«Знаешь, а ведь лишение девственности - это не когда ты в руку себе кончаешь, а когда именно в кого-то, ага.»
— Глупый Бэкхён, — шипел Чонин и то и дело крутил в руках мобильник.Конечно Ким Чонин не был девственником, просто он ещё не лишился девственности по-бэкхёновски. Если бы кто-то решил снимать фильм про сексуальную жизнь брюнета, то там было бы не менее тысячи серий. И, с первой по тысячную, Чонин бы дрочил, дрочил и дрочил. Он не может просто так подойти к девушке или парню(а ориентация у него разносторонняя) и сказать: «Ну что, переспим?». Хотя, у него и отношений не было. Да, он плэйбой. Да, он вау-мега-секси парень. Но секса как не было, так и нет.
Повертев мобильник в руке ещё пару минут, он быстренько набрал номер, который красовался на одной из открытых вкладок на экране компьютера. — Здравствуйте, могу я заказать, — он замялся и, отстранив телефон, глубоко вздохнул. — Шлюху.Конечно же Чонин хочет свой первый раз провести с девушкой. Хоть и шлюхой, но, всё-таки, девушкой. С красивой брюнеткой с короткими волосами и нежным, до одури манящим взглядом, что глядит влюблённо и улыбается. Красиво, тепло, ярко улыбается. С той, у которой нежные ухоженные руки и стройное тело. Она как ангел, но в красном платье - порождение дьявола. Сексуальная, страстная, отзывчивая. Да, именно это нужно Чонину, чтобы сделать свой первый раз незабываемым, а поток слюней зависти Бэкхёна - не останавливаемым.
В дверь звонят, а сердце Чонина просто лопнуть готово от волнения.«А вдруг страшная?» «А вдруг старая?» «А вдруг не страстная?» «А вдруг она уже не ангел с маленьким стажем, а чёрная дыра?»
И таких «а вдруг» в голове парня пролетело ещё миллион. Он вздохнул, досчитал до пяти и распахнул входную дверь, замирая от разъедающих его изнутри чувств. — Ты кто?Нет, честно, он пытался себя успокоить, мол, этот парень в красном платье(что ему, между прочим, очень шло) пришёл не к нему, а просто перепутал его квартиру с клубом для трансвеститов, но...
— Ким Чонин? — кивок и удивление в подростковых глазах. — Ну что, малыш, я твоя на целый час. — Это ошибка. Я заказывал девушку. — А я, — парень проводит белоснежной рукой по парику с короткими шоколадными волосами и губы дует в обиде. — Не девушка разве? — Нет, — морщится Чонин и чуть вскрикивает, когда его в сторону отталкивают и нагло(очень) в квартиру проходят. — Эй! — Что «эй»? Какую заказал, такая и приехала, — парень снял с себя обувь и плащ, откидывая его на портфель брюнета, что тот бросил у входа. — Не хочешь секса, ок. Ты за час заплатил, я приехал. Всё, сидим и смотрим на часы. — Бред какой-то.«Какую заказал, такая и приехала.»
— Ты что, — Чунмён(как уже успел узнать Чонин) лениво рассматривал его школьные учебники и тетради, что мирно покоились(пылились) на полке. — Школьник? — Да, — брюнет поставил на стол две кружки с чаем и заметил удивлённый взгляд старшего(это он тоже уже выяснил). — Господи, до чего же я докатился? — Чунмён апатично вздохнул, вкладывая в это маленькое действие всё своё отчаяние. — Раньше я обслуживал министров, политиков, бизнесменов, — он закатил глаза и вскользь прошёлся взглядом по недоумевающему Чонину. — А теперь меня заказал школьник. Как же я низко пал по статусу. — Ты - шлюха, какой к чёрту статус? — А ты что, думаешь, что у шлюх нет иерархии? — Например? — брюнет уселся за компьютерное кресло и неотрывно следил за Чунмёном, что присел на край чонинового стола.«Нет, он не может возбуждать.» «Он не может.» «Возбуждать.» «Нет.» «Может возбуждать.»
