Over the counter

Блейн поднял затекшие руки вверх, встал на носочки и, как следует, потянулся. Пальцы стремились к потолку, хотя были далеки от него. Затем Андерсон потряс руками, сжал кулаки и выдохнул. После переезда в Нью-Йорк у него не хватало времени найти тренажерный зал, где он мог бы продолжить занятия боксом, которые так любил в Академии Далтон. Бокс способствовал снятию стресса, физическому истощению и поддержанию формы. Прошло уже больше четырех месяцев после выпускного, в Большом Яблоке он провел около трех, и больше не был таким сильным, что, конечно, расстраивало. Он не любил чувствовать, как его тело подводит его; ему не нравилось отражение в зеркале, показывавшее потерянный рельеф в руках и ногах, и, в конце концов, ему было трудно признавать, каким беззащитным это его делает. После тех танцев для него было важно быть в форме и заботиться о своем теле. Та ночь научила его двум вещам: жизнь – непредсказуемая штука, и твое тело – это самое незащищенное место, в котором ты мог бы находиться. С тех пор он старался больше задумываться о втором уроке. Блейн не знал, насколько это на самом деле работает, но ему было важно надеяться, что он сможет защитить себя, если это когда-либо понадобится. В эти дни единственными упражнениями были бег по кампусу в поисках нужного класса, местоположение которого он не знал (и пока не знал короткие пути), а также заполнение полок и холодильников на работе. Как только он вольется в жизнь колледжа, установит хоть какой-нибудь порядок в рутинных делах и заведет друзей, он тут же пойдет искать спортзал. Его телу это нужно, его сознанию это необходимо. Блейн сделал шаг назад, чтобы оценить проделанную работу. Ночь тянулась медленно, так что он заполнил почти все полки в маленьком магазине. Они не были пусты, большинство на самом деле были заняты наполовину. Но ему нужно было чем-то заняться. Последние тридцать минут он провел играя Roar на губной гармошке, по прихоти купленной на eBay на прошлой неделе, при этом не было ни единого покупателя, который мог бы его прервать. Так что он решил заполнить полки. Его тело напомнило, что приседания и подъемы были немного в новинку, но Андерсон утихомирил его, игнорируя жалобы. Просто напоминание, что нужно найти тренажерный зал. Он оглядел магазинчик, размышляя, есть ли для него еще какое-либо занятие. Оставалось еще три часа до конца его смены, то есть до 5 часов утра, так что может ему стоило довести Roar до совершенства, прежде чем подмести пол, подготовить вчерашние газеты для возврата или проверить холодильник на наличие товаров с истекающим сроком годности и поставить их поближе. Поэтому Андерсон сел на стойку продавца и снова достал гармошку. Он был благодарен за работу. Один из его лучших друзей из Далтона, Вэс, помог ему получить ее. У отца Вэса есть двоюродный брат, который руководил круглосуточным магазинов и хотел нанять студента, желающего работать пару ночных смен в неделю. К счастью для Блейна, мистеру Парксу пришлось уволить одного из работников за раскуривание травки в магазине, а Блейну не терпелось уехать в Нью-Йорк на пару недель пораньше запланированного, чтобы начать работать как можно скорее. Перед его отъездом друзья из Далтона закатили прощальную вечеринку. Выпускники разъезжались по всей Америке, некоторые даже уезжали в Европу и Австралию, и кто знает, когда они встретятся в следующий раз? Блейн, очень сентиментальный и слегка выпивший, обнял Вэса и чрезмерно поблагодарил его за помощь. - Не стоит, - улыбнулся Вэс. – Ты же знаешь азиатское сообщество, тесные связи, - подмигнул он. С мамой-филиппинкой и папой-американцем Блейн был «недостаточно азиатом» для одних и «недостаточно американцем» для других, но все в порядке. Он привык к «недостаточно»: недостаточно мускулистый, недостаточно высокий, недостаточно натурал, чтобы пройти мимо без надоедающего удивления, недостаточно гей, чтобы избегать внимания девушек, недостаточно решительный, чтобы радовать отца. Маленький – или, как Блейн любил думать о себе и о своем рабочем месте, компактный – круглосуточный магазинчик находился в подвале старого, высокого кирпичного здания в Бушвике, на цокольном этаже которого были офисы, а на следующих шести – квартиры различных размеров. Здание стояло на глухой улочке, удаленной от шумного города, и в дешевом районе. Блейн вероятно никогда бы и не наткнулся на него, если бы не знал о его существовании. Но и он сам также не был местным: паренек из Огайо, который недавно переехал в квартиру брата на Манхеттене в тридцати минутах езды на метро