Интерфектор.

Я впервые сижу у кабинета школьного психолога. В голове все еще раздаются глухие стуки, сознание затуманено, но я привык к этому состоянию. Вокруг меня ходят люди, но только редкие из них обращают внимание на парня, уставившегося глазами в пол. Я всегда был одинок, хотя уже давно не был один. Потому что 6 лет назад ОНИ стали частью меня. Я устал от всего этого… мне всего 16, у нормальных подростков сейчас жизнь только начинается, но я уже никогда не стану нормальным. Из открытого окна в коридоре веет прохладным ветром, такой же ветер у меня в голове, когда я думаю о первых 4 годах моей жизни. У любого спроси, все хоть отрывками, но помнят об этом времени! Все, кроме меня. Да и спросить мне не у кого, а вопросов слишком много. Откуда, например, эти шрамы на моей спине, которые дают о себе знать до сих пор? Я помню себя начиная с пятилетнего возраста, когда из Токийского приюта, в котором я жил, меня забрала семейная пара из Киото. Отец хорошо зарабатывал и был добр ко мне, но виделись мы редко, служба не позволяла. Мать же работала на дому, выполняя мелкие поручения начальства, и все бы было прекрасно, но ей стало скучно. Папы все время не было дома, зато часто стали приходить другие мужчины. «Это по работе, малыш, не волнуйся» - слышал я. Работала мама с мужчинами чаще в своей спальне, я же, всем сердцем любя и её и отца, никогда ей не мешал. Мне было 8, в тот день я как обычно шел днем из школы, заметив у дома папину машину, которая всегда возвращалась только поздним вечером. Со всех ног я побежал домой, чтобы застать папу и как можно больше провести с ним времени, потому что иногда даже начинал сердиться на него, что мы почти никогда не видимся, но застал я другое. У порога была разбросана обувь родителей и какая-то чужая, пальто отца валялось на лестнице на второй этаж, с которого доносились крики и звуки ударов, я испугался, но все же поднялся туда, увидев там то, что повергло меня в ужас. Мама сидела на кровати в одном халате, а папа держал ей за волосы поминутно ударяя по лицу ладонью и выкрикивая фразы «Шлюха! Ненавижу тебя!». Мама в свою очередь вцепилась в запястье его руки, пытаясь смягчить удары и тоже кричала, обливаясь слезами «Ты сам виноват!». Потом папа стащил её на пол и стал быть лицом об тумбу, стоявшую рядом, а я, крича и умоляя его остановиться, заметил мужчину, который все это время лежал на диване, а сейчас, схватив брюки со стула, собирался бежать, направляясь к дверному проходу. Мне резко стало не по себе, голова кружилась от криков и плача, а на губах появился привкус крови, бегущей из носа. Я ринулся на встречу к мужчине, успев только на мгновение разглядеть свое отражение в зеркале. Вместо моих привычных голубых глаз красовались два черных зрачка, наполненных ненавистью к жестокости родителей и подлости беглеца. Дальше я помню смутно, только то что кровью окрасилась вся моя школьная рубашка, а крики мужчины дополнили оркестр голосов. Я готов был просто разорвать его на куски, мне позволяла внезапно нахлынувшая сила и жажда убивать. Я сломал ему руку, от болевого шока он не мог противостоять мне, а я наслаждался запахом его крови. Дальше все было как в тумане, опомнившись, я посмотрел на изувеченное тело, мои руки были по локоть в крови, я ужаснулся и поднял глаза на маму и папу. Я часто вижу эти глаза во сне… они говорят «монстр, убийца, сдохни!» и не дают мне забыть все это. Не помню, что было дальше, но утром мне сказали, что отца посадили за убийство. Мать долго находилась под следствием, поэтому меня вернули в приют, где я пробыл до 10 лет. В приютах есть негласное правило, что раз тебя взяли, а затем вернули, то ты совсем безнадежен, поэтому друзей среди ребят у меня не было. Взрослые же знали, что за историей скрывается что-то ужасное, хотя детали им никто не рассказывал, поэтому тоже сторонились меня, но один я не