Все дело во взгляде...

За эту главу отдельное спасибо FirinitiRingo! Если бы не Вы... =) ___________________________________________________________________ Их вечер был полон размеренной лени и какого-то смутного ожидания. То и дело актеры пересекались взглядами, замолкая на полуслове, а после заполняли неловкие паузы дежурным смехом. Пространство между мужчинами снова полнилось электрическими разрядами, и всего навсего одно неосторожное движение могло создать короткое замыкание в цепи этих отношений на расстоянии. И все же никто из музыкантов не спешил. ДжеВук щурился и чуть не мурлыкал, блаженно развалившись на шезлонге и потягивая какой-то коктейль, а МинУ безвольной тушкой валялся у самого края «крыльца», перебирая тонкими пальцами постепенно остывающую морскую воду. Барабанщик вглядывался в свое отражение, отпустив туда, на дно, все сомнения и постепенно проникался классической философской истиной — один раз живем. «Завтра», - решил он и подорвался с места. Потянулся до сладкой истомы и скрылся в номере, опередив любые вопросы ДжеВука простым: - Я спать. Разморило что-то. - Ким проводил парня взглядом, не спеша последовать его примеру, и лишь поудобнее вытянул ноги, улыбаясь своим мыслям. Когда старший актер, уже в густом сумраке, добрался до спальной зоны, то обнаружил МинУ по-хозяйски развалившимся чуть ли не поперек кровати. Некоторое время ДжеВук решал, с какой стороны лучше пристроиться, но тут барабанщик что-то пробормотал во сне, сворачиваясь в компактный кренделек, и проблема отпала сама собой. Кровать приняла второе тело, прогибаясь по форме, и Но увлекло под образовавшийся уклон: тот прижался жарким боком к Киму и тут же среагировал на чужое присутствие довольным полувздохом. Рука его поймала кисть ДжеВука, на миг сплетая пальцы, а после уверенно пристроила ее у барабанщика на животе. Казалось, на этом все и закончилось, Ким осторожно потянул свою руку из сладкого плена, мечтая скорее забыться успокоительным сном, но МинУ почувствовал движение, еще теснее прижимая ладонь к себе. ДжеВук затаил дыхание, привставая на локте. Не было сомнений, барабанщик спал, представляя себе что-то конкретное. Память тела. Привычка засыпать определенным образом. Ну а раз так, можно ли отказывать человеку в столь необременительном деле? Ким снова улегся, притягивая к себе МинУ, закрыл глаза... как вдруг: - Ммм... не ленись. - Теплые пальцы направлены ниже, к резинке хипсов. Еще немного, и они коснутся самого главного. ДжеВук забыл про сон и вовсю веселился, однако неприятным осадком плескалась мысль, что МинУ мог его просто перепутать спросонья с кем-нибудь. Например, с той шлюшкой Соичи. Ким резко отдернул руку и отпихнул младшего актера, отчего тот запутался в одеяле и, отчаянно в нем барахтаясь, скатился на пол, где и проснулся окончательно. ДжеВук не скрывал усмешки: - Разлегся тут! Кровать, между прочим, одна. - Ким притворно вздохнул и потянулся через кровать, хватаясь за край одеяла. МинУ выглядел ошалелым и явно еще не до конца осознавал реальность, он лишь по инерции вцепился в одеяло, за которое неожиданно потянул хён. - Эй! - начал было он, но ДжеВук потянул ткань еще сильнее: - Одеяло тоже одно. Так что, будь добр, не строй из себя Кинг Баунти и иди сюда. - МинУ, ворча, залез на кровать и попытался устроиться поудобнее, однако уже спустя минуту стало ясно, что ему чего-то не хватает. Теплого, под боком. И приятной тяжести руки сверху. Барабанщик повздыхал еще немного и незаметно для себя уснул, а ДжеВук додумал мелькнувшую секунду назад мысль: «Завтра». Когда музыканты пришли на место съемок, без спешки, но и не опаздывая, вся аппаратура уже была расставлена по местам, а немногочисленный персонал готов к работе. Фотограф на сегодня — нордической внешности молодой мужчина с холодными голубыми глазами и волевым подбородком — окинул их обоих цепким взглядом и, словно решив что-то, утвердительно кивнул. Он подозвал гримера и стал ему тихо объяснять концепцию, а ДжеВук тем временем осмотрелся. В лучах утреннего солнца черный песок казался еще темнее, отчего синева моря заиграла темным сапфиром в оправе черненого серебра. Волны рисовали причудливый узор на берегу, испещряя поверхность переплетением линий, складывающихся почти в идеальные геометрические фигуры. Чуть дальше по побережью стаффом был ограничен специальный участок для одного из этапов съемки, и, судя по тому, что гример после разговора с фотографом шустро поймал под локоток МинУ, первым работать предстоит именно ему. ДжеВук уселся прямо на теплый песок, пропуская его сквозь пальцы и внимательно наблюдая за коллегой, которого в данный момент ловко посыпали чистым косметическим перламутром. Серебро ровно ложилось на подтянутое тело и лишь на лице этот идеально белый оттенок разбавили тенями, нагоняя в эффектно подчеркнутый взгляд сиянье звезд. Фотограф снова оказался рядом и дал команду Но с разбега прыгнуть в самый центр очерченной территории — узор мокрого песка не должен был пострадать. И когда МинУ только оторвался от земли в прыжке, взмахивая руками, словно в танце, фотограф уже навел на барабанщика фокус объектива и начал работать. Гибкий, как лиана, с жемчужно-прозрачной кожей, засверкавшей на солнце не хуже драгоценного самоцвета, Но упал на черный песок морской звездой, и эта игра красок, абсолютный контраст заставили Кима привстать, втягивая вмиг уплотнившийся воздух рваными порциями. «Какой, к черту Соичи! Растоптать, стереть любое воспоминание. Дать понять, что есть только я. Мой!» На долго такими темпами ДжеВука не хватило. Этот русал сводил его с ума своей недосягаемой близостью, и хорошо, что они на острове: сбежать отсюда некуда. Улыбнувшись своим мыслям, Ким поднялся и пошел под тент к гримеру, и, если в случае с Но автор фотосессии хотел показать красоту двух основных цветов, то на ДжеВуке нашли пристанище оттенки морских красок. Волшебство продолжалось, и даже в столь разных концепциях актеры были похожи и связаны между собой. Их так и поставили вместе на заключительных кадрах, словно закрепляя союз, возникший внезапно, но который уже сложно будет разорвать. Когда? Когда случилось все это? Кто был первым павшим? А, может, озаренным? Все дело во взгляде: темном и зовущем. Оценивающем. Вызывающим на негласную дуэль воли. И вот двое вечных одиночек, еще цепляющихся за привычные роли, снова смотрят друг на друга, вспоминая пророческие стихи: «Встречаются взгляды, встречаются души, Едины влюбленных сердца. И спутники жизни, сквозь горе и радость, По жизни пойдут до конца»... Тропические цветы распустились всем многообразием, топя вечер в своих ароматах. Пляжная афтер-пати набирала обороты, коктейли постепенно сменялись более крепким алкоголем, заставляя людей раскрепощаться. Тут и там уже танцевали под летние хиты LMFAO и различных диджеев, кто-то облюбовал соседские колени, кто-то медленно сближал позиции. Суровый викинг-фотограф, оторвавшись, наконец, от своего Макбука, влился в коллектив, довольно быстро подхватив общую волну веселья. Не таким уж и угрюмым он оказался, легко находя общий язык с кем бы то ни было, и как-то так естественно получилось, что он уже вовсю приобнимал ДжеВука, расхваливая тому сегодняшние съемки, всю их оправданность и результативность. Заверяя в и истинном профессионализме, кружил пальцем по плечу, наклоняясь почти вплотную к корейцу, чтобы услышать произносимый улыбающимися губами ответ. Всматривался внимательно в глубину глаз, а Ким снова и снова увиливал, просачивался сквозь сжимающиеся объятья шустрым угрем, пока фотограф не решил дать более четкий посыл, прижимая ДжеВука к плетеному ограждению, впечатывая обе ладони по бокам от него. МинУ же, весь