Amid the Chaos

Мир слегка плывет, ноги подкашиваются. Воздух густой, окрашенный в ярко-желтый, переливается. Вливается в легкие медленно, тягучими потоками патоки полностью заполняя их.  Где-то совсем рядом гремит музыка, проходит вибрацией по всему телу, сливается в одном ритме с пульсом. Стайлз стоит посреди хаоса из сплетенных тел, скользких, прижимающихся друг к другу, чувствует чьи-то случайные, мимолетные прикосновения, но пока не позволяет отдаться чьей-либо власти. Еще рано. Проводит пальцами сквозь воздушное невидимое полотно, словно бы чувствуя, как на коже оседает мокрая, уже оранжевая, пыль.  Наркотик. Кажется, именно так это назвал тот парень за стойкой. Напиток, который за считанные секунды сносит крышу, позволяет забыть, кто ты есть, и слиться с одним из тел в жарком танце. Но на Стайлза — нет, на Стайлза это действует по-другому. Он не позволяет дикой оранжевой страсти поглотить его, он медленно ждет, пока наркотик полностью всосется в кровь, пока точка безумства, к которой все стремятся, не предстанет пред ним сама. Не вопьется в его мозг, разжигая нервную систему до пределов ее чувствительности.  Стайлз стоит в эпицентре взрыва — все тянутся к нему и, одновременно, расходятся в разные стороны, не смея дотронуться.  Наконец, чья-то сильная рука обхватывает его запястье. Стайлз поднимает голову; зрачки расширены, взгляд расфокусирован. Но каким-то краем сознания он понимает, что знает это лицо, знает, кому принадлежат эти широкие плечи и сильные руки. Он улыбается, наблюдая, как угольно-черные волосы переливаются всеми оттенками красного. А на губах — кроваво красный. Стайлз тянется вперед, осторожно, практически ласково перехватывая запястье сдерживающей его руки. И шепчет, зная, что даже за шумом музыки он услышит: — Дерек... Парень улыбается шире, заглядывая в ставшие пронзительно голубыми глаза, а затем, теряя контроль над своим телом, лбом упирается в широкую грудь и проводит по ней носом. Отпускает чужую руку, кладет свою на плечо Дерека и мягко ладонью проводит по шее и плечу. Стайлз чувствует, как рука обхватывает его за талию и притягивает чуть ближе. Фиолетовый вибрирует в воздухе, становится осязаем. Вокруг тела замедляют свой ритм, подстраиваясь под басы новой песни. Стайлз прогибается в спине, тянется еще выше и даже не успевает заметить, когда его запястье больше не сдерживают. Обе руки Дерека теперь на его талии. Он сам тянется вниз, к лицу подростка, слегка царапает щетиной его скулу и шепчет в самое ухо: — Мы должны уходить.  Тело Стайлза сотрясается от беззвучного смеха, а затем он резко дергает старшего мужчину на себя и кладет обе ладони ему на плечи, касается кончиком носа его уха. — Мы ничего не должны.  Вибрация музыки теперь проходит через них как через одно целое. Воздух вокруг словно бы наэлектризован. Люди теснее окутывают их своим единым жарким танцем, притесняя друг к другу настолько близко, насколько это возможно. Стайлз не перестает улыбаться и начинает немного двигаться в такт толпе. Дерек же стоит, уткнувшись в темные волосы парня, не желая терять момент.  — Подожди. И Стилински покорно замирает. Он чувствует себя, он чувствует их, как единое, чувствует их айсбергом посреди бушующего океана. Зарывается пальцами в смоляные пряди и расслабленно выдыхает.  Наркотик уже полностью смешался с его кровью; последние остатки здравомыслия, салютовав, растворились в потоке бессвязных, глупых мыслей. Он хихикает над одной из них, затем слегка отстраняется, чтобы у него была возможность видеть глаза Дерека. Серо-зеленые. Нежно проводит большим пальцем по щеке, внимательно вглядываясь, стараясь сфокусироваться на цвете. Хейл изо всех сил старается не хмуриться, глядя в практически затопившие карамельную радужку зрачки.  Стайлз усмехается, кладет вторую ладонь на его лицо, а затем внезапно подтягивается и целует.  Вкус губ Дерека — мята. Морозная, отрезвляющая. Стайлз проводит языком по нижней губе мужчины и думает, какого вкуса его собственные губы. Он думает о чем-то сладком, даже приторном. Думает, что потом, наверно, стоит спросить об этом Хейла. Думает, что это довольно важно...  А потом Дерек отвечает на поцелуй, и ни о чем больше думать Стайлзу не хочется. Ни о том, как он примыкает к телу Дерека, скомкав в кулаках ворот его футболки, ни о горячей руке, забравшейся под его собственную футболку. Ни о том, что будет после того, как они выберутся отсюда на свежий воздух, усыпанные дождиком из конфетти. И уж точно не о том, как он проснется на следующее утро в объятьях самого нелюдимого и холодного оборотня. Который, на самом деле, очень даже горячий.