Скажи мне "да".

Хирург глубоко вздохнул, стараясь вернуть себе самообладание и унять дрожь от охватившего его восторга. Боже, как же долго он этого ждал. Если быть честным с самим собой, то он и не надеялся, что парень дождётся его. Слишком много прошло времени в молчании из-за его решения. Такая неприкрытая, искренняя радость парня казалась ему иллюзией. Так ведь не может быть? А вдруг это мечты и обман? Мужчина проводил неловкую походку парня на коньках и переступил с ноги на ногу. Смех и усмешки немногочисленной публики по поводу их жаркой встречи его совершенно не трогали. Он решил, что с него хватит задумываться о мнении и мыслях других. Спенс засунул руки в карманы плаща и сделал несколько шагов назад к выходу, чтобы не мозолить глаза окружающим, но недалеко, чтобы Норвуд его заметил. Одновременно он с силой сжал кулак в кармане, впиваясь пальцами в ладонь, чтобы боль не дала ему сомневаться в реальности. Проснуться и сойти с ума от разочарования он, ох как, боялся. Мир сновидений за этот отрезок времени довольно потрепал ему нервы. Мужчина поежился и снова вздохнул, невольно посмотрев на часы, торопя время. Хотелось обнять своего мальчика и наконец-то расслабиться и поверить. Поверить, что тот рядом на самом деле. Спенсер понимал, что могут быть вопросы и сомнения, ведь реальная жизнь это не виртуальный мир, но он точно знал, что готов ради парня на все. А это было важно. Команда весело стебалась над моими выходками, но тренер быстро их прищучил и отправил работать над бросками, а я как можно быстрее ушел в раздевалку. Я, конечно, не думал, что док сейчас уйдет, но, видимо, за столько времени ожидания и какой-то упрямой веры, что он принадлежит мне, мой запас прочности стал резко истончаться. Момент моего пребывания в душе и раздевалке напрочь выпал из сознания, словно я делал это, но это был не я... я уже бежал к выходу, туда, где стоял Спенсер. Почему-то именно сейчас мне стало неловко, я подошел к нему, стоявшему спиной ко мне, с засунутыми в карманы руками, весь такой напряженный.. и тут я осознал, что нервничаем мы оба. И сразу стало легче. - Я готов, пойдем? Хайт сразу же обернулся на звук голоса, словно "выныривая" из своих размышлений. Он улыбнулся слегка неуверенно, досадуя, что эта пауза могла дать время на раздумья и сомнения им обоим. Все же, несмотря на радость парня, которая могла быть просто порывом от неожиданного его появления, легко могло оказаться, что у Рея все же есть своя устоявшаяся жизнь, в которую Спенсер просто не вписывался. Мужчина нервно облизал нижнюю губу, еще чувствуя на ней жар от дикого поцелуя, и протянул руку. Он заговорил, лишь бы между ними не было молчания, ведь сейчас это казалось равносильно смерти. - Пойдём. Там, на улице, у вас интересная погода. Ты мне расскажешь, как ходить по скользкому асфальту и при этом не свернуть себе шею. О боже! Я от всей души рассмеялся. В этой фразе был весь Спенс, такой, каким я его запомнил. Одной фразой или словом он мог меня успокоить, заставить вести себя проще, и сейчас это было то, что нужно! - Наверное, надо поменять твои шикарные туфли на наши ботинки, и тогда ты не будешь скользить по льду, - я взял его руку и расплылся в глупой счастливой улыбке, - а сейчас будешь держаться за меня. Даже схватив его за руку, я все равно не удержался и еще раз поцеловал его, просто чтобы удостовериться, что это он, а не плод моего больного воображения. Поцелуй точно был реальным! Спенс крепко сжал руку Рея и переплел пальцы в единственном желании не отпустить ее никогда. Хотелось сказать: "Ты мой! Не отпущу, даже если оторвут мне руку!", а поцелуй, такой, казалось бы, обычный, пустил волну жара по коже под одеждой. Тело отзывалось само, ведь ему было наплевать на сомнения и долгую разлуку, оно никогда не раздумывало, чего хочет на самом деле. Хайт глубоко вздохнул и торопливо потянул парня на выход: - Давно же меня не водили за ручку. Учти, туфли не сменю, а выучусь виртуозно падать на тебя. Чем не повод? Отличное прикрытие, чтобы безнаказанно полежать на тебе. Мужчина, хитро улыбаясь, широкими, уверенными шагами шел по коридору, крепко держа руку дорогого человека, и шутил. Говорил бред, чтобы не молчать и не думать, чем может закончиться их встреча - обсуждением горькой правды, что ничего не вернуть, или обоюдного понимания. И, конечно же, отвлечь себя от дикого желания завалить парня здесь же, наконец-то накрыть собой и трахнуть, как в ту ночь в Майами. Спенс шутил и улыбался, а я смеялся, сам не знаю от чего. Возможно, над его шутками или просто от счастья, волнами затапливающего меня. Все было так странно: то, что мы шли, держась за руки, то, что он вдруг оказался здесь, но гораздо более странным было исполнение моего желания. Желания, чтобы Док был со мной. На секунду меня затопил ужас, что все это происходит во сне, и я резко остановился. - Это же не сон? Ты ведь, и вправду, здесь? Холодный ветер с тысячами острых снежинок, врезающихся в лицо, остужали своим холодом разгоряченное от волнения лицо. Ветер пронизывал легкую одежду в стремлении заморозить глупого приезжего, но был бессилен против тепла горячей руки и искреннего смеха, который согревал не хуже виски или горячего чая. Мужчина крепко держался за руку, придавая себе уверенности в ощущениях, что это правда, и упивался лучистым, радостным смехом самого дорогого для него человека. Его душа пылала от счастья, и будь хоть минус тридцать, он не замерзнет, пока рядом его мальчик. Неожиданный вопрос Рея всколыхнул забытую на время панику, что все зря. Не сон ли? Он посмотрел в глаза, в которых явно читался страх, и понимал, что наверняка и сам может глядеть так же. Спенс глубоко вздохнул: - Если честно, я сам задаю себе этот вопрос. В последнее время реальность довольно странная и непредсказуемая штука. Хайт, прищурившись, задумчиво вытер щеку и бороду от капелек холодившей влаги, а потом показал Рею свою ладонь без обручального кольца, потирая след от него: - Я свободен, и я здесь. Тебе бы навряд ли такое приснилось, думаю...