Когда зазвонит телефон

Черный кусок бездушного пластика адски раскалился от непрерывных звонков. Я никогда не любил бежать сломя голову, услышав надоедливый сигнал, который раздавался из мерзкой коробки и, казалось, заполнял собой всю квартиру. Но люди настойчивы, и волей-неволей приходилось брать трубку и выслушивать очередное приветствие, очередную просьбу или извинение из-за неправильно набранного номера. Я из тех людей, кому необходимо видеть лица людей, с которыми я говорю, поэтому телефоны я всегда ненавидел. Это одно из многих моих отличий от нее. Она могла разговаривать по телефону часами: с мамой, своими подругами, коллегами по работе, людьми, которые не способны правильно набрать комбинацию из нескольких цифр. А потом смеялась, оплачивая гигантские телефонные счета. «Разве это не здорово?» – весело приговаривала она, рассматривая очередную бумажку с впечатляющей, на мой взгляд, суммой. «Слышать голос человека даже тогда, когда он находится за тысячу километров от тебя? Ну же, согласись со мной, – привычным жестом откидывая волосы на спину и чуточку щурясь, произносила она, – согласись, что так приятно иметь возможность узнать все куда быстрее, чем было бы, если б люди до сих пор писали письма. Или каждый раз договаривались о встрече ради обсуждения чего-то совершенно незначительного». Я соглашался с ней, как и всегда, хотя в глубине душе знал, что никогда бездушный разговор на расстоянии не заменит личной встречи, даже ради самого короткого разговора. Сегодня я с еще большим ужасом жду звонка. Звонка, который может перевернуть мою жизнь. Как это будет? Неизвестный номер, холодно-официальный голос в трубке, который даст мне надежду или напротив, заставит сойти с ума при мысли о том, что случится с моей жизнью. Без нее. Снова раздается звуковой сигнал. Казалось, что с момента последнего звонка прошло всего несколько секунд. Но вот, трубка снова отчаянно пищит, заставляя меня с содроганием посмотреть на экран и вздохнуть. Не могу сказать, что я испытываю сильнее: облегчение или панику, увидев, что звонит одна из ее подруг. Стоит ли отвечать? Я знаю, по какому плану будет развиваться наш разговор. Она спросит о том, как я держусь. Потом о том, есть ли какие-то новости. Пожелает удачи и попросит перезвонить, когда я узнаю хоть что-то. Мне кажется, что сегодня это будет уже чуть ли не сотый звонок. А трубка все разрывается своей противной электронной мелодией. Проще ответить, чем ощущать давление этого наиболее бесполезного изобретения человечества. После нажатия зеленой кнопки я не успеваю даже сказать привычного «Алло». Въедливый голос девушки скороговоркой произносит предугаданные мной фразой: – Это ты? Я пытаюсь дозвониться целый день, но каждый раз слышу только короткие гудки. Как ты? Хотя о чем спрашиваю, все ужасно. Это такая трагедия для всех нас, потерять ее, молодую, красивую, она же столько хотела сделать. Ты звони, если тебе понадобится помочь, мы знаем, что ты не любишь просить помощи. Но такое нельзя сделать в одиночку, все понимают, что сейчас понадобится много сил, чтобы это пережить, и все готовы помочь тебе... ты только скажи, что делать. Из всей фразы я понял только две вещи. Во-первых, бесконечные звонки родственников и друзей, возможно, мешают медицинскому персоналу (или кто, черт возьми, оповещает ближайших родственников о том, что их близкий человек попал в беду) дозвониться до меня. Во-вторых, эти самые друзья и родственники не верят в то, что моя жена и их подруга может быть жива. – Ты не допускаешь, – начинаю я, едва сдерживая гнев, – что она жива? Да, нездорова, ранена, но жива. Столько случаев было, когда людей находили живыми. Почему ей не быть одной из них? Это была правда. За то время, что прошло с момента катастрофы, я изучил все похожие случаи, которые только мог найти в интернете. «Искривление рельсово-шпальной решетки. Причина неизвестна». Так сказали в репортаже, из которого я, да и все звонящие с вопросами и преждевременными соболезнованиями люди, узнали о катастрофе. Статистика, которую я нашел на одном из сайтов, внушала в меня надежду. Были выжившие. Но были и погибшие. – Мы все надеемся на то, что она жива, – негромко начал прерывающийся голос в трубке. – Но ты же видел, что там случилось. Надо верить в лучшее, но что если… – Если случилось худшее, – закончил я фразу. Я слышал это уже несколько раз за сегодняшний день. – Если вы с вашими причитаниями и бессмысленным сочувствием наконец-то освободите телефон, то, возможно, я узнаю нечто большее, чем знаю сейчас. Уже положив трубку, я осознал, как боюсь следующего звонка. Неважно, кто будет звонить. Очередной идиот, который захочет поинтересоваться моим состоянием, или люди, которые перевернут мою жизнь с ног на голову. Я знал, что все звонившие мне правы. Если бы она только была жива, то неужели не дала бы знать об этом? Она может быть без сознания или в шоке, тут же мысленно возражаю сам себе. В таком состоянии едва ли можно звонить и сообщать, что все в порядке. Наверное, нужно было ехать на место катастрофы, вместо того чтобы сидеть дома и не отрывать взгляда от телефонной трубки, мысленно проклиная каждого знакомого человека, который звонит не для того, чтобы сообщить о том, жива моя жена или нет. Но я не могу заставить себя сделать даже шаг из квартиры. Стоит подняться – и меня окутывает страх и воображение рисует ужасные картины того, что мне предстоит увидеть. А еще я безумно боюсь, что, после того как я уеду, телефон зазвонит, и в этот раз на связи будет человек, чьего звонка я так жду. Ожидание медленно сводит меня с ума. Мне кажется, что весь мир вокруг умер. Не слышно привычных звуков проезжающих напротив дома автомобилей, лая собак, затеявших возню, пока их хозяева самозабвенно болтают о погоде или таких же любителях живности они сами. Не слышно даже тиканья часов, стоящих в коридоре. Всё вокруг погрузилось в молчание, которое бывает только перед грозой. Всё вокруг ждет первых капель дождя, чтоб разразилась ужасная гроза. Тишина прерывается очередным звонком. Неизвестный номер. Мое сердце начинает биться быстрее. Что принесет мне этот звонок? Какие слова я услышу? Может, не стоит поднимать трубку. Пусть кто-то другой расскажет мне обо всем. Пусть живой человек с неподдельным выражением на лице успокоит меня или сделает самым несчастным в мире. Но я должен. Нужно лишь протянуть руку и закончить свое ожидание. Пусть все случится так, как должно. Глубоко вздыхаю, нажимаю «ответить». Произношу, стараясь, чтобы голос не дрожал, такое бездушное: – Алло.