Бывает и так, только редко

Сентябрь 2012 Неудачи летят всегда с той стороны, откуда их вовсе не ожидаешь, а самое важное происходит за считанные секунды, что ты совершенно не успеваешь понять, как кардинально изменилась твоя жизнь. Выходя из-за столика заурядного питерского кафе, по привычке он спешит, как говорят ему многие «идёт впереди всей планеты», и не ошибаются. На этот раз случай сам велел остановиться, а точнее, отскочить на несколько шагов назад. Грудь Усачева резко обжигает что-то горячее, отчего толстовка его мгновенно прилипает к телу, образуя уродливое кофейное пятно. Находясь за пределами кафе, он подумал бы, что кто-то выстрелил в него в упор. Звон керамической чашки, разбивающейся об пол, слышится раньше, чем он успевает понять, в какой комичной ситуации оказался. Медленно и брезгливо, оттягивая воротник излюбленной одежды (с ней можно уже распрощаться), он поднимает голову и встречает безмолвный взгляд, наполненный чувством неискупимой вины, но в тоже время, твёрдый и ответственный. - Смотри, куда прёшь! – выкрикивает Руслан резко и неожиданно, даже для самого себя. В иной ситуации он бы не узнал своего голоса. - Бога ради, – следует ответ, - не заметил, извини. Оба уставились друг на друга непонимающим взглядом, словно мир на секунду ушёл под воду, и кислорода было ровно столько, сколько хватало места в лёгких. Лицо показалось ему очень знакомым, будто они встречались где-то раньше. Усачев, хоть и был на грани ярости, понял, что это его вина отчасти. Видом своим, так называемый «виновник», ничем не отличается от сонного, забывшегося в своих проблемах студента, как казалось самому Руслану. Все посетители кафе были увлечены лишь этой случайностью. Парень, вероятно, ждал от него что-то вроде толчка в сторону и пустого оскорбления вроде «Эй, козёл» в свой адрес, но вместо этого Руслан поднимает несколько осколков разбившейся чашки и кладёт их прямо в его руку. - Счастливо оставаться, - говорит он, и вылетает из кафе, слыша, как позади уже хлопочет официантка. Обстановка начала разряжаться, но ему стало уже абсолютно всё равно. Холодный сентябрьский ветер, впиваясь в мокрое пятно, холодит не только грудь, но и всё тело. Очевидно, в такой одежде оставаться – худшее жизненное испытание. До дома идти порядком далеко, поэтому он решил ограничиться походом в магазин за новой верхней одеждой. Выбор велик, но Руслан, не теряя времени, выбирает такую же в точности скромную толстовку, только другого цвета. Подходя к кассе и, борясь с желанием скинуть с себя старую, вымоченную в кофе одежду, он ищет в кармане бумажник. Руки безнадёжно шарят по пустым карманам; проходит пара секунд, прежде чем он понимает, что потерял его. «Спокойно, Руслан, не паниковать», - пытается успокоить себя его внутренний голос, хотя понятно, что уже ничего тут исправить нельзя, остаётся только одно – смирение, ведь такое могло произойти только с ним и именно в самый абсурдный момент его жизни. - Что-то потеряли? – позади его окликнули. Обернувшись, он снова встретился взглядом со «студентом». Он молча протянул, как казалось, безвозвратно утерянный бумажник Руслана. Видимо, тот выпал из его кармана, когда произошло их столкновение в треклятом кафе. Он не стал рассыпаться перед ним в благодарностях. Возможно, этого всего не произошло, не случись того инцидента между ними. Усачев улыбнулся, как улыбается школьник, которого хвалят учителя, и его робкий взгляд затмил «питерское нахальство», которое он продемонстрировал с осколками разбитой чашки. Ограничившись простым «спасибо» и абсолютно искренним «извини», он, подавляя неловкое