I feel it deep within, It’s just beneath the skin, I must confess that I feel like a monster I hate what I’ve become, The nightmare’s just begun, I must confess that I feel like a monster...
Я ощущаю это глубоко внутри, Прямо под кожей; Вынужден признать, что чувствую себя чудовищем. Ненавижу то, во что я превратился, Кошмар только-только начался; Вынужден признать, что чувствую себя чудовищем...
POV. Billie Joe Я пьян. По ходу, очень сильно пьян. Говорят, я нес ахинею в благодарственной речи и даже умудрился перепутать номинацию, за которую мне, собственно, и вручили премию. Плевать. Что я вообще делаю на этой гадкой попсовой церемонии? Здесь все так и пропитано пафосом и показухой. Вот мимо проходят Бьенсе с Джей-Зи, держась за ручки и влюблено воркуя. Очень мило, учитывая, что пять минут назад за кулисами эта «сладкая парочка» едва не поубивала друг друга. М-да, что ни говори, а пиар в современном шоу-бизнесе – это все. Интересно, сколько фанаток потерял бы Джей-Зи, если бы весь мир узнал, что его брак с Бьенсе – чистейшей воды пиар-ход и что этот чернокожий «мачо» за полчаса до начала церемонии весьма неуклюже клеил нашего ударника? Тре растерялся, а уж, поверьте, это дорогого стоит. Шоу-бизнес – акулья стая, которая живет без правил и законов, без принципов и морали. Но вот парадокс: в игре без правил нужно очень хорошо знать правила игры… Что за бред лезет мне в голову? Алкоголь приятным теплом разливается по артериям, туманя сознание. Лениво поворачиваю голову и смотрю на сцену. Господи, кто это? На сцене скачет андрогинное существо непонятного пола. Ощущение, что скачет оно на ходулях. Невероятно длинные худые ноги, обтянутые джинсами так, что ткань вот-вот разойдется по швам. Обувь… Что это?! Каблуки, платформы, булыжники? В любом случае это визуально прибавляет и без того немаленькому росту еще сантиметров пятнадцать. Перевожу взгляд выше. Боевой раскрас индейца отдыхает в сторонке по сравнению с этим «макияжем». Картину довершает странное сооружение на голове, которое, очевидно, задумывалось как ирокез. Видок поистине неповторимый. Но вот вопрос с половой принадлежностью остается открытым… - Шлюха! – раздается над ухом. Вздрагиваю, резко оборачиваясь. Тре смотрит на сцену. Во взгляде причудливо смешались презрение и похоть. - Кто это? – спрашиваю у ударника. - Это? Билли, ты чего? Это же «Tokio Hotel»! – таким тоном, будто эту группу не знают разве что на Марсе. Вздергиваю бровь. М-да, видимо, давно я их не видел живьем. Не могу оторвать глаз от солиста. Черт, ну как можно так изгаляться над своей внешностью? И ведь Тре прав, кроме как определение «шлюха» к нему больше ничего не подходит… На тот момент я не мог представить себе слово, способное описать его столь точно, как это. Всматриваюсь в лицо парня. Правильные черты, красивые пухлые губы… Из него бы вышла пиздатая телка. Помимо отличной фигуры, еще и фэйс красивый. Неожиданно вокалист, до сего момента взирающий на гитариста, поворачивается и устремляет взгляд на меня. «Какая честь!» - проносится в голове скептическая мысль. Спокойно смотрю ему прямо в глаза, с досадой подмечая, что Бог был весьма щедр на достоинства, когда создавал этого… Ах да, его зовут Билл. Тезка. Нет, серьезно, он весьма красив, как бы это ни было прискорбно. Глаза… Даже сквозь свет софитов вижу этот невероятный миндальный оттенок. «Да что он выставился на меня, в самом деле?!» - начинаю раздражаться. К своему стыду и ужасу не могу не признать, что он не просто привлекателен, но и то, как он двигается, поет чуть надломленным голосом, смотрит на публику из-под полуопущенных ресниц – все это меня чертовски заводит. «М-да, докатился… На гермафродитов потянуло…». И все же я ни за что не отвернусь первым. Наверное, это сейчас забавно выглядит со стороны… Плевать. Смотрит на меня странным взглядом. Интересная палитра чувств: