***
Иннес помнила, как парень приводил её к себе домой, когда какой-то кретин окатил сырой водицей из лужи. Тогда она впервые подумала о нём, как об адекватном человеке. Как помог высушить одежду феном-пылесосом, а в тот же вечер представился парнем перед тем типом в тёмных очках, который до сих пор периодически заявлялся. Светловолосая лишь надеялась, что не по её душеньку. Она успокоила себя мыслью, что причин посещать такое заведение существует предостаточно. Сейчас они входили в кирпичную многоэтажку втроём. По пути Крылова незаметно уточнила у Ника, нет ли его родителей дома. Благо, они правда днём работали. Сам парень, к слову, не вдохновился её идеей, поскольку не понимал сути. Ну, поготовят они еду несуществующим родственникам из Таиланда, а дальше? Тем более что закупка продуктов обошлась в копеечку. Как Инь смогла пронаблюдать в прошлый раз, квартира не сияла жемчугом и бриллиантами. Три комнаты: родительская, гостиная и подполье Ника. Подполье, потому что там вечно были задвинуты шторы — парень терпеть не мог солнечный свет из окна. Узнав об этом, Катя нарекла его ещё одним прозвищем — вампирюжка. И тут же как бы незаметно принялась заглядывать под кровать, осмотрела морозилку под предлогом нехватки мяса, даже шкафы мельком обследовала. Ничего стоящего она так и не нашла. — Ну-с, что готовить будем? — спросил Ник уже на кухне, когда ребята выгрузили ингредиенты. — Это шеф-повару решать, — кивнув в сторону Кати, пожала плечами Инь. — Я даже борщ варить не умею. Девушка роль лидера приняла охотно — у неё уже зародились кое-какие идеи. Собственно, думать было особо нечего, поскольку основой блюда была, очевидно, купленная курица. А вот как её преподнести, да и правильно приготовить не знал никто лучше главной обжоры. — Инь, капуста чистится иначе. Ник, как ты режешь морковь! — уже через полчаса командовала она. Самое обидное заключалось в том, что Катя не выдерживала и сама расправлялась с 90% работы в пятикратной скорости. Всё потому, что оба подручных оказались совершенными нубами. Это не нравилось не только Катерине — кому приятно чувствовать себя ущербным? Ник тихо кипел, проклиная Крылову, тупые ножи, резиновые овощи, которые никак не хотели резаться по-человечески. Когда Катя вышла в туалет, он чуть не прибил светловолосую. — Каким раком это может мне круто выглядеть? Да она меня ещё больше возненавидит, — негодовал он, точно бульдозер идя на Инь, пока та не упёрлась лопатками в стену. Девушка воззрилась на него внезапно спокойно и со знанием ситуации. — Дурак ты. Мы ничего не говорили о том, что ты должен представать исключительно в лучшем свете, — промолвила она, как ни в чём не бывало положив в рот кружок огурца. — Пусть она узнает о твоих слабостях. Дай ей почувствовать себя комфортно рядом с тобой. Ник чуть не взвыл. Самолюбие не позволяло спокойно принять такую странную логику. Он должен выглядеть защитником, охотником, мудрецом, но никак не лохом. А всё именно так и складывалось. Что поделать, если кроме пельменей парень себе никогда ничего не готовил. Когда Катерина вернулась, Инь тоже как бы решила наведаться в уборную, а сама резво захлопнула кухонную дверь и повернула задвижку, как только вышла. Та самая доисторическая ручка девяностых — круглая, с замочком, который закрывается с одной стороны прямо на ручке, а с другой только с помощью ключа. Парень тут же метнулся к двери, но та не поддалась. За ним последовала и немного не сориентировавшаяся Катя. — Крылова, какого ты творишь? Открой немедленно, — злостно крикнул парень. — Ты меня тоже запирал, уже позабыл? — ехидненько отозвалась она. — А Катя вчера засаду устроила. Вот и наслаждайтесь теперь жизнью, — усмехнулась Иннес, отдаляясь в коридор. Она ещё слышала какие-то выкрики, угрозы, но лишь довольно лыбилась сама себе. Её дело сделано — она организовала посиделки двух друзей один на один. Совесть при этом осталась чиста — в конце концов, не в холодильнике ж они заперты. Родители Ника придут и откроют. Остаётся надеяться, что он не сглупит и воспользуется предоставленным случаем. Светловолосая сделала положительные выводы — крики в скором времени заметно поутихли. Покинув квартиру парня, Инь задумалась, как сильно могут изменить человека чувства. Вот Ник ничем не отличался от имбицилов из компашки Князя. Даже в