Гонщик с татуировкой змеи

— Поверить не могу… — пробормотала Фэй, пялясь на абсолютно расслабленного с виду Ханя, что непринужденно сидел за своим ноутбуком и что-то печатал. После того, как родители представили друг другу своих детей, они сели за стол, но уже спустя каких-то полчаса господин Лу попросил сына показать дочери своего «коллеги» коллекцию золотых статуэток на втором этаже. Естественно, все это было сделано для отвода глаз, лишь бы избежать лишних ушей. Впрочем Хон тоже хотела поговорить с Ханем наедине, потому что все никак не могла понять, почему он ничего не сказал ребятам о плане своего отца? — Все это время ты скрывал такое от «Змей»? — обратилась к нему девушка, но Лу, не обращая на нее внимания, продолжал что-то набирать на ноутбуке. Конечно же, никто не пошел рассматривать какие-то дурацкие статуэтки, но как бы то ни было, парень, как один из жильцов дома, просто обязан был занять чем-то гостью, а вместо этого он просто вел себя так, словно она еще один предмет мебели в его комнате. Но еще обиднее было то, что этот кретин даже не пытался проявлять какие-то эмоции по отношению к ней, хотя еще вчера они целовались взасос, да и на прощание у своего дома Фэй умудрилась вновь поцеловать Лу, который выглядел так, словно влюблен в нее. Почему же он так изменился всего за одну ночь? — Собираешься игнорировать меня? — чуть громче спросила Хон, выжигая на его лице дыру. Хань лишь поджал губы и, не отрывая взгляда от монитора, раздраженно нажал пару клавиш на клавиатуре. — Да он издевается… Эй ты! Я к тебе обращаюсь! Девушка подошла к Лу и грубо ткнула его пальцем в плечо, на что он отреагировал мгновенно, рванувшись с места и за пару шагов припечатав ее спиной к стене. Хань навис сверху и, тяжело дыша, пробормотал: — Сколько ты еще будешь доставать меня? — Столько, сколько ты будешь игнорировать меня, — сузив глаза, прошипела в ответ Фэй. — Думаешь, я это так оставлю? Я обязательно добьюсь от тебя правды! — Мне плевать на то, что ты собираешься делать, — грубо отрезал Лу, сильнее сжимая запястья гостьи, отчего по ее телу пронеслась двойная волна боли и возбуждения. Хон мысленно хотела прибить гаденыша, но и вместе с тем ей до безумия хотелось поцеловать его. — Если не хочешь уходить сама, тогда уйду я. — Никуда ты не пойдешь, — фыркнула Фэй, дернув плечами, но все еще оставаясь прижатой к стене. — Ответь мне, почему не сказал о том, что знаешь про план о поимке гонщиков? Хань мрачно вздохнул, выражая эмоциями своё недовольство. Впрочем ее это не пугало, потому что она успела достаточно узнать своего таинственного одногруппника, который лишь снаружи выглядел холодным и отчужденным. — Это не твоего ума дело, — ответил Лу, снова посмотрев ей в глаза, и одной секунды хватило, чтобы сердце девушки подпрыгнуло в груди, дав понять, насколько сильно этот парень напротив нравится ей. Пусть он и груб в данный момент. — Почему нет? — подняла голову Фэй, пристально вглядываясь в темные зрачки гонщика. — Я тоже одна из вас. Пусть пока неофициально, но это временно, и скоро я… — Вот когда станешь «Змеей», — перебил ее Хань, буквально вжимаясь своим телом в нее и обжигая теплым дыханием чувствительную кожу, — тогда и поговорим. — Это что, вызов? — скривила губы Фэй, чувствуя, что еще немного — и ее колени опасно подогнутся от такой неприличной близости с Лу. — Если это то, что тебе нужно… — пробормотал Хань, меняясь в лице и чуть отстраняясь. — То да. — Мне нужно лишь твое откровение и… — Хон замерла, заметив, что парень отступил и отпустил ее руки, освобождая путь. Но не стала умалчивать то, что давно крутилось на языке. — И… Твое сердце. Казалось бы, Лу вздрогнул от этих слов. Он слегка побледнел, а после негромко откашлялся, делая вид, что ничего не понял. Парень отвернулся и подошел к окну, упираясь бёдрами в