***
Несмотря на строжайший запрет Инквизитора, невысокая длинноволосая шатенка уже паковала вещи, большинство которых составляло всевозможное оружие. Сейчас единственной целью было найти брата. В другом углу комнаты на жердочке с лапы на лапу переминался ворон, с любопытством рассматривающий облаченную в черное хозяйку. На фоне темных волос и одежды, ее кожа смотрелась не просто белой, а белоснежной, а глаза огромными серебряными озерами. Она являлась почти фарфоровой куколкой: две толстые косы, спускающиеся ниже талии, острые ключицы, кокетливо выглядывающие из-за воротника-стойки черной куртки из грубой кожи, под которой скрывались не только ключицы, но и среднего размера грудь и невероятно узкая талия. Впечатление портил лишь жестокий взгляд с примесью горечи, нестерпимой обиды, гнева и слез из-под длинных пушистых ресниц. Заслышав чьи-то шаги в коридоре, девушка спешно накрыла кровать и разложенное на ней оружие пушистым пледом. Когда дверь открылась, взору Инквизитора предстала идеально чистая комната; нигде не лежало даже одного вороньего перышка, которые, казалось бы, непременно должны были быть. - Судя по всему, отец привил тебе еще и маниакальную тягу к порядку, так, девочка? - Нет, его это бесило. И у девочки есть имя! - Я помню твое имя, Карен, но я пришла не беседовать с тобой, а допросить тебя. Как ты уже поняла, я не верю ни единому твоему слову по поводу того, что Томас Ричардсон не обмолвился с тобой ни единым словом о возвращении к Валентину. - Я рассказала Вам то, что знала, - отчеканила шатенка и стукнула кулаком по жердочке, отчего ворон взлетел в воздух и приземлился на плечо девушки. – Нам не о чем с Вами говорить! - Я уйду, - холодно произнесла женщина и взяла с прикроватной тумбочки стило, - но эту вещь я заберу ссобой! С этого дня Вам, юная леди, запрещается им пользоваться! – с ядовитой улыбкой наблюдая за хлопающей ртом девушкой, прошипела Инквизитор и удалилась. - Локки, - обратилась шатенка к ворону, - мне нужно стило! – словно поняв слова хозяйки, ворон вылетел из комнаты, исчезнув в коридоре. Решив не терять времени зря, Кара спешно стала заталкивать разнообразные клинки Серафимов в рюкзак. – Ну вот, прожила в этом доме семь лет, а в пожитках всего полрюкзака вещей, да стопка из трех книг… - Кара открыла тумбочку и вытащила из ее недр три вещи: наплеч на правое плечо и две кожаные перчатки. Когда из коридора донесся недовольный визг Инквизитора, девушка уже стояла на подоконнике и смотрела вниз из-под капюшона. Дверь распахнулась, и женщина замерла на пороге, смертельно побледнев. Ворон мягко приземлился на защищенное доспехом плечо Кары, держа в клюве стило. - Ты блефуешь, девочка! Ни один человек в здравом уме не прыгнет с такой высоты! Под тобой десятки метров! - В таком случае считайте меня сумасшедшей! – и Кара прыгнула вниз. С рыком Инквизитор подбежала к окну, но, вопреки ее ожиданиям, внизу не было распростертого на газоне тела шестнадцатилетней Кары Ричардсон. Спрыгнув с подоконника, Кара твердо встала на ноги, приземлившись на голову одной из горгулий и, оттолкнувшись ногами, выпрямила руки вперед, хватаясь за вторую. Повиснув на ней, девушка стала барахтаться и изо всех сил пытаться подтянуться и залезть на горгулью, что, впрочем, удалось лишь через минуту. В паре метров от нее находилась комната отца и девушка снова прыгнула, только теперь вверх, хватаясь кончиками пальцев за подоконник. Мгновение – и девушка в комнате. Кара огляделась и выдохнула, обводя комнату взглядом серых глаз. И все же, она все еще не могла поверить в то, что он ее предал, встав на сторону Валентина. В комнате все было по-старому: все тот же бардак на столе, все тот же слой пыли и не заправленная кровать с одеялом комком. Решив, что у нее слишком мало времени чтобы стоять и ненавидеть отца, Кара выбежала из комнаты и направилась к лестнице осторожными перебежками, прислушиваясь к окружающему миру - Она просто выпрыгнула из окна и испарилась! – вопила Имоджен в трубку. – Наверняка они с Джонатаном сговорились!.. Я уверена в этом, Мариза! – в голове Кары что-то щелкнуло при упоминании о Маризе Лайтвуд. Эта женщина и ее муж была хранителями Института, а их дети – учениками. После предательства Ходжа, появления Валентина и пропажи Чаши, Конклав здорово заинтересовался приемным сыном Лайтвудов – Джейсом Вэйландом. Похоже, он тоже попал под подозрение, как и сама Кара. Благодаря руне бесшумности, украшавшей ее правое запястье, шаги девушки были совсем не слышны, и она абсолютно беспрепятственно миновала три этажа по винтовой лестнице, зная, что в данный момент в доме находились лишь она, Инквизитор и пара Охотников, находившихся у дверей в ее комнату. Однако, слишком долго провозившись с воротами, Кара была замечена инквизитором и, по ее приказу, один из нефилимов метнул в девушку чакру, которая распорола левый рукав куртки и прошлась по предплечью. Кара вскрикнула, скорее от неожиданности, ловко вскарабкалась на забор и спрыгнула на землю, быстро перебегая улицу, едва не попав под колеса пикапа. Водитель затормозил и девушка невольно обернулась, поняв, что один из примитивных почему-то ее увидел. Пробежав еще несколько кварталов, девушка рухнула как подкошенная, сильно подвернув ногу. Девушка прикрыла глаза и стала считать от ста до одного в обратном порядке, стараясь выровнять дыхание и успокоить колотящееся внутри сердце. В ушах стучала кровь, но даже сквозь этот звук девушка услышала, как рядом припарковалась машина. В этот момент она сбилась со счета в районе тридцать шести и сжала ноющую лодыжку рукой, тут же потянувшись за стилом, которого не оказалось в кармане. «Ну конечно! Оно же у Локки, а он Ангел знает где!» - пронеслось в ее голове. - Эй, ты в порядке? – девушка от удивления даже распахнула глаза, уставившись на примитивного, который сейчас просто смотрел на нее. - Какого..? – договорить ей не дали. Мужчина огляделся и протянул ей руку. Решив, что сейчас она вряд ли поднимется без посторонней помощи, Кара взялась за протянутую ей руку и тут же отпустила ее, падая обратно. – Оборотень! - И что с того? Мне показалось, что у тебя проблемы и… - огромный черный ворон приземлился на плечо оборотня, разрывая когтями рубашку. Мощные крылья били по лицу Люциана Греймарка с такой яростью и силой, что на щеках мужчины появились царапины. Кара вскочила на ноги, отмечая про себя острую боль в лодыжке, и схватила птицу, прижимая ее к себе. Ворон разжал клюв и стило оказалось в руке девушки, которая быстро стала чертить «Иратце», морщась от боли. Руна начала действовать и шатенка встала, осторожно пошевелив ногой, затем посмотрела на оборотня и сердито нахмурилась: - Вам не стоило беспокоиться! – выплюнув эти слова, она пошла вдоль улицы, упираясь в забетонированный берег Ист-Ривер.***