морозильной камере её запер, и вряд ли бы стал дружить только после угроз Сергея. Кстати о нём. Иннес не любила вспоминать плохие моменты жизни, в том числе ту встречу инвесторов. И она не особо задумывалась о том, кто же вызволил её из холодной западни. А сейчас вдруг ясно поняла, что это был Серж. Крылова не помнила, но была уверена. Либо ей хотелось саму себя в этом убеждать, чтобы вновь и вновь чувствовать приятные тёплые раскаты из района груди. Домой она вернулась в прекрасном настроении с мыслью о том, что завтра будет замечательный день. Дымов решил позвать поиграть в лазертаг. Вчера, как только от него поступило такое предложение, девушка около сорока минут читала правила и суть игры, разные трюки и выигрышные ходы. Учитывая, что Риска, скорее всего, тоже придёт, должно быть весело.***
С таким ходом событий Инь уже должна была стать параноиком. Многие убеждены, что после хорошего непременно должно произойти что-то плохое и наоборот. Гипотеза раз за разом подтверждается примерами, но у Крыловой они вечно слишком яркие. Карма, что называется. Уж если отрываться, то по крайностям. Хренакс! — миллион рублей в лотерею выиграла. Хренакс! — ногу на следующий день сломала. И так постоянно. Иннес вернулась в начале шестого часа и сразу легла вздремнуть — работу ещё никто не отменял. Сергей дома не появлялся — ну, не в первый раз. Он вечно то по друзьям после работы лазил, то с Риской гулял. Девушка знала, что сейчас он увлечён чем-то важным, вроде как, по должности, и особо не вдавалась в это. Вот и сегодня её вечерний сон ничем не был потревожен. На работу Инь прибыла вовремя, трудилась оперативно. Матрос даже похвалил, а от него такого жеста было не дождаться. Ник не пришёл. Светловолосую это не обидело, больше вдохновило. Свербило позвонить и узнать, как у голубчиков там дела. Родители наверняка вернулись, открыли заключённых, ужаснулись внезапно образовавшейся в холодильнике пустоте. Катька сто процентов обчистила его сполна. Вернувшись, как обычно, в первом часу, Инь обнаружила прежнее отсутствие Сергея. Сначала она не придала этому большого значения — он довольно часто возвращался в ночь, по крайней мере, несколько раз за месяц. Покормив Тарахтиллу и сама кое-чего прихватив, светловолосая уселась за комп в надежде обнаружить многочисленные сообщения с проклятиями/благодарностями/истериками от двух друзей. Но их не было онлайн со вчерашнего дня, что показалось странным — в доме Ника есть вай-фай, и они могли зайти с телефонов. Не считая того, что оба уже должны радоваться свободе. Вот только заниматься выяснением Крылова не стала. Вместо этого она начала просматривать всякие смешные видеоролики с ютуба, очередные жизненные-прежизненные посты и комиксы. Во втором часу заварила кружку кофе, намереваясь дождаться Сергея, которому уже несколько раз звонила, однако шли лишь длинные гудки. Она уже дремала в сидячем положении и даже не сразу услышала, как кто-то скребётся в дверь. Когда пьяницы не могут найти ключом замок, получается примерно тот же эффект. Полуспящий мозг, правда, не успел об этом предупредить, и Инь кинулась в потёмки коридора. Едва она коснулась ручки, послышался звонок, который она слышала чуть ли не второй раз в жизни. Серж всегда открывал дверь ключами. Крылова затаила дыхание и посмотрела в глазок, но там виднелся лишь неразличимый силуэт. — Кто там? — как можно строже, но хрипловато спросила она. В ответ настораживающее молчание. Иннес продолжала следить за ночным гостем, который облокотился на стену и чуть-чуть опустил голову, словно бы опасаясь, что его лицо увидят. — Серёж, это ты? — всё-таки уточнила она. На этот раз послышалось какое-то неразборчивое утверждение. Если это и был Дымов, то в очень нетрезвом виде. Голос, вроде бы, похож, но хрен его знает. И всё то же всезнающее растение ведает, какая блоха укусила светловолосую всё-таки открыть дверь. Мужчина кое-как протиснулся, не желая сделать и шагу назад, чтобы дать возможность освободить проход хотя бы наполовину. Девушка в нерешительности отшагнула, но было поздно. Внезапно подавшись вперёд, ночной гость навалился на неё и прижал к зеркальным дверям шкафа. Не растерявшись, Инь с силой толкнула нападающего, с удивлением отмечая, что он довольно просто поддался. Долбанув рукой по выключателю, она ринулась на кухню