высокую раму. Фэй рассматривала его силуэт, думая о том, каково это — спокойно подойти сзади и прижаться щекой к широкой спине любимого человека… Если бы не родители внизу и эти два метра, казалось бы, бесконечного пространства между ними, что заполнено холодом и недоверием, то, скорее всего, никто и ничто не помешало бы ей быть вместе с Ханем. Заполучить его такое далёкое, недоступное сердце. И самое главное — доверие. Теперь ей ясно, почему он все это время молчал. Потому что знал, чья она дочь, но, возможно, не ожидал, что она заявится с родителями к нему домой. Интересно, о чем думал Лу, когда впервые увидел ее, тогда, в ночных гаражах, раздетую по пояс, униженную пристальными взглядами остальных гонщиков? Он был шокирован? Или просто мысленно посмеялся над ее глупостью? Наверняка же не воспринял всерьез ее просьбу о становлении гонщицей! Наверное, просто подумал, что она пришла собирать информацию для своего отца, что пройдет время и Хон сдастся сама. Что рано или поздно она сама сбежит, не выдержав давления. Чертов эгоист. Возможно, он и не рассматривал перспективу сделать ее «Змеей». — Мое сердце принадлежит мне, — тихо ответил Хань, глядя куда-то вдаль и не поворачиваясь к девушке. — Тебе не нужно стараться, чтобы заполучить его. Ты такая же, как и другие. Нет особой разницы. Слова, будто лезвия, раскроили ее уверенность напополам. Внезапно воздух стал тяжелым и вязким, под ребрами тугим кольцом сжалось сердце. Неужели он правда видит ее такой? Простой девкой, только добившейся его первого поцелуя? Серьезно? — Тогда нам, наверное, не следует больше целоваться… — еле слышно произнесла Хон. Она прижала ладошки к щекам, стирая скатившиеся слезы. — И почему я решила, что ты особенный? — Возможно, потому что Чанёль был вариантом получше, — холодно ответил Хань, все еще не поворачиваясь к девушке, которая готова была разрыдаться прямо здесь и сейчас, не стыдясь своих чувств. Ничего не ответив, Фэй резко отвернулась и распахнула дверь, покидая комнату гонщика. Она ненавидела себя за слабость и хрупкую надежду, что продолжала теплым лучиком таиться в глубине души. Хань отверг ее, сказав, что не заинтересован, а она наивно пытается верить, что, став гонщицей, заполучит его внимание. Промчавшись мимо гостиной, где все еще находились их родители, Хон поспешно накинула пальто и выскочила на улицу, не беспокоясь о распахнутом воротнике. Ее тут же пронзил холодный ветер, но он стал последним, о чем вообще могла думать девушка. Не сдерживая слез, она быстрыми шагами пересекала пустынную улицу и думала лишь о том, как прямо сейчас сделает то, что навсегда изменит ее прежнюю жизнь. Фэй неслась вперед под давлением собственных эмоций, что истощали ее, но тем не менее стали стальной установкой, целью и плетью, гонящей вдаль. Навстречу своей судьбе. Через какое-то время она отодвинула железную дверь заброшенного гаража и с облегчением увидела Сехуна, спокойно читающего какой-то журнал о гонках. Он лениво поднял голову и вопросительно изогнул бровь, глядя на запыхавшуюся девушку. — Ты отказалась пойти на гонку, но сейчас пришла сюда? Зачем? — парень первым обратился к Хон, и она не стала тянуть резину, подбирая правильные слова. — Хочу стать гонщицей! Как можно скорее! — воскликнула Фэй, и Сехун, казалось бы, совсем не удивился. — Я ожидал подобного от тебя, — с мягкой улыбкой ответил О. Он отложил журнал и медленно поднялся с темно-коричневого кресла, притащенного до этого одним из гонщиков в их постоянное логово. — Когда будешь готова участвовать в своей первой и решающей гонке? — Когда угодно, — уверенно заявила Хон, сжав ладони в кулаки и глядя ему прямо в глаза. — Хоть сейчас! — Не торопи события, — ухмыльнулся О, поднимая вверх руки в останавливающем жесте. — Не забывай, это станет твоим испытанием, о котором я говорил