Запоздавшая благодарность

Эленвен, бретонка с эльфийским именем, бродила взад-вперед по храму. Она старалась не смотреть на дракона, на пробитую крышу, на обломки. Но разве это было возможно? Разве было возможным, посмотрев на огромную дыру в куполе, не увидеть там это чудовище? Не вспомнить все до мелочей? Тем не менее, она приходила сюда. Приходила каждый чертов день, несмотря на то, что каждая такая прогулка причиняла нестерпимую боль где-то там, где слева бьется в ребра. Она сидела у окаменелой, холодной лапы дракона. Он изгибался в неестественной позе. Наверное, окаменевая, он ощущал просто адскую боль. Он корчился от нее, махал крыльями. Даже если не приходить сюда, разве это можно забыть? Девушка откинулась назад, облокотившись спиной на статую и уткнулась лицом в колени. Рыжие волосы закрыли лицо, но только ленивый не знал, кто ходит сюда так часто. Глаза защипало. Когда она впервые увидела его в Кватче, он жутко ее раздражал. Она думала: "Почему я вообще должна рисковать своей жизнью из-за императорского бастарда?" Она грубила, чуть ли не силой потащила несчастного священника в Приорат. Черт, да она была, наверное, самым худшим сопроводителем императора за всю историю Нирна! Он раздражал ее все это время. Она рисковала своей жизнью каждый день, странствуя из одного конца Сиродила в другой. Стала даэдропоклонником. Полезла в Мискарканд, Санкр-Тор... Конечно, жизнью будущего императора рисковать было нельзя. Но у кого пробудятся теплые чувства к тому, кто сидит, пусть и за смертельно опасными, но все-таки книгами, когда ты подвергаешь себя смертельной опасности каждый день? Но что-то изменилось тогда, когда они позволили Великим Вратам открыться около Брумы. Она пыталась отослать его оттуда, но он твердо стоял на своем: будет сражаться. Вот тогда изменилось к нему отношение Эленвен. А должно было раньше. Он просил у нее советов, он был искренне благодарен за риск и сам тоже делал немало. Тем не менее, до того дня бретонка была твердо уверена, что среди них всех только она делает что-то полезное. Глупая гордыня. Чародейка сидела, обняв колени, и сотрясалась в беззвучных рыданиях. С того дня, пусть это длилось недолго, она старалась уберечь его от всего, что могло навредить молодому императору. Но выхода не было. Ему пришлось. Пришлось. Эленвен трясло. Слезы катились по щекам. Она кусала губы в кровь, лишь бы только не издать ни звука. Тот день. Совсем недавно. Когда даэдра напали на Имперский город. Она схватила его за расшитый рукав мантии и что ей мочи побежала, лишь бы неповоротливое чудище за ними не успело. И оно не успело. Когда они вошли, наконец в храм и остались считанные минуты, чтобы положить конец этим зверствам, чтобы закрыть все врата в Тамриэле. Тогда он сказал, что она была хорошим другом. Она и тогда едва держала себя в руках. А потом он разбил амулет. Ослепительная вспышка и вот, нет уже никакого императора. Есть только величественный огненный ящер, наносящий удар за ударом по монстру. Земля тогда будто ушла из под ног. Бретонка упала и до конца битвы так и сидела на холодном каменном полу, опираясь на руки. В нее в любой момент мог полететь обломок. В храм могли ворваться даэдра. Но не все ли равно? Она уже выполнила свою миссию. Всё. Девушка уже не могла сдерживать себя. Она рыдала, как маленькая девочка. Она впивалась пальцами в каменный пол, как будто он мог размягчиться под ними. Она запускала пятерни в спутавшиеся рыжие волосы, терла глаза. Вот он, доблестный Чемпион Сиродила, Герой Кватча! Все это продолжалось до тех пор, пока она не увидела вокруг себя голубоватое сияние. Оно вращалось вокруг нее серпантином. По телу разлилось тепло. Слезы с ее лица будто кто-то вытер мягким движением невидимой руки. Это сияние было знакомо ей. Такое бывало в храмах. Благословение, как называли его клирики. Девушка подняла голову вверх, глядя на окаменевшего друга и вымучено улыбнулась. "Значит, ты помнишь обо мне, Мартин?"