Слепая любовь

Всё случилось слишком быстро, юноша и сам не успел понять, что произошло. Уже потом, лежа в палате, он вспоминал детали. Как смертный схватил керосиновую лампу, как плеснул едкой жидкостью в глаза… Эта боль до сих пор чудилась ему, стоило остаться наедине со своими мыслями. Вязкая, тягучая, она тревожила нервные окончания, подавая импульсы в измученный страданиями мозг. Было обидно, что какой-то смертный, тот, кому суждено было умереть, так жестоко расправился с тем, кто просто выполнял свою работу. Алан до сих пор видел довольную улыбку на его губах, выражение триумфа и чувства превосходства… Он не смог скосить эту душу, его самого забирал начальник, на руках внося в кабинет врача. Хамфриз всё это чувствовал, но ничего не видел, боль ослепляла, веки опухли и не поднимались. Юный жнец был благодарен доктору, когда провалился в спасительное бессознательное состояние под действием лекарств. Придя в себя, Алан испугался, ведь перед глазами была лишь только тьма. Он поднял руку, проводя ею в воздухе. Парень был дезориентирован, паника поднималась внутри него, захватывая в свои липкие объятия. Больше не было уверенности, жив он или погиб, может, его жизнь была лишь иллюзией? Что было правдой, а что ложью, эфемерным сном длиною в вечность? - Алан! – знакомый голос заставил его вздрогнуть, и парень повернул голову в ту сторону, где слышался приятный баритон. Значит, всё же жив, или это очередная ловушка его сознания? Но голос наставника был таким живым, таким реальным. Словно проводник из мира мёртвых, тот, кто мог спасти, или же погубить, окончательно уничтожить заблудшую душу. При попытке что-то сказать из горла вырвался лишь хрип, а затем юноша закашлялся, закрывая рот рукой, на которой он почувствовал бинты. Кто-то заботливо поднёс стакан к его губам, но случайно не рассчитал расстояние, и стекло ударилось о передние зубы. - Прости-прости, - поспешил извиниться мужчина, платком стирая воду, что перелилась и потекла по подбородку шатена. Заметив, что тот прикоснулся рукой к бинтам на лице, блондин поспешил пояснить ситуацию. – Твои глаза были повреждены, ожоги на лице уже почти прошли, остались только рубцы, но вот со зрением немного другая ситуация. Нужно время на восстановление, а пока тебе придётся походить с повязкой. Не волнуйся, я буду рядом, пока ты не поправишься. - Эрик… Как долго я не смогу видеть? – голос Хамфриза был хриплым, ему было тяжело говорить. - Не знаю. Алан, сколько раз я просил тебя не идти в одиночку, ты ведь… - Я уже не стажёр и могу постоять за себя. Я просто не ожидал, что умирающий будет настолько прытким. Юноша ощутил, как его сгребают в объятия и расслабился. С Эриком он чувствовал себя защищённым ото всех бед. И всё же парень понимал, почему наставник так вспылил, и чувство вины переполнило его. - Прости, - тихо сказал он. – Я могу пойти домой? - Врач настойчиво рекомендовал тебе остаться, но кто же захочет всё время лежать без дела в подобном месте? Эрик улыбнулся, помогая юноше встать на ноги и придерживая его за руку. Конечно, для начала стоило переговорить с этим самым врачом, но Слингби и так знал, что тот ответит. А так у него была возможность нежно обнимать своего напарника за талию, прижимать его к себе и не получить за это тумаков, что было редкостью. Алан терпеть не мог, когда с ним обходились как с барышней, чувства тоже не признавал, стараясь держаться на расстоянии вежливой дружбы. Вот только Эрика это не устраивало, ему хотелось перейти к большему, но, увы, приходилось подавлять свои желания. Слингби перенёс их в квартиру Алана, где тот знал обстановку. Шатен сделал несколько неуверенных движений, выставляя руки перед собой. Всё это время напарник следил за ним, чтобы, не приведи Смерть, с ним что-то не случилось. - Тебе нужно переодеться, идём. Мужчина