в самом начале. Не думай, что гонка будет простой. К тому же, весьма вероятно, она может закончиться тяжелыми травмами. Такой исход тоже возможен. — Я знаю, — тихо ответила девушка, еще сильнее сжимая кулаки. — Я сделаю все, что в моих силах. — Что же, — кивнул Сехун, подходя чуть ближе и спокойно рассматривая девушку с ног до головы. — Тогда ты станешь нашей тайной участницей в следующей гонке, которая состоится послезавтра. Мы явим тебя как новую гонщицу, что представляет нашу команду. Так как гонка будет неофициальной, тебе придется непросто, но если в тот день будешь так же уверена в своих силах, как сейчас, то справишься. Надеюсь, что Хань хорошенько тебя обучил… — Не говори об этом идиоте… — вырвалось у Фэй, и она раздраженно прикусила свой язык, злясь на свое легкомыслие. И почему она только ляпнула это? Сехун не тот, кому следует знать о ее чувствах к Лу. — Что? Вы поссорились? — с легкой ухмылкой спросил О, заинтересованно глядя на оробевшую девушку. — Он снова накричал на тебя? — Откуда ты знаешь? — вспыхнула Хон, пряча взгляд от пронзительных глаз Сехуна. Он и правда иногда пугал своей проницательностью. — Таков уж Хань. Когда он не знает, как выразить свою симпатию, он кричит. Так и находит выход из ситуации, которого якобы не видит до этого. Лу не умеет врать, и это его единственная слабость. — Это значит, что он не всегда говорит то, что думает? — переспросила Фэй, с надеждой взглянув на О, но тот вновь ухмыльнулся и, отвернувшись, направился к высокому старому шкафу, что опасно накренился, будто вот-вот упадет. — Его не трудно разгадать, — все же ответил Сехун, открывая дверцу и снимая с хрупкой вешалки что-то, спрятанное под длинным темно-зеленым плащом. — Если он говорит, что зол, то он просто не уверен, если уверяет, что не заинтересован, то это очередная попытка скрыть свою симпатию, а если приравнивает тебя к другим девчонкам, то это явное признание в любви. — Ты меня пугаешь, — выдохнула Фэй, широко открытыми глазами пялясь на Сехуна. Откуда он только все это знает? Словно в той комнате побывал вместе с ней и Лу. — Ничего удивительного, просто это Хань, — отозвался О, изогнув уголок губ и оборачиваясь к девушке лицом. — А это — его подарок тебе, который он так тщательно прятал, вот только почему-то в моем шкафу. Что за придурок… Гонщик стянул плащ, что тут же упал на пол, и девушка увидела черный кожаный женский костюм, состоящий из узких штанов и облегающей кофты, поверх которой была черная куртка с шипами на плечах. Рукава были разукрашены стальными вставками, а ободок воротника обрамлён узорчатой черной тканью. — Боже мой… — прохрипела Хон, не в силах оторвать взгляд от костюма. — Он потрясающий… — Да, у Ханя отменный вкус на одежду, — кивнул О, с улыбкой рассматривая лицо Фэй. — Даже на женскую. Примеришь? — Да, но только перед гонкой, — ответила Хон, подходя ближе к парню и забрав у него костюм. — Спасибо… — Не стоит меня благодарить, — лениво отозвался Сехун, отдав подарок и возвращаясь на свое место в кресло. — Я рад, что ты первая пришла и мне не пришлось искать удобный момент перед гонкой, чтобы отдать это тебе. Зная Лу, он так бы и не рискнул подарить костюм, так что пусть радуется, что за него это сделал я. — Он не станет злиться? — Он еще спасибо мне за это скажет, — закатил глаза О, и Фэй не сдержала улыбки. Оказывается, не такой уж Сехун и страшный, каким казался до этого. — Тогда я пойду, — произнесла Хон, коротко кивнув парню, что вновь взял свой журнал, принимаясь за чтение. Но когда Фэй достигла дверей, ее остановил негромкий вопрос, прозвучавший неожиданно обеспокоенным тоном: — Ты точно уверена, что справишься? Хон лишь повернула голову, не видя парня полностью, но краем глаза улавливая его силуэт. — У меня нет другого выбора. И, к сожалению, это была чистая правда.