Маленький зеленый рай, затерянный на окраине Галактики. Теперь он существовал только в сердце Грута. Планета, на которой мирно жили растения и ее разумные обитатели много веков, родной дом Грута, была уничтожена людьми в несколько дней. Они налетели, как вихрь, со своими гудящими машинами и палящим огнем. Ради каких-то ресурсов они выжгли почти всю поверхность маленькой планеты и безжалостно уничтожили всех ее обитателей.
Почти всех. Грут выжил, сумев затаиться в корабле захватчиков. Долгое время ему удавалось скрываться, но перед отлетом они его обнаружили. Среди уничтожителей оказался один «ученый», который загорелся мечтой раскромсать последнего представителя расы разумных деревьев. Он ставил опыты над Грутом, отрезая конечности и наблюдая, как они восстанавливаются при достаточном потреблении воды и без нее.
С большим трудом ему удалось бежать от мучителей на одной из лун Ви-восемь, во время их кратковременной посадки. Так началась жизнь Грута, как скитальца. Он не имел ни малейшего понятия о том мире, в котором оказался. Его обширные знания здесь были не нужны, здесь, казалось, вообще не были нужны какие-либо знания. Грут так и не научился разговаривать. На его родной планете общение происходило путем скрипа и шелеста, но издавать звуки ртом никто не умел. Он сумел освоить всего три слова: «я есть Грут», но этого было недостаточно.
К кому бы он ни обратился, никто его не понимал, не хотел понимать. Все только тыкали пальцами и называли пугалом. Разными способами проникая на корабли, Грут отчаянно хотел вернуться на Таллинию, свой покинутый рай. Он видел, что планета была уничтожена, но слепо верил, что все еще можно было исправить. Но туда не ходило никаких кораблей.
Космическим ветром его занесло на Ксандар, столицу империи Нова. Его тут же начали преследовать прямо с космопорта, но Грут чудом сумел от них скрыться, прикинувшись деревом в кадке. На этом его злоключения не оканчивались. Грута арестовали и отправили в Килн, просто за то, что он захотел пить и напился из фонтана на площади, а когда к нему подбежал офицер Нова, опрокинул его в воду. Он неимоверно выбесил всех сотрудников Корпуса неспособностью объясниться, и его даже без разбирательств отправили в Килн. «Незачем такому идиоту вообще землю топтать», решил офицер Норманн Кан.
В Килне Грут получил несколько уроков. Например, что лучше молчать, чем пытаться что-то объяснить, и что определенных заключенных стоило опасаться. Его сразу невзлюбили и тут, приходилось постоянно защищаться. Грут удивлялся, почему такой маленький енот по имени Ракета никого не боялся, и его почти никто не трогал. Но и с ним никто не общался. Грут не раз видел, как тот нелюдимо сидит в спальном боксе, съежившись в клубок.
Одним утром зазвенел сигнал тревоги. Кто-то пытался бежать. Енот? Груту казалось невероятным смотреть, как это бесстрашный зверек, уворачиваясь от пуль, стремился к своей цели. Сам он давно смирился со своей участью и не делал попыток идти наперекор судьбе. Но Ракета не успеет добежать до ворот, они закроются! В голове Грута проскочила быстрая, неоформленная еще мысль, и он, сам не зная, почему, бросился к воротам. Его попытка прорастить ветви в механизм ворот оказалась успешной, они замедлили ход.
– Я есть Грут! – крикнул он малышу, чтобы тот поторапливался. Енот стрелой проскользнул в щель ворот, и понесся вперед. Грут старался не отставать.
– После поворота налево, и еще раз налево, через шлюз! Готовь корабль, здоровяк! – крикнул ему Ракета.
Грут ускорил ход и потерял енота из виду. Добежав до шлюзов, он обернулся и не увидел того за спиной. Ни секунды не раздумывая, Грут кинулся обратно, на помощь товарищу по несчастью. Ракета остался далеко позади, окруженный охраной. Неистово закричав, Грут стал прокладывать дорогу к еноту, расшвыривая всех налево и направо. Грут уловил изумленный взгляд черных глаз Ракеты, когда он прорвался к нему и схватил теряющего сознание енота на руки. Путь обратно к шлюзам был полон охраны, но Грут просто ускорил шаг, не обращая внимания на град пуль, заботясь лишь о своей драгоценной ноше. Он сумел пробиться только к спасательной капсуле, и, сев на нее, покинуть Килн.
Они не должны были долететь до какой-либо планеты. На спасательных капсулах крайне мал запас воздуха, они предназначены лишь для кратковременного нахождения в космосе. Но Грут был деревом, и он мог вырабатывать кислород. Они сумели спастись, достигли планеты Фулт и сумели приземлиться. Отсюда начались их странствия, как команды.
***
Енот не мог понять, почему этот сумасброд бросился ему на выручку. Это не по законам природы, не по законам самосохранения, наконец! Да, его план полетел ко всем чертям, его ждет наказание и, возможно, смерть, но ЕГО, только его и никого больше. Ракета всегда был одиночкой. Ощетинившимся, недоверчивым зверем с поломанной судьбой, без прошлого и, скорее всего, будущего. Он всегда жил одним днем, не задумываясь о большем и не питая ни к кому привязанностей. Он был наемником, воровал, грабил и убивал, зная, что если ему не повезет выбраться живым из перепалки, ни одно существо не проронит по нему и слезинки.
Но поступок этого дерева обескуражил его. Он помог ему бежать, и решил использовать в своих целях, раз уж так пошло. Но сегодня был точно не его день. Ракета замешкался и получил рану, потерял оружие и уже был почти раздавлен массами службы безопасности Килна, как вдруг дикий рев сотряс воздух: «Я ЕСТЬ ГРУУУТ!!!». Невозможно! Этот чудак настолько глуп, что возвращается за ним, рискуя жизнью! Последнее, что видел Ракета перед тем, как наступила темнота, это была добрая улыбка Грута и отбитая кора с его головы.
– Я есть Грут, – нежно проговорил тот и взял енота на руки.
Очнулся Ракета только в космосе. Он сразу понял, что Грут угнал всего лишь спасательную капсулу, а не корабль. За ними даже не было погони. Выходить в космос на капсуле было сущим безумием. Но енот не стал говорить этого Груту. Потому что у него не было сил, или он не хотел его расстраивать раньше времени, кто разберет. Когда Ракете стало тяжело дышать, Грут раскинул руки и с них начали расти ветви, полные листьев. Поток воздуха ворвался в легкие енота.
– Я есть Грут, – прошелестел добряк. И, кажется, с этого момента Ракета стал понимать его.
Когда они сели на Фулте, Ракета поначалу гнал от себя случайного попутчика, но тот не уходил и не обижался. Просто всегда шел рядом. Постепенно енот привык к нему. Потом даже прирос душой, хотя, конечно никто об этом не знал. И никогда не узнает.
Но в израненную душу Ракеты пришел хотя бы частичный покой.
***
В «Милано» было тихо. Грут сидел за штурвалом и следил за приборами. Горизонт был чист, в кабине раздавалось лишь тихое похрапывание. Грут посмотрел на соседнее кресло и не смог сдержать улыбки. Ракета уснул, положив голову на панель управления, и чуть подергивал ушами во сне. Грут аккуратно взял уснувшего друга и положил его на диванчик, рядом с мирно посапывающим Квиллом. Наконец-то скиталец обрел семью.
Нет, он обрел ее гораздо раньше. Еще когда повстречал Ракету.
