Бесстыжий

- Ты был плохим мальчиком, вайна! - Очень плохим, вайна! Квадратные сестрички крепко обматывали плотника веревками. Кровь из носа Паули капала на пол, он был явно обескуражен своим положением. - Отпустите меня, чертовы развратные девки, что вы себе позволяете?! - Он был шокирован. И как он только мог так глупо попасться, обвязан своими собственными веревками... - Что вы делаете? З-з-з-зачем? - Раз уж он был связан по рукам и ногам, нужно было по-крайней мере разведать обстановку. - Ты девственник, вайна! - Подмигнула Мозу. - Мы лишим тебя этого недуга, вайна! - Поддержала ее Киви. Плотник покрылся бурыми пятнами и промычал что-то невнятное в ответ. Кровь хлестала с пущей силой. Притащив откуда-то аптечку, сестрички принялись запихивать ему вату в нос. - Аники, вайна, не пачкай одежду, тебе она еще пригодится. - Заботливо пропела Киви. - Не пригодится, вайна, мы сейчас ее разрежем! - Мозу вытащила из-за спины большие ножницы. Паули затих и сглотнул слюну, горло пересыхало, дышать с заткнутым ватой носом было трудно. Осторожно, с аккуратностью хирурга, она разрезала майку, стараясь не затронуть веревки, а потом резким рывком вытащила оранжевые лоскуты. - Так то лучше, вайна. - С удовлетворенным видом сказала Киви. - А ты теперь тоже бесстыжий,вайна! - Залилась звонким смехом Мозу. Когда их цепкие руки потянулись к широким плотницким штанам, Паули провалился в бездну беспамятства... Перед глазами Паули плавали яркие желто-розовые пятна, все было нечетким и размытым. - "Где это я?" - Попытался выговорить он запутывающимся языком. Не вышло, язык сопротивлялся и не хотел слушаться хозяина. Цвета облачались в форму, и наконец, превратились в нависших над его лицом бесстыжих сестричек. - Ааа, это вы - Протянул он. И вдруг вспомнив все, все, что эти сумасшедшие делали с ним, покрылся крупными пятнами пота. - Наконец-то очнулся, вайна. - Мы уж думали тебе совсем каюк, вайна - Сестрички ласково трепали его по голове. - Даже вытащили из носа вату, вайна. - Думали ты задохнулся, вайна. - Они заботливо, и с явным облегчением, улыбнулись. Только сейчас до Паули начало доходить, что он лежит на полу, а сестрички в одном нижнем белье уселись у него на груди. - Водыыы, водыыыыы. - Протянул он жалобно. - А лучше алкоголя. И чтоб в нем было сто, нет, двести градусов... - Сестрички вытащили из-за спины початую бутылку рома, и, приподняв ему голову, начали медленно отпаивать несчастного. Когда бутылка опустела, плотник начал смотреть куда-то в пустоту косящими глазами, кровь уже не текла, он выглядел вполне умиротворенно. Мозу шмыгнула куда-то, через минуту вернувшись с подушкой и курткой Паули. Вытащив из куртки одну из сигар и зажигалку, ловко передала их Киви и начала взбивать подушку. Паули, лежа на мягкой подушке, с наслаждением пыхтел приставленной ко рту сигарой, ему уже было все равно что еще придумают эти безумные, он был слишком пьян чтобы убиваться по проклятой судьбе... Когда Киви оседлала его голый торс, плотник неловко икнул, и покрылся алым румянцем. - Мало алкоголя, вайна. Давай еще, Мозу, вайна. Мозу вернулась с двумя бутылками веселой анестезии, на всякий случай, кто знает, сколько еще понадобится этому здоровенному девственнику, чтоб набраться смелости. Пыхтя, они оттащили его поближе к стене, не хватало еще, чтоб этот драгоценный кусок плоти поперхнулся. Да Айсбург ведь живьем их слопает, без соли, под соусом из свежевыжатого клана Фрэнки. Плотник жадно глотал жизненно важную влагу, он уже знал, что эти двое не остановятся, и пытался хоть как-то набраться смелости в последние минуты своей незапятнанной чести. Бутылка почти опустела в тот момент, когда Паули почувствовал теплые руки на своей голой груди. Когда Мозу убрала от его лица пустую тару, плотник с широко раскрытыми глазами увидел ласкающую его Киви, уже покусившуюся на