Письма

- Вы должны слиться с природой, ощутить её гармонию и спокойствие, стать листом на дереве... Учитель прошёл мимо, и Ли не смог удержаться от дрожи. Расслабишься тут, конечно! Там, за пределами Шамбалы, ТАКОЕ происходит!.. В принципе, ничего необычного, простая заварушка на небольшой территории, но каждый раз, когда Ли думал о происходящем где-то далеко, всё у него внутри переворачивалось от возмущения и недовольства. Он знал, что мог бы хоть что-то сделать, хоть как-то помочь всем тем гибнущим ни за что людям - и не мог даже выйти за пределы своей школы. Любой, кому не посчастливилось встретить посланца академии, обладал он Ци или нет, становился заложником Шамбалы. И глупые люди ещё и ищут это место, веря в чудо! Мытьё полов их ждёт, месяцы медитаций и удары палкой по спине для предотвращения сколиоза, а не чудеса. Задумавшись, Ли пропустил тот самый удар. Мастер Фэн славился своим коронным замахом левой: от удара не оставалось даже синяка, зато болело так, будто было, по крайней мере, сломано десять рёбер! - Выпрямись, - сухо приказал старик, проходя мимо. - И представь себя, наконец, листом. Ли состроил умное лицо и выпрямил ноющую спину. Что его действительно интересовало - это как при такой обширной практике в ударах Мастер ещё никому не сломал позвоночник. А что, он бы мог. Юноша зажмурил глаза, но, не сдержавшись, слегка приоткрыл один. Мастер, думая, что никто не видит, извлёк из широкого рукава небольшую фляжку и щедро глотнул из неё, буквально на глазах превращаясь из строгого учителя в добродушного парня. Спустя десять минут и ещё пять глотков Мастер раздобрился настолько, что отпустил всех учеников раньше положенного, и теперь у них было свободное время, чего не случалось уже очень давно. Наверняка парни ломанутся к женскому классу, слушать голоса прелестниц и караулить конец их урока. Хотя насчёт некоторых Ли уверен не был - уж больно они были смазливы для того, чтобы любоваться прекрасными цветами жизни. Их, скорее, интересовали такие же сорняки, как и они сами. Ну, это личное дело каждого, да. - Ты чего задумался? - спросил немного захмелевший Мастер, счастливый и умиротворённый, точно тигр после охоты. - То не можешь представить себя листом на ветру, то сам подобен ветру - не выловить и не увести. Тяжёлый вздох удержать не удалось. Ли расплёл ноги - как же он ненавидел позу для медитаций! - и перевязал хвост, чтобы немного выиграть времени для размышлений. Что его тревожит? О, было бы проще сказать, за что он спокоен. За свои экзамены, к примеру. А вот тревоги... Еще до своего поступления в Шамбалу Ли вёл простую жизнь простого мальчика, выросшего в трущобах столицы Китая. Естественно, у него были родители, которые о нём теперь и вовсе не вспомнят - увы, Мастера Разума всегда работали чисто, так что родившемуся в семье, где Ци могли использовать разве что аквариумные рыбки... пусть это было жестоко, но за десять лет Ли привык к заведённому порядку и даже приноровился утешать новеньких, которых тоже выдернули из семьи. Он даже придумал речь о том, что в Шамбале они найдут свою новую семью, верную, единую, они привыкнут, он же привык... впрочем, ему-то было проще, ведь ему было, с кем переписываться. С другой стороны, у него не было утешающего "старшего брата", у которого была бы отличная отрепетированная речь. Так вот, ещё в детстве Ли успел несколько раз посетить с отцом холодную пасмурную Англию, а там завязал дружбу с тремя мальчишками, один из которых, к счастью, оказался обладателем Ци. Согласно правилам Шамбалы, общение в годы обучения было дозволено только с равными. К примеру, воины почти никогда не общались с магами, и каждый мнил себя выше другого. Мальчик был из многодетной семьи магов, но на письма всегда отвечал так охотно, будто бы с ним не общаются ни родители, ни сестра, ни пятеро братьев. Словоохотливый, он писал с ошибками, почерк его был просто ужасен, но от каждого письма веяло свободой. До тех пор, пока не стало пахнуть кровью. Случилось это года четыре назад, не больше, но с того рокового письма, где его знакомый описывал расправу над ужасным цербером, лианами, ключами и чем-то ещё, каждая бумажка была словно выкупана в крови. В конце концов, дабы не прерывать переписку, Ли создал нечто вроде двух тетрадей, связанных друг с другом: пишешь в одной - проявляется во второй. Работало даже на столь огромных расстояниях. И вот сегодня утром он обнаружил очередную запись. Этот олух умудрился бросить собственных друзей! В лесу! Одних, в конце концов, когда идут боевые действия! Ли написал столь гневную отповедь, что, увидь её хоть сам Император - и тот склонился бы от стыда, будто бы это его бранят, точно самого последнего глупца на всей планете. Ответа Ли так и не получил, хотя каждый перерыв между уроками он исправно заглядывал в тетрадь, что даже взял с собой. У самого Ли не было друзей кроме этого знакомого по переписке, так что он собирался сохранить хотя бы чужую дружбу, а может, и нечто большее, чем дружбу: в последних посланиях красной нитью проскальзывало восхищение одной мудрой девушкой. Ли всего лишь надеялся, что у тех ребят всё будет хорошо. - Война, Мастер, - пробормотал он, вынырнув, наконец, из своих размышлений. - Меня беспокоит война. Мастер, уже не скрываясь, хлебнул своего зелья, и, совсем весёлый, фыркнул: - О войне надо знать лишь две вещи, мой нелюбимый ученик! Ты не должен ввязываться в неё как можно дольше... Ли закатил глаза, не в силах сдержаться. - ...и дети не должны воевать, верно я говорю? Верно, думал Ли, медленно собирая разложенные перед ним кисти для каллиграфии, верно. Учили бы вы этой мудрости ещё и других, Мастер.