Графиня и пилот

      Предполётное тестирование было в самом разгаре, и Теодор, не отрываясь, следил за мелькавшими на вирт-окне строчками, когда со стороны кресла напарника послышался шелест юбок, а до ноздрей донёсся пряный и сладкий аромат дорогих духов. Поражённый пилот развернулся вместе с креслом. За навигаторским пультом сидело эфирное создание... Тонкие пальчики создания порхали по клавиатуре, а губки, розовые от помады, были чуть приоткрыты.       – Э… – ничего умней Теодору в голову не пришло.       «Графиня де Монсоро», – образ всплыл неизвестно откуда. Может, из фильма, который недавно смотрела Полина.       Эфирное создание повернуло голову, увенчанную высокой, пламенеющей осенней медью причёской, отчего крутой локон, спадающий на шею, скользнул по коже и качнулся, и зачерпнуло ложечкой беловато-кремовую массу из… тут пилот испытал второй шок. Вместо привычной бело-синей банки на пульте стояла изысканная вазочка для варенья. Ложечка совершила свой путь к розовым поблескивающим губам, и длинный розовый язычок изящно лизнул её край. А потом ещё раз.       Теодор сглотнул. Точнее, попытался, но горло почему-то пересохло.       – Кх-м… – донеслось с капитанского места.       – Д-да, Станислав Федотович, – выдавил пилот и неожиданно для себя покраснел.       – Ну вот что, Теодор, – капитан сурово помолчал. – Или ты берёшь себя в руки, и мы взлетаем, или – сам понимаешь. Придётся запрашивать коридор для взлёта повторно.       – Сейчас… – Теодор повернулся к своим вирт-окнам и начал тестирование заново. Затем перевёл дыхание, попытался сосредоточиться и запустил программу по третьему разу.       – Это «Космический Мозгоед», – голос капитана был сух и деловит. – У нас… непредвиденные обстоятельства. Разрешите отложить взлёт на час.       – «Космический Мозгоед», вас понял, – диспетчер отозвался немедленно. Видимо, отслеживал задержку на старте. – Даю старт через час сорок пять минут, раньше никак.       – Хорошо. Спасибо, – капитан отключил связь.       – Э… – Теодор мучительно соображал. – А погодка-то ничего, правда?       – О, да! – грудным контральто отозвалось создание. – Только представьте – яркое солнце, тёплое дуновение ветерка, склон холма, упругие ветви цветущего боярышника, птичьи трели и река, медленно катящая свои волны далеко-далеко. Теодор, вы любите мечтать?       – Тьфу! – Станислав Федотович резко поднялся, крутанув кресло, и пошёл к выходу.       – Люблю! – вдохновенно соврал пилот. – И это… цветочки люблю, травку… о! Хотите, покажу свою? Пойдёмте! Только… у меня не прибрано… жизнь одинокого скитальца… без семьи, без женской ласки…       – Как?! – изумилось создание, с готовностью поднимаясь с места. – Вы хотите, чтобы я осталась в каюте наедине с неженатым мужчиной?       – Ну, это просто случайность! То есть – то, что я не женат. Я чуть не женился… дважды, – убедительно произнёс пилот, кладя руку на талию нимфы. Под платьем наощупь угадывался корсет, глаза создания были ярко-голубыми, а на правильной формы носике виднелись припудренные веснушки. Пудра не могла скрыть очаровательного румянца, оттенившего щёчки девушки.       «Чёрт с ней, с трассой – всё равно Дэньке на проверку отдавать буду, – подумалось пилоту. Создание явно было новым навигатором – из череды тех, что время от времени появлялись ненадолго на борту родного корабля. – Про этого… эту… скажу капитану, что годится».       – Ах, Теодор, Теодор! Вы – опасный субъект! – пропела навигаторша, позволяя увлечь себя к каюте и поправляя локон.       Рукав платья скользнул к локтю… запястье было нешироким, но крепким, а предплечье украшало множество мелких шрамов. Каких-то чересчур знакомых… но отступать было поздно. Каскад юбок, водопад шпилек, шнуровка лифа, корсет… там действительно был корсет.

***

      – Скажи, Тед, XY-особи всегда реагируют подобным образом на данный реквизит? – с любопытством спросил Дэн. Он подобрал ноги, пытаясь угромоздить их в своём кресле, облизнул ложку и привычно опустил её в бело-синюю банку.       – Не знаю, – буркнул Теодор, возя плохо отжатой тряпкой по полу пультогостиной: рассерженный задержкой рейса капитан назначил пилота дежурным по уборке до конца недели и пригрозил напоить бромом. – Друг называется!       На приятеля он старался не смотреть. Но всё же косился. Пальцы были как пальцы, нос – как нос, язык – как язык. От этого становилось чуточку легче.       – Я не понимаю, – огорчился навигатор. – Почему ты чувствуешь себя смущённым? Это типовая реакция на подобные события? Но почему ты никогда не краснеешь, когда провожаешь к шлюзу девушек?       – Дэнька, ну откуда я знаю?! А сам тогда чего краснел?       – По литературным данным, лёгкое покраснение кожных покровов лица и шеи часто возникает у молодых XX-особей при непосредственном физическом контакте с XY, – пояснил киборг.       – Надеюсь, что этот… реквизит… ты больше использовать не будешь, – с чувством пожелал пилот и щедро плеснул воды из ведра. Он часто мыл пол методом «сначала разлить воду, потом собрать». – Перед Станиславом Федотовичем стыдно же!!! Ну почему ты не остановился на Джордже Вашингтоне? Или этом… Джоне Сильвере? Ну пусть даже Пеппи Длинныйчулок!!! С ними я бы сработался!!!       Последние несколько недель Дэн провёл в поисках себя, примеряя то один, то другой образ.       – Пеппи Длинныйчулок я не пробовал, – педантично поправил навигатор. – И – да, данный реквизит я больше использовать не буду. Чувствую, что это не моё.       Некоторое время царила тишина, нарушаемая только звяканьем ведра, хлюпаньем тряпки и мрачным сопением Теда.       – Мне нужна крыса, – внезапно сказал Дэн.       – Че-го?! – пилот резко развернулся, задевая ведро. – О, чёрт!       Дэн деликатно переждал звуковое выражение эмоций напарника.       – Крыса. Она будет откликаться на имя «Лариска» и жить в сумке, – пояснил он.       Теодор вздохнул, подошёл ближе и уставился на востроносое ехидное личико под шляпкой, глядящее с вирт-окна.