Его принцесса

Они опять поругались. Ерунда, конечно, Дженсен быстро отойдет. Но кто Мишу опять за язык тянул-то? Дело в том, что Дженсен до жути, до скрежета зубовного не принимает обращения к себе в женском роде. И утром, лежа щекой на его прохладной ягодице и поглаживая воспаленную после ночного секса дырочку, когда с губ Миши почти срывается нежное: «Дженни», Эклз скатывается с кровати и громко хлопает дверью ванной: - Миш, я же просил!!! Та-ак, утренний секс, кажется, отменяется… Миша шлепает под закрытую дверь, стучит легонько: - Джей, ну это смешно, в самом деле… Дженсен не отвечает, включает воду. Миша сразу представляет, как он встает, обнаженный, под горячие струи воды и тихо просится, почти уткнувшись лбом в дверь: - Пусти… Дженсен… - называя его полным именем, будто извиняется. Щелкает открывающийся замок… И так всегда. Дженсен бесится от этого «Дженни», закатывает глаза, а Миша может только понимающе улыбнуться на его недовольную гримасу. Глупые прозвища, конечно. Эклз брутален настолько, насколько это вообще возможно. Он гвозди своим взглядом может заколачивать. А шутка насчет Teddy bear – это всего лишь шутка. Он настоящий альфа внешне. По-крайней мере, на публике. Просто никто не слышит и не видит, как Джей стонет под Мишей, прогибая спину так, как не всякая девушка сможет. И тихо вскрикивает «ай», когда Мишины бедра вдруг чуть сильнее толкнутся в его тесный жар. У Дженсена просто поразительно низкий болевой порог. Удивительно, как он вообще снимается в столь жестоких сценах, настаивая на самостоятельном выполнении трюков… Когда-то давно Мише пришлось приложить его об стену, в той самой сцене в переулке, и неделю потом нежно зализывать пару синяков; он как сейчас помнит, один – между нижним ребром слева и ямочкой у поясницы, и другой – на правой круглой ягодице. Так что в том эпизоде Джей нисколечко не играл, зажмуриваясь и кривясь от настоящей боли. Сам-то Эклз особо с Мишей не церемонился. Мог и в стену впечатать, и тяжело прижать всем своим весом к простыням, требуя немедленного секса. «Миш, хочу… возьми в рот…». А ему-то что?! Гибкий и жилистый, Миша был счастливым обладателем поразительно выносливого тела. Это Джей был принцессой, не он. С этой досадной особенностью Дженсена Миша напрочь забыл, что такое жесткий секс. Уничтожил в своей голове все фантазии с возможным применением плетки. А как иногда хотелось наказать паршивца! Аж зубы сводило… Исключил и внезапное резкое проникновение, так, что б до самых яиц и белых пятен в глазах. А Эклз частенько, кстати, напрашивался. И игрушки… Пришлось забыть и об этом. Но, боже мой, как хотелось засунуть в Дженни все эти цветные, скользкие от смазки, гладкие шалости!.. Единственное, на что однажды согласился Дженсен – стринги. Мужские. Никаких оборочек и шелка. И потом еще долго жаловался в конце дня, лежа в объятиях Миши, что натёр… «там»… этой гадкой и узкой полоской ткани. Миша довольно хмыкал и сползал ниже, раздвигал ягодицы Дженса и нежно вылизывал языком припухшую дырочку. А уж вспомнить их первый раз! Когда Дженс, весь влажный от желания, с ужасом скосил глаза на Мишу, доставшего тюбик со смазкой. - А это… обязательно? – еще спросил. Помнится, Миша тогда сильно удивился тому, что дотошный до всего Дженсен совершенно не озаботился изучением столь деликатного вопроса и всех нюансов. Значит, действительно основательно потерял голову. Самолюбие ликовало. А Миша, пытаясь все же не смеяться, убеждает Джея: - Обязательно, Дженс. - Не надо, - морщится он. - Больно будет, - предупреждает