Король зазеркалья

Эрик сдаёт очередное сладко сопящее тело на склад. Эрик не знает, как именно из них выжимают энергию, он не ученный и не техник, и это не его дело. Зато Эрик знает, что доставить спящего человека на склад проще в тысячу раз, чем тащить бодрствующего. Это его работа. Эрик подписывает накладную и думает, что однажды он перестанет пристёгивать к ремню кобуру пистолета, стреляющего дротиками со слоновьими дозами снотворного, и продаст свою уродливую, зато очень практичную машину с огромным багажником. Эрик садится за руль и думает, что однажды он выйдет в мир людей и больше не вернётся обратно. Он, конечно, мог бы и так это сделать, но Эрику вовсе не улыбается перспектива быть пойманным и сданным на тот же склад. Эрик любит твёрдую уверенность, которую дарят кредиты и официальные разрешения жить, как тебе вздумается. Не то, чтобы Эрику было жалко людей – он никогда не был особенно сентиментальным и уж тем более гуманным. Просто у него была цель, а раз это его цель, то она в любом случае оправдывает средства. Он хочет вырваться отсюда и жить нормально, хочет накопить на это кредиты – одно тело – пятьдесят кредитов, неплохой тариф, – а уж потом он найдёт способ, как кое с кем разобраться уже оттуда, из не-зазеркалья… И Эрик снова паркуется у одного из выходов из зазеркалья. По прозрачной плазменной поверхности то и дело пробегает мелкая рябь. Эрик сверяется со своей картой. Он не из тех охотников, которые предпочитают набирать адреса зеркал наугад. У него есть своя система. На карте мира он точками – посещёнными зеркалами – рисует круг и орла в нём. Монету. В память о том, из-за кого он оказался в зазеркалье. Ещё одна точка. Америка. Эрику нравится Америка. Как-то он посетил там одно зеркало в большом, но на удивление уютном доме. Рядом с ним не было других адресов – значит, и жилищ других не было, и Эрик тогда решил, что хотел бы жить в Америке, в таком доме. Поверхность перехода начинает рябить сильнее, и вот в ней проступают очертания… ванной. Да, кажется, это ванная. Но вот рябь вовсе проходит, и зеркало мутнеет, будто бы матовым становится. Эрик хмурится недовольно, скрестив руки на груди. По взмаху чьей-то руки там, в Америке, середина прохода наконец проясняется. * * * Чарльз тряхнул головой и откинул с лица мокрые волосы, отфыркиваясь от воды. Потирая ноющие виски, он, не глядя, провёл ладонью по запотевшему зеркалу. – Ну, наконец-то. Ксавье моргнул несколько раз, стараясь сфокусировать взгляд – глаза воспалились от того, что в них попала вода. Чарльз принялся тереть веки. – Рейвен? Ты снова балуешься? – Можешь звать меня Рейвен, если хочешь, – равнодушный мужской голос, кажется, приблизился, пока Чарльз тёр глаза. Он снова проморгался и поднял голову. – О? – Ксавье обалдело уставился в зеркало. Зеркало тоже уставилось на него, только совсем не его собственными, такими привычными голубыми глазами. – О, – подтвердило отражение и стало выпуклым. Ксавье попятился, придерживая полотенце, обмотанное вокруг бедер. Он неловко взмахнул руками, когда что-то ткнулось сзади в ноги, и плюхнулся на закрытый крышкой унитаз, который оказался тем «чем-то». Из зеркала довольно медленно, зато очень проворно выбирался мужчина в униформе, похожей на костюмы первоклассных воров из боевиков с кучей спецэффектов. Брови Ксавье неуклонно ползли вверх. «Нет, не-е-ет-нет-нет! Я вчера не курил? Не курил, ничего вообще не курил, я уже протрезвел? Протрезвел, не мог ром оказаться… не мог, или мог? Не мог, конечно, я же сам его вскрыл и бутылку сам… Вообще, честно говоря, ничего так костюмчик сидит. Так, я точно, точно-точно ничего не курил, и от таблеток Стэна отказался. Отказался же, правда?..» – Рейвен, прекращай. Я же просил, не делать такого. Как ты это