удивление, легкий испуг и восхищение. Вспоминаю, что однажды прочел в какой-то газетенке, что «Green Day» – его любимая группа. Поржали мы тогда на славу… «Fuck, fuck, fuck!!! Сука, кончай на меня пялиться!» - я уже попросту не могу сохранять хладнокровие. То ли алкоголь виноват, то ли врожденная озабоченность, но я чувствую, что еще минута - и у меня будет стояк. Будто бы читает мысли и тут же отводит взор. Спасибо, бля! - Билли! – радостный голос над ухом. Поворачиваюсь, мысленно чертыхнувшись. Передо мной стоит Пит Вентц собственной персоной. Если вы думаете, что этот человек имеет хоть каплю мозгов, то вы жестоко заблуждаетесь. На каждой церемонии, совместном концерте, каком-нибудь интервью или фотосессии он непременно подскакивает ко мне и начинает приставать с дурацкими вопросами. - Ты не знаешь, кто выступает следующим? – что-то ты сегодня помелочился, Питти - вопрос почти адекватный. Вот когда ты подошел ко мне на Video Music Awards и заорал на весь зал: «Билли, а ты не знаешь, где тут туалет?», было круче. Народ повеселился отменно. - Нет, - стараюсь сохранять спокойствие. Это трудно. Я уже на взводе. - Ладно, посмотрим. Не возражаете, если я присяду? – не дожидаясь согласия, плюхается напротив. Ну что за наказание?! Мне приходится вновь перевести взгляд на сцену, чтобы только не видеть эту лыбящуюся рожу. Когда Пит улыбается, он сильно похож на обезьяну. А учитывая, что за три года «общения» меня тошнит даже от звуков его голоса, то сейчас я боюсь попросту не сдержаться. Вновь начинаю наблюдать за «Tokio Hotel». И снова смотрю на Билла. Ну что за фигня?! Одергиваю себя и перевожу взгляд вправо. Ох ты, бля! Помните, я сказал, что Пит похож на обезьяну? Я погорячился. Басист “Токийского Отеля” явно переплюнул его по этой части… Взгляд бесцельно блуждает по сцене, останавливаясь на парне с гитарой. Хорош собой, вот только играет немного стремато. Неважно. Смотрю на Билла. Бля, кто тебя учил так двигаться, мать твою?! Интересно, мне одному – извращенцу придурошному – кажется, что эти его лихорадочные судороги возле микрофона чертовски сексуально смотрятся? Все, в дурку пора. Докатился. Не могу оторвать от него взгляда. Сучка, шлюха, но, блять, чертовски красивая! Аллилуйя! Они закончили. Последний взгляд на публику… - Ой, Билли, я вот тут подумал: а как насчет совместного дуэта? – радостный возглас рядом. Перед глазами темнеет. Пульс учащается. Ох, зря ты это сказал, Питти… - Слушай сюда, гандон тупорылый! Я ненавижу тебя, твою уебищную группу и все, что с тобой связано! Какой дуэт?! Совсем спятил? Иди вон, с «Backstreet Boys» дуэт пиши! Это будет хит, не сомневайся! И заруби себе на носу: я больше не желаю тебя видеть! Понял?! – ору, сорвавшись окончательно. Глаза Вентца чуть не вылезли из орбит, Майк и Тре уставились на меня с открытыми ртами. - Все, достали! – резко вскакиваю с места, чуть не опрокинув стол, и опрометью кидаюсь за кулисы. Вы когда-нибудь пребывали в полувозбужденном, полураздраженном и сильно пьяном состоянии одновременно? Нет? Тогда вам будет трудно понять меня. Изнутри раздирало какое-то странное чувство. Я не мог стоять на одном месте, все тело переполняла нереализованная энергия, перед глазами плыло… Господи, как же херово! За каким хуем я вообще сюда приперся? Чтобы получить сраную статуэтку?! Да в гробу я ее видал! В инстинктивном порыве со всей дури пинаю стену рядом с собственной гримеркой. - Эм… Кхм… - тихое покашливание сзади. Если это Вентц, я его сейчас убью! Резко оборачиваюсь и застываю на месте. Передо мной стоит Каулитц собственной персоной. Выражение его лица стремительно меняется с удивленного на испуганное. Только сейчас осознаю, что это не моя гримерка. В то же мгновение представляю, как выгляжу со стороны. Стоит ли удивляться, что Билл таращится на меня расширившимися глазами и слегка пятится? Блять, ну зачем ты пришел сюда