Целься в луну.

Гермиона Грейнджер брела по улице холодного зимнего Нью-Йорка. Медленно осматривала витрины многочисленных магазинов. Хорошо, что она наведалась в этот город. Определенно. Ей нравилось здесь, хоть тут и было так же одиноко и пусто, как… везде. Девушка потерла друг о друга ладони, закутанные в коричневые варежки, стараясь хоть как-то согреть пальцы. Сколько она уже на улице? Облачко пара сорвалось с тонких губ. Семь лет назад закончилась магическая война. Шесть лет и девять месяцев назад Гермиона Грейнджер официально отказалась от волшебной палочки. Отказаться от палочки значило перечеркнуть все. Не иметь права посещать места скопления волшебников, никак не проявлять свою магическую силу. Сдать палочку в министерство. Навсегда. Стать частью мира маглов. И она сделала это. И сразу почувствовала, как становится легче. Как все то, что она пережила становится чуточку нереальным и отпускает. Снимает свои холодные руки с ее шеи. Дает, наконец, вздохнуть. Дышать. И пусть даже самые близкие друзья не поняли ее порыва. Пусть. Да, она не вынесла этого. Да, не смогла больше смотреть на волшебство, зная, сколько людей погибло из-за него. Не смогла произнести ни одного заклинания, даже самого простого. Просто она не хотела. А они не понимали. Не понимали, что каждый раз, когда она видит чудеса, в сознании всплывают образы погибших. Люпина, Тонкс… Фреда. Это невыносимо. Они справились. Молодцы. Она была горда ими, правда. Но ей это не помогло. Она ведь пробовала. Она ведь правда старалась. Сначала Грейнджер вернулась в Лондон. В дом своих родителей. Но, пожив там буквально месяц, поняла. Нужно что-то менять. Она собрала вещи и улетела во Францию. Дальше – больше. Все эти годы, все эти бесконечные месяцы она так и скиталась по миру, всего два или три раза в год возвращаясь в Лондон, только чтобы проведать родителей и… Гарри с Роном. Гарри с Роном, которые угощали ее чашкой чая при встрече. И с которыми больше не о чем было поговорить. Они не рассказывали ей о своем мире. Она почти не говорила о себе. Она старалась не думать о потерянных друзьях, и, покидая Лондон, у нее это получалось все чаще. Все чаще она думала, что одна на этом свете. А теперь она снова брела по чужому городу. Одна. И она так привыкла к этому одиночеству, что иногда становилось страшно. Неужели так будет всегда? Окончательно продрогнув от ледяного ветра, девушка забежала в первое попавшееся кафе. Внутри было уютно и тепло. Грейнджер заняла столик самый ближний к камину, заказала чашку чая и обмякла на стуле. Стянула с плеч пальто, повесив его на спинку стула. Убрала волосы с лица и прикрыла глаза. Теплый воздух от камина убаюкивал своим чудесным воздействием. Принесли чай. Девушка прижала обжигающий фарфор к все еще холодным пальцам. И новая волна удовольствия. Глоток. Мерлин, как хорошо. Грейнджер достала из сумки книгу, раскрывая ее перед собой, и углубилась в чтение. Она часто теперь проводила так время. Особенно в холодное время года. Это доставляло ей удовольствие и помогало скоротать время. А в кафе обычно было людно, что позволяло ей немного отгородиться от мыслей, что она совсем одна в этом мире. Разные кафе – разные люди. Иногда за ними приятно наблюдать. Видеть, что хоть у кого-то в жизни что-то происходит. Горячая чашка чая и книга - весь ее мир теперь. И вдруг. Она почувствовала это. Взгляд. Гермиона подняла голову, натыкаясь на серые глаза через пару столиков от нее. Они смотрели так внимательно, что кожа у нее на лице начала зудеть. Девушка поежилась. У нее создалось странное ощущения, что она уже где-то видела этого парня. Тысячи слепых мыслей зароились в голове. И тут он ухмыльнулся. Кривая ухмылка исказило бледное лицо. И она