Разорвать?..

- Альфред!!!! У меня концерт завтра!!!! - И что? – хитро улыбнувшись, голубоглазый блондин наклонился еще ближе к сидящему за столом и, быстрым движением чмокнул того в щеку. - Ал!!!! – молодой человек дернулся от неожиданности, и на листке бумаги, исписанном неровными строчками, прочертила что-то неясное жирная черная линия. – Ты мне текст загубил!!! Альфред обиженно надул губки, отскочив от рассерженного Гила на безопасное расстояние. - Но ведь ты так редко бываешь дома долго…и совсем не уделяешь мне внимания… - голубые глаза столкнулись с алыми точками и обладатель последних зло чертыхнулся. Ну не мог он выдерживать вот такие взгляды, хотя они и вели вечно к одному и тому же. - Ну ладно…как обычно? – он растрепал свои белые волосы, медленно поднимаясь из-за стола. Альфред засиял, радостно улыбаясь. - Ага!!!! Гилберт обреченно вздохнул, прикрыл на секунду глаза и, смирившись, вновь взглянул в милое личико любимого. - Давай, раздевайся… *** Жарко, неимоверно жарко. Тонкие струйки влаги стекают по разгоряченным телам, переплетенным в едином порыве. Мышцы напряжены, по припухшим губам скользит кончик язычка. Пальцы безуспешно цепляются за влажную поверхность. - Гил!!! Так нечестно!!!! Верни мою утку!!!! – Альфред, которому окончательно надоело изображать из себя букву Зю, изобретенную в попытке получить желанное, хлопнулся в воду, подняв кучу брызг и плюхнул ладонями по колыхнувшейся глади воды. Немец, сидящий рядом и держащий на вытянутых руках желтенького резинового утенка, весело заржал. - Да счаз!!! Отними для начала!!! – он вскочил в полный рост и, выплеснув половину ванной на пол, опрометью кинулся в коридор, оставляя за собой мокрый след и нещадно скользя по паркету. – Епт!!! Кто это сюда положил!!!??? Раздался бум, дверь хлопнула буквально перед носом Ала, а когда снова открылась, Бальдшмидт обнаружился на полу, где успешно блестел голым задом, задранным к потолку. Американец пару секунд постоял в ступоре, а потом безудержно засмеялся, чуть ли не сгибаясь напополам. - Ал, блять!!!! Ты ржать сюда явился или как?! – Гил, старающийся заодно выловить из-под тумбочки злосчастного утенка, улепетнувшего из его рук, не упустил повода поорать на блондина. - Вот что-что, а «как» у тебя отменный... - все еще давясь приступами смеха, Альфред подошел к немцу и...водрузил свой геройский зад ему на спину. - Мать твоя олень!!!! Ты чего творишь?! – Гилберт, которого во второй раз за ночь застали врасплох, растянулся по полу придавленной молекулой. - Но, мой верный конь!!!! – не обращая внимания на то, что «конь» превратился в медузку, Америка уверенно ткнул пальцем по направлению к большой зале. Неожиданно под ним что-то зашевелилось , завозилось, поливая все трехэтажным матом и буквально через минуту американец оказался под мышкой у довольного альбиноса. - Я достал уточку!!!! – Гилберт победоносно воздел к потолку желтую игрушку и, не обращая внимания на вырывающегося Ала, потопал в зал. – Что ты там про «как» говорил? И, как говорится «в ответ тишина». - Ал? – и снова тишина. Только вот по спине что-то противное ползает. – Ал, чего ты творишь?! Гилберт попытался повернуть блондина к себе лицом, но тот переворачиваться не желал. - Я творю картину... - Хуйню ты творишь, вот что!!! Чего ты там накалякал!? А главное, чем?! – бесцеремонно плюхнув американца на пол, Гил повернулся спиной к зеркалу и оторопел. На бледной коже, украшенной крестообразным шрамом, оставшимся еще с давних времен, чем-то черным было выведено красноречивое описание немца и не менее красноречивая просьба послать его в одно далекое местечко. Гилберт изменился в лице и, словно танковая башня, повернулся к пакостнику. - Так вот как? И чем ты это наваял? – взгляд его глаз не предвещал ничего хорошего. Альфред, только сейчас осознавший все безрассудность своего поступка, вытаращил глаза и начал медленно пятиться назад. - Гу…гуталином… Лицо немца изменилось еще сильнее и он неожиданно улыбнулся. - Гуталином говоришь? Гил поднял с пола баночку с «краской» и, окунув в нее пальцы, заботливо взглянул на любимого. - Ручки испачкал небось? Альфред, недоверчиво жмущийся к стенке, протянул черные ладони вперед, подтверждая правоту немца. - Ах, как нехорошо… - Бальдшмидт, ловко изогнувшись, провел жирную черную полосу прямо посреди лица Ала. - Ты чего делаешь?! – Ошалевший от такого поступка американец, только моргал глазами, наблюдая за там, как Гил снова запускает пальцы в гуталин. - Ваяю… - немец хищно сверкнул глазами и кинулся за орущим на весь дом блондином, размахивая злосчастным утенком и открытой черной баночкой. *** Сонный, совершенно не выспавшийся за всю ночь Людвиг, уже битые пол часа барабанил в дверь своего соседа, который являлся по совместительству еще и братом. Целую ночь из его квартиры доносился такой визг и грохот, будто в женскую баню забрело стадо слонов. Где-то к четырем часам утра все прекратилось, но тут пришли разозленные соседи снизу, обнаружившие, что их мало того, что залили, еще и закидали яйцами. С балкона. Сопровождая все это дикими криками « Нечисть!!! Выходи и верни мне мозг!!!!». Это то, что они уяснили за покровом ора и иностранного мата. А так как соседи не достучались до Великого они обрушили свой гнев именно на Людвига. Потом, когда и они ушли, а немец лег в кровать, зазвонил будильник, возвещающий о том, что через час начало концерта. Опять же концерта Гила, так как сам альбинос ни за что так рано не проснется, а будильник разнесет о стену. Раздраженные мысли Германии прервал раздавшийся из-за двери хохот. Примерно через пять минут дикого угара из-за двери показался Гилберт, лицо которого было исполосовано черными полосками чего-то непонятного. За ним в проем выглянул кто-то, кого Людвигу узнать не удалось. Юноша был полностью обмазан той же черной фигней, в которую вляпался и Гилберт. Даже его волосы блестели черной краской. Оба давились хохотом и, что поразило немца сильнее, были абсолютно голыми. - Привет, Весто… - Гил махнул братцу рукой и повалился ему под ноги, сонно зевая. - Ты…ты чем…ты что…ты помнишь, что у тебя концерт?! Судя по выражению лица Бальдшмидта, про концерт он забыл напрочь. - Ебааать… - быстро подскочив с места, Прусс рванул вглубь разрушенной квартиры, собирать свою вещи. – Ал!!!! Я тебя убью!!!!! Черное нечто, все еще потягивающееся в коридоре, повернуло голову на голос, нервно мечущийся по дому и на четвереньках пополз к кровати. - Я тебя тоже очень люблю, Великий… – он еще раз зевнул, улыбнулся и тут же сладко засопел, развалившись поверх одеяла. - Тьфу, блин, искуситель… - сплюнув на пол, покрасневший Гилберт укрыл любимого покрывалом, найденным в шкафу и, схватив брата за шкибот, вылетел из дома.