Утренний кофе

Они не разговаривали уже три дня. Просто поругались на ровном месте. Опять ревность. Джон уже так устал от этой ревности. Девушка, парень – Шерлоку было без разницы к кому ревновать. Теперь вот Майкрофт. Смешно. Он бы еще к Молли приревновал… Три ночи Джон провел на диване. Спина жутко ныла, и казалось, что еще чуть-чуть и придется снова доставать трость. Он с трудом разлепил глаза. Выходной. Зима. Утро. Солнце. Лучик скользнул по лицу и Джон невольно улыбнулся. Он поднялся с дивана и побрел на кухню. Из спальни Шерлока послышалось тихое сопение. Джон приоткрыл дверь и снова улыбнулся. Шерлок обнимал подушку. Он не был похож на дикого ощетинившегося кота, каким казался все эти три дня. Скорее маленький непослушный котенок, уставший от дневных проделок. Да уж, проделки. Разбить в приступе ревности кружку. Почему-то свою. Шерлок даже в истерике знал меру и никогда не трогал того, что Джон считал своим личным, по-настоящему личным. Он мог взять его ноутбук, его телефон, случайно разлить его парфюм, или не случайно поставить эксперимент с применением этого самого парфюма, но никогда даже пальцем не прикасался к его кружке и трости. Джон опять вспомнил про трость. Печально. Тихо прикрыв дверь, он все же продолжил свой путь на кухню. За три дня, что они не разговаривали, Шерлок не поставил ни одного эксперимента, а Джон, чтобы успокоиться буквально вылизал всю квартиру. Уборка помогала ему отвлечься от дурных мыслей. Иногда готовка. Он включил плиту и поставил на огонь турку. Еще одна вещь, которую Шерлок никогда не трогал. Варить кофе – слишком скучно. Он мог выпить чашку хорошего заварного кофе в кафе, но дома предпочитал растворимый. Джон же напротив готов был повозиться лишних пятнадцать минут на кухне, чтобы потом с упоением насладиться вкусом и ароматом горячего напитка. Вода в турке готова была закипеть. Джон убавил огонь и насыпал кофе. Через пару секунд кухня наполнилась неописуемо приятным ароматом. Это снова заставило его улыбаться. Постоянно помешивая, не давая напитку сбежать, Джон добавил щепотку пряностей. Еще несколько минут, и он выключил газ, достал с сушилки свою любимую кружку и вылил в нее содержимое турки. В гостиной скрипнул диван. Шерлок наконец проснулся и вероятно уже сидит с ноутбуком на коленях, вспомнив о том, что все эти три дня практически ничего не ел, и пытаясь доказать свою самостоятельность рыскает по просторам интернета в поисках какой-нибудь китайской еды. Джон снова улыбнулся. Даже такой Шерлок был ему безумно дорог. Открыв верхний ящик, он достал салфетку и самый острый нож. Рука уверенно очертила на салфетке контуры улыбающегося смайлика. Джон положил салфетку на кружку и посыпал сверху корицей… - Доброе утро, - буркнул Шерлок, когда доктор вошел в гостиную, - как всегда нечем заняться с утра? Или не кем? Ну вот опять. Три дня почти полного молчания и новый назревающий скандал. - Доброе, - тихо ответил Джон и протянул Шерлоку свою кружку, - у тебя охрипший голос, попей горячего. Шерлок на секунду остолбенел. Он нерешительно взял кружку из рук Джона и обхватил ее обеими руками. Тепло. Детектив посмотрел на смайлик внутри кружки, и улыбка скользнула по его лицу. - Но это же твоя кружка, - почему-то произнес он, - она принадлежит тебе. - Это я принадлежу тебе, - тихо, уже над самым ухом Шерлока, прошептал Джон, - а кружка - это просто кружка. Так что в следующий раз можешь тоже ее разбить. - Следующего раза не будет, - Шерлок опустил глаза в пол, - я больше не буду себя так вести. - Он остынет, - Джон кивнул на кружку, и ему показалось, что смайлик улыбается еще шире.