Тандо-гуми

МАСАХИДЭ 1 Однажды в моей жизни что-то пошло не так. Я упустил момент, когда именно это случилось. Но совершенно точно знаю почему. Ютака. Единокровный младший брат. Яблоко раздора. О том, что отец фактически жил на две семьи, мне было давно известно. Я называл его предателем, грозился найти и убить его любовницу. На что тот просто смеялся, отвешивал нежный подзатыльник и настоятельно рекомендовал никогда не угрожать своей второй маме. «Второй маме»! Как же воротило от этой фразы. Будто мою мать возможно кем-то заменить! За шесть лет бурного романа отец даже не удосужился познакомить меня с женщиной, которая украла его сердце. Говорил лишь, что она была известной актрисой. Но имя сохранял в тайне. Помню, что в каждом фильме, который доводилось посмотреть, я пытался интуитивно вычислить ее. В моей памяти оседали десятки красивых женских образов, которые, по моему разумению, должны были соответствовать внешности любовницы отца. Но, как я узнал намного позже, они даже близко не походили на настоящую Юрико Кано. Когда я впервые увидел ее сына, то подумал, что этот мальчик был очень красив уже в таком юном возрасте. Должно быть, мать, действительно, обладала выразительной внешностью… Вопреки собственным ожиданиям, ребенок чужой женщины не вызвал во мне никакого негатива. Как трогательно маленький Ютака переминался с ноги на ногу, стоя на пороге нашего дома. С какой наивной надеждой в глазах протянул высушенный цветок королевского пиона… Тогда мне так хотелось погладить его по голове. Потрепать шелковые блестящие волосы. Сказать, что все будет хорошо, и ему нечего бояться. Однако обида на отца взяла свое. Почему за все это время он ни разу не сказал о том, что у меня есть младший брат? Я начал думать, будто этот выродок для него дороже меня. Тот пион я втоптал в землю. Смешал хрупкие лепестки с грязью. Вот твое место в доме Тандо, мальчик. Хорошенько это запомни. Ублюдок. 2 После смерти отца день рождения Ютаки никто не отмечал. Потому, что в тот же год, благодаря опрометчивым поступкам младшего брата, родился Тамурамаро. Мне не хочется вспоминать все, что этому предшествовало… 3 Отец умер, когда мне едва исполнилось 18. Поскольку более взрослых сыновей у него не имелось, это означало, что главой семьи должен стать я. На мои плечи ложилась ответственность за воспитание Ютаки и Таму. Необходимо было их одевать, кормить, оплачивать обучение, давать деньги на карманные расходы и прочую ерунду. Откуда подростку, едва закончившему школу, взять столько бабла? Отцовских сбережений хватило бы только на первое время. А дальше? У меня не осталось иного выбора, кроме как встать у руля Тандо-гуми, подвинув, по меньшей мере, трех желающих занять место кумитё. Не знаю, что помогло мне – бывшему простому школьнику-раздолбаю – в этой борьбе за власть. Говорят, харизма и решительность. Наплевать, что там говорят. Я объяснял свои успехи простым наличием серьезной мотивации. Чего хотели поиметь другие претенденты, заняв председательское кресло Тандо-гуми? Денег для хорошей жизни, девок, наркоты, понтов. Это не те вещи, без которых жизнь будет казаться адом. А вот без еды, без крыши над головой, без образования, без будущего и с херовой тучей долгов можно пройти все круги преисподней. Я не мог допустить того, чтобы дети, оставшиеся под моей опекой, оказались на улице. 