Фея-Ведьма

      — За все деяния, что вы совершили, вы отправляетесь на озеро Роккалучи, где будете отбывать своё наказание.       Я краем глаза взглянула налево. Прямо в воздухе, как и тогда, в Гардении, открылся портал. Если через тот я попала в мир, полный магии, в мир, в котором на самом деле родилась и имею важное значение для сохранения баланса Сил, то этот ведёт в изгнание. Как сказала директриса Фарагонда — на озеро Роккалучи.       Это то самое озеро, о котором говорила Дафна? К нему я должна прийти, как только всё закончится? Впрочем, всё уже закончилось. Примерно полчаса назад.       Всё это время я не могла отпустить Валтора. Сжимала его в слабых объятьях и плакала. Сначала просто заливалась слезами, мне было так хорошо, будто с этой солёной жидкостью из меня выходила вся гадость, мерзость, все самые ужасные ощущения и воспоминания, всё испытанное за эти три месяца пребывания в Магическом измерении. Будто я освобождалась, очищала душу.       И Элинетт счастливо улыбался, лёжа в своей обители, отдыхая, наблюдал за мной, за огромным счастьем, заменяющим всё плохое. А Валтор ласково гладил по голове, успокаивая тихим приятным шёпотом.       Когда я смогла наконец успокоиться, увидела, как Фарагонда вновь делает необычные пасы руками, своей магией. Сверкнула молния, и из ниоткуда в воздухе разразился горизонтальный белоснежный вихрь. Настолько яркий, что даже в глазах заломило.       Я наблюдала, как из портала вышли двое мужчин в лёгких тёмных доспехах с золотыми жезлами в руках, с почтением поклонились Фарагонде и Саладину и расположились по бокам от портала. Из белого вихря вышли ещё несколько мужчин — тоже крепкие с выделяющимися мускулами. Они подхватили под руки облачённых в белые бесформенные одежды Трикс и повели в портал.       Сначала за белоснежным вихрем исчезла Сторми, после Дарси. Они не сказали ни слова, ни отпираясь, полностью принимая поражение.       Но Айси повернулась. Она взглянула лишь на меня, взором, полным ненависти. Рычала от давящей её злости, наверняка представляя мою мучительную смерть от собственных рук. А я в тот момент наконец очнулась от оцепенения, от лёгкости в душе и теле, что нахлынула на меня, стоило выплакаться, и победно улыбнулась Айси, заставляя её оскалиться и дёрнуться. Ведьма рванулась из сильной хватки монахов-стражей, но выбраться не смогла, её тут же присмирили.       — Я отомщу тебе, Блум! Я обещаю! Ты вспомнишь этот день! — прокричала Айси, скрываясь за порталом.       А я лишь улыбалась, понимая, что это наша последняя встреча. Больше я не увижу этих сумасшедших потомков Трёх Древних Ведьм, больше мне не придётся сражаться за свою жизнь и жизнь множества народов. Да, после этой битвы от моих собственных рук погибло много людей, у меня смутные чувства от мыслей об этом.       Я вновь обернулась на Валтора. Сейчас он сидит неподалёку на земле, мы так и не поднялись за эти полчаса. Стянул с себя камзол, жакет и рубашку, одежда лежит рядом, аккуратно сложена. И Линша внимательно осматривает его тело, она уже закончила с сильными ранами, обработала их ещё во время моего сражения, и теперь залечивает каждую маленькую царапину. От её ладоней исходит приятный тёплый свет, кажется, он лечит не только тело, но и душу.       А я…       А мне лечение… Я осмотрела себя, окинула взглядом руки, ноги, живот, провела ладонью по груди. Всё же лечение мне не нужно, сама справлюсь. У меня только небольшие ранки, да царапины с синяками. Само пройдёт.       Однако… пусть я и понимаю, что Линша помогает Валтору, избавляет от сильной боли и лишних хлопот с перевязкой, но то, как она касается его тела… А его настоящее обличие немного красивее прошлого, Валтор выглядит более крепким, чем Линер, пусть и немного худоват. Как бы я хотела уметь исцелять и так же касаться его груди и спины. Хотя… У меня даже сил не осталось, и Элин крепко спит, восстанавливая энергию.       