Мир цвета сеппии

      Раздался резкий, немного писклявый, звук тормозов, и девушка почувствовала легкий, еле ощутимый толчок вперед. Остановка, поняла она. Молодая женщина встала ни свет, ни заря, чтобы одной из первых приехать к святыне и опередить всех туристов, и как результат она уснула и сбилась со счета. К несчастью для нее, водитель не объявлял остановки, а бегущую строку она просто не видела, приходилось отсчитывать.       Девушка мягко отвела тонкую кисть руки в левую сторону и наткнулась на твердую стену. Эсперанса медленно повела вверх по шероховатой, напоминающей кожуру апельсина, стене, и наткнулась на препятствие – небольшой выступ, на ощупь похожий на резину, а после начиналось что-то гладкое, и вести по нему было так легко – наверное, так чувствует себя нож в масле, только это было не масло, намного тверже. "Стекло", - поняла девушка. Правой рукой Эсперанса начала обследовать обстановки с другой стороны. Проведя пальчиками по бедру, ощущая грубую джинсу, рука девушки оказалась на сиденье. Несмотря на то, что оно было твердым, сидеть было удобно. Спинка прекрасно повторяла естественные изгибы спины. Сидение было обито плотным материалом, приятно щекотавшим подушечки пальцев, очень похожим на шерсть. Маленькая щелчка и пальцы ловко перебрались на соседнее кресло, переступая через несущественную пустоту, и вновь она почувствовала прикосновение холодного пластика и теплой шерсти. Теплой? - Девушка, - кто-то легонько дотронулся до ее плеча. Она сразу почувствовала прикосновение твердых мозолистых пальцев через тонкую мягко, прилегающую к телу, шелковую блузку. - Да? - Эсперанса повернула голову в сторону, где, должно быть, стоял человек, которому принадлежал этот глубокий, хриплый голос. - Это конечная, - спокойной сообщил незнакомец, однако, как и в голосах многих ее знакомых, в нем чувствовалось неуловимое волнение, хотя нет. Просто жалость. - Вот как... И как мне вернуться на остановку М.? - девушка говорила абсолютно спокойно: за столько времени своего пребывания в мире тьмы она привыкла ко многому, и возвращение на пару станций назад для нее представляло всего лишь новое приключение, пусть и доставляющее ей неудобство. - Вы направляетесь на гору? – казалось, случайный встречный не был удивлен. - Да, - не скрывая своих намерений, сообщила Эсперанса. Она испытывала определенную надежду на посещение этой горы. - Я вас провожу, - это, и правда, был мужской, полный уверенности голос. - Я вполне способна и сама добраться туда, - несколько раздраженно бросила молодая женщина, поднимаясь. Она не имела ничего против доброты и интересных спутников, но уже нескрываемая жалость в голосе незнакомца выводила ее из себя. - Нам по пути,- мужчина взял ее гладкую, нежную, хорошо ухоженный руку в свою. Его ладонь была груба и вся в мозолях, кожа неприятно шелушилась. Другой рукой он подал ей металическую трость из легкого сплава. Эсперанса понимала, что это хорошая возможность быстро добраться до нужного места, но так просто довериться незнакомцу ей не хотелось. Но что делать? Дорогу она не знала. Девушке хотелось изучить незнакомца. Началось изучение с рук: Эсперанса соединила их ладони, почувствовала каждую его мозоль своей чувствительной кожей. Его ладонь была больше ее, а пальцы длиннее, если бы не болячки, она бы приняла его за пианиста, а такими руками не один музыкант не сможет играть. Водя пальцами выше к локтю, девушка чувствовала, что кожа стала мягче, но появились негустые, мягкие волосы. Чуть выше кожа стала шершавее, появились небольшие складки. Локоть. Кое-где появлялись небольшие выступы, однако если вести вдоль них, то оказывалась, что ближе к локтю они проходят. Ей не стоило труда догадаться, что это были вены. Девушка вела ладонью вверх, к плечам. Судя по его рукам, она предположила, что незнакомец много ими работает, хотя не похоже, что качается. Мышцы были довольно твердые. Плечи оказались широкими, девушка наткнулась на небольшой твердый бугорок, намного тверже мышц. Кость. Водя вдоль кости, подушечкой пальца она добралась до шеи. "Значит, это