от работы. Дела у мистера Паркса, видимо, шли достаточно хорошо, раз он держал круглосуточный магазин, в котором даже в смены Блейна обычно было спокойно. Две ночи в неделю и одну – на выходных, он работал с восьми вечера до пяти утра, когда мистер Паркс, ранняя пташка, приходил в магазин. День после работы был не из легких, но, к счастью, у него не было много утренних занятий. Также магазинчик был достаточно тихим, чтобы можно было читать, так что он мог спать в течение нескольких часов, во время которых, при другом раскладе, он бы учился. У Блейна никогда не было проблем с нарушением сна, поэтому такой режим ему подходил. Он же Полуночник, в конце концов. Ему удавалось спать когда бы он этого не захотел, что давало ему возможность совмещать работу и учебу. Пошло всего лишь больше месяца его первого семестра в колледже, Блейн ожидал, что со временем ему будет сложнее, но пока он справлялся. В конечном счете, ему, скорее всего, придется найти работу ближе к месту, где он живет, и с лучшим графиком работы. Или найти работу, связанную с его образованием. Блейн хотел выступать, а не быть кассиром. Но на данный момент он был рад, что Вэс помог ему. Нелегко устроиться на работу среди огромного количества новых студентов и жителей города, которые также отчаянно мечтали работать неполный день. Эта работа позволяла ему иметь стабильный доход, и если он найдет что-то получше, то уволится отсюда. Но пока он был счастлив находиться здесь. У него было время читать, он надеялся, что гармошка поможет сочинить музыку для занятий, он репетировал танцы в проходах между стеллажами, и в подсобке была кофе-машина. Задания по работе были простыми, и ему не пришлось долго бороться с кассой. Покупатели были милыми. Он начал узнавать постоянных посетителей и любить ночную болтовню со знакомыми лицами. Ему не нужно было ездить или работать во время час пика. Несмотря на волнения мамы, он не боялся вооруженного ограбления. Да, было много причин ценить это место. Несколько вещей, которые он особенно не любил здесь, - это отсутствие натурального света и приема сотовой связи. Магазин освещался в достаточном объеме, он просто скучал по видам из окна и разглядыванию мира вокруг него. А когда не было покупателей, нельзя было убить время, перекидываясь сообщениями с друзьями и братом, жившим в частях мира, в которых светило солнце, когда в Нью-Йорке была луна, или лазить по интернету в поисках развлечения. Его брат Купер жил в Лос-Анжелесе и стал знаменитым около года назад, снявшись в роли второго плана в фильме Мартина Скорсезе. Купер решил инвестировать некоторую сумму в квартиру на Манхеттене, где он мог бы остановится, если бы пришлось сменить местоположение будущих проектов. Для Блейна это было немного странно, поскольку его брат больше наслаждался настоящим моментом, чем планировал будущее. Покупка Купера произошла после поступления Блейна, и старший брат постоянно предлагал младшему остаться там вместо холодного, грязного и заполненного людьми общежития. Так что пока однокомнатная квартира была в полном распоряжении Блейна. Когда Куперу в конце концов понадобится квартира, Блейн планировал спать на диване, или, если Купер останется надолго, может быть, он найдет свое собственное жилье. Но в настоящий момент он был счастлив жить там, хотя квартира была слишком шикарной для первокурсника. К счастью, Блейн был зрелым и разумным молодым человеком и даже не думал устраивать вечеринку или что-нибудь такое же безрассудное. Район был тихим и спокойным, консьерж постоянно ему улыбался, он обучился искусству езды на метро, с первой зарплаты потратился на настоящее бродвейское шоу, колледж казался многообещающим, в классе появились знакомые лица, с которыми он обедал и общался на переменах. В итоге его жизнь была вполне хороша. Но все равно Блейн чувствовал, что чего-то не хватает. В Далтоне он встречался и расставался с Себастьяном, который руководил их отношениями, хотя, оглядываясь назад, они больше были похожи на дурачество, чем на настоящие отношения. По крайней мере Блейн многому научился у более опытного парня и знал, что он ищет в партнере и в отношениях. После выпускного из школы они по обоюдному согласию решили окончательно расстаться, потому что хотели разных вещей и находиться в разных местах. Когда Блейн осознал, насколько разбитым было его сердце, он пообещал себе не торопиться и не раскидываться чувствами. Ему хотелось романтики и милых действий, хотелось шуточек, понятных лишь двоим, родственную душу, настоящего парня. А для других ощущений было порно. Работа