за ножом или хотя бы стулом, но в ужасе вскрикнула, когда взглянула на мужчину. Это действительно был Сергей. Он стоял у самого порога, оперевшись всей спиной на стену и рукой упираясь в косяк. Но его было очень непросто узнать слёту. Безупречные брюки разодраны, порванная рубашка, а точнее, лохмотья от неё, открывали вид на ужасную россыпь гематом и кровоточащих порезов на груди и рёбрах. Руки по локоть в грязи и подсохшей крови, ранки на костяшках, наглядно наблюдается неестественное положение нескольких фаланг. Но самое ужасное — это лицо. Инь даже удивилась, как и после включения света не приняла Сержа за маньяка-психопата. Всё, целиком всё залито багровой, ещё свежей кровью, которая капала под ноги подобно талой воде с сосулек на крышах. Интенсивнее всего она хлестала из разбитого носа, к которому добавлялась опухшая скула и порезанная поперёк губа. У Инь просто сердце в пятки ушло. Она на автомате закрыла дверь и, бубня что-то вопросительное, помогла мужчине добраться до кровати. Крылова была в шоке. Её трясло. В голове перепуталась туева хуча вопросов, начиная с того, во что же это Сергей ввязался, что его так отметелили, и заканчивая почти паническими думами, а что же делать. Действовать. Собраться, не паниковать, усмирить сердцебиение. Крылова кинулась в ванную, где в ящичке хранилась аптечка. Также она набрала тазик с водой и поспешила вернуться в комнату. К этому моменту шатен отключился. «Так даже и лучше», — подумала Иннес. В таком состоянии он, по крайней мере, не будет чувствовать боли, а она сможет без опасения оказать помощь. Включив тусклый свет над столом, девушка села на пол рядом с кроватью и достала из аптечки все самые распространённые и действенные медикаменты: зелёнку, перекись, йод, бинты и пластыри. Осторожно убрала остатки рубашки, полностью обнажая искалеченный торс и ещё больше ужасаясь. На уроках ОБЖ учили когда-то правильно перебинтовывать, и сейчас знания внезапно пробудились, несмотря на то, что Крылова по большей мере гоняла балду. Йодовую сетку пришлось накладывать сплошняком. Прежде девушка обмочила в тазике полотенце и тщательно умыла тело и лицо мужчины, едва уловимо искажённое в болезненной хмурости. Накаченные руки с чётко прослеживающейся сеткой вен, крепкие плечи, грудь. В другое время Инь непременно оценила прекрасное мужественное телосложение, но какой в нём толк в таком-то состоянии? Чтобы остановить кровотечения, потребовалось истратить остатки перекиси из старой баночки и открыть новую. Управившись с основными травмами, Крылова поменяла в ванной воду, окрасившуюся в мутно-оранжевый цвет, и вернулась. Не тронутой осталась вторая половина тела, что до сих пор находилась в порядком разодранных, серых от пыли брюках. Для удобства усевшись в ногах, Иннес замялась. Закатать брючины совсем не вариант — может ухудшить ситуацию. Светловолосая переползла к коленям и вновь замерла в нерешительности, но через пару секунд подрагивающие руки потянулись к ремню. Бляшка очень упорно не поддавалась, что впору списать на поломку, но чему там ломаться. Освободив, наконец, брюки от стягивающего ремня, Инь как можно резче расстегнула пуговицы и ширинку, после чего стала помаленьку дёргать ткань вниз. В этот момент внутренней стороны бедра коснулась чужая коленка. — У тебя губы так смешно дрожат. А ещё дышишь часто, как при кислородной голодовке, — констатировал Сергей, приоткрыв один глаз и щурясь от тусклого бокового света. Он попытался улыбнуться, но порезанная губа отдалась неприятной резкой болью, и пришлось поджать её. Тем временем Иннес испытала неудержимое желание стукнуть мужчину чем-нибудь тяжёлым и сжалилась только из-за его состояния. Она испытала облегчение, маленький испуг и смущение в один миг. — Очень смешно, — кисло прокомментировала она, поспешно отдёргивая руки и вызывая усмешку у собеседника. — Вот уж и больного человека обслужить нормально не могут, — с наигранным разочарованием продолжил Серж. — Что, слабо? — указал глазами вниз. Странное у него было настроение — подкалывательное. В то время как Инь было совсем не до шуток. Ещё бы, столько потрясений и усилий над собой за каких-то полчаса. После последней фразы она не на шутку закипела и с каким-то диким остервенением ухватилась за верх брюк. Наблюдая за тем, с какой угнетённой миной Крылова