была ключница", - поняла девушка. Вверх по шее, и наконец, лицо: гладко выбритый подбородок и виски, немного курносый нос, приятные, не острые, чуть-чуть выпирающие вперед скулы. Незнакомец оказался моложе, чем показалось ей сначала. Эсперанса потянулась к глазам, но молодой человек остановил ее попытку. Девушка сильно расстроилась, ей не хватало совсем немного, чтоб завершить его портрет. Но парень был непреклонен, и ей ничего не осталось, кроме как пропустить глаза. Волосы у молодого человека были густые и мягкие, растрепанные, но в этом, скорее всего, была ее вина, пальцы скользили в них легко и приятно. Волосы у него были до мочки уха, в них легко бы мог поселиться ветер. Теперь, сумев хоть немного представить своего незнакомца, девушка была готова продолжить путь.       Мужчина помог ей выйти из лабиринта сидений, однако девушка все равно обследовала дорогу перед собой тростью: твердый и упругий пол вагона, высокие ступеньки, узорная кладка кирпичей на дороге. Молодой человек уверенно, не спеша вел ее вперед, легонько направляя в нужную сторону. Он был одет в хлопковую на ощупь футболку. Так, шаг за шагом, сменяя автобусы на небольшой, по его словам, поезд. Ждать долго им его не пришлось: стараниями нового знакомого, они успели прямо к его отбытию. - Здесь ехать недолго, минут тринадцать, - пояснил молодой человек, разглядывая в окне вершины горы, - вершина находится на высоте 1200 метров, но фуникулер высадит нас где-то на семистах метрах. Когда-то давно здесь была прекрасная равнина с рекой, и не было никаких гор, - с ностальгией в голосе сообщил парень. - Я читала, что тут было море, - раздалась тишина. Молодой человек внимательно посмотрел на Эсперансу, обдумывая сказанные ею слова. Девушка была красива: длинные прямые, как струны, волосы цвета вороного коня, острый подбородок, чуть вздернутый носик, со смуглой кожей и хорошей фигурой: тонкая талия, полные груди и широкие бедра, при этом она была высокой. Только глаза создавали огромный контраст: зрачки были покрыты белой пеленой, и когда ее безжизненные глаза смотрели на людей, тем казалось, что они сейчас превратятся в глыбу льда. - Когда могла видеть, - пояснила слепая, не выдержав тишины. - Вот и наша остановка, - парень пропустил ее слова мимо ушей. В этот момент вагончик остановился. Он помог девушке подняться и та, взяв его под руку, уверенно направилась к выходу.       Тростью Эсперанса ощупывала дорогу впереди: ровно уложенные кирпичики тротуара, шероховатый асфальт, кое-где встречались лужи – видимо, ночью шел дождь, и снова кирпичики тротуара. С востока подул сильный ветер и сверху на нее заказал дождик. - Надо укрыться. - Это с деревьев, - успокоил молодой человек. И правда, в скором времени капли перестали падать, оставив после себя влажные следы на коже и одежде. Помимо капель ветер принес с собой и множество запахов: мокрой древесины, дубов и елей, горных и не совсем цветов, свежесть утреннего тумана, приятно ласкающего кожу своей прохладой, парфюм проходящих мимо людей; и звуков: щебет птиц, ругань людей, шелест листьев и переплетающихся веток. Так, пытаясь уловить каждый запах и малейший звук, девушка не заметила, как она по широкой вымощенной камнем дороге пришла к нужной пещере. Сразу чувствовалось, что здесь было много людей: кто-то переговаривался, кто-то с трепетом ждал своей очереди. От одного ребенка пахло приторной карамелью, от женщины шел запах лаванды, а другие запахи настолько смешивались, что тяжело было выделить какой-то один. Оказавшись в очереди, Эсперанса поняла, что потеряла своего спутника, он просто растворился в толпе, не сказав не слова, оставив после себя легкий запах горелого мяса. Девушка стояла в очереди, потерять ее было трудно, за ней самой уже стояло не меньше пяти человек. К её радости очередь продвигались быстро, хоть и петляла. Узкий вход в пещеру, маленькая дорожка петляла между каменных изваяний, и очередь стала похожей на длинную змейку. Так шаг за шагом Эсперанса подошла к цели своей поездки. Какой-то незнакомец вложил ее руку в руку деревянной статуи. "Пора", - поняла девушка, и наконец-то она смогла загадать свое желание. Да, врачи сказали, что это невозможно, но ведь никто не запрещает верить в чудеса?       