Навстречу реальности

      В окне нашего старенького автомобиля мелькали знакомые пейзажи. Все они так быстро проносились перед моими глазами, что иногда кружилась голова. Картинки менялись, как и песни в наушниках, другие машины мчались рядом и навстречу нам. Наше авто уменьшило скорость. За окном деревья качали своими могучими ветвями, как будто махали вслед нам и уходящему лету, - лету, которое на всю жизнь жестоко оставило в моей душе темный след... Я впервые испытала на себе такое тяжкое и грустное лето. Чем так, уж лучше бы февраль повторился три раза.       Чудесные домики, стоявшие на невысоких холмах, как будто бы тоже, как и все, что окружало нас в эти минуты, говорили мне "прощай". Мне казалось, что я побывала в каждом из них. Все здесь казалось мне родным, и в этот момент больше всего на свете я не хотела покидать любимую Аризону, в которой я провела свое счастливое детство.       Смотреть в окно мне почти сразу надоело, и я оставила это занятие, тем так знакомые сердцу виды навевали грусть и тоску и заставляли меня задумываться о грядущем переезде, а я хотела забыться и просто послушать музыку. Я погладила мирно спящего у меня на груди пушистого рыжего котенка. Патрику уже приходилось пару раз кататься с нами на машине, и он уже не метался по салону, как в первый раз, а просто тихо дремал. Ехали мы уже час, а осталось приблизительно сутки или больше.       Я вынула из ушей наушники и оглянулась назад. За нами ехала какой-то дешевый грязный автомобиль темно-красного цвета. Я тяжело вздохнула. Мама обернулась на заднее сидение, где сидела я и погладила меня по щеке.       - Милая, все в порядке? - сказав это, она взглянула на меня своими большими грустными глазами и неуверенно улыбнулась.       Я кивнула головой и подавила очередной вздох. Мне совсем не хотелось ее расстраивать еще больше, тем более я знала, что она была огорчена намного больше моего. Мама сидела на переднем сидении, устремив свой теперь уже пустой взгляд вдаль. Прохладный ветерок, напоминающий, что уже август подходит к концу, проникал в наше авто сквозь полуоткрытое окошко, ласково развевая темные мамины волосы. За это лето она заметно постарела, но все равно осталась такой же хорошенькой и выглядела моложе своего возраста. Ее кожа на лице была такой же смуглой и матовой и казалась фарфоровой, хоть щеки немного и похудели. Темно-карие глаза были обрамлены веером черных длинных ресниц, что придавало им еще бóльшего очарования, но в очах ее больше не было веселого огонька... Брови идеальной формы хмурились, когда мать что-то беспокоило, и поднимались, когда ее что-то радовало или удивляло. Аккуратный носик с крошечной горбинкой, бледно-розовые губы теперь не так часто придавали рту форму улыбки и еще реже мама смеялась, оскаливая свои ровные белые зубки.       Эта женщина всегда была для меня во всем примером; я любила ее больше всех в этом мире. Именно она вместе с папой подарили мне такое чудесное детство, свою любовь и заботу.       Я обратила внимание на отца, который внимательно следил за дорогой. Он увидел на себе мой взгляд в зеркале заднего виду и усмехнулся. Он почувствовал мое испорченное настроение из-за переезда и, как будто прочитав мои мысли, сказал:       - Джен, все, что ни делается, все к лучшему.       Я снова взглянула на него глазами, полными слез и прошептала:       - Но как это может быть к лучшему, пап! Ее больше нет с нами! И мы покидаем наше семейное гнездышко. Все кончено.       - Не говори так, Дженни. Тебе всего лишь четырнадцать, жизнь продолжается! А когда мы приедем в Калифорнию, она у тебя только начнется. Я обещаю, тебе понравится новая школа, появятся новые друзья и все, что захочешь. Тема закрыта. Мне не хочется обсуждать ее в миллионный раз. Тем более мне тоже тяжело говорить о нашем горе.       Мама всхлипнула, выслушав вместе со мной то, что говорит отец. Я утерла слезы и попыталась думать о чем-нибудь хорошем. Все будет в порядке. Папа умеет убеждать.       Мы уже давно выехали из Аризоны и направлялись в Калифорнию. Ехали мы уже часов пять, и розово-персиковая пелена заката настойчиво надвигалась на горизонт. Солнце в последний раз за сегодня улыбнулось нам, как бы пожелав удачи, сонно сверкнуло своими яркими лучами и вовсе спряталось, оставив после себя золотистый след в небе. Меня потянуло в сон. Я прилегла на подушку, которую прихватила из дома, чтобы специально поспать. Патрик же всем видом показывал, что выспался и начинал буянить. Его кошачья игривость меня развеселила, но сил на игры больше не оставалось, и я задремала. Чемоданы побрякивали замочками в багажнике, шумели проносившиеся за окном машины, как бы убаюкивая меня. Патрик, к счастью, вскоре тоже угомонился, залез на самый большой чемодан в багажнике и снова засопел, видя свои детские кошачьи сны. Сквозь сон я иногда слышала тихий шепот родителей, но не прислушивалась к их разговорам.       Наступила глубокая ночь. Пару раз я просыпалась от резких движений автомобиля и выглядывала в окно. Небо было беззвездно и затянуто сине-фиолетовыми тучами. Вокруг была неизвестная местность. Дорога была пустая, машин почти не было. Мама дремала, прислонившись щекой к оконному стеклу. Папа безустанно вел наш старенький Фольксваген. Кот поднялся по куче вещей в багажнике на сумку с нашей косметикой, что возвышалась выше всех остальных манаток, и уставился в левое окошко. Что он там выглядывал? Патрик казался сам не свой, обычно он там себя не вел. Его глаза казались немного печальными и задумчивыми. Даже он понимал, что мы уже далеко от дома. Я опять почувствовала усталость и легла спать.       Все дальше и дальше от грустных воспоминаний. Все дальше и дальше от людей, мешающих спокойно жить дальше и смотреть в завтрашний день. Ближе и ближе в штат бóльших возможностей, чем в Аризоне.       В следующий раз я разомкнула глаза, когда солнце уже поднималось над землей. Небо было розоватого цвета, покрытая росой трава вокруг особенно ярко выделялась на его фоне. Было раннее утро и в салоне еще было прохладно и я закуталась в свою вельветовую курточку лазурного цвета с белыми пуговицами. Мама с папой одновременно обернулись на меня и улыбнулись.       - Проснулась уже? - подмигнул отец. Мама ласково погладила меня по голове и шепнула:       - Доброе утро, Дженнифер. Выспалась, милая?       Я зевнула и ответила:       - Довольно-таки. Мы уже в Калифорнии? Долго еще ехать? И который час? - утра я всегда задавала слишком много вопросов. Мама усмехнулась и пропустила их все мимо ушей, как всегда, а папа, как ни в чем не бывало, отвечал за нее:       - В Калифорнию мы въедем, может, через час-два, а в общем до Сан-Хосе доберемся часов за пять. Едем мы уже одиннадцать часов, сейчас полшестого утра. -Папа обернулся, хмыкнул и, дразня, пробормотал: - Вопросов больше нет?       Я потянулась и схватила одной рукой спавшего на моей ноге котенка. Он удивленно широко раскрыл глаза, не понимая, кто это позволил себе такую наглость. Патрик лениво зевнул и ясно изъявил свое нежелание со мной играть и дальше улегся дрыхнуть. Я обиженно промычала, обращаясь к маме:       - Кот постоянно спит!       - Ну, дорогая, пойми, что для него наша поездка - стресс. Кстати, ты уже проголодалась?       