да и мне, наверное, тоже... хотя пару часов назад я очень реально разбился на самолете, - Спенсер потянул парня за руку, возобновляя движение в неизвестном направлении. - Но я хочу верить, что это все правда. И прилетел, чтобы закончить с ненужными снами и жить на самом деле. С тобой. Вот и скажи мне сам, сон ли, что ты меня не послал подальше за полугодие молчания? Слушая Спенса, я невольно вспомнил все чувства, что испытывал за последние полгода. Но его ответ поразил меня, значит, он развелся с женой, значит, он теперь свободен? Какие-то обида и злость вдруг вылезли из души, словно ждали своего часа, и я, возможно, поддался бы ей. Ведь столько времени было упущено, и выходит, зря? Итог... О чем я только думаю, сделал я себе мысленный пинок, он теперь свободен! И словно сквозь толщу воды я услышал "пару часов назад я очень реально разбился на самолете" и со всей силы вцепился в его руку, сжимая что есть мочи. Я глядел на Дока во все глаза, пытаясь понять, как и что произошло, но он все продолжал говорить. Такой серьезный, такой честный, предлагающий себя словно на ладони. И все такие ненужные обиды и страхи будто рухнули под осознанием того, что все может быть на самом деле. Я развернул его к общаге и ответил с полной серьезностью: - Я тоже часто спрашивал у себя, почему так упорно продолжаю ждать тебя без всякой надежды, и не находил этому нормального объяснения. Тупая надежда, упрямство, не знаю, может, просто так надо было, - я покосился на мужчину, ведшего меня за руку, и заметил, что он явно замерз. Пора было спасать его, - знаешь, я собираюсь показать тебе город и его ближайшие окрестности, чтобы убедить тебя сменить эти пижонские туфельки на зимние снегоходы. Но сейчас мне придется показать не самую удачную часть этой экскурсии, но она на данный момент очень важна. Ужасно счастливый, я повел за собой совершенно не сопротивляющегося Дока. Хайт улыбнулся и с чувством облегчения выдохнул, осторожно шагая и поскрипывая снегом. Он бы и сам не сказал, почему полетел, с упрямством ли, с надеждой ли, но было важно одно, он хотел этого и сделал. А Рей ждал, и смысл этого факта разливал в груди благодарность ему и судьбе. Спенс рефлекторно поежился под довольно сильным порывом ветра и усмехнулся. - Не знаю, как я буду без пижонских туфлей, это ломает все мои представления об удобстве. Он спокойно позволял себя вести, и только когда они подошли к двухэтажному длинному зданию, осмотрелся и задумался. - Это ты решил познакомить меня со своими друзьями-студентами и отогреть мою глупую голову? И Хайт тихо рассмеялся, представляя, как же он наверняка здесь выглядит нелепо. Я посмотрел на Дока с удивлением, ну неужели он не догадался, куда я его веду, и самое главное - зачем? Раз так, не буду его разубеждать, но бровь все-таки выгнул, дабы выразить свое саркастическое состояние. - Ага, я так давно мечтал познакомить тебя с Майклом и Хэлом, что, думаю, это самое важное, что нам следует сделать спустя полгода, как мы не виделись. Говорил я это безумолку, чтобы не дать Спенсеру времени опомниться. Я подвел его к двери, сунул ключ и, распахнув дверь, потянул его за собой и быстро ее захлопнул. - Вот теперь можно заняться самым важным! Я стал жадно целовать столько времени недоступный рот Дока, одновременно пытаясь скинуть с себя рюкзак, куртку и еще успевать касаться желанного тела. Спенсер следовал за Реем с улыбкой, думая, что находится в студенческой общаге. Он, и в общаге. Было странно и неловко, что ли, ведь из подросткового возраста он давно уже вышел. Очень давно, черт возьми. Спенс от количества мыслей после серьезного разговора, от всех волнений при встрече и немного от холода как-то не задумался, зачем парень ведет его к себе. Просто полный тупизм. И только, услышав в голосе ироничные нотки по поводу знакомства с какими-то Майклом и Хэлом, он понял. Волна возбуждения от этого понимания, что самое сокровенное его желание может исполниться, накрыла с головой. Мужчина, как робот, шагнул в двери, утягиваемый парнем, и сразу же не сдержал стона от жадного напора Рея. Ему дважды повторять было не надо. Даже не рассматривая тесное пространство студенческой комнатки, он сорвался и наконец-то просто отдался дикому желанию. Хайт буквально набросился на того, кто владел его душой и телом, отвечая на поцелуй с неменьшим жаром, резко стягивая с парня одежду, помогал снимать с себя, дергая торопливо, раздраженно и бросая все на пол, только бы не выпустить из рук свое сокровище. Он со всего маху вмял партнера в себя, одновременно обнимая и стараясь избавиться от последних остатков одежды. Прикоснуться! Прикоснуться! Жар любимого тела, вот это жизнь, весь остальной мир пусть горит синим пламенем. Мужчина сделал шаг и, не рассчитав силы, с грохотом впечатал парня в стену, жадно исследуя ладонями