Дьявольская комедия

Даже в самой чистой и светлой душе живет демон. Крохотный, незаметный, безобидный, он ждет своего часа. Ждет удобного момента, чтобы сожрать сияющий свет и исторгнуть из себя мрак, который поглотит все и вся… Вероника Иванова. Вернуться и вернуть Опаснейшие демоны скрываются в наших душах Ao no Exorcist

1. Артур сидел за маленьким кофейным столиком и не торопясь пил чай. Действительно, зачем торопиться, если весь мир вокруг тебя будто съехал с катушек и несётся в своём направлении. Он вальсирует в своём собственном ритме, под который как бы ты не старался, ты никогда не подстроишься. Этот вычурный маскарад со сменой ярких масок под названием цивилизация. Англия всегда чувствовал, что этот современный мир со своими проблемами и заморочками не для него. Он всегда скучал по старым добрым пиратским временам, где всегда было видно, чего стоит человек: трус он, или же отважный герой, который ищет приключений в своей однообразной жизни, предатель или верный товарищ… Сколько бы людей не встречал Артур, он не находил ни одного человека, который бы просто так, за простое, но искреннее «Спасибо», помог другому человеку. Нет… Каждый из них ищет наживы, ищет способ найти для себя как можно больше выгоды. Каждый день человечество изобретает всё новые и новые машины, а зачем, уже и сами не знают или не помнят… В серых буднях люди теряют себя настоящих, вынужденные подавлять себя под гнётом чуждого им общественного мнения. Скованные стереотипами и предрассудками, люди тщательно закрывают свою душу напускными эмоциональными «слоями». Прячась за ними, как за стеной, они думают, что их никто не видит и не тронет. И опять ошибка. Они становятся ещё уязвимее… Англия печально смотрел в окно. По гладкому оконному стеклу ползли первые небесные слёзы. Артур усмехнулся: даже небо жалеет их, глупых людей, ищущих непонятно чего. Постепенно дождь усилился, смывая остатки летней пыли и придавая ощущение чистоты. Где-то вдалеке раздалась белая вспышка. Через десяток секунд последовал негромкий раскат грома. «Плохо. Придётся такси вызывать» - подумал Англия. А ведь сегодня он хотел пройтись пешком до зала заседаний, а тут такое… Слегка покачивая чашку круговыми движениями, Кёркленд пытался допить пресловутый и уже приевшийся Эрл Грей. Коричнево-рубиновая жидкость лениво омывала края маленькой, аккуратной чашки, напоминая Артуру цветом хороший крепкий виски. Остывший чай допивать не было никакого желания, и поэтому, оставив чашку сиротливо стоять на столе, Англия встал со стула и побрёл в сторону холла. Ступив на гладкий тёмный паркетный пол, Кёркленд прошествовал к гардеробу. Если, конечно, огромную деревянную вешалку можно назвать гардеробом. Артур не любил шкафы. Не любил ещё со времени дальних странствий за море. Просто как-то раз на него упало подобие шкафа, в котором хранились бортовые записи... А вот дерево он любил. Это было его слабость опять же с времён пиратства. Почти вся мебель в доме Кёркленда была сделана из дерева, паркет тоже был из дерева, причём стоил он достаточно дорого. И если бы не Шотландия, то он бы гордо красовался на полу, поблёскивая лакированным покрытием, а так он вынужден был скрыться за мягкими коврами, дабы избежать различных повреждений от пепла или других причуд шотландца. Спешно обув классические чёрные туфли и накинув на плечи чёрное пальто, Артур подхватил рукой связку ключей и небольшой зонт-автомат и выскочил за порог своей квартиры. Застёгивать по пути пальто было крайне неудобно: официальный костюм не давал полной свободы действий, стесняя движения. В такие моменты Англия скучал по военной форме, которая во время второй мировой стала почти второй кожей для Кёркленда. Постоянное нахождение на фронте не способствовало активной смене