Маленькое исключение

Салазар терпеть не может солнечный свет – обжигающе горячий, светящий прямо в глаза, делающий день знойным и до безобразия непригодным для занятий. Единственное спасение в такой отвратительный день – подземелья Хогвартса, ставшие ему домом за короткий срок. В холодной и мрачной части будущей школы его почти никто не трогает. Почти. Хельга Хаффлпафф – маленькое исключение из «никто» и «никогда». Такая же яркая и горячая, как ненавистное Слизерину солнце. Она является в подземелья в своих легких платьях, почему-то всегда босиком. Смотрит на него своими голубыми, словно небо, глазами, пестрит рыжими, как пламя волосами и, недовольно надувая щеки, хватает его своими теплыми, загорелыми руками и настойчиво выводит из подземелий. И Салазар следует за ней безмолвно, потому что это стало привычным. Да и Хельга говорит за них двоих. Кажется, ей всегда есть, что сказать. По крайней мере, её звонкий голос без передышки отдается эхом в пустынных лабиринтах. — У тебя очень холодные руки, — сильнее сжимая ладонь мужчины, недовольно подмечает Хаффлпафф. — Почаще выбирайся из подземелий. Но знаешь, — внезапно прерывает она себя, и отчего-то в её голосе слышится удовлетворение, — говорят, у людей с холодными руками горячее сердце. Горячее? Это с какой стороны посмотреть. — Сама-то в это веришь? — усмехается Салазар. — Конечно, — девушка активно кивает головой. — Ну и зря, — шепчет Слизерин, переплетая свои пальцы с её. Хельга молчит всего несколько минут, улыбаясь каким-то своим мыслям, а затем снова начинает без умолку трещать, не выпуская руку Слизерина из своей. А Салазар слушает девушку, не вникая в смысл сказанных фраз. Ему хватает её голоса, легкого запаха земли и ощущения, что она рядом. И время летит незаметно. Слизерин отходит от сладкого наваждения, только когда Хельга выводит его за пределы замка, и противное солнце больно режет по глазам. После тьмы подземелий окружающий пейзаж кажется размытым, и перед глазами скачут белые пятна. А Хаффлпафф будто всё нипочем – она довольно жмурится и потягивается, из-за чего приходится отпустить её руку. А так не хочется. Но она вновь хватает его и тянет дальше от Хогвартса, в сторону озера. — Давно ты не ел моей стряпни, а? — Ровно то время, сколько ты её не готовишь, — уточняет мужчина. — Значит давно, — кивает Хельга. — Я так соскучилась по кухне! Обустройство теплиц занимает чуть больше времени, чем я рассчитывала, — улыбается она виновато. — Стройка Астрономической башни тоже. Похоже, Годрик совсем разленился, — недовольно замечает он. А Хаффлпафф улыбается, потому что знает, Салазар пытается успокоить её, показать, что не она одна не вписывается в сроки. Его как будто совсем и не раздражает её непунктуальность, хотя, без сомнений, он сегодня же пойдет и настучит по голове Годрику. И Ровене сделает выговор, что библиотека до сих пор не заполнена. А она маленькое исключение из его принципа «всё должно быть идеально». Хельга приводит Слизерина на берег огромного озера, где уже всё накрыто к трапезе двоих. Она усаживает его и сама садится напротив. В то время как серые глаза мужчины, не отрываясь, следят за её торопливыми движениями, Хаффлпафф откупоривает бутылку с жидкостью карамельного цвета и разливает по бокалам, протягивает один ему. — Моё новое творение, — гордо заявляет девушка. — Попробуй, тебе должно понравиться. Салазар принимает бокал и, настороженно принюхиваясь к жидкости, отпивает чуть–чуть. — Да не собираюсь я тебя травить! — хмурится волшебница. — Попробуй больше, так ведь ничего не поймешь. И он доверяет ей. Потому что, если не ей, то никому. Мужчина опрокидывает в себя весь бокал и слегка морщится от горьковатого вкуса на языке. А она смотрит на него своими голубыми глазами и в нетерпении сжимает кулаки. Хельге важно именно его мнение, потому что Слизерин никогда не станет льстить и приукрашивать, зная, что от него ждут только правды. — Неплохо, — через некоторое время вынес свой вердикт Салазар. — Но стоит поубавить горечь, она слишком резкая. — Поняла, — улыбается Хаффлпафф, записывая что-то себе в блокнот. — Как оно, кстати, называется? — Сливочное пиво. Слизерин отмечает, что стоит запомнить это название, потому что он уверен, через некоторое время напиток обретет популярность. Впрочем, как и всё, что создается её необыкновенными руками. Последующая трапеза проходит в молчании. Только Хельга не отводит взгляда от Салазара. Взгляда, говорящего больше, чем самые громкие слова, столько в нем нежности и тепла, что хватает на двоих. И он снова тонет в сладком наваждении, переставая воспринимать реальность и существуя только ощущениями. Так хорошо ему бывает только с ней. Лишь Хаффлпафф способна дарить своё тепло такому как он. Никто и никогда не увидит величайшего волшебника в таком состоянии, кроме неё. Потому что Хельга – маленькое и единственное исключение.