Противореча себе

А вот и я, стою посреди странной, совершенно темной и неосвещенной комнаты, возле старинного, запыленного зеркала – единственного предмета здесь, куда падал тусклый свет лампы, висящей выше. И почему-то я была уверена, что это никак не была одна из комнат моего дряхлого, насквозь прогнившего дома или палат этой дотошной больницы. Но для меня это сейчас являлось не таким уж важным. Хм, даже странно для человека, не переносящего любую горизонтальную мобильность. Да и вообще, в чем заключается эта непереносимость? – Лишь в замедленной адаптации. Не так уж и страшно, правда? Но все же я здесь, перед этим старым зеркалом, гляжу на свое отражение в полной красе, даже несмотря на этот слой вековой пыли. Казалось, все так просто. Но почему меня посещает такое странное ощущение иллюзии? Хотя, в действительности, это чувство меня посещает не в первый раз. И дело даже касается не самой этой чертовой комнаты, где я сейчас нахожусь, а самой меня. Глядя за стеклянную заслонку, в которой отражается мое «реальное» представление, я невольно задаюсь вопросом: а настоящая ли это я? Ведь каждый раз, смотрясь в неимоверное количество зеркал, в каждом из них предстает совершенно другой человек, другое отражение, такое чужое и отрешенное, казалось, которое не может быть мной. Но, касаясь указательным пальцем гладкой поверхности, это самое отражение точно копирует все мои действия, глядя на меня так же недоверчиво, как на него гляжу я. Что можно сказать аналогично про снимки. Говорят, что фотография всегда носит на себе действительную натуру человека, его душу и все его представление в целом. Но почему они тогда так коверкаются и искажаются, нежели за зеркалом? Неужели мы все так ужасны, что предстаем в таком образе на снимке? Но это всего лишь ложь. Глупая и бессмысленная. Подбирая разные ракурсы и местоположения, как и камеры, так и человека, опять же получается совершенно разное видение. Тогда где же искать правду? Какие мы есть – настоящие? Похоже, придется всю жизнь теряться в догадках, мучая себя этими вопросами… Медленно касаясь тонкой рукой запыленной глади стекла, я, аккуратно приложив к зеркалу ладонь, одним смелым движением стираю накопившуюся пыль. Меня не беспокоит то, что кожа моей руки испачкана, я лишь внимательно разглядываю свое отражение в неровной глади. Даже не странно, что за ним сейчас стоит та самая кареглазая девушка с темно-розовыми волосами, какая обычно предстает предо мной чаще всего. Но этого мне не хватает, чтобы удостовериться в действительности такой меня. Конечно, можно было вычислить некое среднее арифметическое всех моих представлений в зеркале и на снимках, получить еще одно изображение, по теории, больше всего похожее на меня. Но сама мысль этого безмерно глупа. Я всего лишь снова получу приближенное видение себя. Видимо, это тупик. Вряд ли кто-нибудь вообще сможет найти ответ на этот вопрос при жизни. Но вот со смертью более вероятно, правда, ждать этого придется все свое положенное бремя. Хм, а стоит ли вообще искать ответ на этот вопрос? Ведь, по сути, занятие это можно счесть за полный и бессмысленный бред. Почему бы просто не принять эту иллюзию представления самого себя и не жить спокойно? Ведь это так просто… Просто каждый раз, подходя к зеркалу, видеть уже полюбившееся тебе отражение, даже зная то, что оно недостоверно. Просто изображать искреннюю ненастоящую твою улыбку на фотографиях, как бы каверзно это не звучало. Просто быть собой, даже не представляя того, кто ты есть на самом деле. Н-да, и опять я себе противоречу. Но это не столь важно, как принять сам факт того, что говорю я все это вслух. А все движения моих губ точь-в-точь отражаются в этом пыльном зеркале. Длинная челка привычно падает на мою переносицу, не закрывая глаз. Ладонь до сих пор прислонена к стеклянной глади. - А тебе не кажется странным то, что это все я говорю тебе? - чрезмерно громко звучит мой голос в этой глуши. Я знаю, что нахожусь здесь далеко не одна. Ты присутствовал здесь с самого начала моего фальшивого монолога, даже не подозревая, что я тебя заметила. Все это время ты стоял в тени, там, куда не падал свет этой и без того тусклой лампы. И ты внимательно слушал меня, с каким-то интересом глядя на мое псевдо отражение. Много раз хотел что-то сказать. Но ты молчал. И сейчас молчишь, оставляя мой немного риторический вопрос в неведении. Хотя, что в нем риторического? В том, что ты ответишь на него, выдвигая какую-то гипотезу, одну из возможных причин нашего диалога из одной персоны? Или не ответишь, заставляя меня теряться в таких же догадках? Глупо как-то. Но еще глупее то, что я опять себе противоречу. Второй раз. Глубоко вздыхаю, наполняя уставшие от долгого разговора легкие. Звук получился каким-то нервозным и отчужденным, как будто я за что-то переживаю, и это заставило тебя как-то по странному насторожиться, вводя тебя в ложную пелену некой власти надо мной. Но я спокойна. Мой взгляд все также холоден, как и в начале всей этой ахинеи, грудь едва заметно вздымается в такт восстановленному дыханию, а затекшее тело даже не двинулось с места. Но вот сквозь всю эту темень я едва замечаю движение с твоей стороны. Похоже на то, что в этом полумраке я провела достаточно долгое время, и, скорее всего, мои глаза уже давно привыкли к этой немного приятной обстановке. Ну и пусть. Все равно я помимо этого отчетливо слышу твои аккуратные шаги. Вот первый стук о пол, второй и третий. После четырнадцатого звуки прекращаются. Мгновения, столь мимолетное, но параллельно с этим и бесконечно долгое. Противоречиво… Снова. И вот включился свет. Никого… Тебя нету в этой пустой запыленной комнате на чердаке больницы, где я лежу. Здесь только я. Я и мое потустороннее изображение в зеркале.