молчание, грозовой тучей повисшее над ними прямо в помещении, не мог сказать ничего иного, как: - Подожди меня здесь немного. И, расплатившись с кассиршей, он ныряет в примерочную, чтобы наконец-то переодеться. *** Они, пройдя несколько кварталов вдоль улицы, останавливаются в маленьком уютном кафе, что неподалёку от метро, и заказывают чай, потому что кофе на сегодня достаточно для них обоих. От магазина, весь утомительный путь они провели в оживлённом разговоре, когда и успели познакомиться, и, словно белый снежный ком, общение завязывалось, вызывая необъяснимый интерес с обеих сторон. Продолжая засыпать его всевозможными вопросами, Руслан находит, что они с Евгением – две стороны одной и той же монеты. Он скромно рассказывает о себе, о Badcomedian (именно тогда Усачев понимает, отчего лицо казалось ему немного знакомым – он видел его мельком на просторах интернета, но так и не придал этому огромное значение, хотя, они бы могли безоговорочно конкурировать между собой). А Женя, видимо, слышит о видеоблоггере не в первый раз, хотя почему-то скрывает это. Он не стремится выложить о себе всю подноготную сразу, но не молчит, находя всё новые и новые темы для обсуждения. Руслан, ошибаясь, думал, что безвозвратно возненавидел его в том кафе. Но им, очевидно, возвращаться к этому больше не стоит. В Питер, как говорит Евгений, приехал всего лишь на пару дней, и считает, что Москва для него - полная противоположность его культурной столице. Тот лишь смеётся в ответ и говорит, что такое стереотипное суждение о городах не только у него, но и у всех москвичей. Они обсуждают музыку, сходясь во мнениях и споря по мелочам. Особо остро – кинематограф. Баженов безусловный победитель в этом споре, и Усачев безмолвно поражается тому бессчётному количеству фильмов, которые тот пересмотрел, бесспорно сходясь во мнении с ним. Но политическая тема всё же кажется Руслану сподручнее. Вечер близился к своему завершению, опуская на город сумерки и моросящий дождь, гонимый осенним ветром и шелестом сухих листьев. Сами парни, неохотно замечая это, постепенно сводили разговор на нет, оставляя всё недосказанное впереди. Руслан не мог отпустить его, не обменявшись номерами телефонов. - Быть может, увидимся, - говорит он. - Не упущу возможности, - отвечает Баженов. Они вышли из кафе; жёлтый свет уличного фонаря едва освещал тротуар, отчего вокруг всё приобретало тусклый вид, словно время забросило их в старую кинематографическую плёнку. Они переглянулись, точно в последний раз и разошлись в противоположных направлениях. Январь 2013 Музыка волной врывается в голову Руслана, принося бессчётное количество людей, так беспечно танцующих и распивающих алкогольные напитки. Скользящие бусинки прожектора – единственное освещение здесь, в ночном клубе, куда привёл его закадычный друг Кшиштовский. Здесь очень жарко, парфюм перемешался с запахом пота и спиртного. Этого было достаточно, чтобы вызвать желание убежать отсюда что есть сил. Он кричит что-то Мише, но тот, не слыша его, хватает за локоть и ведёт к барной стойке, сквозь сжатую толпу. - Самый крутой «тусич», - кричит Миша; Усачев никак не может понять, это у него адреналин в крови бушует или он уже успел выпить тайком две кружки пива? Быть может, ему одному здесь кажется, что это не самое лучшее место, где можно провести время? Руслан лишь кивает ему, в знак согласия – не хочет обижать друга и портить так называемый «тусич». Из вежливости, он выпивает с ним пару коктейлей, после чего, сам Кшиштовский отлучается на некоторое время, скрываясь в «дебрях» безбашенной толпы, оставляя Усачева наедине с собой. - Пустите меня! Эй, слышите, уроды?