взял парня за руку, осторожно проходя мимо дивана и столика. Алан был на удивление покорным, но как оказалось, он был слишком потерянным. Временная инвалидность очень сильно задела его, ещё бы, жнецы ведь очень сильно полагались на зрение. И хотя без очков они практически ничего не видели, проводя в них почти всё время, исключая сон, ангелы смерти были беспомощны без возможности видеть. Этой слабостью нередко пользовались демоны во время схваток. - Я сам доберусь, спасибо. Юноша ненавязчиво высвободил руку, ладонью касаясь стены и делая несколько неуверенных шагов. Хоть квартира и была его, но теперь всё приходилось узнавать заново, полагаться на другие органы чувств. Всё время было ощущение, что он вот-вот упадёт, ударится обо что-то. И когда этого не происходило, Алан искренне удивился. До тех пор, пока его ноги не встретились с препятствием в виде кровати, на которую тот завалился, вовремя выставив перед собой руки. Шатен сел, проведя ладонями по покрывалу. Старшему жнецу, который сел рядом на кровать, хотелось избавить своего стажёра от этих мук. Забрать себе его страдания, самому сейчас слепо проводить руками в воздухе, лишь бы не видеть этого обречённого выражения лица. Лишь бы только самый близкий и дорогой ему жнец был счастлив. - Прости, - вновь повторил Алан, отталкиваясь от кровати и поднимаясь на ноги. На этот раз равновесие удалось удержать, правда, рукой хрупкий на вид юноша задел прикроватную тумбочку. Лежащая на ней книга упала с глухим стуком. Тишина, что царила в квартире давила на её хозяина, заставляла нервничать и кусать губы. Он, найдя рукой стену, прижался к ней, будто к спасительному оплоту, но затем вспомнил, что его напарник внимательно наблюдает за ним, оттолкнулся и уверенно пошёл в ванную. Слингби проводил его тихим вздохом – Алан ни за что не примет его помощь, будет стараться справиться со всем в одиночку. Но мужчина просто не мог бросить того, кто занимал все его мысли. Беспокойство за этого юного ангела смерти вытесняло всё остальное, задерживалось в груди и не хотело её покидать. А когда он услышал тихий восклик и шум – сразу же бросился в ванную. Временно слепой юноша нашёлся на дне душевой кабинки, прижимающий руку к затылку и сжавшись. Эрик не хотел ничего говорить, он лишь присел рядом, выключая воду и помогая Хамфризу встать на ноги, придерживая того за локоть. Если бы Алан мог сейчас видеть – он непременно опустил бы взгляд, боясь посмотреть на наставника и увидеть там… что? Мужчина не мог придумать, о чём сейчас думает шатен, но румянец на его щеках выдавал смущение. Ещё бы, тот стоял перед ним совершенно голым. Эрик осторожно провёл по спине рукой, смывая остатки пены. Ему не понравилось, как вздрогнул бывший стажёр, но чего он ещё хотел? - Извини, - опустив голову, прошептал Хамфриз, прокашлявшись. - Хватит извинений на один день, - как всегда беззаботно ответил блондин, ероша мокрые волосы напарника. – Сейчас важно, чтобы ты поправился. А ту тварь я лично найду и заберу его душу, - мстительно добавил Эрик. - Нет, Эрик… Я хочу сам исправить свою ошибку, - уверенно сказал жнец. – Ты мне поможешь в этом? Разве он мог ему отказать? Блондин закутал напарника в полотенце, вдыхая аромат геля для душа, что исходил от его волос. «Видимо перепутал» – догадался мужчина. Придерживая за руку, Эрик вывел юношу из ванной комнаты, давая ему возможность ощутить себя самостоятельным. Но вот одеться Алан сам не смог, и он, краснея, попросил наставника помочь ему. Для Алана чувствовать себя беспомощным было худшим наказанием. Он был зависим от своего напарника, с которым однажды его свела судьба и больше не разводила, крепко держа вместе. И жнецу нравились их отношения. Правда всё чаще он понимал, что думает о нём не совсем как о напарнике или коллеге. И это пугало его, юноша не мог