Италия! Я тебе это припомню.

Это был обычный, с виду ничем не примечательный день. Бедный Италия с самого утра бегал, выполняя поручения Германии: тащил домой тьму пакетов с едой, предварительно скупив в магазине всевозможные сладости, алкоголь и мучные изделия, буквально вылизывал и без того идеально убранный дом. Сегодня было очень жарко, хотелось искупаться в лазурной прохладной воде, но назойливый немец был требователен как никогда. Сам он сидел в своем кабинете, только и успевая отвечать на мощный поток звонков. – Дойцу, я все сделал, только гирлянды не нашел. Зачем они тебе летом? Я весь чердак перерыл, от пыли уже глаза слезятся, больше не могу, я устал, Дойцу... – Сильно вымотанный парень еле держался на ногах, пытаясь схватиться за первый попавшийся предмет. В глазах помутилось, вдруг сильно захотелось спать. Сказалась высокая температура, испепеляющее солнце и переутомление. Итальянец грохнулся на неприветливый паркет кабинета Германии. – Италия! Что с тобой? Ты опять пасты переел? Эй, Италия, вставай! Провалявшись значительное время в кровати, шатен приоткрыл глаза. В ушах звенел диапазон похлеще, чем у оперных певцов. Каково было удивление парня, когда рядом с кроватью он увидел испуганное лицо «своего Дойцу». Все время, пока итальянец мирно прибывал в состоянии покоя, посапывая и выкрикивая имя блондина, Людвиг просидел, не шевелясь, карая себя, то ли за придуманный и тщательно спланированный план, то ли за то, что не на шутку испугался за своего сожителя. – Зачем ты тут сидишь? А как же твои дела? Ты разве не собирался на какую-то вечеринку? – Италия с грустью выдавливал из себя каждое слово. Он свято верил, что Германия уйдет из дома и весь вечер, а может и всю ночь, будет веселиться. Слишком уж много он заставил купить вина и еды. – Какую вечеринку? Ты так сильно головой ударился, что ли? – Ариец догадался, что его глупый друг все не так понял. – А как же дорогое вино? Я думал, ты с Францией проведешь сегодняшний вечер. – Нет, все не так, – блондин одобряюще улыбнулся, – ты помнишь, какой сегодня день? – Ммм… Пока я не уснул была суббота. – А число? Число сегодняшнее помнишь? Только не говори, что ты забыл. Пока ты спал, наведывались Романо с Испанией, передали подарок. Твой брат, кстати, чуть не прибил меня за то, что я довел тебя до такого состояния. Карие глаза Италии вначале сузились, обозначая раздумья, а потом округлись от неожиданного озарения. – Не может быть! Второе, второе июня? Как же я мог забыть… – Бинго! Я хотел устроить праздник в твою честь, позвал всех знакомых, но ты так переутомился, что уснул, и пришлось все отменить. Мозг Венециано обрабатывал информацию слишком медленно: сначала он обрадовался, предвкушая намеченную вечеринку, затем понял, что сам все испортил. Глаза заблестели, слезы потекли по щекам, падая на простыню. – Так, Италия, отставить плакать! – Не помогло. Людвиг растерялся, его охватила паника и безысходность. – Прости, я хотел тебя вымотать, а потом сделать сюрприз, чтобы ты еще больше обрадовался. Германия схватил в охапку перестающего плакать шатена. – Если ты не против, то давай сядем за стол и отметим твой праздник вдвоем. Осознав сказанные слова, Италия успокоился и накинулся на широкоплечего немца. – Дойцу, спасибо! А ты меня поцелуешь? Тогда я тебя точно прощу! – Хитро улыбнувшись, Варгас заглянул в голубые глаза, а может и в душу, арийца. – Италия, я тебе это припомню! – Германия повалил на кровать нахального мальчишку и приник к его губам многообещающим поцелуем. До праздничного стола в этот вечер они, кажется, не добрались.