вздыбленные оранжевые боксеры. Только лишь выдавив из себя вздох отчаяния, говорить после выпитого он был уже не в состоянии, Паули немо таращился на эту дьяволицу. Мозу тем временем приблизилась к его лицу и влажным язычком коснулась его губ, пробираясь внутрь желанного рта. - "Это сон, просто сон, глупый, нелепый сон... Как же хорошо, черт возьми." - Паули удивился своим дерзким мыслям, и наконец поддался поцелуям Мозу. Киви игриво покусывала его возбужденные соски, то и дело водя руками, вверх вниз по мускулистому телу... Тихий стон вырвался из груди Паули, Киви спустилась ниже, села на нечто, изрядно выпирающее из трусов плотника, и хищно потянула широкую резинку на себя, оголяя аккуратно выбритый лобок. - Мозу, вайна, взгляни на это, наш плотник то оказывается бесстыжий! - Она с удивлением рассматривала коротко стриженый пучок светлых волос. - И правда, вайна. Зачем брить, если никто кроме тебя не видит, вайна? - Задумчиво произнесла она, оторвавшись наконец от губ изрядно пьяного Паули. - М-м-м-мне так комфортней, черт возьми. - С трудом выдавил из себя он. - Девочки, может хватит, дайте перекурить бедному измученному плооо~ - Он еще не успел договорить, как Мозу машинально впихнула ему в рот сигару, все еще не отрывая взгляда от этого поразившего сестер клочка волос. - И факувить... - Выдавил Паули из себя, пережевывая сигару. Второе механическое движение, и вспышка на момент озарила его уставшее лицо. Паули затянулся и расслабился. Волноваться? Волноваться уже не было сил, пусть они его хоть режут, лишь бы побыстрее закончилась эта сексуальная экзекуция. Киви отпустила резинку и быстрым движением встала. - Идем Мозу, попьем чаю, пока этот бедолага курит. Дым плотно обволакивал связанного плотника, он думал про Галлей-Ла, Айсбурга, Лулу, Тайлстона, обо всем на свете, чтобы отвлечься от навязчивой мысли. "Они еще со мной не закончили, все еще только начинается"... Сестрички вернулись, попивая дымящийся чай с коньяком, и встали в гордую позу, глядя на плотника сверху вниз. - Ммм, Мозу, может, ослабим веревки, он выглядит уже не таким буйным, вайна... - Протянула Киви. - Разве что чуток, - Согласилась с ней Мозу. - Он все еще достаточно трезв, чтоб уползти, вайна. Они бережно обхватили плотника, и ослабили веревки. Те понуро обвисли, но жертва уже не порывалась убежать. Симметрично нагнув головы набок, сестры что-то обдумывали с секунду, а потом, подумав, и вовсе стянули мешающие оковы, оставив связанными только кисти рук. - Так то лучше, вайна! - Хором сказали они, и уселись на грудь, глубоко вздохнувшего от внезапной свободы, Паули. Четыре руки отправились в свободное плаванье по голому торсу, а два жадных рта горячо целовали пылающие щеки, периодически сталкиваясь и снова расходясь. У Паули возникало ощущение, что в глазах двоится, так эти двое были похожи, но окончательно запутался он тогда, когда две брюнетистые головы столкнулись, и стали жадно целовать друг друга. Он сглотнул слюну, когда они оторвались друг от друга и с хитрым взглядом повернулись к нему. - "Мамочки..." - Только и успел он подумать, когда они нацелились на него. Вожделение взяло верх над ним, и он, покорившись судьбе, поочередно целовал такие жадные и сладкие губы. - Такой милый, вайна... - Шептал жаркий голос в левое ухо. - И горячий, вайна... - Вторил не менее горячий голос в правое. Две руки синхронно скользнули вниз, и начали стягивать уже изрядно мешавшиеся трусы... Наконец высвободив желанный орган наружу, близняшки одновременно уставились на него. - Такой большой, вайна... - И ты все это время прятал его от нас, вайна?! Паули потупил взгляд. До него дошло насколько же глубоко он запятнал свою честь. Что бы сказала на это мама?! - Ну, я это... - Молчи! - Хором сказали они, прикрыв потными ладошками рот плотника. В последний раз чмокнув его в щеки, они начали