признаться даже самому себе, что ему хотелось бы хотя бы раз ощутить нежные поцелуи у себя на шее, прикоснуться к этим шероховатым губам… Хамфриз боялся быть отвергнутым. Ведь, по сути, кто он и кто его напарник. Между ними была невидимая пропасть, длиною в столетие. Именно столько разделяло их, и Алан был зациклен на этом, позабыв, что бессмертные жнецы не обращают внимания на возраст. В нём говорила человечность, которая всё ещё была присуща юному жнецу. Старший диспетчер тем временем открыл холодильник напарника и поморщился от резкого запаха, что ударил ему в нос. Предпочтя не разбираться, а просто захлопнуть дверцу, мужчина повернулся к шатену, который всё это время внимательно прислушивался к малейшему звуку. - Кажется, у тебя что-то там испортилось, так что обеда не получится… Давай отправимся ко мне? У меня хотя бы есть свежие продукты, по крайней мере должны были быть. Алан кивнул, поднимаясь на ноги и опёрся о стол. Бывать у Эрика он любил, особенно оставаться на ужин. Этот холостяк за столетие научился готовить так, что юноша готов был всё время просить добавку, при этом нахваливая повара. Правда в этот раз мужчина решил особо не стоять у плиты и приготовить что-то на скорую руку. Но даже простейшие блюда у него получались божественно, по мнению всё того же стажёра. Он был уверен – любовницы напарника так же нахваливали кулинарные таланты Слингби, порой обмениваясь между собой сплетнями. Но Эрик на это не обращал внимания, он лишь пристально следил за своим бывшим стажёром, а сердце сжималось от боли, стоило ему мимолётно взглянуть на повязку, что закрывала глаза Хамфриза. - Спасибо, - Алан провёл пальцами по столу и, дотронувшись к руке мужчины, накрыл её своей. - Да было бы за что. Где ты предпочитаешь спать? Можем вернуться к тебе в квартиру, или же диван в твоём расположении, как и всегда. Юноша не раз и не два оставался в этой квартире. Порой валясь от усталости после очередного трудового и изнуряющего дня, а порой просто от нежелания возвращаться хоть и в обжитую, но пустую квартиру, пропитанную одиночеством. Именно с ним наедине не хотел оставаться жнец, и поэтому согласился переночевать в квартире напарника. И всё же одиночество преследовало его, даже лёжа в комнате и свернувшись калачиком под пледом. А ещё эфемерная боль, которая с каждой попыткой уснуть лишь усиливалась. Алану было трудно находиться одному в этой давящей темноте, ведь стоило только протянуть руку, позвать, наступив ногой на горло гордости – и придёт тот, кто сможет разогнать все печали. Но Хамфриз так не мог. Он сомневался, стоит ли будить напарника, нужно ли ему в очередной раз доказывать тому, что является слишком слабым для жнеца? Алан перевернулся на другой бок, подложив под голову руку, и уверенно отвечает сам себе – нет. Он сможет пережить эту ночь в давящей тьме. Сам не заметив, юноша провалился в беспокойный сон, а проснувшись наутро, долго не мог вспомнить, что же именно ему снилось, явно что-то плохое. Но возможно, это и было к лучшему. Эрик уже был на ногах, об этом свидетельствовал запах еды, исходящий из кухни. Алан поднялся, стараясь самостоятельно найти дорогу и улыбнулся, когда ему пожелали доброго утра. Правда, для самого Слингби утро сложно было назвать добрым, он уже получил от начальника за то, что самовольно забрал напарника домой. Теперь вот ожидал визита врача и его выговора. Под взглядом умудрённого послесмертием жнеца ему, опытному оперативнику, становилось не по себе. Хотелось куда-то исчезнуть, лишь бы не видеть этого осуждающего и пронзительного взгляда за стёклами роговых очков. Но ради благодарной улыбки его Алана, мужчина готов был потерпеть хоть сотню выговоров. Кажется, эта травма всё же сблизила двух жнецов, которые так долго сторонились друг друга, и в то же время почти всегда были рядом.