старалась продолжить начатое как ни в чём не бывало, шатен сдался. Легко прервал её, коснувшись пальцев тыльной стороной ладони. — Сюда я дошёл, значит, кости не сломаны, так что успокойся. — Успокойся? — Нелюбимое слово, как всегда, произвело обратный эффект, но светловолосая взяла себя в руки. Она просто очень нервничала. — Во что ты ввязался? Знаешь, как ты меня напугал? — уже тише произнесла она. Сергей упёрся локтями в матрац и попытался приподняться. Как ни странно, у него это получилось, вот только крупный бинт на прессе стал медленно розоветь, а потом багроветь. Обозвав Дымова дураком, Инь поспешила вернуть его в горизонтальное положение, что вышло довольно просто, стоило слегка надавить на плечи. Она злилась. Потому что до смерти переволновалась. — Что-нибудь принести? — спросила она, а в ответ лишь качание. — Я вызову скорую! — только сейчас осенило девушку. Она хотела было спрыгнуть с кровати, но Серж придержал её за запястье. — Я же не помираю. Завтра в травмпункт съезжу, — задумчиво смотря на выбитые фаланги и даже пытаясь сгибать пальцы, протянул мужчина. Вновь молчание, разбавляемое лишь прерывистым дыханием Иннес, которую волновал один вопрос: что делать дальше? При этом она не смущалась и даже, вероятно, позабыла, в каком двусмысленном положении сидит. Стоило ей шевельнуться, как по лицу Дымова прошла волна боли. — Извини! — выпалила светловолосая, но Серж снова изобразил подобие улыбки. Оно-то и вызвало новое возмущение. — Почему ты улыбаешься? Тебе же больно. Почему никогда не рассказываешь о своих проблемах? Думаешь, мне легче принимать вот такие твои приходы неподготовленной? Что случилось? Расскажи, — потребовала она так, словно держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться. — Не расскажу, — не оставляя времени на раздумья, заявил Сергей. — Почему? — уже совсем на последнем издыхании высоко и глухо протянула Инь. Было обидно, что ей не доверяют. Горько, что не считают необходимостью посвящать во что-либо. Даже справляясь с её проблемами, Серж лишнего не болтал. А теперь он заявился в предобморочном состоянии, но всё равно молчит, только улыбается! Он вновь приподнялся, намереваясь, вероятно, что-то доказывать, объяснять. Девушка снова упёрлась ладонями в плечи, но на этот раз так просто не совладала. — Почему ты вечно что-то скрываешь? — новый вопрос, на который снова не будет ответа. Инь была готова повторять это снова и снова, как её схватили за запястье и потянули вперёд. Момент — она прижата к тёплому, даже горячему живому телу. Момент — взгляд пересекается с узким взором бесконечно ярких зелёных глаз. Момент — и вот она уже сама тянется к лицу мужчины, преодолевает последние сантиметры. Чувствует шероховатость пореза, железный привкус крови, но всё равно прижимается лепестками губ, да с таким отчаянием, словно в первый и последний раз. Ладонь шатена ложится ей на затылок и легонько поглаживает, вместе с тем лишая возможности отстраниться. Инь и не хочет. Покалеченный, уставший Сергей, но всё равно такой большой и надёжный. И она так рада лежать сейчас на нём, невзирая на кровь, начавшую просачиваться сквозь бинты и пачкающую ночнушку. На неправильность самой ситуации. Серж, видно, тоже не придавал значения боли. Сейчас центр его внимания был сконцентрирован на глупой светловолосой девчонке, желающей вмешаться в то, во что лезть не следует. На её аккуратном, чувствительном ротике, в который собственный язык вторгался с небывалой раннее трепетностью. Никому он так ещё не боялся повредить. И никого не желал уберечь. Шероховатые руки скользнули под ночнушку, к спине, обдавая её ожогами прикосновений. Томно простонав, Инь заключила лицо мужчины в ладонях, не отрываясь от его губ. Звук собственного голоса заставил её очнуться. Выпрямившись в одну секунду, девушка широко распахнула глаза, тяжело дыша. Во взгляде присутствовало такое замешательство и неподдельный испуг, что складывалось впечатление, будто она, как минимум, нечаянно убила президента, пока гуляла среди клумб с тюльпанами у Кремля. Что они делают? Это неправильно. О чём она думает? Они родственники. Он старше. У него есть девушка. Вскочив точно торпеда, Крылова в молчании вылетела из комнаты. Оказавшись в гостиной, забилась под одеяло с головой и обхватила её руками. Усмирить. Сдержать. Забыть.