Тёплое Рождество.

За окном царила рождественская атмосфера. Деревья обвивали разноцветные гирлянды, включенные по приходу темноты, которая опускалась на город по-зимнему рано. На улице было тихо, только звуки проезжающих мимо машин. Вечер. Ветра не было, снежинки тихо опускались на землю, скрывая асфальт, незаметно приземлялись на одежду горожан. Роджер Фуфелшмерц сделал последний глоток обжигающего какао и вновь посмотрел на улицы любимого города. Зимой всё кажется таким прекрасным, даже волшебным, ведь именно зимой так хочется верить в сказки. Не смотря на возраст, верить, что чудеса случаются. Люди, изредка проходившие мимо окон мэра, держали у руках пакеты. Время покупать подарки. Мэр, глядя на часы, заметил, что его последний в этом году рабочий день окончен. Собравшись быстрее обычного, он поспешил на улицу, предварительно поздравив коллег и подчинённых с наступающим праздником. *** У входа в магазин его чуть не сбила с ног толпа вечно-спешащих детей. Роджер улыбнулся их невинной суетливости и нескончаемой энергии. Мэр уже хотел двинуться дальше в магазин, однако краем глаза заметил знакомый силуэт. Да, это он. Хайнца он всегда и везде узнает. По походке. Он сутулится почти всю жизнь, так долго, что это уже стало его "отличительным знаком". Доктор Фуфелшмерц, однако без привычного белого халата, шёл по улице, потупив взгляд. Он спрятал руки в карманы. "Видимо, опять забыл дома перчатки." — подумал Роджер. Длинные худые ноги довольно быстро несли Хайнца по улице. Не смотря на холод он был без шапки. Именно сейчас депрессивный учёный совсем не вписывался в окружающую атмосферу. Яркий свет гирлянд, украшавшие город, отражались в его ярко-синих, неизмеримо грустных глазах. Детский смех, улыбки окружающих и поздравления на улицах не могли преодолеть тот барьер, который доктор сам же мысленно и поставил. Неосознанно, конечно. Вот и сейчас он был погружен в какие-то мрачные, липкие, как чёрная смола, мысли. Возможно, он был единственным человеком по всём Триштатье, который не ждал Рождества. Не то чтобы он его ненавидел, нет. Просто этот праздник, как и все другие, не приносил ему радости. Для него это был обычный день, как и все остальные в этом году. Только немного грустнее на фоне всеобщей радости, которой Хайнц никак не понимал. Он и сам не знал, не мог он понять или же просто не хотел. Так и шёл злобный учёный по своим, может и не злобным делам, даже не заметив своего младшего брата, который всё ещё провожал его взглядом. Какое-то смятение зародилось в душе Роджера. Он вздохнул, выпуская пар изо рта, и шагал дальше, правда уже с совсем иными мыслями. *** На часах 23:51. Доктор Фуфелшмерц никого не ждёт. Он знает: Перри Утконос сейчас со своей семьей и, возможно, заглянет в нему позже, если вообще заглянет, Ванесса с друзьями, где там Шарлин он вообще не знал, да и не очень-то и хотел. "Сейчас допить чай и пойти спать." — вяло подумал он. Он больше ждал салюта, чем самого Рождества. В 23:53 в дверь постучали. Учёный чуть не пролил чай на халат от неожиданности. "Так, а это ещё кто?" Затем он решил, что это, должно быть, раньше времени пришла посылка, которую он заказывал через интернет. Тем лучше. Раньше сможет начать пакостничать. Отставив кружку, он поспешил открыть дверь. Театральная пауза. — Эм... Роджер? — Хайнцу с трудом верилось в происходящее. Уж кого-кого, а брата своего он точно сегодня не ждал. Роджер улыбнулся и стряхнул снег с плеч. — Там так холодно, ты не поверишь! Хайнц всё ещё таращился на мэра, мучаясь самым страшными догадками. На языке крутилась тысяча вопросов. — С Рождеством, дорогой! — всё с той же улыбкой сказал Роджер. Хайнц не мог не улыбнуться в ответ — ведь это была не та улыбка, которую мэр обязательно натягивал каждый день, словно штаны по утрам. Это была человеческая, тёплая, даже слегка родная улыбка, которую не дарят всем подряд. — С-спасибо... — Хайнц плавно выпадал из немого состояния. Такая простая фраза. "С Рождеством". А оказалось, именно её не хватало в эту холодную, но всё таки чудесную ночь. Ни слова друг другу не говоря, они обнялись. Счастливая улыбка застыла на лицах. Оба едва сдерживали слёз. Часы пробили 00:00. Но так не хотелось прерывать такие впервые в жизни тёплые объятия. За окном загромыхал салют, ради которого не спал доктор. Это было для обоих братьев самое тёплое в жизни Рождество.