… - чей-то охмелевший голос режет слух, позади. На мгновение Руслану кажется, что Кшиштовский опять что-то натворил. Обернувшись, он увидел совершенно забытого обзорщика трешовых фильмов Баженова. В попытках высвободиться их рук секьюрити, он выкрикивал всевозможные ругательства. «Надо бы помочь парню», - думает Руслан. - Спокойно, ребята, - Усачев мгновенно встаёт между толстым охранником в смокинге и Евгением, - отпустите его, он со мной. Секьюрити кидает оценивающий взгляд на обоих и безмолвно отходит в сторону, выпуская Баженова из своей хватки. - Вот так-то, - ощетинившись, кивает Евгений в его сторону. Через мгновение, он понимает, что обязан своим «спасением» давнему знакомому Усачеву. - Рад тебя видеть. Эти обнаг…левшие охранники, вообще ничего не понимают, - мямлит Евгений прямо в ухо Руслана, отчего мурашки забегали по его спине. - Да, знаю, знаю, тоже рад тебя видеть. Только видно, переборщил немного, - по-дружески он хлопает его по плечу. - Нет, всё нор..мально. Пожалуй, надо домой, - язык его заплетался, да и колени уже подкашивались, как у бумажного человечка. Отправив короткое сообщение Кшиштовскому с извинениями, он выходит в холл, направляясь к гардеробу. Одеваясь сам и, помогая одеться Жене, они выходят из клуба, который буквально взрывается изнутри от громкой музыки, вырывающейся из колонок. Руслан вспоминает их последнюю встречу, когда окидывает взором улицу, освещённую тусклым жёлтым светом, сквозь который поблёскивает падающий снег. Питер, наполненный духом нового года, тонет в гирляндах, искусственных елочках и мишуре. Мороз щиплет щёки и кусает руки. Долго стоять здесь нельзя. Руслан, придерживая за плечи Баженова, тронутого сном, спешно машет рукой возле шоссе, в надежде поймать такси. Не проходит и минуты, как жёлтая машина останавливается прямо перед ними. Руслану ничего не остаётся сделать, как назвать свой адрес и почувствовать, что спустя считанные секунды, на его плече прикорнула и сопит чья-то голова. «Наверняка глупо было оставлять пьяного на произвол судьбы в ночном клубе», - оправдывался перед собой Руслан, хотя, это было не в его стиле. Они вошли - вернее сказать - ворвались в квартиру. Подъём по лестнице утомил обоих, но в большей степени Усачева. Скинув куртку, он провёл Баженова в гостиную. Не успев включить ночник, Руслан услышал, как тот заливается беспричинным смехом. Посчитав это «издержками алкоголя», он решил не обращать на это внимания. - Ко-миль-фо, - неожиданно произнёс Евгений, - понимаешь? - Коньяк развязывает язык, но не думал, что до такой степени, - отвечал Руслан. - Это вызов! - Вызов, конечно. Лучше спи, наутро поговорим. - Нет, стой! – не унимался он. - Погоди, сядь. Руслан неохотно занял место возле него. «Связался, блин. Мать Тереза». Ночник освещал половину лица Жени: он улыбался, как улыбаются безумцы, затаившие коварный план в своей голове. - Сейчас скажу одну шутку… ты просто умрёшь, я обещаю, - усмехнулся он, подсаживаясь ближе. - Умру молодым, - сказал Усачев, немного опешив, но продолжая легко смеяться. Секунды напряжённого молчания ложились на всё, что находилось в их окружении, после чего Евгений, отвернувшись от ночника, приблизил своё лицо к Руслану. Сделав напряжённый вдох, он наклонил голову и примкнул к его губам. Теплота легла на плечи, как махровое одеяло. Руслан, будто растворяясь в реальности, не мог понять, что происходит здесь, в данный момент. Он чувствовал лишь тёплые чужие губы на своих. Волна мурашек, как стайка муравьёв, пробежала по его спине. Открыв глаза, он увидел перед собой лишь затенённое