4 «Я всегда буду твоим, брат». Он говорил это часто. Настолько часто, что я поверил в то, что это правда. В свои шестнадцать Ютака был прекрасен как весенний цветок. В двадцать – сочен, будто спелая вишня. В двадцать пять – казался богом неувядающей красоты. Эликсиром вечной молодости и бессмертия. Я был готов выпить его до дна. Я любил Ютаку. Как никого и никогда. Изумительного. Нечеловеческого. Демона моего сердца. «Я хочу заниматься с тобой любовью, брат… Только тогда я точно знаю, о том, что нужен тебе»… Возражений не было. 5 …Когда я понял, что Ютака заинтересовался Хонда Сорой, моим долгом было запретить ему всяческие контакты с этим человеком. Никаких Ромео и Джульетт между Накагами-кай и Тандо-гуми. Я прикрывался интересами дела, но на самом деле… Меня полностью устраивал тот факт, что после неудачного сексуального опыта с известными последствиями, Ютака наотрез отказывался встречаться с девушками и вообще как-то налаживать свою личную жизнь. Он был моим. Целиком и полностью. Казалось так будет всегда. Поэтому я испытал чудовищную эмоциональную агонию, узнав, что приоритеты брата несколько изменились. Как проглядел? Почему упустил птичку из клетки? Что следует предпринять, чтобы вытравить невероятную внезапную приязнь к давнему конкуренту? Оставалось только ждать, когда страсть Ютаки иссякнет. Или когда Хонду пристрелят. …Узнав, что и Таму попался в сети этого человека, я почувствовал, как стены крепости семьи Тандо, начали разрушаться. День за днем. Камень за камнем. Все, чему я посвятил себя, оказалось бессмысленным. Стертым с лица земли прихотью самых близких людей, которые не понимали истинного значения слова «семья». Отказавшись от собственных слабостей, желаний и стремлений, я верил в то, что смогу сделать НАС сильнее и успешнее. Но оказался бессилен против добровольного отречения брата и сына от интересов семьи в пользу конкурента. Иногда казалось, будто Хонда Сора совершенно сознательно и очень искусно манипулировал моими родственниками. Четко действовал в соответствии с очередным планом ликвидации Тандо-гуми. Поскольку традиционными методами ослабить влияние не получалось, не решил ли он уничтожить противника изнутри, нанеся болезненный удар по его авторитету и репутации? Долгое время я считал эти домыслы безосновательными. Но чем дольше продолжался этот абсурд, тем убедительнее становилось предположение. Паранойя разрешилась очень просто. Сора внезапно скончался. Несмотря на то, что в официальной версии отчета о вскрытии был указан сердечный приступ как причина смерти, я знал, что это было убийство. Вот только Анзай не убивал отца. Но мне приятно осознавать, что ублюдок, застреливший мою дочь, провел лучшие годы в мучительном раскаянии за то, чего не совершал. Заботясь о собственной безопасности, он щедро заплатил за сокрытие причины смерти отца, не удосужившись даже ознакомиться с ней. У него не было повода усомниться в своей единоличной виновности. 6 Для японцев Гавайи – вторая Япония. Это одно из основных направлений зарубежного туризма моих соотечественников. А также – и для китайцев. Азиатов можно встретить практически везде. Поэтому несложно затеряться в толпе или жить своей жизнью, не привлекая внимания. За десять лет проживания в этом райском уголке я начинаю терять ощущение реальности. Размеренный ход времени, отсутствие экстремальных условий, встрясок и прочих непредсказуемых вещей превращает мою жизнь в бесконечное праздно-экзистенциальное путешествие. Ловить волну на доске для серфинга, попивать коктейли, валяясь в шезлонге, и трахать симпатичных туристок, в конечном итоге, однажды осточертевает. Тогда начинаешь задаваться закономерным вопросом: неужели это бесполезное существование будет тянуться до самой смерти? Десять лет ушло на то, чтобы сформировать новую систему ценностей на месте руин старой. Десять лет – на то, чтобы призраки прошлого канули в лету. Осталась только память о сыне. И брате. Пачка поблекших от времени фотографии, на которых запечатлены их лица. Должно быть, они оба уже забыли о том, что я существую. 