Summer's almost gone

Summer’s almost gone, Almost gone, Yeah, it’s almost gone. Where will we be When the summer’s gone? © The Doors

— Канада, — кажется, в сотый раз за последние двадцать минут упрямо повторяет Блейн. — Мексика, — не соглашается Себастиан. Купер вполуха слушает этот вялый спор, пока старый полудохлый принтер со скрипом выплевывает документы купли-продажи. — Накинешь еще семьдесят баксов сверху и в графе «фамилия» я сам за тебя «мистер Смит» напишу, — говорит продавец, делая глоток теплого пива. В расплавленном воздухе застыл кислый запах. — Очаровательно. Мистер и миссис Смит едут в Мексику, — тянет Смайт. — В Канаду, — педантично поправляет Блейн. Купер кидает на грязный липкий стол четыре стодолларовые купюры: — Сдачи не надо. — С тобой приятного иметь дело, мистер Смит. — Не сомневаюсь, — лучезарно улыбается Купер, направляясь к побитой жизнью Чеви 87-го года. — Серьезно? Четыреста баксов за это? Мы не доедем даже до границы родного штата, она наверняка самоуничтожится через пару миль. Если вообще заведется. — Всегда можешь купить билет на автобус, — предлагает Купер, поворачивая ключ зажигания. Мотор послушно и на удивление мягко урчит. Блейн молча кидает Себастиану его рюкзак. *** Дурацкая была затея, Купер был в этом заранее уверен, но Блейн сказал, что это знак, а знаками разбрасываться нельзя. Спорить не хотелось. Они тогда как раз пришли на автобусную станцию Коламбуса, чтобы сесть в автобус до Индианаполиса, а уже там взять машину напрокат и добраться до озера Мичиган. Дальше планов не строили, решили, что дорога сама выберет, куда их закинуть. Видимо, дорога еще и попутчиков за них выбирала, потому что в автобусе, через два места по диагонали от них, обнаружился Себастиан Смайт, которому в тот же самый день и час приспичило прокатиться до Индианаполиса, не строя долгосрочных планов на дальнейший маршрут. — Лето — время великих побегов, — воодушевленно объяснял Блейн прописные истины, хотя его никто и не спрашивал. — Вопрос только в том, собираетесь ли вы вернуться. Блейн задумчиво посмотрел на Купера, потом в окно, что-то просчитал в уме и ответил: — Нет. Точно нет, иначе побег лишается смысла. — Мне подходит, — кивнул Себастиан и достал наушники, отворачиваясь к своему окну. Купер посмотрел на брата и вопросительно выгнул бровь. Блейн немой вопрос проигнорировал и полез в рюкзак за бутылкой минералки. В тот момент Купер и уверился, что все это дурацкая затея. Видит Бог, он любил все дурацкое. До озера Мичиган они добрались не сразу. *** Они едут в Аризону, чтобы посмотреть Гранд-Каньон. На заправке Себастиан покупает пленочный фотоаппарат отчаянно цыплячьего цвета, Блейн — нелепые солнечные очки в ярко-розовой оправе, а Купер разживается уцененной ковбойской шляпой за два бакса. Уже в машине Смайт демонстрирует украденный там же на заправке порножурнал. Вид у него при этом такой счастливый, будто он ограбил Национальный Банк. — И что ты будешь с этим делать? — спрашивает Блейн, с любопытством разглядывая глянцевые страницы с изображениями голых девиц. — В твоем поступке кроется какой-то сакральный смысл? — Улыбнись, — вместо ответа просит Себастиан, направляя объектив на Блейна. Купер нахлобучивает на голову брата свою шляпу. — Да ты просто мечта, Андерсон. Блейн шлет Себастиану воздушный поцелуй. Купер вдавливает педаль газа до упора. К Гранд-Каньону они подъезжают в сумерках. В мотеле свободен только один двухместный номер, но это все же лучше, чем ночевать в машине — они как-то пробовали. «Больше никогда», — единогласно решили утром. Купер отправляется в ближайший круглосуточный супермаркет раздобыть что-нибудь на ужин. Когда он возвращается, в номере оказывается только Блейн. — Куда делся твой приятель? — спрашивает Купер, доставая из бумажного пакета три шоколадных батончика, скиттлз и бутылку Джонни Уокера. — Сказал, что хочет дощелкать пленку, так что я не знаю, сколько у нас времени, но лучше бы нам поторопиться. — Ага, — соглашается Купер, подходя к брату. — Конечно. Не вопрос. Блейн прижимается поясницей к столу, упирается одной рукой в столешницу, второй дергает вставшего перед ним на колени Купера за волосы. — Ты же этого раньше никогда не делал, да? — Насколько я знаю, тебе тоже раньше не обламывались минеты, так что не выделывайся. Купер расстегивает молнию на джинсах, тянет