лицо Евгения, такое знакомое, и в тоже время чужое. От него разило алкоголем, и дыхание его согревало щёку. С видом, будто сделал это зря, Баженов отстранился, позволяя ночнику снова наполовину осветить его лицо. Перед Русланом появился тот самый «забывшийся студент с переполненным чувством вины», словно он увидел его впервые. - Шутка не удалась, - промямлил Евгений и свалился на диван, поворачиваясь к нему спиной. Руслан, спустя несколько секунд, молча встал и ушёл в свою комнату. Накрывшись одеялом, он не мог уснуть до самого утра, выстраивая хронологическую цепочку событий, произошедших сегодня. И как бы он не старался, окончательно разобраться в себе оказалось намного сложнее, чем это было можно себе представить. *** Евгений ещё спал, когда Руслан, подремав всего несколько часов, выскочил из своей комнаты, как ошпаренный. Пройдя мимо гостиной, где по-детски вытянулся на диване Евгений, он ощутил слабый укол в области груди. «Это была всего лишь его пьяная выходка. С кем не бывает?», - думал он. Но, кажется, невидимую нитку, связывающую его по рукам и ногам, было уже не оборвать. Как оказалось позже, Евгений был полностью с ним согласен. Позади уже было несколько дней, прежде чем всё стало идти своим чередом. Вернее, наоборот – всё перевернулось с ног на голову. То утро, после «конфуза», если его можно было так назвать, занимало всё место в голове Руслана. Он абсолютно не имел понятия, как вести себя дальше. Как ни странно, сам случай расставил всё на свои места. Что-то изменилось в нём, необъяснимо быстро, будто под другим углом стал смотреть не только на свою жизнь, но и на весь мир в целом. Сжатые оправдания, немного извинений, целая горсть стыда и огромный спектр эмоций в то утро переполняли квартиру Руслана, после того, как проснулся Евгений. «Я испытываю к тебе… симпатию, я не знаю, как назвать это, я выпил тогда, и…» - мямлил он, когда Усачев, поставил вопрос ребром: «Скажи всё, как есть. Обещаю, об этом никто никогда не узнает». Руслан сделал шаг вперёд и сжал плечи Баженова в своих ладонях. Все вопросы испарились в ту же секунду. *** Их полностью охватила работа, «стэндапы», разъезды по городам и за границу, фанаты, съёмки. Безумную радость приносили лишь звонки и короткие сообщения, но этого было катастрофически мало. Всё это, безусловно, было странно; их привязанность, как из пустоты, появлялась и крепла с каждым днём. Освободившись, Евгений немедля покупал билет на поезд до Петербурга, чтобы провести несколько дней с Русланом, и приезжал, как всегда, неожиданно. Усачев, услышав «птичий» звонок в дверь, подходит к ней; не смотря в дверной глазок, спешно открывает её. Робкое молчание при виде знакомых лиц друг друга. «Я к тебе», - говорит Евгений, будто оказался в неловком положении, хотя, он там был на самом деле. Скорее всего, его не ждали, и видеть не хотели вовсе. Несмелая улыбка Руслана «разбавляет» ситуацию и, подойдя ближе к Евгению, он обнимает его, как обнимают друга или очень близкого человека. Спустя несколько минут, они едва удерживаются, чтобы позволить себе немного большего. Границы, казалось бы, в такие вечера стираются бесследно. Но опять же, несколько дней проходили так быстро, что их будто не было вовсе. Так прошла весна, лето, осень, оставляя после себя лишь малочисленные дни, проведённые вместе – их можно сосчитать по пальцам, как ни странно это звучит. Нельзя сказать наверняка, но Женя порой догадывался, что когда-нибудь это станет маленьким поводом для ссоры. В конце ноября выпал первый долгожданный снег, а с наступлением декабря на прилавках магазинов начала появляться