Обидно! Чертовски обидно!       Да и кто знает, нужна ли я теперь Валтору? Я же в какой-то степени раскрыла его секрет. Впрочем, много переживать не буду, если он вдруг уйдёт. Это его выбор, а я всегда была одиночкой. Даже если вокруг меня будет много людей, и все они будут общаться со мной как с другом, я всё равно не стану по-настоящему кому-то близка. Мне кажется, это невозможно.       — Отпустите меня! — вдруг послышалось со стороны.       Я резко оборачиваюсь и вижу Гриффин в тех же самых белых одеждах. И она всё ещё молода. Откуда эта красивая внешность я не знала, как она её вернула, остаётся только гадать.       Гриффин брыкалась, выворачивалась из хватки монахов-стражей, отбегала в сторону, но её ловили вновь. Она всё ещё связана и даже крепкие верёвки на запястьях не усмиряют её. В отличие от Трикс она более активная, пытается что-то сказать, и скользит испуганным яростным взглядом по мне, по директорам, по ведьмам своей школы, которые столпились здесь, обсуждая увиденное (меня порадовало, что никто так и не подошёл ко мне с расспросами). Но все смотрели на неё с презрением, а некоторые с опаской.       — Я делала всё, чтобы достигнуть цели! — кричала Гриффин не своим голосом, скалясь и вновь отбегая от монахов-стражей. — Старалась лишить Блум информации о Драконе, о Дафне, о её настоящей семье и прошлом!       Но её вновь ловят, тянут к порталу, сильно сжимая руки. Она отпирается и продолжает говорить на издыхании. Слова льются из неё потоком, она наконец выговаривает всё, что её мучило, всё, что она сотворила со мной, с Валтором, с ведьмами, с Магиксом.       — Но упустила связь Валтора с ней, не заметила, как они укрепили её, проведя ночь вместе!       Так она знает, что мы занимались любовью? Откуда? Ведь моя комната ей не доступна. Возможно, она прочитала мои мысли или мысли Валтора.       Я продолжаю её слушать, меня заинтересовала её речь. Кажется, она сейчас скажет, что-то важное, что мы давно хотели услышать.       — Я всегда ненавидела, как покрывается рыжей дымкой мой тёмный шар, когда я пыталась просматривать комнату Блум!       И действительно, Валтор прав, моя комната защищена даже от её вторжений, пропитана силой Дракона.       — Я насылала на них кошмары, лишила сил Валтора, заставила их поссориться и подчинила Блум себе!       И теперь я не выдержала. Резко поднялась на ноги, но замерла, стараясь уменьшить неприятное головокружение и темноту в глазах.       Это была она! Она насылала на нас кошмары! Она заставляла Валтора мучиться! Из-за неё мы так страдали! И особенно Валтор! Она выкачивала из него силы, из-за неё он неделю чувствовал себя ужасно, из-за неё с трудом дошёл до моей комнаты и потерял сознание в коридоре!       Но я не сказала ни слова, лишь сжала кулаки, яростно глядя на отпирающуюся Гриффин. Она до сих пор не желала сдаваться и продолжала кричать. Ученицы и директора слушали её, недовольно глядя на возжелавшую власти ведьму, потерявшую всё из-за этой жажды.       — Но Валтор пошёл дальше, отправился на Домино и достал корону, которая должна была пробудить её от моего тёмного гипноза! Но Трикс захватили её, переманивая удачу на свою сторону! Они вмешались в битву, которая так хорошо складывалась!       Гриффин будто обращается к кому-то высшему, Творцу, выказывая ему всё своё недовольство. Не ко мне, ни к Валтору. Ни к Фарагонде и Саладину, ни к своим ученицам и профессорам факультетов.       «А… где же Эдилтруд и Заратустра?» — я на мгновение задумалась. Что-то неприятно сжалось внутри, будто осознание причины их отсутствия, но я не приняла его.       Верно, Валтор отправлялся на Домино за короной. За моей короной. Она действительно пробудила меня от тёмного сна, рассказала прошлое, но теперь… она разбита. И, казалось бы, связь с Дафной потеряна, но я надеюсь увидеть её на озере Роккалучи, она не зря звала меня туда.       — Они забрали Блум! И Валтор предал меня! Подставил! После того, что я ему сделала! После того, как позволила остаться в своей школе, скрыться от Общества Света и спокойно жить жизнью обычного мага профессора!       Так она защищала Валтора от суда? От наказания? Пока все считали, что он глубоко во льдах в измерении Омега, он был под опекой директрисы Облачной Башни и жил в её школе ведьм. И всё это время я общалась с преступником, который помогал Трём Древним Ведьмам. И вовсе приходится их сыном. Он захватывал миры одним взмахом руки и убивал людей просто так…       Впрочем, какая разница, я тоже не белокрылый ангел. И Валтор мне очень нравится. Не только за силу и за внешность. За внутренний мир.       — Я не победила, но я и не проиграла! Я ни за что не сдамся! Я отомщу! Вы меня ещё увидите! — кричала Гриффин, пока её затаскивали в портал. Молнии окутали её тело, заскользили по рукам и ногам, будто связывали, затягивая в другой мир, где она будет отбывать наказание, как и сказала Фарагонда.       — Эти слова мы уже слышали от Айси, — не удержалась я, сложила руки на груди. — Удачи в изгнании, мисс Гриффин, — произнесла я, прищурившись.       Она загорелась яростью, но её тут затянули в портал. Она окинула меня самым злым из всех, что я видела раньше, взглядом и исчезла. Я же проводила её с презрением, с которым теперь все смотрят на неё. Именно этого она и достигла, а не титула великой правительницы.       — А ты, Шанрил, — подходит директриса Фарагонда к ведьме.       Я делаю неуверенные слабые шаги и останавливаюсь рядом со своей бывшей подругой. А ведь наша дружба начиналась так хорошо, и мы почти стали хорошими друзьями. Жаль, что она ступила на путь зла.       Шанрил вылечили, вернули волосы пусть и не те, что были раньше. Теперь они короткие и тусклые, нет той красивой яркости и блеска, которые завораживали мужчин и заставляли девушек грызть ногти от зависти. Её кожа всё ещё красная, на лице заметны небольшие рубцы от моего беспощадного огня, зрение глаза она не потеряла. Одежда заменена на белый свободный опоясанный халат, а на лбу слабо светится зелёная диадема с неким значком. Шанрил связана, но в этом не было смысла. Она не пытается сбежать.       Ведьма подняла грустный взор на Фарагонду, а после перевела взгляд на меня. Я вижу, она хочет что-то сказать, что-то спросить. Её губы приоткрылись, и она тихо напряжённо выдохнула.       — Связавшись с Айси, Дарси и Сторми ты обрекла себя на Тьму и также отправишься на озеро Роккалучи, — серьёзным голосом вынесла приговор директриса, прикрыв глаза, хмурясь. Я заметила движение за спиной: монахи-стражи направляются к Шанрил, чтобы забрать её в неизвестный нам мир.       — Подождите, — я поднимаю руку, останавливая мужчин одним жестом. Они повиновались, замерли, ожидая дальнейших слов. Фарагонда заинтересованно взглянула на меня. — Я хочу сказать пару слов, — сразу объяснила я, обращая на себя внимание всех присутствующих, которые и так были слишком заинтересованы мной.       Шанрил удивлённо смотрит на меня большими ярко-красными глазами. В них читается столько различных чувств, от мольбы до ненависти к самой себе за слабость и доверчивость, от грусти до разочарования. Они похожи и одновременно разные.       — Почему ты оставила меня в живых? — Шанрил заговорила со мной первая, и я была готова ответить на любой её вопрос.       Вообще мне кажется, что сейчас я способна сделать всё, что угодно. Но для начала очень хочется поспать. Скинуть с себя всю запачканную в крови и грязи прилипшую к коже одежду, поломанные каблуки, быстро принять душ и сразу упасть в кровать. И чтобы никто не трогал минимум десять часов. Я слишком устала.       — Потому что не приравниваю тебя к Трикс.       