Охота не для детей

Сэм всегда был единственным ребенком в их непростой семье. Дина за ребенка отец не считал, да и Дин себя таковым не считал. Уж слишком много обязанностей свалилось вмиг на хрупкие детские плечи. Главная - забота о Сэме. Он должен был охранять его от любой опасности, не важно, оборотень это был или ветрянка. В тот день Джон собрался на охоту еще засветло. Тихо хлюпающий носом Сэм, укутанный в десяток одеял, сидел на старом продавленном диване и с радостью смотрел очередной выпуск мультфильмов. Дин возился с плитой, пытаясь приготовить обед. В свои почти полные восемь лет он был слишком низеньким, и ему приходилось вставать на носочки (табурет он презрительно отвергал), чтобы нормально доставать до плиты. Джон сухо попрощался, пообещав, что будет до полуночи. Дин, конечно, не поверил, но виду не подал, послушно кивая и выслушивая инструкции отца, которые знал наизусть: к окнам не подходить, дверь никому не открывать, из номера не выходить... И так далее. - Пока, пап! - пропищал Сэм, высунув носик из кокона одеял. Джон махнул сыновьям рукой и вышел, заперев за собой дверь. И ведь Джон не соврал. Впервые он возвращался с охоты раньше полуночи. Кажется, сведения, которые он получил, оказались неверными. Вервульфа не было. Как так получилось, было непонятно, потому что выслеживал его Джон почти неделю. И выследил же! Еще сегодня утром парень был у себя на квартире... Что делать теперь - непонятно. Ждать очередного полнолуния месяц, попытаться вновь выследить тварь или забрать сыновей и свалить отсюда? Устало вздохнув, мужчина припарковал импалу у мотеля и, прихватив сумку, направился к номеру. Дверь номера была распахнута настежь. Джон напрягся и, поспешно вытащив из сумки пистолет, тихо вошел в номер. Свет нигде не горел, телевизор тихо шумел, а на столике перед диваном лежала пустая коробка из-под пиццы. Нахмурившись, Джон бесшумно опустил сумку на пол и медленно направился к комнате мальчиков, оглядываясь по сторонам. Сердце у него неистово колотилось. Он уже знал - случилось что-то плохое. Нечто болезненно-тяжелое сдавливало его грудь, желудок стянуло тугим узлом, а в горле стоял ком. Перед дверью в комнату валялась сумка, наверное, сумка Дина. В темноте было не разобрать. Джон отодвинул ее ногой, положив одну руку на ручку двери. Сделав глубокий вдох, он резко дернул дверь и вошел в спальню. Обе кровати были пусты и нетронуты. Джону показалось, что в глазах у него темнеет, а земля уходит из-под ног. Вдруг из шкафа раздался жалобный писк, в два шага мужчина пересек комнату и распахнул дверцы шкафа. Оттуда чуть не вывалился Сэм, весь заплаканный и перепуганный. - Папочка! - всхлипнул он и обвил ручонками отцовскую шею. Джон облегченно выдохнул, прижимая к себе сына и поглаживая его по растрепанным волосикам. - Сэмми... Все хорошо? Что произошло, Сэм? Где... - Джон вдруг замер, так и не закончив вопроса. "Где Дин?" - хотел было спросить он. Хотел знать, почему этот мальчишка не запер двери, почему оставил Сэма одного, и где он вообще шляется. Джон понял, что ему нехорошо. - Папочка! - из глаз Сэма текли слезы, и Джону почему-то тоже хотелось плакать. - Папочка, не ругай Дина. Он пошел для меня за пиццей. Потому что... Потому что я не хотел макароны. А он пошел. А потом вернулся... А потом... А потом... А потом что-то пришло, - губки у Сэма задрожали, и он прижался к отцу, хватаясь пальчиками за его куртку. - И Дин сказал мне спрятаться в шкафу и не вылезать, пока он не скажет. - И... Как давно это было? - тихо спросил Джон. Он не хотел, не хотел задавать этот вопрос! Знал, что не надо! Что не стоит. Но задал. И Сэм сказал всего одно слово. - Давно. Держа сына на руках, охотник рванулся вон из комнаты, поспешно включая в коридоре свет и оглядываясь по сторонам. Темная дорожка крови ползла от входной двери к двери детской, паркетный пол был исцарапан звериными когтями, коврик посредине сбит на сторону. Джон посадил Сэма на диван, дошел до входной двери и развернулся, не отрывая взгляда от кровяного следа и медленно шагая вперед. Первым, что он увидел, был кроссовок. Синие кроссовки Дина стали бордово-коричневыми от крови. По спине Джона прошел холодок. Медленно он поднял взгляд, и стон боли вырвался из его губ. Дин отчаянно сжимал в руках дробовик. Футболка его была разодрана в клочья. Лужа крови постепенно расползалась. Это была не сумка Дина. Это был сам Дин. Остекленевшие его глаза были в ужасе распахнуты, лицо забрызгано кровью, на щеке - длинный глубокий порез, след от когтей вервульфа. Джона замутило. Он отодвинул ногой тело своего сына. Дин лежал перед дверью в комнату, где велел спрятаться Сэму. Он не прятался вместе с ним. Он выполнял инструкции - защищал брата. Даже ценой своей жизни. Дрожащими руками мужчина поднял с пола тело сына, прижимая его к груди и пытаясь задушить в себе рыдания. Он прислонился лбом к холодной отштукатуренной стене, плотно зажмурился и закричал. Закричал от дикой боли, наполнившей его, боли, разрывающей на части его тело и душу. Охота не для детей. Джону Винчестеру пришлось заплатить слишком высокую цену, чтобы это понять. Каким бы взрослым не пытался быть Дин, стараясь поддержать отца, он был всего лишь маленьким мальчиком, которому так никогда и не исполнится восемь лет.