его бедра. С полки на стене посыпались диски и какие-то тетрадки, разбавляя звуком падения густую, горячую темноту тесного пространства с их шумным дыханием. Спенс замычал от болезненного удовольствия, вминаясь пахом в пах парня и хрипло шептал: - Мальчик мой... хороший... хочу... Вот о каком сексе я мечтал почти год... Вот чего я хотел все это время! Вот такую настоящую мужскую страсть, когда впечатывают в стену, а тебя это только еще больше заводит. Когда поцелуи похожи на завоевание территории, а объятия сродни борьбе за первенство. Когда ты всем телом чувствуешь, что хотят тебя! Хотят каждой порой и это, блять, волшебное чувство! Чувство, которое давал мне только Спенс. Мы сметали на пути мою малочисленную мебель, какие-то вещи сыпались на нас, но это меня не заботило. Я был озабочен только одним, добраться до смазки и презервативов, потому что вопрос не стоял, где это сделать. Вопрос был в том, как быстрее уже ощутить в себе его! И в ответ на его стоны мне хотелось выть от счастья и радости. - Ты даже не представляешь, как я тебя хотел, хочу и, надеюсь, буду хотеть... Я нашел, наконец-то, что искал, и, радостно улыбнувшись, протянул все Спенсу: - Давай без прелюдий, иначе я кончу раньше, чем мы начнем. Мужчина торопливо стянул нижнее белье с обоих, пока Рей рылся в поисках нужных атрибутов, и с силой вмялся в парня, стараясь словно размазать его по себе. Член просто разрывало от возбуждения, да к тому же долгого воздержания и Спенс просто опасался, что кончит не то чтобы не начав, а только от прикосновения к молодому, красивому и, главное, любимому телу. Как мальчишка. Он пережал себе основание со стоном, буквально отрывая себя от Рея и схватив резинки с тюбиком, прорычал: - К черту прелюдию! Спенсер вытер пот со лба, лихорадочно раскатывая презерватив, боясь в спешке его порвать, так как его уже потряхивало от возбуждения, и пальцы не слушались. Потом выдавил из тюбика целую лужицу смазки в ладони, в темноте совершенно не отслеживая - сколько, и одной провел быстро по своему стволу, а второй с глухим, еле сдерживаемым стоном мазнул между ягодиц парню. Напоследок потерзав мягкие, податливые губы парня, Хайт резко развернул партнера к себе спиной и толкнул куда-то в сторону, ища опору. Брякнувшаяся настольная лампа сообщила, что Рей уперся в письменный стол. Спенсер словно сорвался с цепи. Сейчас здесь был не порядочный, спокойный хирург, а дикий и жадный мужчина, для которого горячее, потное тело в его сильных ладонях было собственным раем, за который он готов драться до последнего хоть со всем миром. Он кусал и целовал ему плечи, лопатки, обхватывая руками парня со всей своей медвежьей мощью, наслаждался кожей и неповторимым запахом своего мальчика. Получив точку опоры, он двинул бедрами и сделал несколько поступательных движений вперед. Член с трудом проникал в горячую плоть, заставляя хозяина с громким стоном вцепиться в плечо партнера зубами и вмяться лицом, чтобы заглушить довольный крик. Боль от проникновения заставила Рея подогнуться в коленях и на время уменьшила возбуждение. Но это была такая мелочь по сравнению с одуряющим наслаждением, оттого что в тебя проникают, расширяют, и кажется, что больше ты не примешь. Но стоит Спенсу качнуться от меня, и я невольно тянусь за ним, насаживаясь сильнее, чтобы еще раз ощутить эту наполненность, это волшебное чувство принадлежности. Я вцепляюсь то в стол, то в бедро Спенса, словно боюсь, что он бросит все на середине пути. И стону, и рычу, и ругаюсь так крепко и громко, чтобы хоть как-то выразить свои бушующие чувства. Мне хочется схватиться за огромные плечи Дока, тянуться к нему за поцелуем... Но сейчас вот такой дикий, просто сумасшедший секс и есть то, что требует мое изголодавшееся тело, душа и сердце... Нет, сердцу потребуется что-то еще, но позже, сейчас же вот так! - Да, так! Трахни сильнее, боже, Спенс! Да, супер! - я несу бред, но не могу остановиться, пока меня не начинает всего трясти от накатывающегося оргазма, а ведь я даже не успел к себе прикоснуться. Жар и теснота, стоны, резкие, шлепающие звуки от яростно встречающихся горячих, потных двух тел, которые словно сплелись в одно целое, тихий скрип и стук стола под напором толчков, шуршание разбросанных листов и пара "бух" от упавших учебников, громкие всхлипы и глухое рычание, вот он, мир этого безумного танца страсти, мир похоти и дикого желания, разделяемого на двоих. Их мир. Спенс толкался бедрами резко вперед с шипением от боли, когда пальцы Рея впивались ему в бедро, и громким стоном удовольствия от обладания. Все тело было словно сжатая пружина перед наступающей разрядкой. Долго такую муку сейчас было невозможно стерпеть, слишком изголодалось тело, а разлука была слишком долгой. Вскрик парня в руках, дрожь и рефлекторно сжимающие его мышцы, словно втягивающие в себя глубже, повели к вершине оргазма следом за партнером. Хайт застонал, кончая, прижимаясь лицом между лопаток своего мальчика и двинул несколько раз бедрами, вминая того в столешницу. - Да... ещё... так... чееерт... Сперма толчками выплескивалась в резинку, унося на волнах оргазма Спенса в секундное беспамятство. Вздрогнув, мужчина повел бедрами, придерживая резинку рукой и выскользнул из партнера. Черт, как же этого мало, и не хотелось бы покидать это тело вечно, но это просто невозможно. Хайт ослабил хватку и, тяжело дыша, медленно покрывал поцелуями плечи любимого. - Ты сводишь