вечер только и занимавшийся тем, что отцеплял от коллеги особо настырных, помня о данном самому себе обещании, в какой-то момент просто не выдержал. Еще не было сделано никаких шагов к тому, чтобы действительно говорить о возможности быть вместе — все знаки, легкий флирт и ненавязчивые поцелуи ничего не стоили, являясь лишь показателем схожести характеров и привычек. Поэтому сейчас Но расслабился, с интересом наблюдая за «брачным танцем» европейца и тем, как постепенно сдается Вафельный Принц. В момент, когда ДжеВук чуть откинул голову, подставляя шею под жаждущие губы, МинУ вышел в свет фонаря, смотря в глаза хёну из-за плеча фотографа. - Мы не давали друг другу никаких обещаний, но... неужели действительно все равно, с кем? - Барабанщик усмехнулся и, отшвырнув в сторону бокал с какой-то бурдой, отправился в сторону жилой зоны. Нет, ничего не изменится в этом мире, в их кругах. Только развлечения. Какие чувства, о чем вы? С каждым словом, музыкант накручивал себя все больше, но все же сдержался, когда на плечо в жестком захвате легла чья-то рука, а знакомый голос произнес: - Это ничего не значит. Да он уже отрубиться был готов. Ну не драться же мне с ним было? - Но скинул с себя ладонь ДжеВука и как-то отстранено спросил: - Ты оправдываешься? Или что? - Усмешка. - Не волнуйся об этом. Мы же на отдыхе, так что... гуляй, пока молодой. Ким сплюнул в сердцах. Ревность — это, конечно, хорошо, но зачем же из мухи делать слона? И тоже вспомнил о своем обещании. Схватив МинУ за отвороты цветастой рубашки, подтянул его к себе и жестко засосал. В этом почти не было романтики, лишь сдерживаемая ярость долгого ожидания и попытка подчинить. С губ прямо в рот барабанщика сорвалось неясное клокотание, а руки отлипли от парня лишь на миг — чтобы обхватить ладонями за бедра и с силой притянуть к своим. ДжеВук подавлял, укрощал, уверенно пробивал брешь в защите Но. Вот только тот был слишком зол и имел свою точку зрения. Он упирался руками хёну в грудь, отталкивая, безжалостно кусал губы и злился еще сильнее. - Чертов ДжеВук! - Рык вместо вздоха. - Значит, правда все равно? Ким перехватил его руки, удерживая. Это было сложно, но мужчине удалось увлечь барабанщика к растущим вдоль тропы пальмам, пряча за мощным стволом одной из них свою отчаянную страсть. В данный момент ему было все равно только по поводу гудящей рядом вечеринки и уже видневшихся сквозь просвет бунгало. Здесь и сейчас были только они, и Ким не давал спуска Но, волнами отираясь о его пах, жарко касаясь оголенного из-за сбившейся ткани живота. Старший актер завел руки барабанщика себе за спину, оставляя их на талии, и тут же обхватил ладонями лицо МинУ, отвоевывая поцелуями внимание своего персонального Лесного Духа. А тот все шипел рассерженным лисом, откидывая голову назад, пряча губы от настырных ласк, вот только не расцеплял рук, тонкими музыкальными пальцами впиваясь в напряженные лопатки ДжеВука, с нажимом ведя вдоль позвоночника вниз, пока не обхватил ладонями ягодицы. Коленом МинУ скользнул между бедер Кима, сплетая тела в порыве язвительного желания и все шептал: - Такой же, как и все. Ты такой же, как все. Как Соичи... чертов ДжеВук... И Ким сорвался. Втянул воздух трепещущими ноздрями, обхватывая МинУ ладонью за затылок. - Как Амано? Сравнил меня со своей подстилкой? - В этот миг в черных глазах плясал адский огонь. Желание сопротивляться закончилось, тлея углями в наполненном неведомой силой взгляде. Но сдался, спеша вслед за ДжеВуком в сторону их бунгало, сталкиваясь с ним истерзанными губами, переплетаясь руками, лихорадочно расстегивающими пуговицы, ногами, отбрасывающими в сторону легкую обувь. Хлопнула дверь. Ким толкнул барабанщика на кровать, а тот схватил актера за пояс шорт, рывком утягивая за собой, резко выдыхая под тяжестью чужого тела. - Чертов ДжеВук...