одежды. Именно та старая и выцветшая форма цвета хаки доживала свой век где-то в глубинах гардероба Артура. С наступлением мирного времени военная форма утратила свою значимость и важность, не играя абсолютно никакой роли. Поэтому пришлось сменить её дорогими официальными костюмами. И сколько бы Франциск не утверждал то, что Кёркленд не имеет чувства вкуса, костюмы Англии великолепно на нём сидели, подчёркивая положительные особенности его тела. На самом деле Артур и сам не любил весь этот официоз, но положение обязывает… О, да, в его воспоминаниях ещё живы те моменты, когда он пытался заставить Америку надеть самый обычный костюм. Тот долго отпирался, даже дошло до того, что он выставил Кёркленда за дверь, но потом осознал, что сделал и в честь примирения всё же надел его. Выглядел он отлично, если бы, конечно, не его дёрганые движения. Как-никак, а что-то подобное Альфред надел впервые… Нажав на кнопку вызова, Артур стал терпеливо дожидаться лифта, который будто специально действуя на нервы, ехал медленно и неторопливо. Так его и не дождавшись, Англия громко протопав по лестничной клетке, стал спешно спускаться по ступенькам, часто перебирая ногами. Как назло, только Артур спустился по первому пролёту, как наверху послышался тихий скрип открывающихся дверей лифта. Тихо выругавшись сквозь стиснутые зубы, Кёркленд продолжил свой путь по ступенькам. Буквально пролетев ещё две клетки, Артур оказался в большом холле дома. Он весь был сделан из кремово-песочного мрамора, а кое-где по стенам даже стояли половинки тонких белых колонн, имитирующих классицизм. Это ощущение разбавляли лишь огромные вычурные лампы в стиле барокко. Их огромные, имитирующие золото, трёхуровневые круговые канделябры с лампочками, которые в свою очередь имитировали свечи, были украшены гирляндами кристалликов, свисающих с лампы. Но Кёркленд уже давно не обращал внимания на окружающий его интерьер: он, казалось, знал каждую мелочь в этом холле. Вот на мраморном полу едва заметная царапина, оставленная грузчиками, переносившими какие-то вещи, а вот в углу одиноко стоит высокий фикус, который не получает ни капли солнечного света, но гордо и неприступно держал высоту, радуя глаз своей зеленью. На самом деле он знал много мелочей, будто они были отпечатаны на внутренней стороне век. Артур толкнул массивные деревянные двери с тонкими длинными ручками, сделанными под золото. Улица встретила Англию холодным неприветливым дыханием осени. Хотя для Кёркленда такая погода была привычной, также как и для всех остальных лондонцев. Поплотнее запахнув лацканы пальто и подняв воротник, защищаясь от пронизывающего ветра, Артур боролся с заклинившим зонтом, который никак не хотел открываться, чтобы защитить своего хозяина от холодных, противных капель, заползающих за шиворот и неприятно скользящих по спине, оставляя за собой мокрые дорожки. Но всё же этот раунд остался за Англией: зонт покорился и открыл свои нейлоновые поля, образуя область защиты от пасмурного неба. Кёркленд стоял посреди улицы, думая, что же делать дальше: пройти немного вверх по улице и там поймать такси, или же вызвать его сюда? Мимо мелькали люди, торопившиеся куда-то по своим делам. Артур ещё немного постоял и пошёл вверх по улице. Тротуарная плитка быстро потемнела под действием воды. Крупные капли громко стучали по крышам и внешним железным подоконникам, неприятно коробя слух. Ещё не опавшие листья громко шелестели от сильного ветра, который нагонял огромные тёмные кучевые облака. От этого на улице становилось темнее, но фонари не включали, ведь до вечера ещё было около двух часов. Англия шёл прямо, не оглядываясь по сторонам. Его зелёные глаза смотрели прямо, не отрываясь от конца улицы, располагавшегося где-то метрах в трёхстах метрах