Когда надежду потеряешь

Лисандр устало брел по берегу. Только сейчас, пока был один, он мог позволить себе расслабиться и дать усталости отразиться на своем лице и движениях. Сейчас его никто не видел и никто не мог понять, насколько же измотали урожденного военачальника эти несколько тысячелетий боев, интриг… А ведь пришлось еще из воина, который не имеет понятия об играх царедворцев, стать профессионалом, почти политиком и, прячась, а не принимая открытый бой, дергая за невидимые нити, сталкивать недругов лбами. Но основные боевые действия были закончены. Пали демоны. Пали драконы. Настало время возродить айранитов… Время настало, однако не было возможности это сделать. Пророчество ясно указывало, что сын-полукровка Лисандра пройдет обряд, станет чистокровным и возродит Империю. Однако пока ни один не смог пережить обряд… Усталый мужчина посмотрел на солнце, медленно уходящее под воду. Он был айранитом, не способным любить тех, кто не связан с ним узами крови, даже своих детей, если они не будут чистокровными. Но почему-то каждый раз, когда его очередной сын умирал, пытаясь пройти обряд, он испытывал боль… Боль, усиливающуюся с каждым разом. И она подкашивала, потачивала, ломала несгибаемого главу Второй Ветви. Лисандр устал терять. Он больше не мог. Тем женщинам, что родили ему прекрасных сыновей, а потом исчезли из их жизни, прихватив вознаграждение, было все равно, а ему почему-то нет. Он не хотел больше пробовать, не хотел видеть своих слуг, не хотел возвращаться в Замок Мечей, где поклялся вырастить своего Сына… где вырастил множество сыновей. Сейчас ему нужно было одиночество. И, может быть, со временем он сможет… Солнце скрылось под водой, и наступившая тьма спрятала невеселую усмешку военачальника. "Кого я обманываю? Я лишился веры в пророчество. Попытки его осуществления стоили мне СЛИШКОМ дорого. Я потерял надежду". Мужчина прошел еще сколько-то, потом сел прямо на землю, смотря на холодные воды перед собой. "Я более четырех тысяч лет уничтожал вражеские цивилизации. Добился успеха. Но удача отвернулась от меня в последний миг. Впрочем, я никогда не был хорош в мирной жизни. Чертовски прав был мой кузен, наследный принц Небесного Города, что бы я ни делал, как бы ни старался, в душе я все равно останусь воином. А воину не место в мире, ему нужны сражения. Поэтому более четырехсот лет я выбираю женщин разных религий и национальностей среди людей, ращу сыновей… и хороню их, не получая нужного мне будущего Владыки". Тьма сгущалась, сумерки переходили в ночь. Становилось все холоднее, под стать лицу и состоянию главы Второй Ветви. "Время признать поражение. Я проиграл, как и все мои враги. Хотя не так разгромно. Если я наберусь сил проанализировать и исправить ошибки… Но это вряд ли случится. Во всяком случае, скоро". Становилось все холоднее, однако Лисандру от этого было лишь приятнее: горячая, полная отчаяния кровь потихоньку остывала. А еще издалека ветер вдруг принес звуки приятной, живой музыки. Обычно айранит старался держаться подальше от таких сборищ, так как они напоминали ему о стародавних временах, когда такие праздники он проводил в кругу своих друзей и семьи. Но сегодня какая-то сила заставила его подняться и пойти на звук. Вскоре он увидел впереди цыганский табор, расположившийся у костра. Впрочем, там явно присутствовали и жители местного городка. Играли несколько гитар, танцевала пара девушек, но не было извечных: "Позолоти ручку! Погадаю!" Очевидно, кочевники только прибыли и были так вымотаны, что сил хватало лишь на такие посиделки с целью заявить о своем приезде. Это определенно радовало, и мужчина, подойдя, присел недалеко от костра. Оглядевшись, он заметил, что тут не только люди, но и оборотни, парочка вампиров и даже маг есть. Кто-то из них пришел с табором, кто-то был местным, но по-счастью ни один не догадался прощупать его самого. "Им же лучше. Я не позволил бы себя засветить", - как-то отстраненно подумал айранит. Люди и нелюди вокруг слушали, пили, подпевали, разговаривали между собой. И никто не замечал чужака. Просто горел костер, все были вокруг него, а сколько их было… Да кому какое дело? Лисандр сам не знал, что он тут делает. Слушая песни, он словно бы все еще был где-то далеко, да и мысли, и внимание не фокусировались на окружающем. Все походило мимо. Вдруг мужчина резко вскинул голову. Его глаза расширились, провожая красивую девушку, нет еще девочку, одетую в пестрое платье. Впрочем, было видно, что хоть цыгане и были среди ее предков, но сама она живет с семьей тут, оседлой жизнью. Красавица, привлекшее его внимание, вышла к костру и стала танцевать и петь. Ее голос и мотив мелодии навевали мысли о свободе, беге, ветре… Все было под стать местной дикой, хотя и немного суровой природе. Холодным водам в нескольких метрах слева, лесу справа, сильному ветру, от которого не спасал даже костер... Но как ни странно, эта песня что-то затронула в древнем военачальнике. Он словно оживал, слушая ее. "Пой громче, пой еще, цыганская дочь. Спаси меня от неизбывной тоски!" И, как будто услышав его, цыганочка стрельнула в него глазками и продолжила петь еще задорнее. Лисандр скользнул по ней глазами… и неожиданно улыбнулся. Он нашел мать будущего Владыки. Он нашел свою будущую жену. "Конечно, придется чуть подождать: ей еще мало лет. Но я прослежу, чтобы с ней ничего не случилось и никто, кроме меня, не смог на ней жениться. Остальное неважно. Пусть уходят года. Время катится, но вне времени остается моя мечта". Глава Второй Ветви довольно улыбнулся… но он забыл, что самая темная ночь всегда перед рассветом, то есть все еще впереди… Конец.