Миша. И Дженс враз соглашается. Через пару минут Миша уже ласково бормочет Джею: - Глупый, не зажимайся… Пусти… - и нежно массирует пальцем тугое кольцо сжатых мышц. Дженсен лежит на спине с раскинутыми ногами, изнывающий от желания. Ловит губами Мишины губы. Вздрагивает, когда руки Коллинза подхватывают его ноги под коленками и сильнее разводят их. Правую ногу Миша кладет себе на плечо, немного подаётся вперед, раскрывая ягодицы Дженсена. Тот кивает Мише: «Да, можно». Мишины пальцы такие нежные, смазка уже не холодит. Он вводит палец на одну фалангу… Через десять долгих минут уже три пальца, и Миша на пределе. Хотелось ему тогда безумно. Что б быстро, резко и глубоко. Но вспоминая мокрую дорожку слез на щеке любовника, понимал – с Джеем так нельзя. Ему, черт возьми, действительно больно. Дженсен нежный и чувственный. С ним только так – медленно, осторожно. Лишь в последние минуты, в последние предоргазменные секунды даже, забываясь, он яростно вскидывал свои бедра, насаживаясь на Мишин член, шепча что-то и зажмуривая глаза от удовольствия. И так до сих пор. «Шлюшка моя» - думает Миша в такие моменты, глядя на Дженсена, боясь произнести это вслух. Не дай бог! Дженс после секса сразу же включит режим повышенной брутальности и будет отметать все нежные и влажные извинения Коллинза еще с неделю. Хотя смешно, конечно. Он прекрасно знает, как выглядит под Мишей в момент оргазма. Коллинз похулиганил в своё время, как-то записав их секс на видео. Как же истерил Дженсен!!! Как смачно и в каком бешенстве орал он на Мишу, называя последней сукой. И как он взбесился, когда Миша застал его, самозабвенно смотрящего с заметной искрой в глазах на их переплетённые тела, пытаясь прикрыть рукой вздыбленную ширинку. Но не выключил, когда Миша присел рядом, а только вздохнул обреченно: - Блять, Миш, это просто порно… - Ну так порно и есть, - Миша лукаво улыбнулся, следя за своими пальцами на экране, в который раз отмечая, как же упоённо он погружает их в Дженсена. - Ми-иш, твою мать… Я шлюха… - Шлюха… - эхом повторяет Миша, сейчас можно, позволено. И еще раз, перекатывая с выдохом на языке: -A Whore… Дженсен, не отрываясь, смотрит, как на экране Миша медленно входит в него... Шлюха. - Моя… - шепчет Миша, наклоняется к губам Дженсена, втягивая того в поцелуй. У него дикий стояк. Сейчас он будет брать свою принцессу, нежно и медленно, хотя хочется жестко, быстро, грубо… Но Джей так выгибается, а красивые пухлые губы шепчут в ответ: - Твоя… Чёрт…скажи это, Миш… Просто скажи… - Шлюшка... Моя шлюшка... Дженни... Дженсен стонет, раздвигая ноги. И боже мой, Мише чудится, что это лучшая его фантазия, о которой он даже не подозревал. Впрочем, в следующую их встречу, едва услышав ненавистное «Дженни», Эклз зло шипит и Миша слышит вполне предсказуемое «Перестань». - Не сердись. Дженс, – Миша не хочет ссориться, но как не подразнить Эклза? И добавляет осторожно: - Медвежонок. Дженсен в бешенстве хлопает дверью. Миша идет следом, встаёт в дверях. К Дженсену не подходит – опасно. И предлагает: - Хочешь, будешь сегодня сверху? – чуть отставляет обнаженную задницу. Он знает, как эффектно выглядит в этой позе, которая так выгодно подчеркивает его накачанные ягодицы. Но Дженсен, облизнувшись, угрюмо косится на его зад и отказывается. Он всегда отказывается. Потому что с Мишей ему нафиг не надо доказывать, кто здесь мужик. Он, весь из себя такой брутальный, хочет просто иногда лежать под ним, чувствуя всем телом как ему хорошо и уютно, и… немного больно. И это только их секрет.