свою долгую дорогу к заветной цели. Сначала языки скользнули по шее, потом легонько коснулись плеч, и когда они обвились вокруг твердых сосков, Паули не сдержался и выдохнул громкий стон. Все ниже и ниже, сплетая невыразимые узоры, они все-таки добрались до него. Киви начала облизывать жаркий ствол по всей длине, пока Мозу захватила в плен своих губ головку с изрядной долей смазки. Закусив губу, Паули поднял глаза вверх. - "Не смотреть, только не смотреть, это слишком. Слишком бесстыдно. Слишком Грязно. Слишком приятно..." - Крутилось у него в голове. Краем глаза он уловил, как что-то цветное мелькнуло, и тут же два бюстгальтера перекрыли ему взор. Он только молча сглотнул, когда хихикающие сестрички смахнули их и предстали перед ним в своей первозданной красе. В красе Евы искушающей Адама. Все еще улыбаясь, они переглянулись. - Ну, кто будет первой, вайна? - Пропели сестрички хором... Паули уже начал немного трезветь, и тупым взглядом смотрел на сестер, споривших о том, кто же будет первой. - Да задрали вы уже - Прохрипел он. - Начните уже кто-нибудь, и не парьте мне мозги. У меня вон уже, падает... Все, упал. - заплетающимся языком закончил он свою тираду, и снова покраснел, поняв какой же он все таки бесстыжий Сестры молча переглянулись, и кажется общались на каком-то, недоступном плотнику, языке без слов. Одна, он уже не различал их без одежды, кажется кудрявая, придвинулась к его лицу, и мурлыкая что-то начала покусывать его за ухо, лаская рукой его грудь. Вторая, жарким вздохом вдохнула в его понурую плоть пламя, плотно сжав влажными губами, и круговыми движениями языка обвивала его вновь набухший член. Ничего не говоря, с проворностью лисиц, они поменялись местами, и плотник снова впал в какую-то прострацию. - "Они же так скоро перепутают друг друга..." - Подумал он вдруг. И сам удивился своим мыслям. Мозу, или Киви - "Да и какая мне разница, они ведь одинаковые..." - начала насаживаться на него. Влажный, горячий поток, как будто тесно сжимал его член. Он хотел застонать, но не успел, чьи-то губы - "Да кто из них кто, черт возьми?" - прижались к его губам, чей-то язык снова ворвался в его пересохший рот, наполняя его влажной чужой слюной. Бешеные скачки, четыре руки блуждают по всему телу, он еще никогда не испытывал такого, и подумать не мог, что когда-нибудь испытает. Эти женщины, эти дьяволицы, так легко одолели его душой, а затем и телом, и казалось вокруг не осталось ничего. Ничего, кроме троих голых тел... Как будто играя в какую-то непонятную плотнику игру, сестры поочередно менялись, не переставая жарко ласкать его тело. Он уже отчаялся понять, кто из них кто, в голове кружился радужный туман, но только это помогало ему держаться в сознании, и не терять нить происходящего. Удовольствие перемешалось со стыдом, он ненавидел себя за то, что поддался, и в тоже время он желал, чтобы это безумие продолжалось вечно. Последние веревки с кистей были сорваны, он лежал, раскинув руки, и смотрел на потрескавшийся потолок, полностью отдавшись во власть ненасытных женских тел. Они извивались, стонали, как ведьмы на пламени инквизиции. - "Точно." - Подумал вдруг Паули. - "Они ведьмы. Сущие ведьмы." Одна из сестер, та, что в данный момент седлала его, вдруг коротко задрожала, и Паули почувствовал взрыв цветных искр в голове, давление было таким сильным, тягучим. Уже не контролируя себя, Паули излил весь гнев, всю страсть, все то, что накапливалось внутри него все эти годы. И вместе с этим пришло облегчение. Эйфория накрыла его с головой, перед глазами все плыло и путалось... Плотник сидел на диване, по обеим сторонам от него, сидели, ластясь к нему двое близняшек. Он курил, и плотный дым окутывал этих троих. - Ты больше не девственник, вайна. - Жарко пропела одна в левое ухо. - Наш бесстыжий, вайна. - Не менее жарко пропела вторая в правое.