поняла. Вспомнила. Узнала. И что-то очень больно кольнуло внутри. Драко Малфой. Тот самый. Тот самый, что… И вдруг резко. Опять. Тысячи образов, картинок, воспоминаний. Полуразрушенный Хогвартс, боль, кровь. Смерть. Слезы отчаяния, крики, молитвы. Слишком много всего. А она так долго бежала от этого. Думала, что забыла. А хватило какой-то ухмылки. Но она не могла оторваться, как заколдованная смотря прямо в эти глаза через пару столиков. Они вот так сидели и смотрели друг другу в глаза. Два заклятых врага. Бывших. И вдруг он улыбнулся. По-настоящему. Коротко засмеялся, опустив взгляд в собственный стакан. И Грейнджер не выдержала, тоже засмеявшись, качая головой и утыкаясь лицом в собственные ладони. Как же это глупо. После стольких лет. Так странно было встретить кого-то из прошлой жизни. Из другого мира, кажется. Она снова подняла лицо, и в голове опять появились образы. Но другие. Совсем другие. О том, как они враждовали всю жизнь, как ссорились, унижали, ненавидели. Так кристально чисто, что сейчас просто смешно. Действительно смешно. Вспомнила Гарри и Рона, гостиную Гриффиндора, теплый камин, соседок по комнате, Хогвартс, освещенный тысячами огней, Большой Зал, Хагрида, Запретный лес и еще кучу, кучу всего. Это как будто было в другой жизни. Она вспомнила свою молодость, теперь казавшуюся такой далекой. Этот человек сам был из другой жизни. Внезапно он покосился на пустой стул за ее столиком. Она лишь кивнула. Почему бы и нет? Парень медленно поднялся, захватывая с собой свой бокал. Через мгновение опустился напротив нее, продолжая все также сверлить глазами. Молча. И она поняла, почему так долго не могла узнать его. Не потому что прошло семь лет. Потому что он изменился. Платиновые когда-то волосы потемнели, приобретая скорее русый оттенок. Совершенно иная стрижка, от которой его волосы на голове имели творческий беспорядок. Скулы стали острее, а глаза… теплее. На нем была самая обыкновенная магловская голубая рубашка, темные джинсы. Никаких тебе мантий и зеленых галстуков на шее. Чертовых-зеленых-галстуков. Малфой рассматривал ее так же, как она его. Изучал. И больше всего его-настоящего отличало от его-прошлого ненависть. Вернее, ее полнейшее отсутствие в его глазах. Он смотрел на нее не как на жука. И уже это одно стоило всех изменений вместе взятых. - Что-то не меняется никогда, верно, Грейнджер? – внезапно прервал он тишину, выразительно взглянув на раскрытую перед ней книгу. Гермиона почувствовала, как глаза обжигают слезы. Она старательно пыталась сдержать их. - Малфой, - выдохнула она с упреком полу дрожащим голосом. Они вместе рассмеялись, девушка незаметно вытерла слезы. - Даже спрашивать не хочу, как я могла встретить тебя в таком месте? - начала она. - В каком – таком? – делая глоток из бокала, спросил Драко равнодушно. - Магловском! – вырвалось у нее, и она прикусила язык. Как давно она не говорила этого слова. Он долго молчал, о чем-то, видимо думая. - Приоритеты меняются, Грейнджер, - наконец, произнес он будничным тоном. - Не в твоем случае, я думала, - опять ляпнула она и снова покорила себя за это. Но Малфой только улыбнулся своим сложенным перед собой рукам. - В последний раз я слышал о тебе несколько лет назад. Говорили, ты сдала палочку? - перевел он тему, и в голосе слышался интерес. Гермиона прикрыла на секунду глаза, откинулась на спинку стула и пожала плечами. - Приоритеты меняются, Малфой, - повторила она его фразу. Парень коротко засмеялся. В камине треснуло полено, и сноп искр взмыл вверх. Они снова замолчали, изредка бросая друг на друга короткие взгляды. Гермиона думала только о том, что не может поверить, что когда-то ненавидела этого человека. Как это было глупо. - Это неправильно, да? То, что мы