сейчас? Ведь сам же пожалеешь впоследствии… Это было последней разумной мыслью, проскочившей в моей голове и бесследно канувшей где-то в воспаленном мозгу. А уже через секунду я сменил выражение лица на более осмысленное и менее агрессивное. И просто посмотрел на него. Прямо в глаза. С абсолютным спокойствием и ледяной холодностью. Он в свою очередь взирал на меня. Молчаливая борьба взглядов. Я сдался первым - отвел глаза и криво усмехнулся. Начинаю медленно отступать в сторону туалета. Даже не оборачиваясь, знаю, что он наблюдает за мной. Поворачиваюсь и пристально смотрю на него, сам не зная, чего в этом взгляде больше: холода или огня. Пробегаюсь языком по нижней губе. Знаю, жест блядский, но, как говорится, с кем поведешься… Скрываюсь за дверью сортира. Могу поклясться, он сейчас войдет за мной. Подхожу к раковине и смотрю в глаза своему отражению в зеркале. Интересно, когда я превратился в это дерганное, нервное существо, которому абсолютно похуй на все в этой жизни? Я сам не знал ответа на этот вопрос, знал лишь, что не умею чувствовать. Называйте как хотите, но это действительно так. Может, звучит дико, но я не люблю свою жену – женщину, с которой прожил почти двадцать лет и которая является матерью моих детей… Я не испытываю к ней ничего, кроме теплой привязанности. Я не всегда был циничным, бесчувственным подонком, нет. Это развилось со временем. Сейчас мне плевать на все и на всех. А знаете, так даже легче. Когда не беспокоишься о чувствах других, гораздо проще жить самому. Я никогда не задумывался о том, что испытывали те бесчисленные фанатки и фанаты, побывавшие в моей постели. Впору поразмыслить, кого после этого стоит назвать шлюхой, но сейчас мой воспаленный мозг явно не в состоянии этого сделать. Оглядываюсь по сторонам. Блять, ну какого хера?! Где он? Выскакиваю из туалета и застываю на месте. Билл стоит, прислонившись спиной к стене и нервно затягиваясь сигаретой. Глаза прикрыты, вторая рука безвольно висит. - Тебе что, особое приглашение нужно?! – интересуюсь ледяным тоном, медленно приближаясь. Каулитц открывает глаза и смотрит на меня. Взгляд не выражает решительно ничего. Только когда я резко хватаю его за руку, разворачивая к себе, во взоре мелькает паника. - Не трогай меня, - вырывается и отскакивает назад. - Решил поиграть? Строишь из себя невинную девственницу? – повышаю тон. Не знаю, зачем я вообще это говорю. Мне просто надо на ком-то сорваться. - Да ты глянь на себя! Выглядишь, как шлюха с панели! И при этом ведешь себя так, будто это не ты пялился на меня со сцены на протяжении половины песни и сейчас не пожирал меня глазами. Что, цену набиваешь?! - каждое слово как презрительный плевок. Его глаза неожиданно меняются. Теперь это не испуганный, загнанный взгляд. Во взоре читается… Боже, это что, презрение? В его шоколадных глазах плещется холод. Смотрит так, будто я – конченое ничтожество. И при этом, все так же не сводя с меня глаз, он чуть приоткрывает рот и кончиком языка обводит губы. - Блять, да ты что, издеваешься?! – у меня окончательно срывает тормоза. Подскакиваю к нему и, схватив за руки, резко прижимаю к стене. - Fuck you, - абсолютно спокойным, ничего не выражающим тоном раздельно и четко произносит он. Слова бьют хуже пощечины. Я теряюсь, а Каулитц вырывает руки и спокойно уходит в свою гримерку. - СУКА! – ору, бешено вбивая кулак в стену. Блядь, гребаная блядь! Чувствую, что, если сейчас увижу кого-нибудь, хоть кого-то, - попросту могу совершить убийство. Вихрем несусь в туалет. Надо прийти в себя. В голове пульсирует, в ушах шумит. Не верится, что эта мелкая сучка меня сделала! Нельзя было выказывать эмоции. Со злости пинаю унитаз. Так, спокойно, только спокойно… Напряжение внизу живота – ничто по сравнению с тем, что сейчас творится с моей головой. Перед глазами плывет, черепная коробка, кажется, вот-вот лопнет. Прислоняюсь