остался. Меня стал преследовать странный парень, я никуда не мог ступить без него. Странно, но остальные его не замечали, рассказы мои никто не слушал, дети разбегались, а воспитатели старались не вникать. Такая жизнь, когда ты никому не нужен и никому нет до тебя дела уже успела надоесть мне. Я ребенок, но детство кончилось давно… за мной не было должного присмотра, поэтому мне удалось подняться на 5 этаж приюта и сигануть вниз с открытого окна. Мной снова овладело то безумие, как в день убийства, но, как я позже узнал, глаза вместо черных стали белыми. Если бы я тогда умер… но нет. Я отделался ссадинами и ушибами, из более тяжелого только сломанная нога. Как ничего не было вернули в приют, только теперь к нашему с тем парнем дуэту примкнул еще один человек. Мне 11 лет, а я уже сошел с ума. Чуть позже меня усыновила одна дама. Её небольшой домик располагался за городом, она жила там одна, поэтому я вновь был сам себе господином, мог спокойно гулять и думать обо всей этой ерунде, что твориться со мной. У нас с сестрой, как я называл свою опекуншу, сложились хорошие отношения, но мои выходки, например, ночевка вне дома или громкие шумы из комнаты, выводили её из себя. ... "Я причиняю одну боль, но не могу умереть, я.. Монстр..." -Ахерон. -Анку. (в голос) -Добро пожаловать в ад. Демоны, они, это я.. В моей голове всплыла информация о их появлении и правила их действий, будто я прочёл книгу. Без понятия, что это было, но вопросов у меня не возникло. С тех пор я свободно говорю с ними. Для меня, Ахерон-Кира, Анку-Шито. Они были не против новых имён. Я очень привязался к сестре, но поняв, что слишком докучаю ей, решил уйти из дома, а лучше вообще уехать куда-нибудь отсюда. Я выбрал Токио. Шумный и большой город, никто не будет замечать меня здесь, и я смогу продолжить жить так, как жил, только теперь учась в школе. В первый же день я стал изгоем среди одноклассников. Прознав, что я живу один, да еще и из приюта, они стали дразнить меня и всячески подкалывать, но я не поддавался их смеху. Чтобы быть хоть чуточку незаметнее я покрасил волосы в черный, но это лишь повлекло за собой новые насмешки. На третий день я вел себя более чем тихо, но именно тогда учителя решили обращать на меня просто все свое внимание. На уроке литературы учитель, глядя на меня, сказал «Микио, к доске». «Черт…» подумал я. Поднялся, взял с парты учебник, все это без слов, тихо, аккуратно, чтобы никто ничего снова в мой адрес не сказал. Но это было бы слишком просто, не правда ли? Такаши, главный хулиган класса как бы случайно поставил свою ногу мне на пути, и я с грохотом упал между парт. Класс захлебнулся смехом, учитель слегка замешкался, но тут же сделал ему замечание, которое, впрочем, никто не услышал. Я, стараясь сдержать злость, поднялся и пошел дальше. Вдруг мне в затылок прилетает бейсбольный мяч. Все, больше нет с терпеть это. В голове строчкой пронеслись слова «Мики-чан, не хочешь немного поиграть?». Я развернулся, поднял мяч и посмотрел на Такаши черными глазами, при этом закапав ворот рубашки кровью из носа, а затем тихо произнес «Подавись…» и со всей силы кинул мяч ему в лицо. Все в страхе прижались к стене подальше от меня и стали кричать, а я, опомнившись, убежал из класса. Не разбирая дороги я прибежал в туалет и, опершись руками на раковину, посмотрел в зеркало. Глаза стали нормального, голубого цвета, но весь подбородок был в крови, дыхание тяжелое, а ноги подкашивались. Я опустил лицо вниз. Как же я устал… -Я вижу тебе понравилось… - Произнёс Кира. -Исчезни! -Захлёбываясь слезами крикнул я. Немного приведя себя в порядок я вышел из уборной, вокруг уже шевелился народ, началась перемена, а меня давно ждали у кабинета психолога. Вот так я и оказался там, где должен быть. Оказался тем, кто делит жизнь с бесами. Микио Джонсон, 16 лет. Зовите меня просто Мик. Приятно познакомится.