***

- Алан, подожди… Продолжение фразы потонуло в оглушительном звоне битого стекла. Юноша несколько мгновений стоял с вытянутой рукой, пытаясь осознать, что же именно произошло. Эрик вздохнул, а затем переступил осколки и осторожно взял шатена за руку, заставляя его отойти в сторону и сесть на стул. - Я сделаю нам чай, а ты посиди в стороне, хорошо? Эрик и сам понимал, что просит слишком много у того, кто привык добиваться всего своими силами. Но иначе он не мог, слишком сильное было волнение за своего напарника, чтобы тот не поранился и не причинил себе боли. «Как мамаша, которая всё время оберегает своих птенцов» - раздражённо подумал мужчина и случайно просыпал сахар на столешницу. Матерясь в мыслях, блондин смахнул рукой прозрачные гранулы и быстро всё залил кипятком, опасаясь, как бы он сам не натворил бед, что вполне могло быть. Алан всё это время прислушивался, на слух пытаясь понять, что делает его напарник. С потерей зрения постепенно его слух обострялся, он уже безошибочно мог определять звуки и узнавать шаги. - Я сам! – уверенно возразил юноша, прикасаясь руками к тарелке и беря тост, уже заботливо намазанный джемом. – Эрик, мне не нравится, что ты всё делаешь за меня. Я не инвалид. Алан запнулся, ведь, по сути, он всё же был жнецом с ограниченными возможностями. Его напарник поспешил перевести разговор в другое русло, лишь бы только не смотреть в изменившееся лицо, не видеть отобразившейся на нём боли. Почему это произошло с ними? Хамфриз не мог найти ответ, Эрик списывал всё на несправедливую судьбу. И всё же они не могли друг без друга. Этот факт оба отчётливо понимали, но старались не акцентировать на нём внимания. Слингби по возможности следил за своим подопечным, изредка помогая. - Я знаю, что тебя изводят кошмары, - осторожно начал мужчина, стоя в нескольких шагах от Хамфриза. Тот напрягся, ведь не думал, что напарник об этом узнает. - Это лишь сны, не больше, - попытался отмахнуться он. - Может и так. Но вчера ты упал, пытаясь встать. Алан, прошу тебя, останься в моей комнате. Мне будет спокойней, если ты будешь рядом. Юноша вскинул голову, направляя её в сторону блондина на звук его голоса. Ему послышалась эта просьба? Но Эрик ждал его ответа. С одной стороны был липкий ужас, который овладевал им каждый раз, стоило остаться в одиночестве, с другой - ему не хотелось настолько сближаться с мужчиной, ведь что будет, когда они будут спать в одной постели? Нет, Хамфриз не боялся домоганий, знал, что его напарник так не поступит с ним, а если и поступит, разве он будет против? Ему уже давно хотелось почувствовать ласковые прикосновения. Насколько же он, будучи зрячим, был слеп! Сейчас юный жнец прекрасно понимал, как именно смотрел на него его напарник. Это уже давно выходило за рамки обычной дружбы. И Алан к этому привык, ему хотелось продолжения, как бы эгоистично это не звучало. Но как об этом сказать? Шатен кивнул, соглашаясь с наставником. Это была первая ночь, когда он спал спокойно и не помнил, что ему снилось.