новогодняя атрибутика. Радостное чувство наполняло города своей типичной суматохой в предвкушении праздников и долгих выходных. Начав съёмки новогоднего выпуска немного раньше, чем это было задумано, Евгений решил, что этот Новый год он проведёт совсем иначе; уж точно не как в прошлом году – один, зачем-то приехавший в Питер, раздувший скандал в каком-то клубе в нетрезвом состоянии, где, впрочем, он опять встретил Руслана. Это, кстати, основательно изменило его жизнь. Уставившись в одну точку, Евгений с улыбкой вспоминал то, что произошло с ним за этот год. А именно те моменты, когда он был вместе с Русланом. Это выглядело так смешно со стороны, и, казалось даже очень нелепым, но что-то искреннее и тёплое было в их отношениях. *** - Эй, Усачев, с наступающим тебя, - говорит Евгений, переступая с ноги на ногу, пытаясь скрыться от холода в телефонной будке. Угораздило же его забыть дома телефон. От сильного ветра и крепкого мороза не было убежища и здесь. Даже на расстоянии Баженов чувствовал, как лицо Руслана кривится в улыбке. - С Новым годом, Евгений, - наигранно серьёзным голосом отвечает Усачев, и оба они заливаются хохотом, зная, что это их «дурачества». - Ну что, Ромэо, ждёшь меня в новогоднюю ночь? - … Ответа не последовало, и Женя сражу же начал пенять на телефонный аппарат, но голос Руслана снова вернул его внимание. - Тут… немного всё изменилось. Понимаешь, мы с Кшиштовским наметили поехать в Копенгаген, снимать выпуск… так получилось, в общем, извини, но… Для Евгения было достаточно услышать всего лишь «мы с Кшиштовским», как всё остальное теряло своё значение. Его безумно раздражало то, что с этим «гиперактивным» он проводит в миллионы раз больше времени, чем с ним. А тут ещё и новогодние праздники ему отдавать. - Да, ничего, созвонимся тогда. – Баженов быстро положил трубку, не желая слышать ничего больше. Выйдя на мороз, он сунул замёрзшие руки в карманы и быстрым шагом направился в сторону метро. Настроение было испорчено на все праздники. Он не мог понять, на кого ему злиться больше: на Кшиштовского или самого Руслана. В обоих случаях ненависть не решит ничего абсолютно. Лишь его смирение сквозь сжатые кулаки было альтернативным выходом. Он поймал себя на мысли, что давно его «симпатия» уже перешла границу дозволенного (хотя, кто её ставил?), и это пугало его больше всего. Руслан, как ему казалось, стал для него не только источником вдохновения, но и человеком, ради которого можно и в огонь и в воду пойти. В отношениях, как бывает в абсолютном большинстве случаев, кто-то обязательно любит больше. Это оказалось аксиомой, только понять это Евгений смог только сейчас. Баженов редко прибегал к алкоголю, но несколько дней спустя что-то щёлкнуло у него в голове, прежде чем он открыл бутылку давнишнего коньяка, как казалось, ждавшую своего часа, и в течение часа расправился с ней, будто её и не было вовсе. Пить в одиночку куда хуже, думал он, один шаг до алкоголизма - и уже трудно выбраться. Спиртное неслабо ударило ему по голове, направив мысли совершенно в иное русло. - Я начал всё в пьяном угаре, в пьяном угаре я же это и закончу, - бормотал Баженов, набирая на телефоне сообщение. Он догадывался, что поступает, как сопливая девчонка, и позволяет своей обиде раздуться, подобно воздушному шару. Но назад дороги не было. «Нам нужно расстаться. Это не подлежит оговорке. Надеюсь, ты поймёшь.» После чего Евгений швырнул телефон на диван и засмеялся, подавляя всю горечь в себе. Этого сделать не получилось: настоящие эмоции сию минуту появились точно по расписанию. Сообщение было прочитано лишь пару недель