от Кёркленда. Там ну просто обязано было быть хотя бы одно такси. Отодвинув черный рукав пальто и тёмно-коричневый рукав пиджака, Артур взглянул на часы. Тускло поблёскивающие стрелки показывали без двадцати пять. Время у него ещё было, но на то, чтобы неспешно прогуливаться по посвежевшему Лондону, его не было. Поэтому Англия ускорился. Наконец, дойдя до конца улицы, Англия огляделся в поисках нужной машины. Она нашлась не сразу, робко прячась за серебристым корпусом близ стоявшего Форда. Знаменитое лондонское такси – чёрная машина, будто 80-х годов – тускло светило жёлтыми шашками, подзывая к себе. Артур спешно проследовал к нему и, сев в теплый и светлый кожаный салон, назвал адрес, где проходил саммит Большой Восьмёрки. Машина мягко тронулась и вскоре влилась в плотный поток других машин. Небо за стеклом стремительно темнело, хотя часы продолжали упорно показывать без шестнадцати пять. «Рано ещё» - подумал Кёркленд и устало положил голову на спинку сидения. Прикрыв глаза, он с недовольством подумал о предстоящей конференции. Все эти споры между странами не по делу ужасно утомляли, а по своей информационной наполненности были скудны. Однообразные споры с Америкой и Францией повторялись из одной конференции в другую, и это начинало напоминать какую-то временную воронку, засасывающую, почему-то, только одного Англию. Артур даже не заметил, как доехал до места назначения. - Мы доехали, сэр, - отвлёк Англию от размышлений таксист. Он был представителем старшего поколения Лондона: его седые волосы были зачёсаны назад, скрываясь за чёрной фуражкой таксиста, его глаза были слегка прикрыты, а тоненькие паутинки морщинок в уголках глаз придавали старческую доброту. - Да, спасибо, - сонно проговорил Кёркленд и протянул таксисту две бумажки номиналом 10 и 20 фунтов стерлингов и одну монетку номиналом 5 фунтов. - Хорошего дня, сэр. - Благодарю. «Всё же остались ещё в Англии вежливые и образованные люди» - с гордостью отметил Артур про себя. Захлопнув лакированную дверцу, Англия быстро зашагал к тротуару, шлёпая туфлями по недавно появившимся лужам. Брезгливо поморщившись, Кёркленд всё равно не стал открывать зонт снова: здание, в котором проходило заседание, было в двух шагах от Артура. Быстро взбежав вверх по белым мраморным лестницам, Англия подошёл к высоким, толстым и старым деревянным дверям. Англия медленно прошёл в большой холл здания. По бокам от всех дверей, а в этом Артур был уверен, хоть и не видел остальные, стояли по двое охранника. Зачем, Кёркленд не знал. Понято, если бы он был королём или премьер-министром, а так всего лишь олицетворение страны… Даже если убьёшь его, то максимум через лет двести возродится. Артур шел дальше. По коридору на стенах иногда попадались нелепые картины, совершенно неуместные в данном здании. Так же попадались бюсты известных политических деятелей Англии: Абердин Джордж Гамильтон Гордон, Александр Альберт Виктор, Андерсон Джон и другие. В этом ряду также была и Анна Стюарт – королева Англии с 8 марта 1702г. по 1 августа 1714г. Да, её Англия помнил хорошо… Именно она объединила Англию и Шотландию и более-менее примирила двух братьев. Теперь они хотя бы разговаривать нормально могут, хотя конфликтный характер Скотта резко отличается от лояльного характера Артура. Не торопясь дойдя до нужного зала, Артур толкнул заветные двери, отделяющие его от сегодняшнего зала заседаний. На вешалке, стоящей в углу, уже висело тёмное пальто Франциска. Все долго удивлялись, как он умудрился купить обычное пальто, обычного тёмно-коричневого цвета, но это так и осталось загадкой. Так же на ней висело тёмно-серое пальто Ивана, которое когда-то заменило военную шинель России. И на глаза Англии попался один предмет. И этим предметом была старая коричневая