лбом к холодному зеркалу и прикрываю веки, пытаясь успокоиться. - Хочешь? – тихий голос вырывает меня из волн бесполезной неконтролируемой злобы. Поднимаю глаза и едва сдерживаю порыв вскочить и порвать в клочья. На пороге стоит Каулитц, прислонившись к косяку и криво ухмыляясь. Нет уж, сволочь, второй раз я не поведусь. Огромными усилиями воли заставляю себя стоять неподвижно. На самом деле мне сейчас даже не столько хочется его трахнуть, сколько прикончить на месте - уязвленная гордость дает о себе знать. Нет, вначале жестко отыметь, а потом прикончить! Вот, это идеальный вариант! - Ну так бери, - Билл тем временем отходит от косяка и закрывает дверь на замок. – Чего ждешь? Это очередной подвох? В любом случае, закрыв дверь, он загнал себя в весьма невыгодное положение. Он либо камикадзе, либо мазохист. Это ж надо было… Ладно, это сейчас неважно. Внимательно наблюдаю за тем, как он медленно приближается, по пути скидывая с ног свои идиотские булыжники. Лучше не подходи, придурок! Ты что, не видишь, что я за себя ни хуя не отвечаю?! Ну точно камикадзе. Расстояние сокращается до полуметра. Смотрю прямо ему в глаза. Кто из нас сейчас в более неустойчивом положении, еще можно поспорить. Я готов вот-вот сорваться - и последствия будут совсем нехорошими. Он, кажется, спятил вконец, раз уверенно подходит ко мне и с кошачьей грацией начинает избавляться от одежды. В любом случае, даже если это очередная подстава, далеко убежать он все равно не сможет. Разве что утопится в унитазе. Ухмыляюсь бредовой мысли. - Ну что, кишка тонка? – насмешливо вздергивает бровь. Ну сейчас ты у меня попляшешь, Каулитц. Хотя нет, поплясать потом ты точно не сможешь… Резко хватаю его за локти и прижимаю спиной к стене. Сжимаю кожу так, что останутся синяки. Ожидаю сопротивления, но его нет. Вместо этого Билл облокачивается о стену и притягивает меня к себе. Я дурею от дикого сочетания животного возбуждения и ярости. Прижимаюсь всем телом, коленом грубо раздвигая ему ноги. Ноль сопротивления, полная покорность. Он точно свихнулся… А через секунду Каулитц делает то, что заставляет мой разум окончательно заглохнуть. Он страстно впивается в мои губы, требовательно проходясь по ним языком, пытаясь заставить меня расцепить зубы. Ну все, ты сам напросился! Открываю рот, впуская его язык, и тут же перехватываю инициативу, начиная задавать темп. Билл сдается без боя. Подстраивается. Покоряется. И эта его податливость просто сводит меня с ума. Даже злость слегка притупляется. Но «слегка» - ключевое слово. Подцепляю зубами его сережку в языке и резко дергаю на себя. Болезненный вскрик срывается с его губ. Больно, знаю. Но ты это заслужил, малыш. Запрокидывает голову назад - и я тут же пользуюсь этим, прикусывая нежную кожу на шее. - Fuck! – матерится сквозь зубы. Я прижимаю его к стене так, что у него уже сбивается дыхание. Через ткань джинсов чувствую его возбужденный член, упирающийся мне в бедро. Ах, тебя это еще и заводит?! Мазохист – это диагноз. Начинаю лихорадочно возиться с ремнем на его джинсах, продолжая яростно покусывать его губы. Билл тихо постанывает мне в рот, судорожно вцепившись пальцами в мои плечи. Fuck, ну какого хера?! Его чувствительность к любому прикосновению, эти тихие стоны и… Боже, это что, нежность?! Он легонько пробегается пальцами по моей шее, едва касаясь кожи, чуть поглаживая, забирается в волосы, начиная аккуратно перебирать их. Закусываю губу, едва сдерживая стон, и огромным усилием воли заставляю себя не запрокинуть голову назад, подставившись под ласки. Черт, этот засранец подавляет во мне всяческое желание причинить боль. Сейчас мне уже отнюдь не хочется разодрать его на куски. Так, надо сосредоточиться… Наконец избавляюсь от его пояса. Прикусываю нижнюю губу так, что на ней мигом выступают алые капли крови. Билл прижимается ко мне всем телом - и я чувствую, как