Шанрил расширила глаза. Она выглядит иначе, чем раньше, когда мы только познакомились. Душевно.       Её характер менялся всё это время, если понаблюдать за ней и вдуматься сейчас, то я вижу её сначала забавной девчонкой с огненным нравом и бесконечным запасом идей для настоящего веселья. После это влюблённая девушка, которая впервые увидела мужчину своей мечты. Потом она преобразилась в девушку с разбитым от неразделённой любви сердцем.       И вновь стала другой — жестокой, полной ненависти и с каждым днём становилась всё ближе к истинной ярости, к Трикс. И присоединилась к ним, полностью отгородив себя от Света, от грани Сил, на которой находится большинство ведьм.       И снова вернулась с прежней себе, стала спокойнее и аккуратнее, стала… девушкой, которой я никогда не была. Или всё-таки мне удалось ею стать? Обрести нотки женственности?       — Странно слышать от тебя снисходительность, Блум, — Шанрил грустно хмыкает, опустив голову. — Ты всегда была такой холодной и мрачной, из-за этого казалась другим жестокой, какой и являешься.       — Нет, я, — я запнулась, не зная, правда это или нет. Ведь в какой-то степени я действительно жестока. Криво улыбнувшись, я всё же продолжила: — Я лишь немного жестока, когда меня разозлят. Я не хотела довести всё до такого. Всего четыре месяца назад я жила в приюте на Земле в Гардении, отбиваясь от детей, хамя и подшучивая над воспитателями. И если бы кто-то тогда сказал мне, что я принцесса какого-то забытого королевства, я бы только… Наверное, послала этого странного человека в психушку, — немного грустно хмыкнула я, смягчив слова. Пожала плечами и отвела взгляд.       Почему-то именно сейчас я почувствовала себя частью этого сумасшедшего мира, во время разговора с Шанрил я увидела себя будто бы в большой семье с множеством родственников. Многие не знают друг друга, одни более близки, кто-то влюблён, а кто-то ненавидит.       — Прости, Блум, — пробормотала Шанрил, лишь коротко взглянув на меня, и вновь опустила голову. — Но простых слов извинения не достаточно, верно?       — Достаточно, — устало улыбнулась я и вновь увидела удивлённое лицо Шанрил, она смотрит на меня с преданностью. — И нечего на меня так смотреть…       Я не выдержала и подавила смешок. Шанрил ответила мне тем же и наконец улыбнулась. Практически так же, как и тогда, в первые дни нашего общения, в первые дни учёбы в Облачной Башне. Она такая красивая, когда улыбается. Она настоящая.       Мы немного помолчали, и это молчание было очень приятным. Мы думали о чём-то важном, размышляли о нашей разрушенной дружбе, которая даже не успела начаться. Но после я всё же прервала тишину.       — Знаешь, Шан, — она подняла на меня голову, — ты моя первая подруга.       Не знаю, почему я это сказала, само с языка сорвалось. Но мне очень хотелось увидеть её улыбку вновь. Как она удивляется, а на её лице появляется делающее её очень красивой счастье. Словами она мне ничего не ответила, достаточно было лишь взгляда.       Неужели это и называется дружбой?       — Что ж, мне пора, — монахи-стражи всё поняли и подошли, обойдя меня и Фарагонду, слушающую наш разговор, аккуратно взяли Шанрил под руки и подняли её на ноги. Она встала прямо передо мной, не отрывая взгляда, глядя прямо в глаза. — Я вернусь, вот увидишь. Так что жди меня.       Уходя к порталу, в этот странный мир изгнания, она улыбалась мне. И я не сдержала лёгкой улыбки. Эти мгновения пробудили в моей душе новые чувства, названия которым я так и не придумала. Вроде бы обыденные, но и такие необычные. Мне было одновременно грустно и радостно. Приложив ладонь к груди, я прикрыла глаза. И вновь открыла, когда Шан скрывалась в белоснежном вихре.       — Я буду ждать.       Двое мужчин, которые охраняли портал всё это время, вновь поклонились нам и скрылись. Портал закрылся, в последний раз сверкнула молния, и ветер утих, оставляя нас наслаждаться прекрасным вечером. Вечером победы.       