меня с ума, мой мальчик... как же я жил без тебя... не жил... подыхал... Слова с трудом выходили с тяжелым дыханием и тихим шепотом, но хотелось сказать, сказать правду как есть, без всяких сожалений и страха, что занят и посягаешь на чужое. Не хотелось молчать, а хотелось дать понять, как жаль о потерянном времени. Спенсер прикрыл глаза, снова судорожно сжимая парня руками - "Мое! Мое! Никому не отдам!". Устало разворачиваюсь к Спенсу лицом и целую, куда могу дотянуться в ответ на его слова. Потому что говорить нет сил. Вот так бы всю жизнь простоять в его крепких объятиях, лишь знать, что он никуда не денется. Его сердце громко бьется в груди, стуча мне в самое ухо, и это самый прекрасный звук, что я только мог себе представить... Когда дыхание начинает выравниваться, я замечаю, что мы оба влажные от пота и спермы. - Спенс, пойдем примем душ, там даже можно вдвоем попробовать, но удобства от этого не обещаю. Я тяну его за собой и наконец включаю свет, на миг ослепляясь от его яркости. Спенс рефлекторно прищурился от яркого света, а потом огляделся. Хаос, царивший сейчас кругом, вносил нотку удовольствия, недоумения от собственной горячности и смеха, что вдвоем они уж постарались. Мужчина шагнул за парнем и прижался к его спине, не в силах сейчас оторваться от него. Синхронно переставляя ногами, они очутились в тесной ванной комнате. Спенс, усмехнувшись, шагнул за Реем в душевую и по пути свернул полочку с мыльными принадлежностями. Парень сам был немаленький, а вдвоем со шкафоподобным Спенсом они словно два сиамских близнеца заполнили собой тесное пространство. Хайт засмеялся на грохот падающих тюбиков и снова заключил в объятия свое сокровище: - Тебе меня мыть, или я еще что-нибудь сверну, но от тебя не отлипну, учти. Как ты смотришь на то, чтобы перебраться в гостиницу? Мне было одновременно смешно и приятно, что Док не отпускал меня ни на шаг. Просто бальзам на мою израненную душу, которая уже теряла последние надежды... Вдруг бух! бамс! и вот оно, счастье, ходит за тобой, сметая по пути все, что попадается. И это было так здорово! Я развернулся в руках моего мишки, уткнулся носом ему в грудь. - Хочешь уже сбежать в гостиницу? А как же реалии студенческой жизни, а знакомство с Майклом и Хэлом? Поднял глаза я именно в тот момент, когда лицо Спенса отражало тихий ужас от моих слов, и сразу заржал: - Хорошо, хорошо, не паникуй, только давай сначала я тебя помою, вымоюсь сам, и мы сможем пойти туда, куда ты сочтешь нужным. Хайт демонстративно выдохнул и улыбнулся, получив подтверждение, что провести ночь в общаге ему не грозит, да еще и с друзьями Рея. Мужчина чуть отстранился, давая парню в тесноте себя потереть ладонями, и прижался спиной к холодной стене душевой. Он передернулся от контраста разгоряченного тела и холодного стекла, прижимая парня снова к себе - Бррр...В жизни не думал, что бывают такие тесные душевые, если бы не ты, я бы не познал этого счастья. Спенс крепко обнял парня, сжимая ладонями его за ягодицы и притискивая пахом к своему, одновременно исследуя языком его шею. - Хочу туда, где много места и звукоизоляция. Гостиница для начала, а потом как ты смотришь на то, чтобы поселиться в доме за городом? Наличие огромной ванны обязательно. Я ошарашенно уставился на Дока. "Что он сейчас сказал? Поселимся в доме за городом? Но я... но мы..." Кажется, он увидел мой испуг и попытался что-то сказать, но я закрыл ему рот рукой. - Подожди, это так неожиданно! И я, и ты... ты уверен, что мы можем ужиться? Мы ведь, по сути, ни разу не ночевали вместе, и вдруг тебя или меня будут раздражать какие-нибудь привычки... Я замолчал, заметив, как под моей рукой каменеет лицо еще секунду назад счастливого мужчины и ужаснулся, что только что все испортил! - Стоп! Забудь все, что я сейчас сказал! Хорошо! Я хочу попробовать! Я ХОЧУ! - заорал я во все горло. Хайт напряженно замер и молча смотрел в глаза парню, все так же с закрытым крепкой ладонью ртом. Он вроде как бы и понимал, что на самом деле все не так просто. И действительно, они физически мало находились друг с другом, а тут сразу жить вместе. Но то ли влияние зрелого возраста, то ли влияние всех событий в этот год, всколыхнувшие его жизнь, непонятно, но для себя он все решил. Хотел быть счастлив, а для этого Рей должен быть рядом. И не иначе. Мужчина не хотел заставлять, но и отступать не собирался. Паника и слова Норвуда выбили весь воздух из легких как от удара под дых. Это были общепринятые причины, которые могли быть просто замаскированным отказом. Пустые слова, которые ты в одно время понимаешь, а в другое ты их просто ненавидишь, потому что означают они "нет". Сердце, казалось, замерло от мысли, что все желания бесплодные мечты... а потом крик, и оно снова пустилось вскачь. Он медленно убрал напряженную ладонь от своего лица и спокойно поцеловал парня в лоб. - Спасибо. Просто знай, что я для себя все решил, а у тебя есть время на раздумья - сколько угодно. Ты молод, а это серьезный шаг. Я понимаю. Спенсер неловко выбрался из душевой и взял единственное полотенце: - Но сегодня гостиница в раздумья не входит, так и знай. Одну ночь без сомнений, хорошо? А там посмотрим. Я смотрю вслед удаляющемуся Спенсеру, и на меня нахлынул весь кошмар последнего полугодия. Как только за ним закрывается дверь, я со всей дури бью кулаком в стену. - Блядь! Еще минуты три я привожу в порядок свои нервы, вдруг вышедшие из-под