Главный признак успеха

Утренний свет пробивался в окна большого здания, нехотя скользя по его грубым изгибам, и проникал небольшими лучиками в окна гостиной и спален, неплотно задернутых лёгкими занавесками. На зелёной лужайке близ особняка только-только проснулась жизнь: бабочки распахнули свои огромные разноцветные крылья, кузнечики озорно запрыгали на земле, будто в невообразимом танце, божьи коровки полетели на больные листья высоких деревьев, дабы излечить их от проказы растений, тли. Несмотря на то что было всего лишь около пяти часов утра, к дому подъехала самая, что ни на есть, дорогая машина блестяще-чёрного цвета и остановилась напротив крыльца с ведущей к нему дорожкой, вымощенной тяжелыми камнями. Из машины вышел статный мужчина и, поправив пальто, что было надето поверх костюма из-за довольно низких для солнечного лета температур, прошествовал к особняку. Но, в последний момент передумав, прошел по каменной дорожке к заднему двору, который любил здесь больше всего. Сад камней, так не соответствующий английской культуре, зачаровывал взгляд. Каменная арка на входе открывала врата в этот мир гармонии и классического стиля. Фантастические образы, выложенные камнями, всегда заставляли людей задуматься о своей жизни, просчитать все свои недочёты и достижения, поразмышлять о планах на будущее. Цветы, что уже много лет растут посреди жестких и бездушных камней, тоже наталкивали на мысли. Мостик, перекинутый между берегами миниатюрной речки, проводил к красивой беседке, стоящей в самом центре этого архитектурного шедевра. Именно в нее и направился Вернон Дурсль. Присев на скамью, он огляделся. Последний раз мужчина был здесь около месяца назад, но уже начал забывать фееричные виды пейзажа. Он приехал на заре из заграничной командировки. Думы посетили его голову, как всегда бывало, когда он оставался наедине с собой. Действительно они тогда поступили правильно, взяв под опеку сына Поттеров? Петунья уверила его, что это не ошибка, но все равно изредка приходилось думать о грядущем. Что станет с Гарри потом? Конечно, Вернон и Петунья привязались к нему как к своему сыну, поэтому частная школа-интернат, ожидавшая мальчишку в этом году, не казалась заманчивой перспективой. Но, если рассудить здраво, это единственное приемлемое место, где можно обучиться магии, чтобы в будущем стать тем, кто сможет поставить темную составляющую этого мира на место. Между тем окончательно рассвело, и Вернон всё-таки решил пройти в дом, по которому успел соскучиться. Переступив порог, он снял пальто и повесил его на крючок в просторной прихожей, а до блеска отполированные чёрные туфли оказались на полочке рядом с другой обовью. Заглянув в настенное зеркало, обрамленное сверкающей каймой, он увидел в нём отражение уставшего человека, потрепанного жизнью и временем. В свои тридцать с хвостом он выглядел старше, причем намного. На хмуром лбу пролегла морщинка, а волосы слега тронула паутинка седины. Но не это говорило о его возрасте. О нём свидетельствовал взгляд, тяжёлый, грузный. Вернон немало страдал в своей жизни. Даже то, что его настоящему сыну не суждено было ходить по земле и смотреть на синее небо, отражалось в его взгляде. Вернон прошёл в залу, где стоял огромный кожаный диван, сшитый на заказ. Мужчина осмотрел комнату в поисках пульта, так необходимого сейчас, чтобы отвлечься от порядком надоевшей суеты и возни, и, обнаружив его на стеклянном столе, поспешил взять. Присев на диван, он включил первый попавшийся канал и самозабвенно уставился на экран, даже не пытаясь усвоить информацию о новых отраслях науки, рассказываемую дикторшей в донельзя открытом алом платье. Минуты быстро текли, а вот новые навязчивые мысли в голову больше не приходили, чему Вернон был очень и очень рад. Взглянув на часы и прикинув, во сколько пробуждается семейство, он с нескрываемым облегчением выдохнул: было уже больше семи, что говорило о том, что в мучительном одиночестве, вызывающим воспоминания минувших дней, мужчине оставаться недолго. И правда, спустя каких-то пятнадцать минут со второго этажа спустилась Петунья, по-домашнему укутавшись в ночную сорочку. Она коротко