Солнце медленно садится за горизонт, освещает прекрасное голубое небо и пушистые облака, перекрашивая их то в розовое, то в рыжее, напоминая мне огонь моего Дракона. Птицы уже собираются спать, отправляются в вечернюю прогулку, пролетают над нами, красиво щебеча свои песни, размахивая длинными хвостами, рассыпая вокруг себя волшебную пыльцу, и скрываются за верхушками раскидистых деревьев Волшебного леса. Где-то слышится вой какого-то животного, тихий природный шум, шелест листвы ласкает слух. И ветерок играется с моими волосами.       Интересно, сколько сейчас времени? Двенадцать ночи? Или больше? Или всё же меньше?       Мне никогда не было так хорошо. Я чувствую настоящее удовлетворение и счастье, какого никогда не ощущала.       — Гриффин была ослеплена жаждой власти, — говорила Фарагонда своему коллеге Саладину. И я решила прислушаться к её словам, узнать, каковы истинные причины таких действий Гриффин. — Сначала она была с Тремя Древними Ведьмами, а после, осознав, что они жаждут порабощения мира, перешла на сторону Света.       — Но сражаясь в Команде Света против Древних Ведьм и Валтора, поняла, что на самом деле хотела этой власти, и решила взять идею захвата Магикса в свои руки, — продолжил Саладин серьёзно. Директора рассуждали вслух, и я черпала очень важную информацию.       — И тайне от нас спрятала Валтора в своей школе, возможно, проводила над ним некоторые эксперименты, желая перенять силу Огня Дракона себе. И начала тщательно продумывать план и подстраивать его под развивающиеся события, — произнесла Фарагонда задумчиво с лёгкой грустью. Ведь Гриффин когда-то была её подругой.       — Полагаю, именно она открыла портал рядом с Блум на Гардении, когда почувствовала огромный волшебный всплеск, как и мы все, — сказал Саладин, и Фарагонда кивнула.       А я замерла в удивлении. Неужели этот портал создала Гриффин? Она открыла мне дорогу в мир магии? Но почему? Ведь она желала власти над миром, так зачем сделала это, а потом отгораживала меня от всей необходимой информации о моём прошлом?       Но задать вопросов вслух я не смогла. Директора продолжили разговор.       — И решила сделать Хранительницу Пламени Дракона своим живым оружием для завоевания Магикса. Но она не подумала, каковы будут последствия, — продолжила Фарагонда.       Вот оно что.       — И устраняя все преграды, профессора Линера и ведьм Трикс, она почти добилась успеха, — произнёс Саладин.       — И как оказалось, открыв Блум путь сюда, она сама себе выстроила дорогу в Светлый Камень, — с усталым вздохом завершила Фарагонда, и в моей голове наконец всё сложилось по кусочкам.       Я всё поняла и так и застыла глядя куда-то в небо, размышляя обо всё произошедшем. Но мыслить более голова отказывалась, мне тяжело.       И вновь тишина окружила нас, лишь тихие разговоры ведьм заметны, но они не мешают. Просто не думать, просто стоять и наслаждаться единением с природой, спокойствием, которого мне так не хватало.       — Но я не думала, что последняя принцесса Домино жива, — произнесла Фарагонда, когда мгновение долгожданной мною тишины было завершено. Но я так и не двинулась с места, не обратила внимания на слова директрисы.       — Да, к тому же такая сильная девушка и пошла учиться колдовству ведьмы, — с лёгким недовольством сказал Саладин, сдержанно улыбаясь мне.       Честно сказать… Я не знала что ответить. Просто стояла и молчала, вымученно улыбаясь директорам. Мне совершенно не хотелось говорить с кем-либо. На разговоре с Шанрил я выдохлась, и больше сил не осталось ни на что. Поэтому я коротко кивнула, окинула взглядом учениц, сняла туфли и направилась к школе, неся их в руках.       Хватит с меня, пожалуйста. Я слишком много пережила, думаю, я заслужила отдых.       — Блум.       Голос я не узнала, но объятия, которые тут же захватили меня со спины приятным теплом, растекающимся по телу, я вспомнила мгновенно. Это Линер, точнее Валтор. Это его настоящий голос, такой низкий, с лёгкой хрипотцой, терпкий, а моё имя, слетевшее с его губ, будто коснулось моей кожи, ласково гладя.       Я поддалась. С ним я готова говорить в любой момент. Его прикосновения расслабляют будто горячая ванна с лавандой. Интересно, а что будет, если принять ванну с лавандой с Валтором? Двойное расслабление? А бывает ещё больше?       Он нежно касается моей шеи, губы оставляют поцелуй. Сначала лёгкий, а после сильный. Я вздрогнула и вцепилась пальцами в его запястья на моём животе. Похожий поцелуй он оставлял, только когда мы провели ночь вместе. Но это очень приятно.       — Валтор.       — Ты была великолепна, — он шепчет мне не ухо приятные слова, сжимает объятья сильнее. — Я счастлив, что ты вернулась. Спасибо. И прости, что не спас тебя.       Я немного теряюсь между реальностью и мечтаниями. Даже ответить ничего не могу. Сжимаю губы, сильно выдыхаю и откидываюсь на грудь Валтора, отдаваясь в его сильные руки. Туфли держать желания больше не было, они свободно прокатились по земле и остановились, растворяясь рыжей дымкой.       Я наконец полностью расслабилась, и моё ведьминское облачение сменилось на простую одежду: разодранные голубые топ, юбку и чулки, открывающие почти всё моё тело. А неподалёку появились обрамлённые кровью синие туфли.       Верно, ведь я не сменяла одежду с того дня, как Гриффин подчинила меня себе. И перед этим она спасла меня из лап кровожадных Трикс. Если раны после сражения с ними директриса мне залечила, то одежда…       — Одежда, что ты мне подарил… Она испорчена.       Я нашла, что сказать и совсем не по теме. Сейчас я не в состоянии отыскивать подходящие мысли и слова, говорю первое, что приходит на ум.       — Я куплю новую и починю эту, если пожелаешь.       Я медленно разворачиваюсь, внимательно смотрю прямо в его глаза. Цвет глаз тоже другой, у Линера он ярко-рыжий, как пламя, а у Валтора бирюзовый, как у настоящей меня. Я вновь вижу его лицо так близко, мне немного трудно привыкнуть к его внешности, пусть и характер остался прежним.       — Но почему? — вдруг произношу я, хмурясь. — Почему ты мне ничего не сказал?       Он понял меня сразу, без лишних объяснений. А его взгляд ещё более проницательный чем, у Линера. И…       Эти ресницы. Густые и длинные, а прищуренные глаза создают великолепную картину. Я просто не могу удержаться и разглядываю Валтора, касаюсь пальцами его щёк, острых необычно выделяющихся скул, носа, жестковатых подсохших губ, как у меня (у меня они, наверное, искусанные после всего произошедшего). И любуюсь. Трогаю русые волосы, они оказываются жестче, чем у Линера, пропускаю их сквозь свои пальцы и кладу ладонь на его плечо. И теперь понимаю, что Валтор выше Линера.       А темы нашего разговора сменяются так быстро.       — Не мог, — говорил Валтор своим терпким голосом. — В Облачной Башне и у стен есть уши. Да что там, — он качает головой, прикрыв глаза, — у каждого предмета. И эти уши — слух Гриффин. Даже если я предал её сейчас, в конце битвы, пока я был под её крылом, не имел права раскрывать себя. Она проверяла меня каждую секунду, лишь вне школы я был относительно свободен.       — А как же моя комната? — я изогнула бровь и тут же зацепилась за последние слова: — Почему относительно? Что это значит?       — Кажется, она следила за мной и в Магиксе и на других планетах, — отвёл притягательный взгляд Валтор, нахмурившись. Между бровями проявилась маленькая морщинка, которую мне очень хотелось разгладить. — И даже когда у нас было свидание, и мы провели ночь в отеле. Но в твоей комнате она не способна была видеть и слышать, и я всё равно не мог рисковать. Не знал её полного потенциала. Возможно, стоило мне сказать, и твоя комната открылась бы для её взора.       — Я так и думала, — безразлично отвечаю я.       Меня ломит. Совсем. Мне невыносимо хочется спать. И уже с Линером… То есть с Валтором не хочу говорить. Просто… Спать… Глубоко вздыхаю и зеваю, уткнувшись лицом в грудь Валтора. Теперь я лбом до его плеча не дотягиваюсь.       — А ведь я читала про Валтора, то есть про тебя, — бормочу я, чувствуя скользящие по спине его тёплые руки, как он прижимает меня к себе. Это так приятно. — Там рассказывалось, что характер у тебя иной, более сильный и холодный. Мне казалось, ты не будешь так спокойно с кем-то разговаривать.       Или он говорит так только со мной?       И вновь я резко меняю тему, пусть она и относится к нам. Просто так много, о чём хочется поговорить.       — Я видел книгу о себе в твоей комнате, когда ты ещё не умела обращаться со своим Драконом и хотела победить Гриффин, — Валтор подавил смешок, целуя меня в макушку, ласково касаясь ладонью головы.       — Если бы ты меня тогда не остановил, возможно, недавнего сражения с ней не произошло бы, и ты бы не пострадал… — я уже заговариваюсь. Но вроде ясно выразила свою мысль, как бы трудно это не было. Я обвила руками талию Валтора и вновь зевнула.       Боже, какой он тёплый, как с ним хорошо…       Валтор долго не отвечал, и я, похоже, даже задремала, очень быстро. Но после его слов тут же очнулась:       — Мне кажется, я создал ещё один характер — характер Линера, — он вновь перешёл от одного к другому, —, а не Валтора — себя настоящего.       Он говорит слишком истинные вещи. Он всегда так говорил. Это был Линер или Валтор? Кто говорит такую прекрасную истину? Их характеры переплетаются, так интересно изучать каждую ниточку нрава Валтора и Линера.       Я медленно отстранилась от него, коснулась руками его груди и долго рассматривала лицо. И наконец произнесла:       — Ты создал Линера, — устало говорю я, улыбаясь ему.       Верно, Линера. Линер — это Валтор и одновременно он — самостоятельный человек.       Валтор без лишних эмоций отнял руку от моей талии, приподнял пальцами подбородок и коснулся своими губами моих губ, стараясь целовать как можно нежнее, хотя я чувствовала его желание оставить эту медленную ласку и отдаться в умелые горячие руки страсти, как любят и Линер и Валтор. Слабо ответила ему на поцелуй, но на большее сил не хватило.       Как только он отстранился, неохотно отпуская меня, я подняла туфли с земли и, ещё раз улыбнувшись Валтору, направилась в школу. Босиком. Под заинтересованные взгляды профессоров, ведьм старшекурсниц, которые наконец начали меня уважать, восхищённых и завидующих первогодок, с которыми я сейчас учусь. Под взоры директоров, которые наверняка хотели со мной поговорить о чём-то связанном с будущим школ. Под взгляды моих, наверное, дорогих подруг. Под пристальный влюблённый взор Валтора, встречи с которым я жду совсем скоро.

***

      Школа пуста. Я устало плетусь по холодным коридорам, кажется, здесь открыты все окна, ветер гуляет по помещениям, холодя их всё больше. Разглядывая геометрический рисунок на полу с нотками готичности, я кое-как доплела до лестницы через весь первый этаж, иногда поднимая голову, оглядывая это тёмное место, ставшее для меня домом. И только поверить, сколько приключений тут произошло. За все семнадцать лет подобного не было. Я не хочу думать об этом, но мысли сами лезут в голову.       Вообще думать не хочу, хватит с меня мыслей!       Так тяжело подниматься по лестнице мне, наверное, никогда не было. Взобралась на нужный этаж, толкнула дверь и уже спешно, ощущая приближение долгожданного отдыха, добралась до своей комнаты. Она всё это время была незакрыта, с того момента, как именно здесь, перед этой дверью, ничем не выделяющейся от остальных в школе, мы серьёзно поссорились с Линером. С Валтором. Тогда я высказала ему всё, рассказала всю свою жизнь. Тогда он ранил меня, но сейчас я совершенно не хочу злиться или обижаться на него.       