контроля, и начинаю мыться. Только закончив, я замечаю, что полотенца нет, а есть только маленькое для рук, хватаю его и, слегка вытерев себя, встаю у двери. Мне до ужаса страшно открыть ее. Что, если его там нет, что, если я все испортил. Делаю глубокий вздох. "Ну что ж, пора все исправить, если, конечно, Док еще здесь." Дверь я открывал решительно, стараясь сразу оценить обстановку. И тут же испытываю облегчение. Док здесь! Он стоит у окна и смотрит, как падает снег. Подхожу к нему сзади и, обняв его крепко-крепко, шепчу: - Я боялся, что ты исчезнешь. Хайт вышел из ванной, подумав, что Рею необходимо хоть немного побыть одному и подумать. Мужчина задумчиво прошагал по комнате, собирая разбросанные вещи, и спокойно оделся, сложив одежду парня на кровати. Застегивая рубашку, он смотрел в окно, наблюдая хаотичный полет снежинок в этом удивительном городе, раздумывая, сможет ли ужиться здесь и построить жизнь заново. Не просто все в жизни, и перемены всегда несут трудности. Страхи гложут душу и отравляют все внутри предвкушениями неудач. Парень очень молод, и имеет ли он право связывать серьезными отношениями того, кто ещё только начал самостоятельно жить. Паника парня была ох как понятна, а собственные принципы и сомнения подняли голову, заставляли вести себя разумно, а не поддаваться эмоциям и желаниям. Спенс нахмурился, стискивая челюсти, говоря себе "не думай, не думай, не сейчас", а потом тихие шаги босых ног, и сильные руки обвили его торс в стальной захват. Он здесь. Рядом. Не думать. Спенс улыбнулся, накрывая обнимающие его руки своими, чуть вздрогнув от нахлынувшей волны нежности. - Исчезну? Ни за что. Я решил реальность заставить не лезть со своими сюрпризами. Мужчина развернулся в кольце жадных рук и обнял своего, к черту сомнения, да, своего мальчика и поцеловал его в висок, после чего крепко прижал его голову к груди - "не будем думать о серьезном, к черту все сомнения!". Хайт глубоко вздохнул и отстранился: - Быстро одевайся, я на улице очень правдиво грохнусь на тебя, и мы наконец-то примем тот факт, что не спим. И лучше тебе поторопиться, потому что иначе я сломаю тебе кровать, доказывая, как соскучился. Я и забыл, как мне импонировала разумность Дока. Всего несколькими словами он избавил нас от напряжения. Легко поцеловав его губы, я с улыбкой вгляделся в его лицо, словно ища там ответы на все вопросы. - Мне нравится твой план! И я развернулся, вильнув перед ним задницей, за что сразу получил игривый шлепок, и заржал. Господи! Как же давно я не смеялся просто так! Быстро одевшись, я схватился за телефон. - Извини, я собирался сегодня лететь, но так как это больше не требуется, надо срочно отменить бронь. Похихикивая над выражением лица Дока и отложив объяснения на потом, я стал рассказывать диспетчеру об отмене своего полета и, соответственно, брони на билет. И в это время в дверь постучали, я, прикрыв трубку, рукой крикнул: - Входите! - продолжая разговор. В комнату шумно ввалилась толпа счастливых парней и оторопело уставились на моего... Спенса. - Упс, Рей, извини, мы не знали, что к тебе родственники приехали. Я прикрыл телефон рукой, потому что до меня дошло, я ни разу не рассказывал своим друзьям о Спенсе. - Э... ребята, познакомитесь, это мой... - тут я глупо застрял с определением и посмотрел на Спенса, который тоже с огромным интересом ждал моего ответа, - партнер, Спенсер Хайт. Спенс, ну Джо ты уже видел, а вот эти двое - Майк и Хел, - я поочередно показал на них и замер. Спенсер, улыбаясь, следил, как парень быстро одевается, как кружит по комнате, скидывая в кучу всё, за что запинался, одновременно натягивая джинсы и говоря по телефону. Он впервые, можно сказать, видел своего мальчишку в быту. Как ходит, как двигается, как действует и как улыбается. За его улыбку и блестящие радостью глаза можно было жизнь отдать. Мужчина любовался обычными мелочами жизни, когда можно никуда не спешить и знакомиться, влюбляться снова и снова в этого человека. "Да он у меня скоростной... а куда это он собирался лететь?" Хайт только натянул пиджак и собирался спросить про билеты, понимая, что разговор заканчивается, как в дверь постучали, и после "войдите" в комнату буквально ввалились парни. Слова о родственнике неприятно царапнули самолюбие, словно подчеркивая их разницу в возрасте, но Спенс ничем не показал своего напряжения. Оправившись от удивления, он спокойно смотрел на стушевавшихся студентов и с любопытством ожидал, как Рей его представит. Он готов был к "дяде", "другу семьи", ведь события разворачивались слишком быстро, а признание статуса - серьезный шаг, но Норвуд не разочаровал. Парень давно по-взрослому принимал жизнь, открыто смотрел на истинное положение вещей, и это лишний раз напомнило Хайту, как он гордился характером своего мальчика. Партнер. Открыто и без недомолвок. Мужчина улыбнулся, кивнув парням, которые ошарашенно уставились на него. Три пары глаз, казалось, изучали его до атомов, и напряжение буквально физически заполнило комнату. Хирург протянул руку и по очереди пожал каждому ладонь: - Приятно познакомиться, ребята. Закончив по-быстрому разговор по телефону, я обрадовался, что первым пришел в себя Спенсер. Все происходящее было слишком сюрреалистично, чтобы так просто принять как данность не только нам с Доком, но и моим друзьям. Первым прервал молчание Джо: - Доктор, вы же тот самый доктор из Феникса? Лицо Майкла, до этого выражавшее