куртка со звездой на груди и цифрой 50 на спине. И эта куртка была курткой Альфреда. «Отлично, значит, нас здесь уже четверо…» - подумал Артур. - Оя-оя, а вот и наш Англия пожаловал, - без промедления послышался голос Франции. Все остальные промолчали. Атмосфера была какая-то странная, даже можно сказать, напряжённая. Россия уже сидел на своём месте, скрестив руки на груди, и даже не улыбался как обычно. Альфред тоже сидел спокойно, что было крайне странно. Франция же сидел, закинув голову на спинку стула, и положив ноги на гладкую пластмассовую столешницу. - Ещё никого нет? – поинтересовался Англия чисто из вежливости. - Ну, если мы для тебя никто, то да, - ответил за всех Бонфуа. Артур только неопределённо хмыкнул. Сложно было сказать, кем для него являлись эти страны. Скорее всего, Франция был «лучшим врагом», Россию он искренне уважал, хоть и русофобия со времени коммунизма в СССР ещё осталась… А кто для него Альфред, Кёркленд даже не хотел думать. А зачем думать, если до сих пор, когда Артур видит его, сердце болезненно сжимается. И это не проходит со временем… С того момента уже прошло около двухсот пятидесяти лет. Артур даже может сказать точнее: ровно двести двадцать девять лет с того момента, как он капитулировал перед образованными Соединёнными Штатами Америки и Канадой. Тогда они с Францией, униженные собственными братьями, вынуждены были уйти. Кёркленд часто сравнивал Америку с Брутом: вот так растишь-растишь, а потом бац! И тебе всаживают нож в спину: всаживают глубоко, стараясь задеть самое сердце, оцарапав его стальным лезвием предательства, облитым ядом боли. Он просачивался внутрь, с каждым годом отравляя и пожирая сердце Артура. И вот, в конце концов дошло до того, что Англия больше ничего не чувствует: ни боли, ни радости, ни счастья, ничего… Артур до сих пор помнит, как расцарапывал свои раны, не давая им зажить. Он чувствовал какое-то мазохистское удовольствие от этого. Англия будто заново был ранен Альфредом, будто бы снова и снова был предан собственным братом. Раздирая и без того кровоточащие раны, Кёркленд безумно улыбался. Улыбался, а по его щекам тонкими дорожками стекали слёзы. Они блестели на всплохах огня из камина. Когда Уэльс и Северный Ирландия узнали об этом, они просто переселились к нему, отбирая у Артура все острые предметы, находящиеся в доме Кёркленда. Но Артур царапал свою кожу ногтями, оставляя кровавые разводы на стенах, полу, различных столиках и даже на собственной постели. Потом пришёл Шотландия. Он ничего не сказал, лишь протянул ему бутыль самого крепкого коньяка, который нашёл, и сел рядом, откупоривая её и разливая по бокалам. И Артур увлёкся алкоголем. Хоть он и не помогал в решении проблемы, но отлично затуплял боль. Он затуманивал воспоминания, оставляя телу возможность действовать по своему усмотрению. Хотя оно предпочитало спать в кровати с перерывами на очередную порцию алкоголя. За это Уэльс и Ирландия чуть не убили Шотландию. В прямом смысле этого слова. Но Скотт согласился с тем, что так больше нельзя, и, найдя Артура посреди океана стеклянных бутылок различной формы и высоты, хорошенько ударил его, высказав всё, что о нём думает. Именно в тот момент Англия понял, что вечно убегать от проблем нельзя… Но даже после этого, он никогда не признается себе, что он пил именно из-за этого, а не из-за того, что просто захотелось. Шотландия-то знает, что ничего не бывает просто так… Дверь в зал заседаний открылась: внутрь вошли бывшие страны Оси. Артур до сих пор не может поверить, что вот эти вполне адекватные люди решились на Вторую Мировую Войну. Но ведь воспоминания не обманешь… Они пошли почти в том же составе: Италия, Германия и Япония. Хотя нет, не так. Совсем не так. Германия, Италия и Япония. С Японией в