Ты не одинок

Тишина окутывала дом, если не считать того, что он стонал от соприкосновения ветра со стенами. Каждая дощечка, каждое окно - все это было одним целым. Старый дом стоял на холме. Он был столь же одинок, как и тот, кто находился этим летом в нем. Все дети уехали со взрослыми отдыхать. Один он остался в этом доме. Вечная темнота и мрак были его спутниками по жизни. Он не видел ни солнца, ни других. Постоянно один. Как и дом. Штукатурка обваливалась со стен, когда рука проходилась по ней, пытаясь нащупать тем самым себе путь. Длинные пальцы гладили стену, царапались и, из-за долгого пребывания здесь, черствели. Они были его глазами, теми, которых его лишили при самом рождении. И снова шорох облупляющейся штукатурки и треск, когда она ударяется о деревянный пол. Зверь медленно направлялся в свое логово, тихо идя и прислушиваясь к каждому стону дома. Перебирая лапами по колющейся траве, он пробирался между деревьями и кустами. Где-то слышался шум воды, но его это не волновало. Сейчас Слепой прислушивался к ночи, которая властвовала даже над домом. Она накрывала все своей темной мантией, все, кроме зверя. Он этого не боялся. Научился жить, окутанный пеленой мрака и одиночества. С самого детства на него показывали пальцем и обзывали гадкими словами. Кротам нет места на земле, кричали они, а мальчик даже не знал, откуда идет звук. Постепенно он свыкся, а люди и вовсе перестали обращать на него внимание. А были ли у него родители? Неважно, ведь он оказался в этом Доме. Вероятно, он сожалел о чем-то, но вскоре это развеялось. Он знал, что он один и что можно положиться только на самого себя. Луна освещала дорогу, но не могла осветить душу ребенка. Он так и гулял во тьме, пока не остановился. Новый запах ударил в нос зверю, отчего он насторожился. Пальцы сжимали штукатурку, которая сейчас была корой очередного дерева в искусственном мире Слепого. Прохладный ветерок пробежался по лапам зверя, а длинная грива встрепенулась на плечах. Вероятнее всего, кто-то открыл окно, но ведь в доме никого не было. Уши уловили тихий шорох в логове, и зверь медленно направился дальше, дабы не спугнуть добычу. Запах становился все резче, предупреждая о том, что цель почти рядом. И наконец, деревья остались позади, а Слепой вышел на одинокую поляну перед его пещерой. Он остановился потому, что почувствовал взгляд на себе. Снова тишина. Лунный свет обрамлял серые волосы. Глаза цвета неба смотрели прямо на молодого волчонка, который робко стоял перед своей целью. Ветер принес в открытое окно запах ночи. Слепой не знал, что ему делать. Подходить или нет, он просто колебался, пока незнакомец не подошел сам. Такой родной запах. Такие родные руки коснулись шерсти молодого волка. Ласковыми движениями они перебирали черные пряди, задевали ушки, заставляя зверя повиноваться. - Снова ты бродишь один, детеныш волка, - грубый, но ласковый голос пронзил слух Слепого. Тепло единственного и самого близкого ему человека манило, отчего парень прижался, обнимая его своими тонкими руками. Как же долго он этого не ощущал, как же долго он не слышал его голоса. Такой далекий, но в то же время родной. Он стоял прямо перед зверем, не страшась его клыков и обличья. - Лось, - робко произнес зверь, прижимаясь сильнее. События, которые случились недавно, повергли Слепого в ужас. Он ушел в свое логово и не выходил. Не желал, не верил, не хотел. Дом скулил вместе с этим зверем, разделяя его боль. Каждая доска отдавала стон, когда волк выходил из убежища, дабы прийти к Лосю, но в этот момент казалось, что все застыло. Дом молчал. Молчали окна. Возможно, что они были одни в этом мире. Просто стояли, а мир крутился вокруг них. Как песок поднимается кверху, когда дует сильный ветер, так и воспоминания крутились в голове Слепого. Их встреча. Та, из-за которой все и началось. Волчонок выдохнул, позволяя Дому сыграть последнюю симфонию на стеклах, досках и кровле. Ветер просто ворвался в комнату, принося с собой листья и холодные потоки, сметая все на своем пути, играя с волосами Слепого. Такой вольный, он гулял по всему дому, а особенно по этой комнате. Доски гудели под напором, где-то упала склеенная в сотый раз ваза, а кровля зарыдала, разрешая частичкам себя упасть на землю и разбиться. Как будто она рыдала. Старый Дом казался музыкальной шкатулкой, которая играла сказочную симфонию для этих двоих. Только в эту ночь. Только сегодня. В последний раз. Шкатулка была на грани слома, вероятно, что она могла не доиграть эту песню. Крепкие руки прижимали Слепого к себе, не давая улизнуть, но тот и не собирался. Он просто стоял, отдавшись эмоциям. Желал, чтобы Лось был рядом. Навсегда. Навечно. Зверь любил этого человека, не боялся. Понимал, что он не причинит ему боли. Не скажет обидных слов. И снова новый поток ворвался в комнату, касаясь шерсти молодого волчонка и постепенно отбирая тепло, которое окутывало его. Дом завыл сильнее, открывая свою сущность. Запах становился слабее, но Слепой понимал, что Лось еще здесь, он рядом, он всегда будет рядом. Не верил, что он может уйти. Это была не правда. - Ты не одинок, - прошептал Лось, и зверь почувствовал, как тот улыбается. Грустно, но улыбается. Шаг и еще один. В этом мраке он пытался догнать Лося, который отступал все дальше к окну. Потянувшись, он споткнулся о порог балкона, хватаясь о перила и ощущая легкое прикосновение губ к своим, а после, пустоту. Он ушел. Исчез. Оставил сжимать такие хрупкие перила балкона не менее хрупкими пальцами руки. Капли сливались с черной шерстью зверя. Дикий вой, походивший на вопль, раздался на весь Дом. Теперь Слепой закончил акт этой симфонии. И лишь легкий вкус Лося оставался на губах Слепого.