только по ночам означала, что Блейн взаимодействовал с определенным видом посетителей. В целом, сегмент был более узким по сравнению с общим населением Нью-Йорка. Их покупки так же отражали несбалансированный образ. К нему заходило большое количество пьяниц и гуляк, но он был горд, что не продал ни одному из них алкоголь. Его легкое общение с посетителями, манеры и терпение, наверное, помогали ему убедить покупателей приобрести бутылку воды, Advils* или кофе вместо выпивки. Также они покупали фаст-фуд. Работая в продуктовом магазине, а не в какой-нибудь забегаловке, где можно брать покупки на вынос, Блейн надеялся, что они не уснут от замороженной пиццы, которую они готовят, или полуфабрикатов, которые они разогревают. Закуски во всем разнообразии и пакеты со льдом также пользовались большим спросом, поэтому его интересовало, нет ли где-нибудь поблизости общежития или просто куча студентов и молодых людей, живших в этом районе, получала удовольствие от жизни. Его ночи могли быть наполнены всевозможными контрастами в такой степени, что размышления о том, как по-разному живут люди в одном городе, да даже на одной улице, приносили радость. Была особая точка пересечения между тремя и пятью часами утра, когда одна часть людей только заканчивала свой день, а вторая - уже начинала. Некоторые ковыляли до дома после вечеринки, в то время как другие вставали, не до конца проснувшись, чтобы начать работать в каком-нибудь месте. Общим у этих групп были похождения к Блейну. В магазине не было кофе-машины для покупателей, и, может, стоит предложить мистеру Парксу ее завести. Но магазин был всего в квартале от станции метро, и в нем имелись холодный кофе, окрыляющий Ред Булл, фрукты, различные виды обеда на вынос и другие варианты для ненавидящих и любящих рассвет. Некоторые покупатели, казалось, выпадали из категорий “домой после вечеринки” и “иду на работу”. Они были любопытны Блейну, и он любил сочинять истории об их жизни. Ему нравилось думать об этом, как о упражнениях по сюжету и развитию героев для его занятий, что в таком ключе казалось совсем не жутким поведением. В зависимости от настроения он придумывал истории о вампирах, которые прячутся в течение светового дня и закупаются продуктами по ночам. Один мужчина был писателем, которого посетило вдохновение и который писал до тех пор, пока пальцы не начали кровоточить, а сейчас он нуждался в перекуре на своем небольшом балкончике. Но сигареты закончились, снова, и ему пришлось бежать к Блейну за дозой никотина. Однажды Блейн заметил тучного бородатого мужчину, зашедшего в магазин в полнолуние и купившего шоколад и батарейки. Блейн выдумал целую гейскую эротическую трилогию об оборотне, включавшую сверкающий вибратор и растаявший темный шоколад. Еще были постоянные покупатели, которые знали магазинчик больше, чем знали Блейна, который до сих пор был новеньким, посягающим на их территорию. Но он начал признавать лица: у некоторых были имена, некоторые рассказывали пикантные новости, намеренно или случайно. Блейну нравилось собирать информацию и складывать кусочки мозаики вместе, составляя картинку, разгадывая неизвестное и открывая новые детали. Некоторые люди были интереснее других. Некоторые были менее запоминающиеся несмотря на то, что он старался быть вежливым и очаровательным со всеми, даря каждому частичку своего добра, благодаря за то, что посетили именно этот магазин продуктов и товаров первой необходимости в ночное время. И некоторые были незабываемыми, захватывающими его внимание с первой же секунды, как они вошли внутрь. Например, таким был молодой человек, вошедший только что. Старенький колокольчик на двери раздражающе оповестивший о новом посетителе. Что на самом деле было глупо, потому что магазин не был огромным, в нем невозможно было спрятаться, и Блейн могу видеть каждого с высокого стула, стоящего у кассового аппарата. Однако молодой человек не раздражал ни на каплю. В его появлениях не было устоявшегося режима, поэтому Блейн не позволял себе надеяться, что во время его следующей смены этот парень зайдет вновь. Он старался не ждать его. Молодой человек появлялся достаточно часто, чтобы рассматривать его как постоянного гостя, но у Блейна не получалось распознать, в какую категорию он попадал. Не было никакой предсказуемости, или шаблона, или повторяющихся действий, которые позволили бы Блейну решить, что парень собирался на работу, или шел домой с вечеринки, или вел ночной образ жизни, или попадал в любую другую группу посетителей, в которые Блейн сортировал всех