вообще делаешь? – Ну, я набрал адрес, приложил волю, чтобы не застрять в рамках перехода, и, в принципе, всё, – Леншерр спрыгнул с раковины. – Если бы не нужна была воля – стрелял бы прямо из зазеркалья, – он пожал плечами и достал пистолет из кобуры. – Стрелять?! – Чарльз тяжело сглотнул и резко обернулся на дверь. Замок щелкнул, хотя Ксавье мог поклясться, что к нему ни снаружи, ни изнутри никто не прикасался. Он снова перевёл взгляд на мужчину из зеркала. «Сейчас меня отпустит. Нет, правда, даже если я вчера глотнул дряни, которую предлагал Стэн, меня всё равно должно отпустить скоро». Чарльз нервничал, а когда он нервничал, он терял контроль над своей способностью. Не научился ещё держать свою телепатию в узде. И если в детстве его не особенно беспокоили достаточно тихие голоса в голове и он с истинно детской непосредственностью умел от них отгораживаться, то с возрастом голоса стали громче, а барьеры – тоньше. Ксавье нервничал, а нервничать ему было нельзя. Он тут же услышал, как соседка сверху мысленно хает своего мужа, который со вчерашнего вечера не появлялся дома; как Рейвен, открывая дверь подъезда, пытается вспомнить, что она забыла купить – так это всё же не Рейвен из зеркала?! Пусть придёт побыстрее!; как мальчишка в доме напротив представляет свои приключения в роли Супермена… Ксавье нервничал, не удерживал свои телепатические способности, и это значило, что не только он слышал всех вокруг, но и все вокруг слышали его. «…ещё пятьдесят кредитов», – услышал Чарльз, прежде чем почувствовал, как в шею впилась игла дротика со снотворным. «Нет-нет-нет, не надо, даже если ты мой глюк – я не хочу, чтоб мой собственный глюк меня…» Голоса затихли. Чарльз обмяк, закрыв глаза. Эрик хмурился, оглядывая непрезентабельное зрелище: ещё весь мокрый парень, даже ещё мальчишка, наверняка какой-то студент, развалившийся на бачке унитаза. Отличный улов, ничего не скажешь. Леншерр закинул Ксавье на плечо и нырнул обратно в зеркало, уже предчувствуя удар о землю. Он, конечно, любил здоровенные зеркала от пола до потолка, но никогда не жаловался на небольшие проходы-окна. Бесцеремонно закинув Чарльза в багажник, Эрик остановился на секунду, прежде чем его закрыть. Он разглядывал совершенно безмятежное лицо, всё ещё хмурясь. * * * – Матерь Божья… – пробормотал Чарльз, болезненно застонав. – Никогда в жизни больше не буду пить ром, тем более со Стэном, никогда... Стоп, – несмотря на жуткую головную боль, Ксавье резко сел – так, что в глазах на пару секунд потемнело. «Это уже было. Я уже просыпался, и похмелье моё уже должно было пройти!» – Доброе утро, – раздался спокойный, но какой-то мрачный голос над ухом. – Правда что ли? И сильно доброе? – не удержался Чарльз и покосился на гладко причёсанного мужчину, того самого, из зеркала. – Ты не в том положении, чтобы язвить, – так же спокойно и холодно отозвался тот, чёткими, отработанными движениями вгоняя в «обойму» на ремне дротики. – Я чувствовал чужое присутствие в своей голове, когда ты отрубался, – Эрик ненавидел долгие предисловия и всегда переходил сразу к делу. К неудовольствию Чарльза, который, для начала, хотел бы стакан воды и таблетку цитрамона. – О. Ну извини, – Ксавье моментально вспомнил всё, что было до темноты и этой жуткой головной боли, и тут же напрягся, инстинктивно стиснув полотенце, чудом всё ещё держащееся на бёдрах. Он сделал вид, что с интересом оглядывает скудно обставленную тёмную комнатку и с энтузиазмом изучает жёсткую кровать, на которой сидит, и именно поэтому поднёс пальцы к виску. «…попытаешься просто сбежать – мисс Фрост тебя вычислит, Азазель придёт забрать домой ещё быстрее. Правда, Эмма, детка? Ты моя самая талантливая…» – Не лезь в мою голову, – холодный тон стал просто