спустя, когда приехав со съёмок «Пора валить», Руслан наконец-то включил телефон. Он ожидал от Евгения многого, потому что их последний разговор по телефону был не «айс», но то, что он предложит расстаться, было хоть и естественным, но совершенно неожиданным для него. И именно он был во всём виноват, и никто больше. Надо было отменить поездку, будь она проклята, и остаться с Евгением. Вообще, чем он мог тогда думать, когда говорил ему, что уезжает? Наверное, на его месте, он поступил бы так же. От этих мыслей у него не только совесть извивалась, как брошенная в огонь змея, но ещё тут немалую роль играло чувство, к которому Руслан уже успел привязать себя, без которого всё, что он делал – было чуждым ему. Прочитав сообщение, от него будто оторвали половину самого себя. И Руслан смог пожертвовать всем, лишь бы не чувствовать этого снова. Дрожащими пальцами, он набирает номер его телефона. С третьего гудка Евгений поднимает трубку. - Жень… - начинает Руслан, но тут же умолкает, пытаясь сформулировать всё то, что хочет сказать прямо сейчас. - А… ты, - наигранно разочарованно произносит он. - Чего тебе? - Я виноват, знаю, прости меня. – и это лишь «капля в море» того, что на самом деле хотел сказать Руслан. - Уже поздно что-то менять. Где ты был раньше? Я звонил тебе после того сообщения раз пятнадцать. - Я говорил, я уезжал. - Да. Вы с Кшиштовским время даром не теряли, - фальшиво усмехнулся Евгений. Затем понял, что зря это сказал, потому что абсолютно не хотел показывать сейчас свою ревность, но слова самопроизвольно выходили из его рта. - Твоя ревность необоснованна и глупа. Нам не имеет смысла расставаться, понимаешь? - Есть причины? Правда, Руслан, назови хотя бы одну, - Евгений пытался контролировать себя и свой голос, но на последней фразе всё пошло к чертям. - Я всё ещё тебя люблю. Евгений замолчал на несколько секунд. Это время же показалось Руслану больше, чем сама вечность. - Это… невозможно, всё не правильно. Усачев, чёрт… ты. – Баженов бросил трубку на полуслове. Протяжные гудки – последнее, что услышал Руслан. Отбросив чемоданы в сторону, он открыл окно, впуская зимний ветер, приносящий хлопья снега, в свою комнату. Лёгкие, казалось, перестали принимать воздух. Он никогда бы не подумал, что будет чувствовать себя настолько хреново. Открыв чемоданы, он разложил вещи по шкафам, мысленно проклиная эту поездку. Наткнувшись на красно-белый свитер, который впоследствии должен был стать его подарком Евгению, он отложил в сторону, так и не решив, что с ним делать. Приняв душ, он наконец-то улёгся спать, в надежде проснуться в полном забвении или в другой реальности. Спустя две недели. Очень знакомый, но в то же время неузнаваемый голос эхом отзывается в голове Руслана, создавая впечатление, будто он находится на вершине горы. Становится холодно, и глаза его резко распахиваются. Не успев окончательно выйти из состояния сна, в голове его ожидает полный сумбур мыслей. В комнату крадётся аромат кофе; он тянется ветром из открытого окна (небольшой плюс кофейной лавки поблизости). Поднимаясь с кровати, он всем телом ощутил пронизывающий холод, точно так же, как ощущают его при температуре, когда стягивают одеяло. Руслан абсолютно уверен, что не болен; виной всему открытое окно (почему оно было открыто?) и январь, окутавший город. Захлопнув его, он потёр ладонями предплечья, прежде чем найти, во что одеться. Его «доброе» утро начинается именно так. Чашка кофе, сваренного на скорую руку, помогает согреться окончательно. «Людям свойственно видеть кошмары во сне», - думается ему. – «Нужно думать только о хорошем, хоть и