***

Комната находилась в полумраке. Но стоило только зрению привыкнуть к неяркому освещению трепещущей свечи, и можно было увидеть, какой разгром царил здесь. Дешёвые картины висели криво, некоторые из них покоились на полу со следами грязной подошвы. Там же на грязном полу валялась одежда, вывернутая и покинутая. В воздухе стоял запах дешёвой выпивки смешанный с вонью сигарет, что продаются в самых забытых богом районах города. Мужчина спал на кровати беспробудным сном. От него разило перегаром и рвотой, а ещё дымом. На одной ноге был сапог, второй валялся посреди комнаты, рубашка наполовину подрана и в нескольких местах на ней были тёмные пятна, о происхождении которых даже и не хотелось думать. Брюки натянутые выше положенного тоже были перепачканы в пыли и остатках еды. Владелец небольшой квартирки вот уже несколько дней праздновал свою чудесную победу над смертью. Наконец-то храп прекратился, и мужчина грузно упал на пол, словно мешок с дерьмом. Он встал сначала на четвереньки, и только с третей попытки принял подобающее человеку стоячее положение. После пьянки его голова гудела, а глаза заплыли, так что мужчина не сразу заметил фигуру в чёрном костюме-тройке. - Ты думал, что плеснув керосина в глаза смерти, сможешь спасти свою шкуру? Пьяница вздрогнул, фокусируя заплывший взгляд на юноше. На его лице белым пятном выделялась повязка на глазах. Мужчина судорожно схватил нож, но появившееся в руках Алана оружие выбило его, оцарапав ладонь. - Никто не смеет вмешиваться в ход событий, - продолжал Хамфриз, двигаясь в сторону мужчины, полагаясь на свой слух. – Если раньше твою пропитую душу ещё могло ждать спасенье, то сейчас тебе дорога лишь в Ад. - Я тебя уничтожу хоть сотню раз! Смертный схватил керосиновую лампу, но его руку перехватили, сжимая до боли. Стоящий позади блондин взглядом готов был убивать, особенно после последних слов смертного. Теперь он был рад, что его напарник согласился пойти вместе. Чтобы закончить дело, чтобы отомстить. - Ангелы смерти всегда ходят на задания парами, - жёстко ответил Слингби, отталкивая от себя мужчину. Алан взмахнул косой смерти, одновременно с напарником забирая жизнь того, кто посмел возомнить себя выше их, бессмертных. Пока Эрик просматривал плёнку, шатен рукой нашёл стол и тяжело на него облокотился, сбрасывая на пол какую-то старую и давно немытую посуду. Ему было плохо, впервые в жизни он позволил ненависти завладеть собой, свершить месть. Это было неправильно, и в тоже время юноша не чувствовал вины. Из-за этого выродка ему теперь приходилось находиться в темноте и неизвестно, когда восстановится зрение. Сам парень уже в это мало верил. Его руки дрожали от напряжения, которое было бесполезно скрывать. Внутри Хамфриза шла внутренняя борьба между «правильно» и «удовлетворение своих интересов». Алан не знал, что победит и боялся исхода этой немой битвы в его голове. - Эрик, забери меня домой. И что-то в этой просьбе заставило сердце Слингби пропустить удар. Казалось, будто бы встреча с этим смертным забрала у его напарника последние силы. Тот доверчиво прислонился к его груди, сжимая в руках лацканы пиджака. Его Алан, его хрупкий и невинный Алан, перепачканный в крови смертного, которого он убил из мести. Будет ли юноша страдать от этого? Что изменится в нём? Но ответы на свои вопросы Эрик получил слишком быстро. Перенеся их к себе в квартиру, мужчина не смог ступить и шагу, как его обнял напарник, прижимаясь к его груди. Это разом выбило весь воздух из лёгких Эрика, он поверить не мог, что сейчас рядом с ним его возлюбленный, а не мираж или слишком реалистичный сон. Так имел ли он право переступить черту дружбы? А если не имел, смогут ли они потом вернуться к дружеским отношениям? Мужчина осторожно погладил шатена по пояснице, проводя рукой по спине и чувствуя влагу на пальцах. Капли крови достали даже сюда. Эрик начал снимать одежду с напарника, а тот не шевелился, стоял и лишь покорно поднимал руки и ноги, помогая избавляться от одежды. Временная слепота странно действовала на юношу, тот всё меньше смущался. Может это потому, что он не видел его лица и