на ней молодую девушку с длинными блондинистыми вьющимися волосами, но они были немного заляпаны уже застывшей от времени кровью. Также у этой девушки были прекрасные голубые, как небо, глаза, лучащиеся радостью и еле заметной гордостью, бледная кожа, слегка курносый носик, да и вообще она была очень симпатичной. Девушка была одета в старинное голубое платье XVII века, отделанное серебряными лентами и прочими красивыми деталями, достаточно сильно затянутый корсет демонстрировал её прелестную стройную фигуру. Она мило улыбалась и весело болтала ногами, сидя на табуретке. - Мне остаётся только похвалить тебя, Люси. Ты успешно проделала тяжёлую работу, и я очень горжусь тобой, - сказала та девушка, обращаясь к Люси, но её голос сильно отличался от остальных человеческих голосов. Видимо, она знала, как тяжело далось Люси напечатать такую вещь. - Да, спасибо, Мери. Это было и вправду нелегко, но я справилась, похоже, только с твоей поддержкой, - усмехнувшись, ответила Люси. Но за каждым Люсиным шагом следили лучшие врачи штата, и у них были свои доводы на произошедшее. - Мистер Кларк, вы заметили, что эта девочка одна из самых прилежных детей в клинике? – обратился один из врачей к своему товарищу, отвернувшись от специального окошка в двери Люсиной комнаты. - Да, Сэм, заметил. Мы могли бы и вовсе отпустить её если бы… - Сэм не закончил фразу и лишь показал пальцем на специальное окно в двери. Из него было видно, что пятнадцатилетняя девушка Люси сидела в комнате абсолютно одна, но при этом вела увлекательную беседу с кем-то, кого они не видели. Лишь из-за этого обстоятельства никто из докторов не мог отпустить её из клиники. Они считали, что она может представлять опасность для общества. Поэтому никто не имел права выпускать её в свет даже на короткий срок. Ну, а Люси в это время уже закончила болтать с подругой и теперь просто спокойно лежала на кровати, размышляя о всякой ерунде. Но тут её взгляд остановился на старой фотографии, под нежно-розовой цветущей сакурой папа сидел с ней, ещё маленькой девочкой в беленьком сарафанчике, ещё не заляпанном каплями от пролитого зелёного чая и пятнами крови… В голове у Люси вновь проснулись события того жуткого утра, и она громко разрыдалась, уткнувшись в подушку.