он слегка дрожит. Fucking shit! Нет уж, он меня не разжалобит. С этой установкой спускаю с него джинсы, буквально разрываю на нем футболку, задней мыслью прикидывая, как он в таком виде пойдет на сцену. На миг отстраняюсь, окидывая его горящим взглядом. Идеальная, будто фарфоровая кожа, красивый торс. Растрепавшийся ирокез полуобвис и теперь забавно свисает на одну сторону. Грудь часто вздымается, губы полуоткрыты. Опускаю взгляд ниже. Облегающие боксеры не могут скрыть его возбуждения. FUCK! От такого вида внизу живота начинает болезненно ныть. Вновь резко приближаюсь и, не удержавшись, оставляю яркий засос на его шее. Билл громко стонет, вжимаясь в меня бедрами. Я не могу больше сдерживаться. Срываю с себя футболку, а его пальцы уже возятся с моей ширинкой. Одним ловким движением расстегивает замок и запускает руку под резинку боксеров. БЛЯТЬ! Лихорадочно кусаю губы, сдерживая стоны наслаждения, когда его пальцы смыкаются на моем возбужденном члене и начинают медленно двигаться вверх-вниз. Но как он это делает… Так плавно и нежно, при этом глядя мне прямо в глаза. Кажется, я схожу с ума… Я впервые за долгое время смотрю на человека, утопая в его глазах… И мне самому не верится, что еще пару минут назад я готов был его убить. Так, все, хватит. Поиграли немного во что-то наподобие нежной прелюдии - пора с этим кончать. - Убери руку, - произношу ледяным тоном. Смотрит чуть затравленно, но повинуется, слегка отстранившись. Резко срываю с себя боксеры. Жар распаленного тела рядом заводит до невозможности, и эти глаза напротив… Смотрит на меня с диковатой смесью страсти и покорности. Окончательно дурею от этого ощущения. Билл, все так же не сводя с меня глаз, сам медленно спускает с себя боксеры и прислоняется спиной к стене. «Отменный стояк», - отмечаю мысленно, опуская взгляд на его пах. Сплевываю на ладонь и размазываю по своему члену. Знаю, это не заменит смазку, но, даже если бы она сейчас была под рукой, я вряд ли бы ею воспользовался. Он мазохист, а я, в свою очередь, садист. Обхватываю руками его бедра и чуть приподнимаю парня над полом, впечатывая в стену. Он даже легче, чем я думал. Билл обвивает ногами мою талию, обнимает руками шею и прижимается так, словно хочет слиться со мной в единое целое. Бред. Господи, какой он горячий… Чувствую его распаленную кожу, ощущаю легкую дрожь во всем теле… Едва сдерживаюсь, чтобы не взвыть, когда Билл прижимается своей эрекцией к моему возбужденному члену. Я полностью теряю связь с реальностью, подсаживаю его чуть выше и резко вхожу по самое основание. FU-U-UCK! Едва не кончаю, когда горячее кольцо мышц сжимается вокруг члена. Поднимаю на Билла затуманенный взгляд. Лихорадочно кусает губы, сдерживая болезненные стоны. В красивых карих глазах застыли слезы. На миг мне становится стыдно. В его взгляде уже нет того издевательского огонька, а на губах не играет блядская усмешка. Наоборот, он явно старается быть нежным. Увы, солнышко, ты не на того нарвался. Выжидаю несколько секунд и делаю сильный толчок. Билл запрокидывает голову назад и прикрывает глаза. Он не кричит, не вырывается, но по едва заметной дрожи чувствуется, что ему больно. Что ж, он это заслужил. Начинаю двигаться в нем, постепенно наращивая амплитуду. Дьявол, какой же он узкий! Закусываю губу, сдерживая стоны. Полное обладание таким красивым и податливым телом просто сводит с ума. Неожиданно Билл сильно сжимается и громко вскрикивает. Лихорадочно выгибается навстречу, насаживаясь максимально. Понимаю, что задел нужную точку. Крепче обхватываю его за бедра, засадив по самое основание. Его стоны доводят меня еще и до эмоционального экстаза. Билл блаженно кричит и неистово мечется у меня в руках. Его эрегированный член упирается мне в живот, а ногтями он уже изодрал мне всю кожу на спине. Время стерлось. Перед глазами все плыло, наслаждение разливалось от паха