С трепетом и некоторым благоговением девушка покинула пещеру и медленно прошлась по улочкам близлежащего города. Мощеные камнем улицы, плывущий по ним туман, звуки работающих двигателей немногочисленных машин. Устав после долгой прогулки, девушка присела на лавочку на смотровой площади, наслаждаясь запахами леса, приносившего ветром откуда-то снизу. Очнулась девушка от того, что кто-то несильно тряс ее. - Девушка, девушка, вы в порядке? - кричала взволнованно голосом женщина средних лет. - Да, все в порядке, - она чувствовала небольшое головокружение, но в целом ее состояние было хорошее. Даже слишком хорошее… Тут она вскрикнула. Посреди площади стоял огромный черный волк, на шее которого висело огненно-красное ожерелье. Эсперанса даже на ноги вскочила от такой неожиданности. - Волк, - произнесла вслух девушка, указывая на середину площади. Женщина оглянулась: "Там никого нет, а если бы и был, ты бы не увидела. Слепая". "А ведь и правда слепая... Но его же вижу", - все, что видела девушка – это силуэты домов, площадь и волка, и все, кроме него, было в сепии. Животное тем временем бросило на нее последний взгляд, и с разбегу прыгнуло со смотровой площадки. Эсперанса подбежала к ограде: ей хотелось узнать, что стало с бедным животным, и наконец-то она увидела. Горные вершины, поросшие лесом, деревеньки, находящиеся у подножья горы, а дальше – другие горы, дороги, реки, города… И наконец, ее взгляд ушел далеко за горизонт: она увидела море, океан, другие континенты. За столько лет она впервые увидела мир, пусть он и не пестрит красками, но она может видеть. Восторг и нежный трепет охватили ее, наконец, несмотря на все уверениям врача о ее слепоте, она может не просто чувствовать и представлять. Она может видеть. Видеть! И Эсперанса заплакала, ей было невыносимо тяжело удержать в себе все эти чувства. - Сумасшедшая, ты чего плачешь? - раздался голос все той же женщины, но ее Эсперанса почему то не видела, и стоило женщине дотронуться до нее, как мир вновь погрузился во тьму. Мир, который она так мечтала увидеть, исчез. А слезы продолжали струиться по ее лицу, но теперь это были не слезы радости и внезапно свалившегося счастья, это были слезы горя и отчаяния, то, о чем она мечтала, отобрали у неё, подразнили, как ребенка конфеткой.       Девушка не сдерживала себя, она ревела навзрыд, чем привлекла внимание людьми, наслаждавшихся прекрасными пейзажами, архитектурой древних зданий, а она вновь лишилась этой возможности, и от мысли об этом ей стало еще печальнее, еще обиднее. Девушка упала на колени и плакала, плакала, плакала...

***

      Очнулась девушка уже в больнице: оказывается, она потеряла сознание. Врач, осмотрев ее, вновь подтвердил, что она полностью слепа, и то, что она видела, назвал всего лишь ее разыгравшимся воображением, неосуществимым желанием. Эсперанса покинула врача в подавленном состоянии. Больница была ей хорошо знакома, девушка прекрасно представляла, куда ей идти, но ее все же встретила младшая сестра, которой было не больше пятнадцати. По привычке девушка начала "рассматривать" сестру, та не возражала, она привыкла к подобным ритуалам за последние десять лет. Младшенькая была совсем худенькая, с тонкими ручками и, пожалуй, мальчишеской фигурой, на которой висело легкое плиссированное шифоновое платье, на котором девушка не стала задерживаться. Эсперанса нежно дотронулся до высокого лба сестры, мягко провела по прямым и таким же гладким, как у нее самой, волосам. - Ты постриглась, - улыбнулась девушка. - Да, как хотела, я рассказывала вчера, - младшая явно была довольна тем, что сестра смогла это заметить.       Эсперансе очень хотелось увидеть новую прическу сестры, ее довольную улыбку, и на мгновение она увидела все это. Она как завороженная смотрела на сестру, ее озорные глаза, но постепенно они начали чернеть, а вслед за ними исчезла и вся картина, и вновь девушка погрузилась в темноту.