Конечно же, да, мама! Мы едем тут уже целый день, а я в последний раз ела за несколько часов до того, как сесть в машину. Я ответила ей:       - Да, мам, я ужасно голодна. Когда мы сможем наполнить наши желудки чем-нибудь вредным типа хот-догов, колы, гамбургеров или еще чем-то, что мы обычно едим, когда едем куда-то очень далеко?       Мама засмеялась и покачала головой:       - Ну уж нет! В этот раз мы заедем в какую-нибудь забегаловку поблизости отсюда. До поселка осталось пять километров, а до Калифорнии приблизительно восемьдесят.       И вот минут через десять мы уже остановились около череды разных кафе, продавцов фруктов, ягод, меда, мороженого и прочей лабуды. Мы зашли в грязное помещение, похожее на кафе-бар. Хозяин заведения скучал, присев на высокий деревянный стул у барной стойки. Увидев клиентов, он лениво окликнул официантку и продолжил подбрасывать свою монетку. Он попытался выдавить из себя что-то наподобие улыбки, но затем его заросшее щетиной лицо снова приняло скучное выражение. Мы присели за столик у окна. Я осмотрелась. На массивные деревянные и пластмассовые столы и стулья, покрытые старыми давно нестираными льняными скатертями в старомодный цветочек. Тут явно надо было сделать генеральную уборку: пол был пыльный, окна грязные, с дешевых люстр свисала паутина. К нам нехотя подползла официантка - молодая блондинка с карими глазами нелепого телосложения и с недовольным грубым лицом. Видно, мы, жалкие людишки, оторвали ее от столь важного дела - от подпиливания ногтей. Девушка заправила прядь волос, вылезший из ее "чего-то типа прически", и вяло подала "меню" - ламинированный лист бумаги, заляпанный пятнами кофе или еще чем-то. Первая подала голос я:       - Я буду картошку фри и...       - Ты будешь суп, - прервал мой заказ отец. - Нам три грибных супа, корзинку хлеба, три омлета с овощами и три стакана апельсинового сока. Ты будешь что-то на десерт, Джен?       Я взглянула на эту пародию официантки и спросила:       - У вас есть тирамису или панна-кота?       Зачем я задала этот вопрос? Я же была уверенна, что она даже не понимает, о чем я. Девушка с ненавистью и недоумением посмотрела на меня и рявкнула:       - Есть вчерашняя яблочная шарлотка.       - Нет, спасибо. - Я с отвращением поморщилась и прошептала родителям: - Может, не стоит заказывать еду в непроверенном месте?       Официантка, качая бедрами, удалилась на кухню перед этим презренно взглянув на всех нас. Мама уверила меня, что это отличное кафе, ведь заехать именно в него посоветовал старый папин товарищ.       - Хоть на первый взгляд тут не очень, но кухня тут очень даже ничего, -подтвердил отец.       Скоро принесли заказ и мы с аппетитом набросились на поданное кушанье. Все оказалось очень вкусно, тем более все мы были голодные, как собаки. Да уж, родители были правы. Я выдула весь стакан сока и отправилась в здешнюю уборную. Я заглянула на кухню сквозь приоткрытую дверь. На удивление там все было довольно чисто и стерильно, а юный повар лет шестнадцати подмигнул мне, когда заметил. Я ему улыбнулась и что-то подтолкнуло меня с ним завести разговор.       - Привет.       Я смело прокралась на крохотную кухоньку. Парень усмехнулся и бросил мне:       - Здравствуй, рыжевласка. А тебе сюда нельзя.       - А я знаю.       - Вот и иди, куда шла.       Нет, так просто он от меня не отделается. Дженнифер Моли пока не утолит жажду своей любопытности не остановится, это у меня с детства. Я хмыкнула и уселась на табуретку, стоящую рядом с плитой. Я пытливо на него посмотрела и, наконец, сказала:       - На вид тебе не больше семнадцати, как тебя приняли сюда на работу?       - Видела хозяина этой дыры? Так вот, это мой дядя Роджер, брат моего покойного отца. А что?       - И зачем тебе тратить свою молодость в этом захолустье? - недоумевала я.       - Просто решил помочь Роджеру с его забегаловкой. Все равно сейчас лето, почему бы не поработать, несколько лишних долларов никогда не помешают, правда? - Зеленоглазый блондин очаровательно улыбнулся. - Я из Небраски, а ты откуда?       - Я из Аризоны. Еду сейчас с родителями в Сан-Хосе.       Молоденький повар кивнул, достал с верхней полки продуктового шкафчика шоколадный батончик и протянул его мне:       - Держи. Перекусишь по пути, если вдруг проголодаешься. А теперь прощай, красавица.       Я взяла батончик и нахмурилась. Разговор будет окончен, когда я посчитаю это нужным.       - А куда ты поедешь, когда наступит осень?       - Я разве не сказал? Тоже, наверно, в Сан-Хосе. Прекрасный город!Я там живу, а летом в этом поселке, помогаю Роджеру с кафе. Тебе там понравится, крошка, я уверен.       Я усмехнулась.       - Ты меня не знаешь, поваренок.       - Уходи, рыжая, у меня много работы, - выпалил блондин. Я издевательски рассмеялась.       - Но забегаловка пуста!       Повар подошел слишком близко ко мне. Ненавижу, когда незнакомые люди так делают, но в этот раз я не чувствовала раздражения. Он прошептал:       - Тебе что-то надо от меня конкретно?       Он подошел еще ближе, провел рукой по волосам и заглянул в глаза. Его алые губы коснулись моих бледных губ, и мы слились в поцелуе. Я быстро заморгала от того, что он резко оборвал меня:       - Долго я еще ждать буду?!       Я подняла голову. Блондин все еще стоял на прежнем месте, грозно скрестив на груди руки. Тот поцелуй был всего лишь плод моего разгулявшегося воображения. Жаль... Я повернулась на пятках и, не оглядываясь, бросила ему:       - Прощай, поваренок.       - Не скучай, рыжая.       Я фыркнула и надменно заявила:       - Не волнуйся, не буду.       Я услышала, как он прыснул со смеху, непонятно от чего и пробормотал напоследок:       - До встречи в Сан-Хосе.       Я поспешно вышла из душной кухни и пошла обратно к нашему столику, забыв вообще зачем зашла в этот коридорчик. Родители уже заплатили официантке за наш заказ и она, задобренная щедрыми чаевыми, пожелала нам хорошей дороги. В целлофановом пакетике мама несла пару кусочков свинины для Патрика.       Вот мы и снова в нашей родной машинке. Кот обрадовался жареному бекону и сразу же принялся за него в багажнике. Пока мы ехали, я не думала ни о новой школе и одноклассниках, ни о долгожданной встрече с бабушкой, ни о чем кроме зеленоглазого незнакомца блондина-повара. Я знала, что процент того, что мы встретимся еще раз очень мал, но я страстно этого желала всей душой. Через несколько часов я проголодалась и открыла шоколадный батончик. На шум разворачивающейся обертки повернулась с переднего сидения мама. Она удивленно взглянула на конфету.       - Откуда у тебя это, Дженни? Не припоминаю, чтобы тебе в дорогу покупали что-то, кроме яблок и мятных леденцов.       - Затерялось где-то в сумочке. Наверно, я положила батончик туда, когда гуляла с подругами, - соврала я и откусила кусочек от грильяжного батончика, покрытого молочным шоколадом.        Оставшиеся три часа, что нам осталось ехать до Сан-Хосе я решила провести под музыку и воткнула себе в уши два черных наушника. В скорости природные пейзажи переменились городскими, более привычными. Мне было вновь приятно наблюдать торопливых людей, перебегающих дорогу, огромные небоскребы, желтые такси, которые оглушающе сигналили другим автомобилям. Вот мы и далеко от дома. Прощай, печальное прошлое. Здравствуй, светлое будущее!