взгляда? - Ты, наверное, долго мечтал увидеть меня без одежды, - Алан поднял голову, направляя её чуть в сторону от блондина. Выглядело это весьма жутко. - Я… - попытался оправдаться Эрик, но окровавленные руки слепо потянулись к нему, обнимая за шею и наклоняя голову. Прикосновение губ было мимолётным, но таким желанным, что опытный и закалённый в боях жнец второй раз за последние десять минут потерял возможность сделать долгожданный вдох. Когда тело всё же забило тревогу от такого количества углекислого газа в крови, мужчина судорожно выдохнул, рукой прижимая к себе своего напарника, с нежностью проводя по его лицу. Это всё было до ужаса неправильным. - Алан, послушай… Тебя могут напугать такие отношения. Всё немного иначе, нежели ты можешь думать. Думаю, я должен тебя предупредить… - Эрик, хватит. Хотя бы раз забудь, что ты мой наставник и побудь моим любовником. Я слишком давно и сильно тебя хочу, чтобы выслушивать сейчас лекции на тему однополой любви. Хамфриз явно изменился с получением этой травмы. Видимо слишком многое ему пришлось осмыслить, взглянуть на вещи под другим углом. Может, не стоило его оставлять одного? Эрик улыбнулся, вновь целуя юношу в губы. Его больше не смущало то, как неприятно липли их тела от крови, что Алану нужен был покой для нормального восстановления. Они целовались, будто бы в последний раз, словно их что-то преследовало, не давало оторваться друг от друга хотя бы на мгновение. Слишком долго они этого ждали, слишком долго не решались раскрыть свои чувства. По их телам прошлась приятная дрожь, когда возбуждённые органы соприкоснулись. Алан в который раз пожалел, что не может увидеть лица напарника в этот момент. Он провёл руками по лицу мужчины, пытаясь изучить его. Вроде бы слепые так знакомились с человеком. Увы, его пальцы ещё не были настолько чувствительны, чтобы прочитать выражение лица и чувства, что буяли в этом теле. Алан провёл по надбровным дугам, стёр со лба небольшие капельки пота, на которые сам Слингби даже и не обращал внимания. Спустился ниже, к щекам, цепляя появившуюся за день щетину, касаясь носа и задевая пальцами стёкла очков. Лишь только в последнюю очередь он дотронулся к губам, припухшим от поцелуев и влажным от слюны. Возможно, в его слепоте были и свои плюсы, юноша не знал. Но отчётливо понимал – он не хотел спать в одиночестве. Хотелось чувствовать тепло рядом, руки, властно забирающиеся… Ладони действительно властно сжали ягодицы юноши и тот вздрогнул. Эрик будто читал его мысли и это изрядно пугало. Алан чувствовал себя раскрытой книгой, которую вот-вот дочитают до конца, и… Что тогда будет - он не знал, не хотел думать и представлять. «Тебе нужно перестать думать, Хамфриз» - с отчаяньем подумал юноша, опасаясь, что Слингби озвучит и эту мысль. Но этого не произошло, мужчина покрывал поцелуями шею, проводя рукой по животу. Они зашли в спальню, и Эрик прижался ближе, осторожно укладывая юношу на кровать и тут же нависая сверху, прижимаясь возбуждённым членом к паху шатена. Слишком долго они об этом мечтали, грезили в своих самых смелых мыслях и снах. Теперь же это стало реальностью, их общей реальностью. Алан проводил руками по плечам мужчины, сжимая их и убеждаясь, что это не сон. Слепо он нащупал пуговицы на рубашке блондина, осторожно расстёгивая их и стягивая её вместе с пиджаком, касаясь оголившейся спины, обнимая и прижимаясь к нему. Хотелось раствориться в этих ощущениях, которые из-за слепоты воспринимались совершенно иначе, острее. Нужны ли им слова, чтобы выразить всё то, что они чувствовали? Навряд ли. Нежность скользила в каждом движении Эрика, он неторопливо возбуждал напарника, следя, чтобы тому было удобно. А когда тот потянулся к ремню его брюк, задевая чувствительный орган, закусил губу от наслаждения. Мужчина направил руку слепого жнеца, другой невесомо проводя по щеке и целуя в припухшие и покрасневшие губы. От поглаживаний сносило крышу, и Слингби сдерживался, чтобы не кончить от одних только ласк. Всё же далеко уже не школьник и даже не студент. Вот только после месячного воздержания хотелось как можно скорее почувствовать