стальным. Чарльз открыл глаза, поток чужих воспоминаний прервался. У его горла парил штык-нож, очень похожий на те, что Ксавье видел на выставке, посвященной Второй мировой. – Я только хотел… – Не лезь в мою голову, – штык-нож покачнулся. Чарльз скосил глаза на хмурящегося собеседника, который не прилагал никаких видимых усилий для того, чтобы нож удерживать, а в том, что это был именно он, Чарльз ни секунды не сомневался. – Ладно, – отозвался Ксавье и поднял руки в примирительном жесте. – Тогда объясни, почему ещё не… мм, не сдал меня на склад, Эрик Леншерр? – кое-что телепат всё же успел подсмотреть в голове охотника. – Потому что ты можешь залезть в мою голову. Значит, ты можешь залезть и в чью-нибудь ещё голову, как Эмма Фрост. Значит, ты, как она, можешь и перемкнуть что-то в чужой голове. Мне это нужно, – Леншерр вытянул руку, и в его ладонь послушно легла рукоять ножа. Чарльз чуть расслабился, облегчённо выдохнув – определённо, ему нравилось быть нужным, нужных не режут. – Но ты же только что запретил лезть к тебе в голову. – Себастьян Шоу и его голова, – бросил в ответ Эрик и вышел вон. Щелкнул металлический замок, и Ксавье готов был биться об заклад, что закрывал его Леншерр не руками. * * * – …и в голове Себастьяна Шоу можешь выжечь всё подчистую, как тебе будет угодно, – Эрик вернулся через пару часов, судя по ощущениям Ксавье – у него даже головная боль не прошла – и заговорил так, будто бы разговор и не прекращался. – Зачем? – недоумённо моргнул Чарльз, всё это время пытавшийся найти какой-нибудь выход из комнаты или взломать замок на двери. Или хотя бы одежду найти. – Это тебя не касается. – Ты предлагаешь мне сделать человека олигофреном и подарить ему полную амнезию. Хмм, пожалуй, не соглашусь – как раз касается. – Слышал про загадочные исчезновения? – Леншерр чуть помолчал, раздумывая, и снова бросился с места в карьер. Сразу к делу, не теряя времени. Чарльз пожал плечами. – Обычно потом в реках находят трупы исчезнувших, или они оказываются где-нибудь в Мексике с драгоценностями бабуль. – Обычно, – Эрик жёстко и очень выразительно посмотрел Ксавье в глаза – так, что тот отшатнулся от неожиданности. – Обычно – это я, или кто-то, такой же, как я приходит и берёт то, что ему надо. – Зачем? – Любой человек – источник энергии. – Где? – Добро пожаловать в королевство Себастьяна Шоу, зазеркалье. Кэрроллу не снилось, – в отличие от предыдущих фраз, которые Леншерр бросал хлёстко, отрывисто, эту он пробормотал с тщательно скрываемой, но всё равно явной горечью. – Шоу набирается сил, ему мало зазеркалья, он хочет большое королевство для себя. Чарльз задумчиво обкусывал внутреннюю сторону щеки – дурацкая привычка, от которой он никак не мог избавиться. – И ты хочешь, чтоб я сверг короля. – И я хочу, – Эрик сверкнул глазами, вскинув голову. – А если я не хочу? То есть, я не хочу, чтобы он сделал из моего мира ещё одно зазеркалье для себя, но можно же обойтись без убийств, – Чарльз изогнул бровь. Он больше не чувствовал угрозы для себя, и осмелел. – Ты хочешь его убить, а я нет. Потому что убийство в любом случае не принесёт тебе мира… Эрик, что ты делаешь?! – Ксавье отшатнулся от Леншерра, округлив глаза, и дёрнул руками, в которые цепко вцепился охотник. – Связываю тебя, – пожал плечами Эрик, плотно затягивая верёвку на запястьях Ксавье. – Не хочу ещё один дротик на тебя тратить. – Зач… – Ты отказался мне помогать – ты мне не нужен – я везу тебя на склад, – терпеливо пояснил Леншерр ход своих рассуждений и присел на корточки, чтобы связать ноги Чарльза. – Я помогу, я наоборот хочу тебе помочь! – Эрик поднял на Ксавье глаза и сощурился – кажется, помимо телепатии у Чарльза была ещё одна мутация – большие, влажные, ужасно трогательные глаза, будто у