тихий ужас, побагровело. С его мелким ростом огромный Хайт казался, наверное, медведем. Подумав об этом, я хихикнул, чем сразу же спровоцировал гнев Майкла, направленный на меня. - Норвуд! Что значит - партнер? Ты разве.. разве ты? О да! Я прекрасно понимал его негодование! Он столько раз пытался узнать, почему я один и никого до сих пор не завел, что, наверное, у него сложилось впечатление, что я тайно сохну по нему и, уж тем более, не могу быть снизу. Поэтому, чтобы быть более убедительным, я подошел к Спенсу и, обхватив его талию рукой, потянулся за поцелуем. И Спенс, не раздумывая, отозвался. Мы с упоением целовались, не знаю, как Док, а я реально соскучился именно по его поцелуям, и когда в брюках стало слишком тесно, нехотя оторвался. - Вот что это значит, Майки. Хайт перевел взгляд на Джо, вспоминая их встречу в клинике, и вежливо кивнул. - Да. Вы не ошиблись. Поведение Майкла удивило, и Спенс задумчиво хмыкнул, приподнимая бровь - "парень разозлился, и еще явная обида, словно чего-то не получил или был обманут... странно...". Но от раздумий его отвлек Рей. Мужчина, не задумываясь, обнял своего партнера и ответил на поцелуй. Если парень не считает, что нужно стесняться или скрываться от них, то уж для него это, тем более, не проблема. Увлекшись и все углубляя поцелуй, Спенс невольно сжал задницу своего любовника и крепче прижал к себе, подавляя стон. Он вздохнул и ослабил хватку, когда парень прервался, объясняя Майклу, видимо, понятную им одним мысль, а сам сделал себе выговор в несдержанности. Он улыбнулся, обратив внимание еще и на каменное выражение лица Хела, который молча продолжал его изучать тяжелым взглядом, потом посмотрел на Рея: - Сделаю вывод, что я оказался военной тайной для всех. - Да из него вообще ничего не вытянешь, - засмеялся Джо. Ну слава богу, что хоть кто-то из троих был адекватным. - Эй, что за наезды! - попытался я отбиться и, повернувшись к все еще державшему меня за задницу Доку, ответил: - а рассказывать-то и нечего было. Вот сейчас, пожалуйста, знакомьтесь, спрашивайте, все расскажу, что, конечно, сочту нужным. Но тут заговорил хмурый Хэл: - А что нам рассказывать, все и так видно. Мы вам трахаться не мешаем? Я просто оторопел от его наглости. Хайт немного нахмурился на такое довольно грубое заявление, но, во-первых, он не знал этих парней, может, в их компании это нормально, а, во-вторых, поучать или устраивать скандал, выказывая свое недовольство такому отношению, мужчина просто не хотел. Он напрягся, но отвлекся на Рея. Обняв его со спины и усмехнувшись, перевел взгляд с Хэла на своего партнера: - Я должен сказать ему правду или вежливо сделать вид, что не понял? Нет, ну вот как я мог променять Спенса на каких-то недовыросших ослов? Я прижался к нему всей спиной, ощущая небывалое чувство защищенности. - Ты, пожалуй, прав, Хел, мешаете, мы полгода не виделись! Я, если честно, был зол, я не давал повода Хелу так себя вести. И они уже затоптались на месте, не решаясь, как поступить, но тут Джо попытался сгладить ситуацию: - Ребят, но я всего на два дня вырвался, а там сборы почти на полгода, сам же знаешь. Может, перестанем здесь метить территорию и просто попьем пива в баре? Ну посидите еще часа два, поди, не умрете? Заодно узнаем друг друга поближе. И он так смешно сложил ладони перед лицом, что я, не удержавшись, хихикнул и глянул на Спенса. Готов ли он провести еще два часа в компании моих еще не повзрослевших друзей? Мужчина улыбнулся на откровенные, сказанные словно с вызовом слова Рея и крепче прижал к себе, рефлекторно защищая и поддерживая его, что бы ни случилось. Как всегда было в сети - я прикрою твою спину. Я рядом. Хайт осмотрел всех троих друзей Рея. Он много знал из переписки о Джо, немного знал о Майкле и почти ничего - о Хеле. Лучший друг Джо повел себя как тот, кому все равно, что там у Рея, лишь бы тот был доволен, а вот поведение тех двоих было интересным. Он вспомнил, довольно смутно, что парень писал ему о попытках встречаться. И это был Майкл. Но если он не ошибался, то Майки все же любил Хела и не имел видов на Норвуда. Или все же имел? А Хел своим хмурым и задумчивым видом сейчас походил на оскорбленного самца. С чего бы это? Спенс потерся задумчиво щекой о висок своего мальчика и вопросительно приподнял брови, глядя ему в глаза: - Два часа? Мне придется очень постараться и не плакать, деля тебя с твоими друзьями. Мужчина шутливо подмигнул и погладил живот парню, желая шутками тоже разрядить напряжение и дать понять Рею, что предоставляет ему право выбора. Спенс бы, конечно, спрятал его ото всех, пока сам не насытился, но прекрасно понимал, что это было бы неправильно. Особенно, если учесть, что хотелось бы это сделать на всю жизнь. Не сдержавшись, я засмеялся, представить плачущим Дока было невозможно. - Ладно, ребята, идите, мы вас догоним. Когда они вышли гуськом, я сразу развернулся к Спенсу и поцеловал его, глубоко и растягивая удовольствие. Кажется, у меня вырабатывается привычка целовать моего мишку. Это я про себя стал так называть Спенса, и мне почему-то это поднимало настроение. Мой мишка. Мужчина с мимолетной улыбкой отвечал на поцелуи, а глаза блестели добротой и радостью. Он оглаживал нежно спину парня и все смотрел ему в глаза, изучая и наслаждаясь, что может теперь это делать открыто, свободно. Хотеть и мечтать о большем, без оглядки на обязательства. Если задуматься, жена ему сделала