их вместе с бельем вниз. Блейн возбужден достаточно, а сам он не склонен к излишней рефлексии, так что он просто берет в рот, стараясь заглотить как можно глубже и не подавиться. — Красть порно действительно не имело смысла, — раздается от двери как раз в тот момент, когда Блейн кончает на лицо старшему брату. Бутылка Джонни оказывается отличным ужином. *** Они бесцельно катаются по стране, рассматривают достопримечательности, шлют открытки домой без обратного адреса, фотографируются на фоне всех встречных мотелей, но не проявляют ни одной пленки. Иногда останавливаются в национальных парках и ночуют под открытым небом, забравшись в спальники. У Себастиана все лучше получается красть еду в магазинах, а Купер, кажется, становится королем минетов, — если верить Блейну. Впрочем, Блейну никто не верит, особенно когда он заводит навязший на зубах разговор о том, что им не обязательно возвращаться. Наверное, в глубине души всем им хотелось бы в это поверить, но к середине августа все федеральные трассы неумолимо начинают поворачивать в сторону дома. *** — Куп! Земля вызывает Купера! Они все-таки приехали на озеро Мичиган. «Дурацкая была затея, — в тысячный раз думает про себя Купер. — Если нигде не останавливаться, отсюда до дома можно добраться часа за четыре. Может, даже за три с половиной». — Чего тебе, мелкий? — Так все-таки — Канада или Мексика? Они почти вернулись, но Блейн отказывается признавать этот факт. — У твоего приятеля кончились пленки, Блейни.Нам пора домой. — Какая забота о моей скромной персоне, я польщен, — хмыкает Себастиан. — Но, миссис Смит, как бы ни было грустно, а мистер Смит прав — мы в двух шагах от дома. Блейн долго молчит, потом пожимает плечами и говорит: — Окей. Как скажете. Он водружает на нос свои нелепые розовые очки, откидывает сиденье назад и демонстративно отворачивается к окну. Себастиан со скучающим видом интересуется у Купера: — Когда ты в последний раз его трахал? Только посмотри на эту неудовлетворенность. У Купера есть ответ на этот вопрос, но он не склонен озвучивать его вслух. Все равно Смайт вряд ли поверит, если услышит лаконичное «никогда». Купер и сам бы не поверил на его месте, если бы целое лето наблюдал, как они в промышленных масштабах изводят салфетки, оттирая друг друга от спермы. В Лайму они въезжают, когда на город опускаются мутные, пронизанные пылью и остывающим асфальтом сумерки. *** Они лежат прямо на мокрой траве, раскинув руки и ноги в стороны. Себастиан выпускает кольца дыма в чернильное небо. Тишина разъедает уши, что-то недосказанное тянет и ноет под шестым ребром, горчит на языке, но никто не произносит ни слова. Кажется, проходит вечность, сменяется другой; где-то в доме звонит телефон, но они продолжают лежать на заднем дворе дома Андерсонов и молчать каждый о своем. Об их общем невысказанном. — Еще неделя, — хриплым каркающим голосом выплевывает, исторгает как что-то чужеродное и чуждое, Блейн. — Еще целая неделя до конца августа. Купер не смотрит в его сторону. Себастиан закрывает глаза и, кажется, перестает дышать. Порыв прохладного ночного ветра приносит одинокий пожухлый лист. — Я за ключами, — делает еще одну попытку Блейн и идет к дому. Купер смотрит на Смайта. — Что? — сквозь зубы выдыхает тот. — Ах да, у меня еще осталась чистая пленка, если ты об этом. Они слышат нетерпеливый гудок клаксона. — Дурацкая затея, — наконец-то вслух произносит Купер, пока они почти бегом движутся к машине. Блейн нетерпеливо барабанит пальцами по рулю. — Мексика? — широко улыбается Себастиан, заваливаясь на заднее сиденье. — Кан… Один стоящий аргумент? — Там вечное лето. — Мексика, — серьезно кивает Блейн и поворачивает ключ. Куперу отчаянно хочется его поцеловать. И он не видит причин себя сдерживать. Где-то на краю сознания он слышит тихий щелчок фотоаппарата. Он обязательно поговорит с братом. Когда-нибудь потом, когда лето закончится и Себастиан не будет маячить за спиной. Когда-нибудь потом он скажет Блейну, что это была дурацкая затея — влюбиться без права на амнистию. Когда-нибудь, когда лето закончится. Если оно закончится. Если Блейн не найдет способ сбежать. — Мы все-таки нашли способ сбежать, — в унисон его мыслям орет Блейн, стараясь перекричать музыку, — шальной, вечно юный солнечный божок с влажными от поцелуев губами, — и вдавливает педаль газа до упора.