поздоровалась и поспешила на кухню, чтобы приготовить завтрак. Видимо, аромат готовки был таким сильным, что Гарри, проснувшийся за долю секунды, живо спустился вниз, распахнул дверь и сказал: - Дядя! Как здорово, что ты вернулся! Представь себе, на днях мне пришло письмо! Из той школы! Они действительно меня позвали! Вернон как-то неопределенно промычал в ответ и принялся за еду. - И на днях мне нужно поехать в Лондон, чтобы закупиться всем необходимым. - Гарри, - строго произнесла тетя, - сначала поешь, а потом уже все расскажешь. Гарри наклонился к тарелке. Вот уже не один год он ждал послания из той школы. Учебники его матери, которые тетя с дядей забрали из старого дома, он проштудировал от корки до корки, причем читал с таким упоением и восторгом, словно от слов волшебство происходило само собой. Тетя включила телевизор, висящий в углу комнаты: - Необычное поведение сов в западном районе Лондона не осталось без внимания ученых, они предполагают... - вещала дикторша донельзя нудным тоном. - Хоть бы вели себя скрытно, - буркнул дядя. - Вот когда я выросту, - между делом сказал Гарри, - и стану настоящим волшебником, ни одна живая душа не будет знать, каков я на деле! - Дело говоришь, - все так же пробормотал дядя. Когда с завтраком было покончено, дядя переспросил: - Ну так как там с принадлежностями для школы? Гарри вытащил из кармана шорт недавно пришедшее письмо, которое теперь таскал с собой всюду, и протянул его. - Авторы учебников такие же, как и те, что у тебя, - констатировал дядя. - А вот мантию, палочку и всякую другую волшебную бурду придется купить в Лондоне. *** На следующей неделе состоялся поход в волшебные магазины столицы. Гарри всегда по выходе из дома надевал кепку, за козырьком которой не было видно шрама-зигзага. Долго, очень долго и очень скептически дядя пытался понять, как попасть на скрытую улицу. В письме из школы был указан бар "Дырявый котел" как проводник туда. Но вся беда в том, что никто и понятия не имел, где тот находится. Тетя Петунья спрашивала прохожих, которые недоверчиво на нее смотрели и уходили по своим делам, не дав ответа. Наконец Гарри обнаружил очаровательно потрепанную вывеску, которую все искали, чему обрадовался. Том, хозяин того заведения, показался Вернону ужасным человеком со скрытыми плохими намерениями. Гарри озорно подметил, что даже при всем при этом, его корыстные деяния всегда разоблачались - у Тома в верхнем ряду не хватало трех передних зубов. В похожем на банкомат устройстве Вернон разменял крупную купюру на волшебные монетки, впрочем, заметив, что та может ненароком обмануть, как это часто бывает у них у маглов. Все магазины были очень привлекательными. Витрины так и светились необычными товарами, привлекая народ. Например, при лавке с метлами, столпились совсем юные волшебники, непрестанно восхваляя новые модели. - Не понимаю я радость от полета на метле, - с сожалением произнес Гарри. - Все-таки задница болеть будет. - Да и не мужское это дело, - поддакнула Петунья, выросшая на сказках о ведьмах, летающих на метлах. - Плюс ко всему, никому не позавидуешь изучать правила воздушного движения. А полиция как там работает, интересно мне знать? Что, если преступник угонит метлу? - дядя Вернон не отставал в дискуссии. - Я думаю, его сразу же отправят в Азкабан на свидание к дементорам, - рассудительно произнес Гарри. - Так туда им и дорога. *** Вещи были уложены в чемодан за день перед выездом. Вечерело. Алые облака не спеша скользили по горизонту, медленно опускаясь вниз. Гарри сидел на больших качелях, медленно их раскачивая. Скрип, которым сопровождалось каждое движение, резал слух, но Гарри было всё равно. В сердце была жгучая пустота, а чувство наступающего одиночества кромсало душу на мелкие кусочки и бросало в огонь, разжигая костер ещё сильнее. Но внешне мальчик остался невозмутим, словно его вовсе не касалось происходящее за пределами его внутреннего мира. Лишь лёгкий ветерок, развивающий пряди волос и скользящий по холодным щекам, имел сейчас значение. Он останавливал мысли, был помощью, чтобы пережить это отвратительное чувство опустошенности и потери. Потери прошлой жизни.