наивно. Мысли – материальны, но абсолютно бессмысленны». Сложно забить голову чем-то хорошим, когда в грудь тычет что-то острое и непонятное, управляемое невидимой рукой. Тут бесспорно начинаешь сходить с ума. Его второе «я» постоянно твердит, что всё обязательно изменится, и нотка оптимизма отражается улыбкой на лице. В лучшую сторону ли будут эти изменения – никому не известно. Поиски телефона занимают минут пять, не больше. На экране – несколько пропущенных от Кшиштовского Миши. Удивительное всегда находится рядом. Ещё один «хасла»; наверняка переживает за него, хотя повода ему не давали. Очевидно, Усачев был в ожидании иного. Всё идёт с точностью до наоборот, как говорится, против шерсти. Если хочешь чего-то получить – не думай об этом никогда в своей жизни. Этого пока никому не удавалось, оттого и выходит, что мы не получаем то, что хотим. В смятении он опускается на диван и понимает, что самоконтроль, держащий его мёртвой хваткой, сходит на нет. Что-то упущено в этой жизни, или наоборот произошло что-то, чего не должно было происходить. Глупо так рассуждать, глупо думать так, а всего глупее – делать опрометчивые поступки. И как же всё-таки тяжело идти на них. Чем больше цифр набирают пальцы на телефоне, тем усиленней Руслан пьянеет от непрерывной череды воспоминаний, так ярко и быстро врывающихся в его голову. Тихий звук гудков выталкивает из реального мира, как морская вода выталкивает рыбу на галечный пляж. - Привет… - Усачев… снова ты. И тебе привет. - Я звоню, просто, тут нужно спросить… - мямлил Руслан, пытаясь в ускоренном темпе придумать, что можно сказать дальше. - Две недели, Руслан, - перебивает его голос Баженова. - Две недели чего? - Ты продержался две недели. Честно говоря, думал, продержишься меньше. Видимо, я тебя недооценил, - засмеялся он. - Так значит, ты всё это время делал ставки - позвоню тебе я или нет? - Нет, ты должен был позвонить обязательно, вопрос был лишь во времени, - засмеялся Евгений. - Ты… просто… - Сволочь? - Именно. Ты хоть знаешь, сколько нервов мне это стоило? - Ты нисколько не изменился… Минутное безмолвие снова охватило их, будто погружая в космическое пространство. Руслан понял, каким глупцом оказался, когда подумал, что стал для Евгения никем. - Я купил билет до Питера… - Я буду ждать… - Начнём всё сначала? - Да. - Готовь ужин, буду поздно, чёртов романтик. *** Евгений приехал поздним вечером, когда «птичий» звонок разбудил Руслана. Подперев ладонью подбородок, он сопел за кухонным столом. Подскочив, как кипятком ошпаренный, к двери, он, казалось, снесёт её напрочь. Кажется, минутные молчания, наполненные неловкостью, превратились в традицию. Гул упавшей с плеча сумки на лестничную площадку эхом раздаётся в голове Руслана. Он, мгновенно преодолевая расстояния между ними, сжимает его в своих руках, как ребёнок сжимает в своих объятиях плюшевую игрушку, жадно примкнув к его губам. Такого поцелуя у них ещё никогда не было. Будто пытаясь вместить в него всё то время, которое они упустили, не видясь друг с другом. Они забыли обо всём, что было вокруг них. Лишь когда воздуха стало не хватать, Руслан, не открывая глаз, начал покрывать короткими поцелуями холодное лицо Евгения, сжимая в ладонях его ледяные, покусанные морозом щёки. «Не всё сразу», - мысленно останавливал он себя. Это, должно быть, глупый мираж, сейчас он откроет глаза и увидит перед собой пустую лестничную клетку. Тёплое дыхание Евгения щекочет уши Руслана и заставляет его убедиться в обратном. Он чёртов параноик, а не романтик. Всё происходит на самом деле. И уже ничто не способно разделить их друг от друга.