по всему телу. Мне чертовски хорошо, но я стараюсь не показывать этого. То, с какой покорностью он отдается, просто сводит меня с ума. Билл двигается навстречу, подстроившись под мой бешеный темп. Он исступленно бьется у меня в объятиях и громко стонет. Я жестко целую его, кусаю нежную кожу шеи, стараясь сдержать рвущиеся с губ крики. Неожиданно Билл резко толкается бедрами, насаживаясь максимально, и сильно сжимает мышцы ануса. Из моего горла вырывается животный рык, тело сводит в предоргазменной судороге. Он впивается ногтями мне в плечи, а ногами притягивает еще ближе к себе. Его горячее дыхание обжигает шею, а лихорадочный шепот лишает всяческого рассудка. - Быстрее! Ну же, еще! А-а-а! Да! Только не останавливайся! Это так дико… На грани ярости и нежности, страсти и ненависти… Все смешалось в один водоворот. Мир вокруг стерся, остались лишь ощущения. Трение тел друг о друга, прикосновения… Он дарит мне себя, а я беру почти грубо. Однако он не жалуется. Я с силой вколачиваюсь в него, чувствуя, что разрядка уже близка. Его член упирается мне в пресс, обильно источая смазку. Неожиданно во мне вновь просыпаются наклонности садиста. Продолжая одной рукой поддерживать его, другой касаюсь его паха. Нежно пробегаюсь пальцами по внутренней стороне бедра, постепенно опуская ладонь ниже. Едва я касаюсь его возбужденной плоти, как Билл выгибается дугой, кричит и сжимается вокруг меня. Чувствуя, что он уже на грани, задеваю большим пальцем головку, чуть сдвигаю крайнюю плоть и, сжав пальцы в кольцо, провожу ими вверх-вниз по всей длине его члена. Билл громко стонет мое имя, лихорадочно выгибая бедра навстречу ладони. Критическая точка. Резко отдергиваю руку и, опустив ладонь чуть ниже, крепко сжимаю его мошонку, не позволяя кончить. Билл вновь вскрикивает. На этот раз болезненно. С силой толкаюсь в него, продолжая задевать простату. Запрокидывает голову назад, кусая губы от наслаждения и ставшего уже болезненным возбуждения. Крепче сжимаю мошонку и наваливаюсь на Билла, зажимая его член между животами, распаляя желание и не давая получить разрядку. Кричит, начиная неистово биться у меня в руках. Широко распахивает глаза и одними губами шепчет: «Пожалуйста…». Нет уж, так просто не отделаешься, малыш. Чувствую, что сам уже на грани оргазма. Огромным усилием воли сдерживаю себя, продолжая яростно вколачиваться в него. Крики переходят во всхлипы. Ему явно больно. - Не надо… Отпусти… - полузадушенный шепот. Дрожит всем телом, лихорадочно извиваясь в моих руках. Сильно сжимается вокруг меня - и я чувствую, что не могу больше сдерживаться. Еще несколько сильных, глубоких толчков - и я с животным рыком изливаюсь в него. Убираю руку - и Билл со стоном кончает мне на живот. Отпускаю его и отстраняюсь, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Кидаю на парня мимолетный взгляд. В глазах застыли слезы боли, он до сих пор содрогается всем телом. Билл отводит взор и бессильно опускается на пол. Подхожу к раковине и, включив воду, ополаскиваю руки. Смотрю на него через зеркало. Сидит, безвольно опустив голову, уткнувшись взглядом в пол, ноги до сих пор раздвинуты. Натуральная шлюха. Мне не стыдно, не противно. Я не чувствую ничего. Яркая физическая разрядка не приносит никакого морального удовлетворения. Возможно, я – прожженный циник, но, глядя сейчас на того, кто только что самозабвенно отдавался мне, я не чувствую ни капли нежности. Лишь презрение. Этот секс был чертовски хорош, не спорю. Но в нем не было даже толики чувств. Просто животное совокупление. Он старался быть нежным. Ну а мне это чувство чуждо, увы. Да, я конченый эгоист. А знаете что? Мне плевать. Плевать на все и на всех. Кидаю на него последний короткий взгляд и, криво усмехнувшись, направляюсь к двери. - Пока, - тихий голос сзади. - Прощай, Билл… http://ficbook.net/readfic/234338 - "Однажды в Германии" (сиквел)