основном воевал Америка и Советский Союз… Отличия лишь в одной стране: Австро – Венгрии. Разделившиеся Родерих и Элизабет, наученные горьким опытом Первой Мировой, не решились вступить в войну на стороне Германии. Но в итоге всё равно попали в состав немецких сателлитов… И сколько бы времени не прошло, Англия будто видит тот дьявольский огонёк в глазах Германии, он будто слышит металлический голос Людвига, отдающий приказ о наступлении… - А где Канада-сан? – заинтересованно спросил Кику. - Я тут, - послужил ответом тихий голос Канады. Все посмотрели в ту сторону, откуда шёл голос. И действительно, Мэттью тихо сидел на своём месте, никем не замеченный. - Я так полагаю, можно начинать собрание? – воодушевлённо сказал Альфред. Англию чуть не перекосило: его бесила эта постоянная, будто приклеенная, улыбка его бывшей колонии. Его бесило буквально всё: начиная от очков Америки, ярко блестящих от освещения зала, до чёрных туфель, также слегка поблёскивающих благородной чёрной кожей. Заседание было ужасно скучным. Собственно, как и всегда. Но в этот раз оно было особенно скучно. Все сидели молча, даже Франция не пытался как обычно поддеть Артура, да и Джонс сидел тихо. В общем, ничего интересного не происходило. Страны по очереди выступили с докладами, после вяло пообсуждав предложенное, и так же спокойно разошлись. «И стоило приходить?» - расстроено подумал Кёркленд и встал со стула. Подойдя к вешалке, Артур аккуратно снял с неё пальто и, повесив её на согнутую руку, пошёл к выходу. - Эй, Арти! – послышался весёлый голос из-за спины. Англия медленно повернулся: к нему быстро приближался Альфред. - Чего тебе? – резко спросил Кёркленд. - Да вот, поболтать хотел. Ну и погода у вас конечно!.. – начал Джонс. Но дальше Артур его не слушал: почему-то уже первая фраза Америки вывела Англию из себя, заставляя сжимать руки в кулаки, сдерживая гнев. Чем больше Артур слушал его голос, тем сильнее он начинал бесить Кёркленда. А о содержании речи американца и говорить не приходилось: опять он начинал доказывать то, что «… Ну, Соединённые Штаты по любому лучше, чем Великобритания…». Ну, или что-то в этом роде. В такие моменты Кёркленд ненавидел своего бывшего брата. Он был слишком живым, слишком надоедливым, слишком… глупым. Неестественно глупым. Таких людей просто не может быть, но стоящий перед Англией Альфред жестокой реальностью обрушивал все стереотипы прямо на голову Артура. - Если ты это хотел сказать, то прошу меня простить, - холодно ответил Англия, разворачиваясь и уходя от Америки, оставляя его наедине с собой. «Это ужасно» - подумал Кёркленд, искренне желая уйти обратно домой и не видеть больше лица Ала. Хотя бы сегодня… 2. Артур громко чихнул. Толстые слои пыли, потревоженные Англией, покидали свои пределы, оседая на одежде Кёркленда и залезая в нос. Но Артур продолжал с упорством разбирать старые книги, находящиеся в тёмной пыльной кладовке. По плану Англии, эта уборка должна была произойти ещё на прошлой неделе. Но то Кёркленду было некогда, то просто не хотелось. Но всё же Артур пересилил себя и взялся за это дело. Неосторожно зацепив ногой стул, на котором стояла коробка с уже просмотренными и отчищенными от пыли книгами, он опрокинул её и все книги вывалились на пол прямо под ноги Англии. Тихо выругавшись сквозь сжатые зубы, Кёркленд присел на корточки и принялся собирать упавшие книги. Некоторые книги были сильно потрёпаны, а некоторые из старых, пожелтевших листов были загнуты, отмечая важные и интересные для хозяина мысли. Некоторые же наоборот были как новые: их твёрдые корешки слегка хрустели при открытии книги, а на листах ещё оставался едва уловимый запах типографской краски. И тут на глаза Артура попалась большая старая книга. Её стёртый корешок стал почти