Захожу в комнату и плотно закрываю дверь на замок. Проверяю несколько раз, чтобы никто не посмел нарушить мой сон. От холода, стоящего и здесь, поёжилась, откинула туфли и тут же поспешила закрыть окно и задвинуть тёмные шторы.       Сколько он было распахнуто? Сколько неистового ливня залило своей воды в мою комнату? Кажется, прошло так много времени с того дня, как Гриффин меня поработила, а на самом деле только неделя.       В тёмную комнату сквозь небольшие щёлочки между шторами проникает свет заходящего солнца, скользит по мне, по моей спине, и волшебный огонь не спешит загораться на люстре. Стягиваю с себя одежду, нижнее бельё. Всё рваное, в кровавых пятнах. И я обнажённая стою, не могу оторваться, рассматриваю одежду. Её подарил мне Линер и вместе с ней одарил множеством новых эмоций.       Именно Валтор принёс в мою жизнь такое невероятно ранее недоступное мне окрыляющее чувство. Любовь. Кажется, оно даёт в два раза больше уверенности в своих силах, помогает идти дальше, не смотря ни на что. Возможно, если бы ни оно, я бы не выстояла против Трикс, не победила их, не смогла бы бежать так долго из Магикса и не поверила бы Дафне, пробудив свои силы вновь.       Но и если бы мы не были вместе, также избежали много страданий. Сейчас я понимаю, что готова их выдержать, чтобы испытывать эту тёрпкую, как голос Валтора, любовь. Терпкую, как запах сваренного кофе. Без сливок и молока. Без сахара, что портит вкус великолепного напитка. И без печенья и булочек. Лишь кофе.       — Что-то мне кофе захотелось.       Я откинула одежду на стол. Заметила открытую книгу, с интересом подошла и рассмотрела. Верно, тогда я читала её до прихода Линера, она с каждым словом, с каждой фразой успокаивала моё сильное раздражение после увиденного флирта с Ралис. Эту довольно старую книгу я перечитывала часто, иногда просто листала страницы, проглядывая портреты и некоторые зарисовки прямо на страницах фолианта, а когда-то читала полностью от самого первого до самого последнего слова. И мне никогда не было скучно.       Книга о Валторе, с которым я только что разговаривала. Который только что меня сильно обнимал. Который говорил мне слова любви. Который… заботится обо мне.       Я устало выдохнула и закрыла книгу, проводя ладонью по шершавой обложке. Кажется, она заряжена каким-то волшебством, которое вытягивает из читателя все его неприятные ощущения и воспоминания. Все боли и страдания.       А я ведь хотела встретиться с Валтором. А он всё это время был совсем рядом. И почему я не догадалась? Ведь не у каждого есть такой Дракон в душе, а у него он — сущность, из которой его создали. Три Древние Ведьмы, которые уничтожили мой родной мир. Но Валтор необязательно должен быть на них похож и подчиняться каждому их слову. К тому же они давно мертвы, так рассказывала профессор Заратустра на уроках Истории.       А вот… Заратустра… Кажется, она и её сестра Эдилтруд действительно мертвы. Почему-то есть такое чувство скорби и грусти. Они погибли в сражении с разъярённой Гриффин? Неужели она могла убить своих дорогих помощниц? Но Гриффин тогда была неуправляема, она могла сделать что угодно.       И всё-таки я решила принять душ. Быстро обмылась тёплой расслабляющей водой, шипя от каждой капельки, попадающей на царапины и ссадины. Кое-как использовала мыло, как бы больно это не было, промыла все раны, смыла засохшую кровь с волос и кожи, и вышла, трясясь от холода в одном полотенце. Добралась до своей комнаты, тщательней вытерла волосы и тут же юркнула в кровать под тёплое одеяло. Я ещё никогда не ощущала такого расслабления. Быстро согрелась, закрыла глаза и тут же уснула.