покупателей. Ну, не совсем верно. Блейн исключил вероятность того, что он был бездомным парнем, ищущем тепла в магазине, потому что обычно он был одет весьма безукоризненно, и в некоторых нарядах узнавались наряды из журнала Vogue. Также он не был похож на алкоголика. Блейн был против обобщений и знал, что у алкоголиков может быть разнообразный внешний вид, и они могут быть из различных социальных классов. Но молодой человек никогда не покупал алкоголь и не показывался в состоянии опьянения. Хотя Блейн не был до конца уверен в возрасте парня (но наверное они были примерно одного возраста), даже несовершеннолетние пьяницы постарались бы купить выпивку, если бы у них была зависимость. Блейн пытался придумать историю о жизни парня, но несмотря на свой статус “возвращающегося посетителя”, он не выдавал о своей жизни значительной информации. Поэтому Блейну оставалось довольствоваться своими чудными и креативными предположениями. По мнению Блейна парень был невероятно красив, в его глазах можно было утонуть. Такие выразительные, такие глубокие и чарующие. Однако Блейн не смог бы описать их цвет: казалось, что он меняется день ото дня. Он выглядел неземным, в глазах пылал огонек жизни, кожа была светлой, фигура - гибкой, а наряды иногда отдавали дерзостью, но Блейн никогда не осуждал его за это, он всегда восхищаться теми, кто был достаточно храбрым, чтобы заявлять о себе с помощью однжды и одеваться по своему желанию несмотря на то, что Блейн мог не разделять эти вкусы. Блейн был уверен, что парень - гей, но после того, как он уехал из Огайо, он понял, что метросексуальные парни со стереотипной внешностью и интересами обычно предпочитали девушек, и что в порядке вещей выделяться без навешивания ярлыков “отклоняется от нормы” и “гей”. На самом деле в таком ярком городе как Нью-Йорк достаточно сложно выделиться. Здесь гораздо больше типов мужчин, не только спортсмены, ботаники и гомосексуалисты как в его первой школе, или однородная, одетая в униформу кучка ребят из Далтоне. Блейн потерял голову от этого шикарного покупателя, в ином случае его бы не беспокоило отсутствие информации, он бы придумал свою собственную историю вместо ожидания более подробных деталей. Он мог бы думать о молодом человеке как об эффектном инопланетянине в сценарии, где Полуночник вступает в союз с этим прекрасным созданием, чтобы создать лучший интергалактический мир, и затем они бы влюбились друг в друга и поженились в колеснице на Млечном пути. Даже Блейн знал, что история притянута за уши. Он просто хотел знать больше. Или хотя бы что-то. Молодой человек всегда был вежливым, благодарил его и прощался, улыбаясь достаточно для того, чтобы казаться дружелюбным, но не переступая границы. Иногда он точно знал, чего хотел, и находился в магазине считанные минуты. В другие времена он ходил туда-сюда между прилавками, будто обдумывал решение. Блейн не как сталкер, а как забоченный продавец, следил за ним взглядом, и именно тогда он видел парня наиболее открытым. Когда парень сравнивал две банки с горохом и помидорами, казалось, что в него будто вдохнули жизнь, на его лице отражалась внутренняя дискуссия, когда он думал, что его не замечали. Парень заставлял Блейна испытывать любопытство и желание узнать его поближе. В нем было что-то захватывающее, и у Блейна было стойкое ощущение, что парень заслуживает, чтобы его узнали. Если бы только Блейн не был таким застенчивым и замкнутым рядом с симпатичными парнями.. Но может быть, Блейн-кассир был храбрее Блейна-из-Огайо и со всем своим профессионализмом осмелился бы поговорить с привлекательным покупателем. Блейн, который обычно был красноречив и социально адаптирован, способен функционировать в любых ситуациях после стольких обедов, вечеров и мероприятий, проведенных в качестве Андерсона-младшего, увы, не научился искусству флирта. Или он придавал этому слишком большое значение, или держал свою безрассудную влюбленность под строжайшим секретом. С Себастьяном не было игр, отношения были прямые и непосредственные, потому что Смайт никогда не скрывал свои намерения и желания, так что было легко присоединиться и позволить Себастьяну подавить его, взять на себя ведущую роль. Но Блейн не мог подойти к покупателю с двусмысленностями сексуального характера, значит ему нужно набраться смелости и заговорить с парнем, которого он не может выкинуть из головы, попытаться стать ближе к нему. Остается надеяться, что он сможет произнести связное предложение перед этим молодым человеком. * Адвил - обезболивающее, ибупрофен, что-то вроде аспирина