прозрачным: на его месте красовалась полупрозрачная основа, больше походившая на сетчатую ткань с большими дырками. Её кожаные форзацы потрескались по краям, а некоторые листы просто вываливались из переплёта, открывая взору какие-то странные надписи. Англия как заколдованный потянулся к этой книге. Проведя подушечками пальцев по гладкой поверхности обложки, Кёркленд резко открыл книгу на какой-то странице. - Что за… - произнёс Артур, попробовав прочитать надписи. Судя по названию, эти надписи должны были вызвать кого-то. Но кого… Даже познания Артура не могли дать точный ответ. - Бред какой-то… - сказал Англия, после пролистывания хрупких страниц. Но, тем не менее, рук от книги не убрал. «Может, попробовать?» - подумал Кёркленд, рассеянно водя пальцем по старым страницам. - Но ведь никому не будет хуже, если я это прочитаю..? Тем более, ведь это всё не по настоящему… Артур аккуратно подтянул книгу на колени, попутно пытаясь найти нужную страницу. Страница упорно не желала находиться, и терпение Артура подходило к концу. - Наконец-то! – с раздражением сказал Англия, отыскав нужные строчки. Быстро просмотрев глазами незнакомые слова, Кёркленд вздохнул. - Что я делаю? – спросил у окружающей его тишины Артур. Но интерес пересилил стереотипы, и Англия тихим голосом начал:

Meramera to, yaki tsukuse sumi kara sumi made sono gouka de atokata mo nokoranu you ni tamashii made mo yaki tsukuse Meramera to, yaki tsukuse ware no yobikake ni, kotae ima orokanaru monodomo wo guren no honoo de yaki tsukuse Santra ba~dra winza~na~ wonpa~to~rana intrakantera Santra ba~dra winza~na~ wonpa~to~rana intrakantera Meramera to, yaki tsukuse sumi kara sumi made sono gouka de atokata mo nokoranu you ni tamashii made mo yaki tsukuse Mitero yo...! Ore no osoroshi sa wo omoishiraseru tame ni zenryoku de norotte yaru! Haruka naru chi yori shoukan suru! Saa, ideyo! Meramera to, yaki tsukuse ware no yobikake ni, kotae ima orokanaru monodomo wo guren no honoo de yaki tsukuse…

Артур немного подождал, но ничего не происходило. Захлопнув книгу, он расстроено запустил руку в волосы, растрёпывая их ещё сильнее. - Я же говорил. Бред полнейший… - Бред говоришь? – раздался прямо над ухом глубокий, мелодичный голос. Кёркленд от неожиданности подскочил на ноги, при этом уронив книгу на пол. Резко обернувшись назад, он ожидал увидеть кого угодно. Но вопреки его ожиданиям никого не было. - Надо меньше заниматься всякими бесполезными делами… - Например, надо научиться правильно встречать гостей. Артур второй раз подскочил на месте. «Что за чёрт! Я же точно здесь один…» - растерянно думал Англия, пытаясь пересилить страх, подкатывающий к горлу неприятным комком. - Может, развернёшься? Сзади я тебя уже изучил, хотелось бы увидеть твоё лицо, - произнёс тот же голос. – Слушай, ну это же неприлично! Артур медленно развернулся на невысоких каблуках туфель: вот была у него привычка ходить по дому в туфлях. Как появилась когда-то давно, так и осталась до сих пор. От удивления и шока глаза Кёркленда испуганно расширились. Зрачки мгновенно сузились, почти исчезая, делая глаза Артура какими-то неестественными. Перед Англией сидел демон. И демон был столь же реальным, как и сам Артур. Хотя Кёркленд всё бы отдал, чтобы это было не так. Англия не думал, что всё вот так и произойдёт: он же просто так прочитал, ради эксперимента… Но, тем не менее, демон всё так же продолжал сидеть на маленькой табуретке, хитро улыбаясь. Его голубые глаза весело смотрели на напуганного Артура, который не мог сдвинуться с места – его ноги будто приклеились к полу. Светлая кожа демона будто светилась, хоть свет поступал только лишь через открытую дверь в кладовку. Чёрные волосы слегка развевались, но Артур не чувствовал ветра. Он даже с уверенностью