невероятное чувство оргазма. Но с его любимым стажёром нужно было действовать осторожно. Слингби уложил напарника на спину, удерживая его руки над головой и нежно целуя в губы, неторопливо спускаясь ниже, уделяя особое внимание ушам, прикусывая мочку и обдавая дыханием влажную кожу. Мурашки табуном прошлись по телу Хамфриза и он выгнулся, рукой задевая голову Эрика и извиняясь. Но неловкие ответы шатена только сильнее заводили мужчину. Не выдержав, он стащил с себя брюки вместе с нижним бельём и носками, вновь возвращаясь к парню, избавляя его от остатков одежды. Блондин развёл его ноги, проводя рукой по члену, уделяя внимание набухшей головке, на которой выступили капельки смазки. Алан неосознанно начал толкаться в руку, сжимая в руках покрывало. - Эрик… Мужчина усмехнулся, отвлекаясь и доставая из ящичка тюбик со смазкой, которая лежала там «на всякий случай». Что ж, этот случай подвернулся и Слингби хотел сделать всё, лишь бы и его возлюбленный получил удовольствие. Влажный палец коснулся сжавшихся мышц, и Эрик увлёк любовника в длительный поцелуй, отвлекая от неприятных ощущений. Терпение так и норовило покинуть опытного жнеца, но он хватал его за хвост, не давал себе сорваться и вместо этого бережно разрабатывал юношу. Совсем скоро он уже сам насаживался на пальцы, требуя большего. При этом его щёки покрывал лихорадочный румянец, и лишь повязка на глаза не давала расслабиться. Жнец склонился, нежно целуя бинты, будто извиняясь за то, что сейчас произойдёт. Он вынул пальцы, придерживая юношу за бёдра и приставил головку, медленно вошёл. Эрик неотрывно следил за малейшим изменением выражения лица, понимая, что первый раз был весьма болезненным. Но мужчина не хотел, чтобы только боль запомнилась из этой ночи. Блондин остановился, давая возможность привыкнуть. И только когда его рука накрыла пах шатена, тот вздрогнул, смущённо подаваясь вперёд, давая напарнику свободу действий. Сначала медленный темп перерос в бешеный, страсть захватывала их обоих в свой приятный плен, не давая и шанса на спасение. Впрочем, они этого и не хотели. Тяжёлое дыхание обоих, приторный запах пота и их страсти, что витал в комнате и свет фонаря, что пробивался сквозь плохо зашторенные портьеры. Эрик с тихим рыком кончил, сжимая бёдра и доводя до оргазма своего любовника. Они оба обессилено упали на кровать, восстанавливая дыхание после поистине бурной ночи. Алан доверчиво прижался к спине бывшего наставника, нежно проводя пальцами по руке мужчины. - Теперь всё изменится, да? – сиплым голосом спросил. - А ты этого хочешь? – Слингби закинул руку за голову. Отчаянно захотелось курить, но блондин не хотел дымить в присутствии своего избранника. - Эрик, мы ведь встречаемся теперь, да? - Конечно, - поцеловав в губы, произнёс мужчина. Действительно, теперь всё изменится. Но разве они были противниками этого?

***

Кабинет наполнялся дурманящим ароматом чая, пар от чашек приятно гипнотизировал. Мужчина с вожделением посмотрел на своего напарника, который поставил перед ним чай, с благодарностью кивая. Горло болело целое утро и даже не думало проходить. Возможно, не стоило бегать по Лондону в ливень, гоняясь за демоном и душой из списка. Но как бы там не было, Слингби был даже этому рад – ведь когда ещё его напарник дарил бы ему столько ласки и заботы? - Алан, солнышко… Уничтожающий взгляд заставил его замолчать, даже не закончив фразу. Хамфриз не хотел лишний раз афишировать их отношения, а потому на любые уменьшительно-ласкательные обращения реагировал резко. Это должно было оставаться за дверью их общей квартиры, но уж никак не кабинета. - Может, ты возьмёшь больничный? – юноша присел на подлокотник кресла, наблюдая за напарником и обнимая ладонями горячую чашку. - Старик Харрисон меня до сих пор ненавидит за то, что я тебя тогда забрал. Помнишь тот скандал, что он устроил? - Зато я теперь прекрасно вижу. Спасибо тебе. Юноша улыбнулся, наклоняясь и целуя мужчину в губы, притягивая того за галстук. Возможно, временная слепота и сыграла в их судьбе ключевую роль. Но как бы там не было, Хамфриз был благодарен судьбе за то, что всё так сложилось.