Первый поцелуй

- Зябликова, к доске! – раздался голос учительницы. Девочка с двумя русыми косами, в школьном сарафанчике, в очках – Анастасия Зябликова. Отличница, пай-девочка, и, по совместительству, предмет моего воздыхания. Она встает, выходит к доске и с невозмутимым лицом решает сложнейшую задачу по математике. А я просто сижу и вздыхаю. Я все время представляю ее: без одежды, в одном нижнем белье. Что-то большее не могу представить, ибо остатки совести не позволяют. Она в моих мечтах лежит на полу, или на кровати. Волосы распущены, на щеках румянец. Трусики влажные от чьих-то прикосновений. Стоп. Не от чьих-то, а от моих! Именно от моих. Никому ее не отдам – она принадлежит только мне. Пусть и в мечтах. Учитель ставит пять девушке, читая всем остальным гневную нотацию: - Вот все бы дети были такими умными, как Зябликова! Умница девочка, олимпиады выигрывает, проекты готовит, волонтерством занимается, подрабатывает, матери помогает. Не то, что вы, тунеядцы! Висите на шее у родителей, и что из вас вырастет? Брали бы пример с девочки! Да что с вами разговаривать? Вылупились – и как бараны на новые ворота смотрите. О, Радужная, давай к доске. У меня сегодня хорошее настроение, глядишь, четверку поставлю, если два плюс два посчитаешь, - со вздохом закончила Вера Ипполитовна. А обратилась она именно ко мне. Да уж, фамилией бог наградил, а главное – мне она даже как-то слишком подходит. Вот уже пару лет меня привлекают исключительно девочки. И почему сейчас именно Анастасия – не знаю до сих пор. Однако, пришлось выйти к доске. Могу сказать лишь одно – у меня с детства взаимная ненависть к математике. То есть, я ее ненавижу, а она меня не замечает. Так и живем. - Ну что, давай вот эту, это и эту. Блок А, только попробуй ошибиться, - пригрозила учительница. На самом деле, ей надо памятник поставить, при жизни. Нерукотворный. К нему не зарастет проезжая часть. Чтобы учить меня математике – надо иметь стальные нервы. Конечно, что-то я знаю, но вот дурацкие ошибки постоянно делаю. - Что же ты делаешь, Саша! - воскликнула Вера Ипполитовна. – Так, стирай этот позор с доски. Останешься после урока. Я просто кивнула и села на свое место. Опять будет отчитывать. Ну что, если у меня нет способностей к математике? Вот хоть убейте. Экзамен в девятом классе я как-то сдала, с горем пополам, и с первого раза. А вот лучшая подруга на пересдачу пошла, а потом я перешла в другой класс и мы как-то перестали быть лучшими подругами, к сожалению. Хотя я ей доверяла, как никому, и она знала обо всех моих «увлечениях». Оказывается, после звонка с урока задержали еще и Настю. Странно. Она-то все идеально сделала. - Итак, девочки, - сложила руки в замок учительница, глядя на нас обеих. – То, что вас обеих связывает – это математика. Настенька, я хочу попросить тебя позаниматься с этим оболтусом. Конечно, если у тебя есть свободное время. А ты, Александра, должна трудиться не покладая рук! Я в первый раз вижу, чтобы девочка так плохо разбиралась в математике. Настя ошарашено посмотрела на меня. Понимаю, что я – не самая приятная компания для времяпрепровождения. Но что поделать? Я лишь виновато улыбнулась в ответ. - Ну что, Настенька? – выжидательно посмотрела на девушку Вера Ипполитовна. - Ну, ладно, - согласилась Настя. Что-то подозрительно быстро. - Отлично! Свободны, - хлопнула в ладоши учительница. Мы обе подскочили и вылетели из класса. Это был последний урок, поэтому мы так же вместе поплелись к выходу. Я просто не могла поверить своему счастью. Мой идеал, моя девочка – будет моим репетитором. И пусть я веду себя как первоклассница – другой бы на моем месте уже давным-давно подружился бы с ней, а я не могу. Нет у меня привычки – делать первый шаг. Да и страшно все-таки быть отвергнутой. - И что будем делать? – спрашивает она. В своих размышлениях я ушла так далеко, что не заметила, что мы стоим уже у школьной калитки. - Ну, если у тебя есть свободное время…- начала было я, но она перебила: - Если бы его не было – я бы не согласилась, - покачала головой она. - Хорошо. Когда оно есть? – спросила