мог сказать, что его и не могло быть. Он лично закрывал все окна ещё перед тем, как уйти на конференцию. Но самым удивительным было то, что Англия узнавал в нём Америку. Только демона, с чёрными волосам и во всём черном. Он узнавал Альфреда, только на его голове красовались чёрные витые рога. Тонкие губы были слегка приоткрыты в полуулыбке, открывая взору Кёркленда белоснежные зубы с длинными, острыми клыками. Даже знаменитая куртка с цифрой 50 никуда не делась, только изменила цвет с шоколадного на насыщенный чёрный, который будто поглощал свет. Чёрная рубашка была расстёгнута на пару пуговиц, показывая вальяжную небрежность хозяина. Ярким акцентом во всей этой композиции выделялся галстук: он был ярко-красным. Хотя нет… Он был ярко-кровавого цвета, добавляя уверенности в происхождении демона. Где-то за спиной демона покачивался тонкий хвост с треугольником на кончике. В общем, это был Америка: та же причёска, те же глаза, те же жесты, та же одежда, но… И в то же время это был совсем не тот Альфред, которого знал Артур. - Ну? – произнёс демон. - Что? – справившись с собственным голосом, ответил Артур. - Мне было бы интересно узнать, зачем ты меня вызвал и чего ты хочешь. И тут Кёркленд задумался: верно, а зачем собственно он его вызвал? - Я так полагаю, ты просто так меня вызвал, верно? – задумчиво произнёс демон. Артур неуверенно кивнул. Демон стремительно поднялся со стула и, расправив крылья, подлетел к Англии. Он остановился прямо напротив Кёркленда, почти соприкасаясь с Артуром кончиками носа. - Может, ты чего-нибудь хочешь? Спокойной жизни? Богатства? Убить кого-нибудь? – сказал демон тихим басом. - Я… - начал было Кёркленд, но замолчал. Ему почему-то вспомнился Америка с его заморочками. При одном воспоминании сегодняшнего дня, руки Артура непроизвольно сжались. - Значит, есть субъект, который портит тебе жизнь… - произнёс демон на ухо Англии и исчез, оставив после себя чёрную дымку. - Предлагаю сделку, - тихо произнесли над другим ухом. Англия спокойно повернул голову: кажется, у него выработалась реакция… - И какую же? – скептически произнёс Артур. - Уже лучше… - сказал демон и опять встал перед Англией. – Условия таковы: я заменяю собой объект, который тебя раздражает. Вот и всё! - Как-то слишком про… - Верно, - сказал демон и положил палец на губы Англии, - ты смышлёный… Есть один пунктик: я заменяю его на две недели, но по их истечении, если ты не захочешь вернуть заменяемого человека, то он умрёт. Он исчезнет с лица Земли навсегда и его просто забудут. Англия пытался понять услышанное: если он, Артур, по истечении двух недель его не вернёт, то Альфред исчезнет… Одна его половина резко критиковала это решение, но другая же наоборот была только за. - Что-то ты затих… Неужели только теперь задумался? - Я согласен, - тихо произнёс Кёркленд. Демон замолк. Он не ожидал столь быстрого решения… - Что, прости? - Что слышал. Я согласен. Губы демона вновь растянулись в ухмылке. Он слегка поднял руку и щёлкнул пальцами. Его крылья и рога исчезли, а прежний костюм сменился классическим чёрным костюмом. Кожа демона приобрела нормальный оттенок, а клыки приобрели обычную форму. - Теперь ты уже не можешь отказаться от этих условий, но всё ещё можешь вернуть того человека. Артур промолчал. - А, и я сделаю тебе подарок, так как ты меня удивил. Каждый день ты будешь узнавать по одному факту о своём человечке. - Как тебя хоть зовут? – поинтересовался Англия. - А? Меня? – строил из себя Америку демон. – Меня зовут Франклин А. Джонс. Но ты можешь называть меня просто Франки. Англия поражённо застыл: его даже зовут почти так же, только имя изменено. Было Альфред Франклин Джонс, а стало Франклин Альфред Джонс… «С этого момента начинается твоё испытание, Артур Кёркленд!»