Старший заправил искусственную прядь парика за ухо и поправил подол платья, чтобы одна из ног могла свободно виднеться сквозь такой внушительный разрез. — Раньше, — начал он и деловито закинул ногу на ногу. — Раньше меня звали «принц» или «принцесса». Знаешь, это было очень почётно. Но самое дорогое для меня прозвище - это «папина девочка», — старший на секунду о чём-то задумался, а после прыснул звонким смехом, заставляя Чонина изогнуть брови в непонимании и чуть сморщиться. — Ох, малыш, ты бы видел лицо остальных парней, когда босс меня о чём-нибудь просил. Они давились ядом, но не могли спрыснуть его на меня. — А теперь? Чунмён резко перестаёт смеяться и в упор глядит на Чонина. — А теперь меня зовут «эй, чунмён, обслужи школьника». Обидно, знаешь ли, — он поджимает в обиде губы и руки в кулаки сжимает. — Стоит один раз попасться репортёрам, как ты тут же становишься самым настоящим центром для насмешек людей. Самое больное, что даже шлюхи тычут в тебя пальцем и смеются.«папина девочка».
— Знаешь, Чонин, а ты мне понравился. — Ты мне тоже, — брюнет улыбается и немного вздрагивает, когда лицо Чунмёна оказывается буквально в сантиметре от его собственного. — Т-тты чего? — У нас с тобой осталось двадцать минут, — старший проводит белоснежными пальцами по смуглой щеке и задевает ноготками пухлые губы школьника. — И я подумал, что могу сделать тебе приятно и без раздвигания ног. Договорив, Чунмён осторожно поцеловал Чонина в губы, заставляя того рвано выдохнуть и замереть на несколько секунд. Когда тот опустил руку на его пах, Чонин обхватил руками шею Чунмёна и стянул ненужный и мешающий парик с его головы, открывая для себя новое о старшем(тот, оказывается, блондинчик).«Ты мне тоже».
Чунмён осторожно провёл руками по ногам младшего, нерешительно пробегаясь пальцами вверх по идеально выглаженным штанинам, направляясь к ширинке. Когда он расправился с молнией и ремнём, то медленно облизнулся, предвкушая самое лучшее развлечение за всю свою похабную карьеру. Чунмён обхватил рукой член парнишки и стал поглаживать. При этом он наклонился пониже и стал лизать его яички. Он двигал своим языком и то приподнимал яичко чуть-чуть вверх, то, полностью заглотив его в рот, начинал поглаживать округлыми движениями языка. Иногда блондин помещал свой язык меж яичек и словно расталкивал их. При всём этом, Чонин то и дело постанывал, крепко сжимая ладонями ручки «спасательного круга» в океане эмоций и ощущений. Он шумно дышал и скрипел зубами, немного запрокинув голову назад и буквально вжавшись спиной в мягкую обивку компьютерного кресла. Рука старшего продолжала своё неспешное движение по основанию его члена, открывая перед парнишкой столько различных огоньков, что сейчас как светлячки перед глазами мелькали. Крайняя плоть не была сдвинута, и головка ещё скрывалась за ней, обильно покрываясь густой смазкой. Периодически он нежно и очень осторожно впивался ногтями в кожу у основания его члена, что производило на школьника неизгладимое впечатление. Он дышал, дышал, дышал. Боялся разучиться, потому что: — Х-хорошо... В этот момент Чунмён оторвался от его яичек и потянул обеими руками чёрные, плотные брюки вниз к коленям. Когда тряпка уже была снята, Чонин раздвинул свои ноги максимально широко, и Чунмён снова принялся за его яйца. Неожиданно младший немного напрягся и, оперевшись на руки, чуть вскинул бёдра вверх, чувствуя, как другая рука парня пробирается к его заднему проходу. Блондин вытянул вперёд свой палец и стал осторожно поглаживать ноготком его анус, но не предпринимал никаких попыток протолкнуть его внутрь. Все его действия находили мелодичный отзыв в виде громких и уже не сдерживаемых стонах парнишки.Да, поразительно, как человек может завестись от такой лёгкой ласки.