7 Мой тайваньский друг Юйлун такой же, как и я. Беглец от собственного прошлого, семейных уз и кармических долгов. Бывший босс одной из тайпэйских триад, у которого было все, что можно пожелать. Однако попал на крючок полиции и теперь вынужден скрываться. Китайцы чрезвычайно предприимчивы, поэтому Юйлун не мог сидеть без дела даже на чужой территории. Он открыл очередное кафе на берегу океана – и кажется, доволен новой жизнью больше, чем старой. - Я решил вернуться в Токио, Юй, – говорю, потягивая коктейль из соломинки. Сегодня жарко. Как и всегда. Вид на Тихий океан, открывающийся из окна кафе, никогда не надоедает. Можно смотреть вечно. - Надолго, Хидэ? – Юй сидит на против меня. По его виду не скажешь, что когда-то он был влиятельным человеком преступного мира. Гнездо дредов, майка, шорты, сланцы. Сигарета в зубах. Отсутствующе-флегматичное выражение на привлекательном лице. - Насовсем, – не смотрю в его сторону. Не хочу заметить тщательно подавляемые эмоции. Нарочито беззаботно качаю ногой в такт попсовому мотивчику, звучащему откуда-то с пляжа. Жарко. Как же сегодня жарко… - У тебя, что, в заведении кондишка накрылась? Не желаю развивать тему отъезда. Но и уехать, не попрощавшись, не могу. Юйлун моложе меня. Но его мечты давно разбиты. Жизнь кончена. Терять нечего. Поэтому живет одним днем. И не ждет от судьбы никаких приятных сюрпризов. Когда мы только познакомились, он казался высеченным из камня: ни эмоций, ни желаний. Жизнь – дерьмо. Вот и все что он говорил тогда. Я отвечал, мол, да, брат, жизнь дерьмо. Свою дерьмовую жизнь мы запивали отличными гавайскими коктейлями, а после шли серфить по волнам, надеясь, что однажды нас накроет с головой навсегда. На протяжении месяца мы предавались праздно-суицидальной лирике. Потом надоело. И Юй начал таскать меня с собой в магазины. В парк. В клуб. На футбол. Черт знает, куда еще. Тогда я понял, что нашел в этой жопе мира хорошего друга. Наверное, он, как и я когда-то, думал, что так будет всегда: всегда будет приятель, с которым коротать остаток дней будет не так уныло. Рай наскучивает быстро. Всем. Без исключения. - Поеду с тобой, – обреченно вздыхает, закуривает новую сигарету. Если бы я не знал его так хорошо, то подумал бы, что ему все равно куда и с кем ехать. Лишь бы не оставаться тут в одиночестве. Никогда не понимал причину, по которой друзья срываются следом за друзьями на край света. Это не те отношения, ради которых нужно бросать все. - Нет, Юй. Лучше не стоит. У тебя здесь все отлично складывается. А засветишься в Токио, пойдут слухи… - Тоже закуриваю. Это правда. Боссов триад так просто не забывают. – Лучше я буду приезжать иногда. Познакомлю с сыном… Ты научишь его волну держать, а… Хорошо же, ну? Улыбаюсь как-то через силу. Чтобы я ни говорил, здесь теперь мой дом. Место, где чувствую себя лучше всего. 8 Вены Токио пульсируют в бешеном ритме. Я давно отвык от подавляющей мощи мегаполиса. Мой дом ничуть не изменился с тех пор, как я покинул его десять лет назад. Даже Таму по-прежнему живет здесь. Только вот он больше не подросток. Передо мной стоит красивый молодой мужчина. Мой сын ли это? Или чужой человек? Годы, проведенные порознь, стирают родственное притяжение. Оцениваю перемены. Отмечаю, роковую красоту, которую Таму унаследовал от Ютаки. Только во взгляде нет влажных серых туманов бесконечности. В них полыхает пламя лесных пожаров. Жаркое, обжигающее, испепеляющее дотла. Красные губы словно вымазаны жгучим перцем… В этот момент я понимаю, что кровные узы больше не являются ловушкой для фантомов приличия. Таму целует меня как лучшего любовника… Самое ошеломительное приветствие в моей жизни. Внезапный порыв расставляет все на свои места. Впервые испытываю облегчение от того, что не являюсь Таму настоящим отцом. Потому, что иначе не смог бы отыскать оправдание собственным неожиданно возникнувшим желаниям. Все не так, как должно быть. Все неправильно. Но терять уже нечего. Каждому из нас.