щенка. Леншерр чуть поморщился, поднимаясь на ноги. Чарльз сглотнул и затараторил, стараясь за краткое время произвести ртом как можно больше информации. – Ты знаешь, откуда твои способности? И мои, и Шоу, и мисс Фрост? Это мутации, Эрик, если ты вернёшь меня домой, я докопаюсь до сути мутации Шоу, и тогда ты сможешь… – Неприемлемо, – Леншерр скрестил руки на груди, сильно нахмурившись. – Тогда давай так, – Чарльз быстро облизнулся. – Мы возвращаемся, ты даёшь мне одеться по-быстрому и выпить аспирина, мы берём с собой Рейвен – она может в кого угодно превратиться, это её мутация, серьёзно, не вру – она становится Шоу и наводит тут порядок… – Прекращай морочить мне голову, – Эрик нахмурился ещё сильнее. – Твои варианты? – Чарльз непроизвольно понизил голос и снова заглянул Леншерру в глаза. – Шоу должен умереть. – Кому должен? – Ксавье сложил брови домиком, едва не застонав – мол, ну сколько можно? – Мне. Не представляешь, сколько смертей он мне должен, – отрезал Эрик. * * * – Куда мы идём? – Чарльз вертел головой, пытаясь понять, где он, и осторожно перставлял ноги – на глазах была тёмная повязка. Леншерр шикнул на него. – Тебе лучше не видеть, – Эрик сам окинул ангар, по которому они пробирались, взглядом. Тут и там на полу валялись тела – не он один пользовался снотворным, так делали почти все охотники, так что к потолку кое-откуда возносился оглушительный храп. – Это что, казарма? – зашептал Ксавье, явно удивившись и заинтересовавшись. – Почти, – тихий щелчок очередного замка – и Леншерр втолкнул Чарльза в тесный проход, снял с его глаз повязку. Ксавье тут же заморгал своими невозможными глазами, привыкая к полумраку коридора. Эрик запер за собой дверь. – Вздумаешь читать мысли «казамерменных» – получишь по затылку и ляжешь с ними рядом, – предупредил Эрик, быстро зашагав вперёд по коридору. – Почему? – Чарльз потопал следом, пытаясь застегнуть ремень на нужное деление – Леншерр выдал ему один из своих «киношных» обтягивающих костюмов, но штаны Ксавье явно оказались великоваты, да и вообще на нём костюмчик откровенно висел. – Эмма Фрост, – просто пояснил Эрик. – А, точно, – тоскливо произнёс Ксавье, оглядывая голые металлические стены. Они шли долго, и Чарльз, не выдержав, попытался аккуратно просканировать ангар на предмет мыслеформ. Ему откровенно повезло, что Фрост оказалась спящей. Азазеля и Риптайда, которых Чарльз успел считать из памяти Леншерра, рядом не было. Залезать в голову Шоу Ксавье не решился, но деликатно пробраться в мысли Эрика рискнул – в конце концов, не зря же он тренировался на преподавателях делать это незаметно. В его голове звучали крики и выстрелы, он плакал, чья-то властная рука за шиворот затаскивала его в портал-зеркало… А до этого был запах свежего молока и земляники, и руки были мягкими. Эрик резко развернулся лицом к Чарльзу так, будто готов был хорошенько вмазать ему, и вцепился пальцами в его плечи. Ксавье был уверен, что на плечах останутся синяки. – Я сказал. Не лезь. В мою. Голову, – процедил Леншерр сквозь зубы. Глаза его покраснели, воспалились, будто он собирался заплакать. Чарльз почувствовал влагу на собственной щеке. – Обещаю, – выдавил он и вытер глаза только когда Эрик снова развернулся к нему спиной и почти полетел дальше по коридору. * * * Чарльз только качал головой, переступая через охрану, которую вырубил Леншерр. – И что, все эти годы, всё время вплоть до сегодняшнего дня, ты не мог так сделать? – осведомился Ксавье. – Мог. – В чём тогда было дело? Эрик не изменился в лице, остановившись перед тяжелой, массивной дверью. – Шоу и я в одной комнате – это как минимум одна смерть. Шоу сильнее. Карты на его руках куда удачнее моих. – А я? – А ты – карта в рукаве. Я слишком долго этого ждал, – дверь перед