Тем временем, Чунмён решил оставить в покое его яйца и стал облизывать основание члена брюнета. Он лизал его языком, при этом играя его яичками в руке. Когда он осторожно начал целовать ствол маленькими и затяжными поцелуями, кожа с него собиралась у него во рту, оголяя головку. Он осторожно кусал его член сбоку, а Чонин тихонечко покрикивал. Было заметно по его раскрасневшимся щекам, что ему это очень нравится. Он немного вспотел, а его рот то открывался, то сразу же закрывался, делая кроткие, почти мизерные вздохи. — Ну, ну, малыш, — губы Чунмёна расползлись в гаденькой ухмылке, когда младший всё-таки решился посмотреть на него, щуря лишь один глаз и тихо что-то шипя сквозь зубы. — Самое интересное ещё впереди! Он медленно приблизился к его органу и высунул язык. Тихонечко, не сдвигая кожи, обхватил губами головку и, поместив язычок в отверстие крайней плоти, стал вращать им вокруг головки. Чонин громко взвыл и запрокинул голову назад, приподнял вверх одну руку и с силой сжал в кулак свои волосы. Ох, ему так нравится то, что сейчас творит старший, что он готов уже волком завыть. Чунмён, наконец, полностью вобрал в рот его член, головка которого обнажилась и уперлась ему в нёбо, но в тот же момент он резко подался обратно, выпустив уже колом стоящий орган изо рта. Чуть приподняв взгляд, старший заметил, что паренёк уже почти на пределе, а его лицо, так мимишно залитое румянцем, вспыхнуло ещё сильнее. Подождав ещё секунду, всё это время любуясь возбужденным видом Чонина, блондин высунул язык и стал водить им по отверстию головки. — Н-не останавливайся! — Чонин хрипит, задыхается и давится уже почти подошедшим оргазмом. — Д-да! Ох! Наконец, Чунмён снова взял в рот его член. Обхватив губами орган у его основания, он стал делать вращательные движения, прижимая верх головки языком. Сначала медленно и плавно, а затем всё быстрее и резче. Казалось, что ещё секунда и Чонин не выдержит, поэтому блондин остановился, выпустив член изо рта, и стал тихонечко облизывать его кончиком языка. Он заметил, что младший сдерживает дыхание, и ударил его рукой по коленке, получив в ответ тихий вздох. — Не смей затыкаться, мелкий. Я на дне, поэтому не мешай тонуть с музыкой. - М-ммне, аахх... М-мне та-аак... Хор-хорошо! Чонин автоматически начал движения навстречу рту блондина, при этом положив свою левую руку ему на затылок, и стал нежно, но в тоже время немного дёргано гладить выбеленные до цвета солнца волосы. Чунмён упирал головку его члена попеременно - то в одну щёку, то в другую, но, как говорится, ничто не может длиться вечно. Он почувствовал, что плоть парнишки начала немного дёргаться и пульсировать. — Я... Сейчас... Ох, я сейчас кончу! Сильно сжав голову Чунмёна двумя руками, Чонин излился тому прямо в рот, заставляя старшего сильно прищурить глаза и тупо давиться. Впившись ногтями ему в руки, блондин смог наконец-то отодрать их от своей головы и немного отпрянул назад, сплевывая неприятную сперму изо рта. И что, что Чунмён - шлюха? Он не любит и никогда не любил глотать сперму, потому что она вызывает у него рвотные позывы и вообще: — Как можно глотать эту дрянь? Жаль, — хрипит старший и сплёвывает остатки спермы на пол, совсем не заботясь о том, что младшему всё это надо будет убирать. — Жаль, что ты не кончаешь молочным коктейлем, шоколадный мальчик. Чонин пропустил все фразы старшего мимо ушей и просто дышал. Ему было трудно восстановить дыхание, потому что испытанные ранее ощущения всё ещё царили током в его теле. — Мне, — брюнет смотрит прямо в глаза улыбающемуся Чунмёну и тоже выдыхает лёгкую улыбку. — Мне так хорошо. — Ещё бы, — гордо отзывается старший. — Сейчас ты вообще должен быть благодарным небесам, потому как тебя обслужила лучшая шлюха всея Сеула. И вообще, — он морщится в лице и языком цокает. — Дай мне зубную щётку, а то в рот будто кошки насали.«Сейчас ты вообще должен быть благодарным небесам, потому как тебя обслужила лучшая шлюха всея Сеула.»
— А ты меня забудешь? — Чонин смотрит, как старший надевает поверх платья плащ и поправляет немного съехавший парик. — Забудешь ведь, да? — А зачем мне тебя помнить? Ты лишь один из многих в моей жизни, — Чунмён чуть усмехается и поворачивается лицом к мальчишке. — Вот ты, например, меня никогда не забудешь, а я, — он чуть вздрагивает, когда его прижимают к себе и носом в шею утыкаются, потому что романтично до звёзд. — А ты? — А я постараюсь, Чонин, — Чунмён обнимает его за талию и целует в оголившийся участок с бронзовой(шоколадной) кожей на шее. — Мне ещё никто не дарил столько тепла, как ты за этот час. — Когда я заработаю денег, я выкуплю тебя. — Но я и не в плену, просто под обязательствами и всё. Что же, — блондин отстраняет от себя мальчишку и улыбается. — Мне пора, пока, Чонин.«Когда я заработаю денег, я выкуплю тебя.»
— Ты молодец, сынок, — темноволосый мужчина потрепал Чонина по голове и по-доброму улыбнулся. — За это лето ты заработал много денег. Ну, на что же ты хочешь их потратить? — На шлюху, пап. На любимую шлюху.