сейчас с тобой тут разговариваем, как будто ничего не было? - на этот раз первой заговорила она, не сдержав вопроса в себе. Драко быстро поднял на нее глаза. В них мелькнуло что-то темное, такое знакомое. И опять что-то кольнуло внутри. - Не было чего, Грейнджер? – медленно спросил он. Девушка секунду смотрела на него, пытаясь понять, он притворяется или… - Этих лет вражды, Драко. Этой ненависти. Этой… войны, - последние слова она выдавила совсем тихо, шепотом, неосознанно наклонившись вперед, к нему, перегнувшись через столик. И он вдруг тоже подался вперед, к ней, застывая в сантиметре от ее лица. - Целься в луну, Грейнджер. Какая разница, что за спиной, - прошептал он. Девушка резко отпрянула, широко распахнув глаза. А потом он вдруг взял ее руку и одним медленным движением поднял рукав свитера. Аккуратным, почти ласковым, движением провел пальцами по шрамам. По этим страшным буквам. Гермиона замерла. Все внутри перехватило. Она как будто снова не могла дышать. Он видел, как появилось это слово на ее руке. Его любимое слово. И, кажется, она начала вспоминать все по-настоящему. Хрупкое тело начало трясти, но его такие необычно мягкие и почему-то – вот уж совсем непонятно почему - знакомые прикосновения заставляли еще сохранять чувства реальности. Холодные пальцы пропали с ее руки, стоило ей выдохнуть, оставляя ее лежать посреди стола. А потом он загнул собственный рукав. И на этот раз девушка чуть не вскрикнула. Снова этот страх. Ледяная змея под ребрами. Паника. Она думала эти ужасные черные знаки выводят у всех. Видимо, она ошибалась. Драко положил свою руку рядом с ее. Гермиона зачарованно смотрела на этот контраст. И снова это фигово возвращение в прошлое. Снова она выпадает на секунду из реальности, возвращаясь , только когда он тихо заговорил. - Больше не имеет значения, Грейнджер, кто мы были тогда. У всех есть шанс начать новую жизнь. Чтобы мы не пережили. Девушка отняла взгляд от их рук и снова посмотрела в его глаза. Они были серьезны и грустны. - Останутся шрамы, но мы должны идти вперед, - вдруг выдала она. - Мы уже это делаем, - отрезал он, поднимая свою руку и спуская рукав рубашки, прикрывая страшную метку. – Разве покинув магический мир, будучи его героиней и чуть ли не самой умной волшебницей современности, ты не сделала свой выбор, - снова равнодушно спросил он, как будто только что ничего не произошло. И в глазах его, будто, все тот же лед, только чуть потемневший. От времени, может, от пережитого. Девушка последовала его примеру и тоже поспешно опустила рукав свитера, пряча руку под стол. - Этот багаж, он все равно останется с нами навсегда, - затравленно откликнулась она. Он пожал плечами, допивая содержимое своего стакана. - Ну, хорошо. Если хочешь, можешь назвать меня хорьком, а я назову тебя грязнокровкой. Обменяемся парой ругательств и унижений и разойдемся, - предложил он, разводя руками и улыбаясь. Она рассмеялась, и на душе снова стало тепло. Долбанный Малфой. - Так было бы намного привычней! – воскликнула она, сквозь смех. - Ну, конечно. После стольких лет практики… Он говорил что-то еще. Они смеялись. Вспоминали. Подкалывали друг друга, поливали сарказмом. И снова смеялись. Гермиона чувствовала, что ностальгия, накрывавшая ее с головой, так нужна была ей сейчас. Что этот человек так вовремя появился в ее жизни. Он думал, что Грейнджер стала другой. И одновременно осталась прежней. Что хорошо, что он зашел именно в это кафе. Что ему был нужен – просто необходим – этот вечер. И оба – изгнанный волшебник и отказавшаяся от магии ведьма - необъяснимым образом возвращались к жизни. А за толстым стеклом кафе с ночного неба начали медленно падать крупные хлопья снега, освещенные призрачным светом луны.