я, выдохнув. - По выходным ничем не занята, - ответила она. – Заниматься будем у тебя, у меня квартира однокомнатная, брат и мама. - Отлично, папа как раз работает по выходным, - согласилась я. Не говорить же ей, что я живу одна уже год. После того, как умерла мама, я призналась папе в своей склонности к девочкам – он не смог это терпеть, ему даже смотреть на меня не хотелось. И, когда его перевели по работе – он военный – он просто не взял меня с собой. Конечно, по закону, до своего восемнадцатого день рождения я прописана вместе с папой, но сейчас в этом особо никто не копается. Вот так я и оказалась полностью свободной – папа, бабушка и все остальные родственники просто каждый месяц высылают мне деньги, чтобы я не загнулась, и могла учиться, не подрабатывая. Меня такая ситуация вполне устраивала: денег хватало не только на оплату квартиры и еду, но еще и на развлечения. Не могу сказать, что я тратила все деньги – нет, я откладывала большую часть на оплату дальнейшей учебы. Но иногда… - Ты меня слушаешь вообще? – нахмурилась Настя. - Извини. Задумалась, - снова чертова неловкость. – Извини. - Ладно уж. Я не зверь. Итак, завтра, после уроков, пойдем к тебе заниматься. Постарайся найти свои старые тетради, за прошлые учебные года. Договорились? – она подняла на меня свои голубые глаза. Я кивнула, постепенно утопая в них. - Тогда… до завтра? – спросила девушка, хотя вопрос был явно риторическим. - До завтра, - снова кивнула я. Настя улыбнулась и, развернувшись, пошла в сторону своего дома. А я стояла, как громом пораженная. Такой улыбки я еще никогда не видела: открытая, ласковая. Никакой фальши или превосходства. Ни тени злобы. И ямочки на щеках. Только спустя пару часов, сидя в своей квартире, я поняла, что мне будет крайне сложно с ней заниматься… учебой. * * * - Проходи, располагайся, чувствуй себя как дома, добро пожаловать, - перечисляла я все гостеприимные фразы, открывая дверь перед Настей. Боже, что я несу? Ну, вот картина маслом: девственница на первом свидании. - А у тебя…уютно, - удивленно распахивает глаза девушка. На самом деле, у меня есть на что посмотреть: шкаф-купе, навесные потолки, дорогущая плитка с подогревом. Налево – сразу балкон, направо – кухня, которая разделена перегородкой с гостиной, дальше две комнаты. Все обставлено по последнему слову техники. Ну, да, не бедствуем. Папочка постарался. - И куда мне… - Чаю? – сказали мы почти одновременно. - Можно, - после недолгой паузы ответила Настя, опасливо присаживаясь на стул и озираясь по сторонам. - Какой чай любишь? Черный, зеленый, белый, красный? – уточнила я. -Ээ… Черный? – будто спрашивая у меня, ответила девушка. Какая она милая, когда смущается. И щечки, вправду, немного порозовели. Эх, расплести бы сейчас ее косы, снять всю одежду и улыбки… Я помотала головой. Не время думать о таком! Хорошо, что я не парень. Стояк бы она точно заметила. Пока заваривался чай, мы сидели в полной тишине. Я только поинтересовалась, сколько ложек сахара, оказалось, она пьет его без сахара, зато с молоком. Стояло мне встать из-за стола, налить чай, взять обе чашки в руки – как тут же мне под ноги бросилось маленькое серое нечто. Две недели назад я взяла себе котенка, девочку. Назвала Серебрянкой. И постоянно забываю про то, что она может в любой момент меня уронить. - Аххх… Черт! – выругалась я, ставя на стол чашки. Хорошо, что я разбавила кипяток – иначе ожогов было бы не избежать. - Все в порядке? – тут же подскочила Настя. – Давай скорее под холодную воду! Я стояла, как в ступоре, и смотрела на свои руки, мысленно проклиная котенка. А эта довольная морда сидит в углу и мяукает. Настя решила взять ситуацию под свой контроль: открыв кран с холодной водой, схватила меня за руки и подставила их под струю воды. Какие у нее нежные ладошки, пальцы… - Спасибо, - хриплым от волнения голосом поблагодарила я. Но тут же взяла себя в руки: - посмотри, у нее еда и вода в миске есть? - Да, я заметила это, когда вошла на кухню, - кивнула она. Я промолчала, наслаждаясь прохладной водой. - Как котенка зовут? – спросила