Леншерром распахнулась. – Эрик, – Шоу хищно оскалился, играя радушного хозяина. – Какими судьбами? – Это особый случай, – Леншерр сдержанно кивнул. На плечо Чарльза легла тяжелая рука. – Ты ведь просил особых вести сразу к тебе. Бровь Себастьяна дёрнулась. Он заметно напрягся и окинул взглядом Ксавье. – Вообще-то я… – начал было тот, но пальцы на его плече сжались сильнее. «Точно, точно будут синяки». – Телепат, – пояснил Эрик и толкнул Чарльза вперёд, вглубь богато, с шиком обставленной комнаты. Улыбка Себастьяна стала шире. Он развёл руками, приглашая их присесть. – Эмма, радость моя! – крикнул Шоу, громко постучав в одну из многочисленных дверей. Фрост появилась на удивление быстро – Чарльз позавидовал. Он ни за что не смог бы так быстро проснуться и «включиться» – буквально через минуту он почувствовал присутствие ещё одного телепата, а через пять в комнате показалась и сама Эмма, сосредоточенная, но сияющая белозубой улыбкой. Она встала рядом с Шоу, чуть позади, готовая вторгнуться в разум любого, кто дёрнется или сделает агрессивный жест. Идеальный телохранитель. – Смотри, у нас ещё один телепат, – Себастьян склонился к Чарльзу и коснулся указательным пальцем его лба. Ксавье вскрикнул. Голову будто лазерный луч пронзил, и он знал, что это не телепатия Фрост. Чарльз отчётливо ощущал, как сосредотачивается и постепенно исчезает в точке соприкосновения что-то важное, что-то, что делает его им, Чарльзом Ксавье, загулявшим в последние дни аспирантом-генетиком, которому сильно не повезло оказаться на карте Эрика Леншерра. «Не надо!» – Ксавье зажмурился до кругов перед глазами и открыл рот, не в силах отвернуться или поднять руку, или хотя бы крикнуть снова. Эрик заметно напрягся. Черты его лица заострились, он внимательно следил за Чарльзом. Мощная волна паники будто бы рухнула на комнату. Себастьян изменился в лице и мелко задрожал. Эмма нахмурилась и, прежде чем она успела сделать хоть один жест, Леншерр выстрелил в неё дротиком со снотворным. Он никогда не промахивался. «Не надо!» – наверное, это звучало теперь не только в головах Сбастьяна и Эрика, но и во снах людей в ангаре. Чарльз широко распахнул глаза и уставился на Шоу, дрожа точно так же, как он. Раскалённый лазерный луч из головы исчез, но двигаться оба не могли. – Умница, – пробормотал Леншерр, метнувшись за спину Шоу. – Может, ты и не хотел мне помогать, но защитная реакция у тебя отменная, – он достал из сапога штык-нож. «Ты меня использовал», – на фоне мощного поля паники это чужое осознание показалось Эрику маленьким уколом. – Вроде того, – хмуро отозвался он вслух и склонился к уху Себастьяна. – Может быть, зазеркалье – это и весело, но из тебя чертовски плохой король. Комнату захлестнула боль. На лицо Чарльза брызнула кровь. Горло Шоу раскрылось, будто кто-то расстегнул молнию на сумке с красной подкладкой. * * * Эрик лежал на земле, раскинув руки. На пустыре, кажется, к западу от Нью-Йорка, расположилось несколько больших ангаров и куцые маленькие домики. Чарльз мог поклясться, что раньше их здесь не было. – Ты говорил, убийство Шоу не принесёт мне мира, – Леншерр открыто улыбался, а ещё пару часов назад Ксавье ни за что бы не поверил, что он умеет улыбаться вообще. Чарльз вытер рукавом кровь с лица, всё ещё дрожа. – Оно принесло мне целый мир, – Эрик сощурился, разглядывая облака. – Убьёшь меня теперь? – Ксавье сидел рядом, пытаясь отдышаться. В третий раз за всё это время у него раскалывалась голова. – Мол, я слишком много знаю? Не то, чтобы Эрик был особенно сентиментальным или гуманным. Просто у него была цель, а раз это его цель, то она в любом случае оправдывает средства. Даже если цель и средство – это одно и то же. Чарльз Ксавье, например. – Нет, – Леншерр закрыл глаза.