девушка. - Серебрянка, - ответила я, улыбнувшись. Это имя я вяла из серии книг, подаренных мне мамой в детстве – Коты-воители. Читала их запоем, и они до сих пор выходят. В моей комнате уже целая коллекция. Надо же чем-то занять себя одинокими долгими зимними вечерами. И вот, наконец-то, мы уселись за стол. Молча выпили чай. Я помыла чашки и уставилась на Настю. - Ты нашла свои тетради? – поинтересовалась она. - Если честно, нет, - ответила я. – Мы же много переезжали… - Понятно. Я захватила свои. Начнем? - Да, только давай лучше в гостиной, - предложила я. - Без проблем. Мы прозанимались до позднего вечера. Сначала она дала мне решать совсем простые задачи – видимо, что бы сразу не разочаровываться – но, постепенно они усложнялись. И уже через час Насте пришлось на пальцах мне объяснять половину задач. - Все, на сегодня хватит, - на выдохе проговорила она после очередной невыполнимой, по моему мнению, задачи. – Завтра продолжим. - Конечно, как скажешь, - кивнула я. - Могу я оставить эти вещи у тебя, чтобы не тащить домой? – поинтересовалась она, указывая на гору учебников, что лежали на столе. - Конечно, без проблем, - ответила я, вставая. Проводив Настю до двери, еле удержалась, чтобы не поцеловать. Ну, что я могу сказать, если все время нашего занятия меня отвлекала эта мысль? Надо срочно съездить в клуб. Снять себе девчонку. И напряжение. Еще не много – и я стану вести себя как настоящий мужик. Мыслю, по крайне мере, именно так. Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной. Нет, я никогда не смогу ей сказать то, что хочу. Она слишком правильная. Идеальная. Но если не я… Ее же никто так не сможет беречь, как я! Черт, как же все сложно. Такие мысли не покидали меня несколько недель. Вот что за наказание? Очередной вечер, мы сидим рядом, наши колени соприкасаются. Она что-то мне втолковывает, объясняет. А я не слушаю. Я не могу отвести взгляд от ее коленей и юбки, пять сантиметров выше этих самых коленей. И снова воображение начинает рисовать картинки: я приподнимаю эту самую юбку, раздвигаю колени… - Саша? – откуда-то со стороны раздался голос Насти, возвращая меня к реальности. – Что с тобой? И только тогда я поняла, что постепенно приближаюсь к ее лицу. Ох уж мне эти распахнутые синие глаза, удивленно смотрящие на меня. И немного с испугом. Не бойся, маленькая моя. Я никогда не сделаю тебе больно. - Настя… - прошептала я, боясь напугать ее. – Не бойся. - Что ты…- предупреждая дальнейшие вопросы, касаюсь ее губ своими, закрывая глаза. Мне показалось, что часы остановились. Дыхание замерло. Сердце ухнуло в пятки. Планета перестала крутиться. Она не отстранилась. Не вскочила, отталкивая меня. Не закатила истерику. Она просто ждала того, что будет дальше. Я приоткрыла губы, проводя языком по ее губам, приоткрывая и их. Углубила поцелуй. Мой язык исследовал каждый миллиметр ее нёба, постоянно касаясь ее языка. Никакой реакции – не ответа, ни отказа. Я расценила это как приглашение – а меня дважды звать не нужно. Я провела кончиками пальцев по ее шее, и она внезапно дернулась в сторону. Краснея, Настя выдавила из себя полушепот: - Саш… Мы же девочки. Это… неправильно. - Глупости. Я люблю тебя. И это – самое правильное, что может быть в мире, - просто ответила я. – Ты такая красивая, Настя… Она улыбнулась. Что-то во мне щелкнуло – и я снова ее поцеловала, вырывая учебник из ее рук, который нам больше был не нужен. Я целовала ее то нежно, то страстно. Я так долго этого желала. Для меня любое прикосновение было чуть ли не вершиной счастья. Мои руки оказались на ее талии… Но нет. Наш первый поцелуй будет именно поцелуем. Не хочу ее раздевать, потому что я бы предпочла ее любить. Мои руки уже проникли под ее футболку, но я отстранилась, пытаясь вспомнить, как дышать. Моя девочка просто сидела и хлопала глазами. До нее еще просто не дошло. Все в порядке. - Саш, что это было? Так тепло, - она положила руку на сердце. – Тут. - Ну что ж ты, как маленькая? Теперь так будет всегда, - ответила я, улыбаясь. – Это любовь, дурочка. И я буду любить, несмотря ни на что.