подарок, изменив. Она отпустила его. Да, ее поступок убил его, но в тоже время возродившись, он получил больше, чем мог подумать - свободу. А парень дал надежду. Что еще нужно? Достаточно, чтобы хотеть жить. Спенс погладил по голове Рея, широко улыбнувшись: - Я не задумывался, какой ты на самом деле ласковый. И сейчас думаю, что с разрешением на два часа я погорячился. Час... нет... полчаса, и в гостиницу. Я опять засмеялся. - Согласен, сделаем визит вежливости и свалим. Схватив куртку, ключи и телефон, я дождался, когда наденет пальто Спенс, и вышел в коридор. Парни нас ждали у входа в бар, но мы, даже заметив их, шли не спеша, Док явно получал удовольствие от снега, а мне было просто приятно идти рядом. Мы молча переглядывались и улыбались, словно все что надо мы уже знали. У меня еще никогда не было вот такого ощущения безграничного счастья. Только, пожалуй, в детстве, когда наступало Рождество, и я находился в предвкушении волшебства. В баре мы уселись за свободный столик и заказали по кружке пива. - Ну рассказывайте, - нетерпеливо заговорил Джо, - где вы познакомились? Ведь, насколько я помню, в Фениксе вы уже были знакомы. Я посмотрел на Спенса, не зная, стоит ли им рассказывать все с самого начала. Спенсер снял плащ, повесив его на спинку стула, и сел за столик. Хорошо, что дорога до бара не заняла больше времени, потому что не только можно было неприятно замерзнуть, да к тому же мысли о потерянном драгоценном времени на путь в бар могли заглушить чувство понимания. У Рея были друзья и жизнь, и нужно было ее принять как можно быстрее, а потом еще быстрее получить его в единоличное владение. Жадность до времени была еще рефлексом их прошлого, ведь раньше его так им не хватало, и как бы мужчина ни понимал, что все идет правильно, но не мог избавиться от чувства спешки, оказаться со своим мальчиком поскорее наедине. Словно завтра этой возможности не будет. Джо своим вопросом в лоб, можно сказать, поставил в тупик. Спенс переглянулся с Реем, увидев и в его взгляде сомнение. Рассказывать правду? Почему-то раньше Рей не удосужился им поведать о нем, а сейчас что ж рассказывать-то? Хайт отпил пива, оглядел собравшихся и, кашлянув, снова посмотрел на своего партнера. - Ну... как-то этот парень очень заманчиво предложил бутылку виски и поболтать... я не стал отказываться... в Майами вроде, да? Помнишь бар и пляж? Мужчина хитро улыбнулся Норвуду. "Как насчет красивой сказки? Полуправда ведь тоже не плохо". Ответ Спенса меня обрадовал, ведь совсем необязательно рассказывать все. И его вариант был самым удобным. - Конечно помню, мне было что вспоминать холодными, одинокими ночами, пока ты собирался сюда, - решил я продолжить игру, - а теперь рассказывайте сами. Как тебе играется во взрослой лиге, Джо? Я развернулся к Джо, а сам незаметно сжал бедро моего мишки. Надеюсь, он поймет, что я не пытаюсь его подкалывать, а просто стараюсь как-то уйти от подробностей наших отношений. - Тяжелее, ну и тебя не хватает! - Джо печально посмотрел в свой стакан. - Представь, я тоже так сегодня размышлял, выходя на лед. Вроде парни хорошие, а вот такого, чтобы сработаться, нет. Боюсь, что в этом году у нас не будет таких результатов. Обрадовавшись, что мы отошли от нашей с Доком личной жизни, я и Джо наперебой стали делиться впечатлениями. Воспоминание о Майами, о своей правде, а не о преподнесенной, заставило мужчину срочно искать, чем отвлечься. Горячая рука на бедре явно не способствовала успокоению, и Спенсер заерзал на стуле, чувствуя волну возбуждения. Он облегченно выдохнул, видя, как Рей умело увел разговор в сторону. По лицам друзей все еще читался интерес и желание подробностей, но разговор о хоккее отвлек всех. Хайт слушал шумный гомон собравшихся, споры, воспоминания, обсуждения и попивал пиво. Иногда он осматривал бар, и даже это обычное типовое заведение напоминало, что он в другом городе, и это каждый раз служило облегчением. "Он все же долетел. Все правда". Спенсер не торопил парня, понимая, что друзья давно не виделись. Через некоторое время он извинился и вышел из бара. На улице, чтобы шум бара не мешал ему, мужчина отправил сообщение Бобу, что долетел и все нормально, потому что тот угрожал названивать ему или в морги. А потом, изучив несколько телефонов, позвонил в гостиницу и зарезервировал номер на несколько дней. Не слишком шумные улицы, ветреная, снежная погода располагала к раздумьям, и Хайт, улыбнувшись, выдохнул струйку пара. Будущее. Неужели можно подумать? Хел хмуро проводил взглядом вежливо извинившегося мужчину, который вышел, и посмотрел прямо на друга. Громко спросил, прерывая разговор о сборных по хоккею: - Так что, Рей, может, ты все же объяснишь, откуда взялся этот твой... партнер? Так называть его - серьезное дело, и явно не с одного траха. Значит, вы давно вместе? Почему же ты ни разу не то чтобы не рассказал о нем, а даже не дал намека, что он существует в природе? Парни внезапно смолкли и выжидающе уставились на Норвуда. Вот я так и знал, что он не успокоится! - Потому что нечего было рассказывать, мы много общались в сети. Я не думаю, что об этом стоило говорить, поэтому молчал. Может, тебя больше волнует, почему я тебе не дал? Ну так это никак не относится к Спенсу, - я жутко разозлился. Понимаю, что он не видел, как Майкл по нему сохнет, но я-то знал! Хел вздохнул и, спокойно глядя на Рэя, сказал то, что было очевидно, молчать он явно не собирался: - Не надо, друг, не буксуй на ровном месте. Но ты ведь не считаешь, что нам, твоим друзьям, просто наплевать на тебя? При чем тут дал или не дал? Ты хорошо его знаешь? Нам, конечно, неприятно, что ты не поделился радостной новостью, но почему-то мне интуиция подсказывает, не просто так ты молчал. Да и вообще... - парень глубоко вздохнул и продолжил, игнорируя умоляющий взгляд Майкла: - У него на пальце свежий след от обручального кольца. Что ты знаешь о нем? Мы просто не хотим, чтобы тебе какой-то взрослый мудак вешал лапшу на уши. Вот такого я от Хела никак не ожидал. Чтобы он и просто волновался за кого-то, кроме Майкла? Ну, возможно, он прав. - Хел, спасибо, что переживаешь, мне правда приятно, но позволь задать тебе вопрос, ты хорошо знаешь меня? Хел пожал плечами, не отводя взгляда: - Думаю, достаточно для того, чтобы не хотеть для тебя проблем. Согласись, у всех нас есть тайны, но волноваться друг за друга это не мешает. Зачем тогда друзья? - Да он тут самый разумный, - влез Джо, - и правда, чего ты наезжаешь на Рея, нормальный у него мужик. Ну а то, что взрослый, так кому что нравится. Ты вот по парням, а я девчонок люблю, и при этом мы с тобой братья! - Успокойся, Джо, не хватало вам поругаться непонятно из-за чего. Все, что вам пока нужно знать, я никогда не был счастливее, чем рядом с ним. И он достаточно честен, чтобы я знал о нем все, в том числе и про след от кольца. Он приехал ко мне и здесь останется! Кажется, я повысил голос, но мне было все равно, если услышат за соседними столиками. Да, я тоже боялся, как все у нас пойдет, но устраивать мне допрос только потому, что я скрывал от всех свои отношения с Доком?! Мне это казалось далеко не дружеским жестом. Я оглядел всех и встретился глазами с Майклом: - Ты тоже считаешь, что я не могу самостоятельно решить, подходит мне человек или нет? - Рей, мы не то хотели сказать! - попытался объяснить Майкл. - Ну так объясните, что сейчас происходит! Я хочу понять, на моей вы стороне или нет! Хэл задумчиво нахмурился и позволил Майклу взять себя за руку: - Рей, мы на твоей стороне, пойми. Я завел этот разговор, потому что переживаю. Да и парни переживают, но считают, видимо, что стратегия "невмешательства" правильна, но я так не думаю. Я знаю, что ты умный, честный и порядочный человек, но это не может защитить от проходимцев. Я многих знаю, кто, влюбившись, верил, а потом расхлебывал ложь. Допустим, ты знаешь о нем. Допустим, он хороший. Я буду только рад за тебя, но я не влюблен в него. Я его не знаю, а значит, трезво смотрю на вещи. Ты злишься, а достаточно только подумать. Вопросов полно. У него кто-то был? Почему раньше не приехал к тебе, раз вы давно вместе? Ушел из семьи? Почему? Ты был все это время с нами, а не с ним. Я просто боюсь, как бы он не сделал тебе больно, ведь, по сути, ты принимаешь все на веру. Рей, ну разве нет? Противные зерна сомнений так и сыпались на благодатную почву неуверенности... Ну что же, будем их полоть. Я понимал, что Хел прав и сильно доверять Спенсу не стоит. Я действительно один из нас двоих хотел и боролся за отношения. И если все, что говорил Хел, окажется правдой, я окажусь не просто разбитым, а пустым, и собирать меня будет не из чего. Возможно, Хел видел это во мне и пытался защитить. - Никто не может защитить нас от боли, Хел... и я очень надеюсь, что все твои опасения окажутся беспочвенными. Мне неохота думать о плохом и хоть немного хочется побыть счастливым, как вы с Майклом. И если после всех ваших предупреждений я облажаюсь, мне бы хотелось верить, что вы по-прежнему окажетесь на моей стороне. Иначе я не выживу. Парни переглянулись. Хел нахмурился, Джо сжал кулаки и зло выдохнул: - Даже не сомневайся. Мы с тобой всегда. И за тебя при любом раскладе. Если он тебя обидит, я его по асфальту раскатаю и не посмотрю, что он у тебя такой кабан. Хел глянул на Джо: - Я помогу. Майкл сжал руку своего партнера в волнении и согласно кивнул Рею: - Мы за тебя. Будь, пожалуйста, осторожен. Спенсер, подышав немного морозным воздухом, посмотрел на часы и вернулся в бар. Странное молчание за столиком удивляло. Три пары глаз снова глянули так, словно хотели его распылить, и Хайт нахмурился. Он осмотрел молчаливых друзей, серьезного Рея и не удержался от вопроса: - Что-то случилось? - Нет, все в порядке, думаю, нам пора, - я встал из-за стола и протянул руку ребятам: - Ребята, спасибо вам! Они внимательно смотрели то на меня, то на Дока, но молча по очереди пожали ее. И я направился к выходу. Заметив, что Спенс все еще стоит у стола, я сложил руки на груди, дожидаясь, когда он присоединится ко мне. Честно говоря, во мне все клокотало, то, что радовало меня еще полчаса назад, словно сгорело как бумага. Легко и быстро, и я не знал, как мне быть. Не знал, как мне следует поступить. Спенс буквально физически чувствовал напряжение за столом. Парни словно с вызовом смотрели на него, а Рей явно был расстроен. "Черт, что произошло, пока меня не было? Все нормально? Не сказал бы..." Еще десять минут назад его мальчик болтал безумолку, слепил улыбкой, а сейчас был тих и задумчив, и этот факт очень не понравился. Мужчина нахмурился и напрягся, но пожал плечами и встал. Кивнул парням: - Всего хорошего, ребята. Он взял плащ и не стал даже подавать руку, чувствуя какое-то недовольство с их стороны, но ему было, если честно, плевать на них, а вот парень его беспокоил. Они вышли на улицу, и Хайт внимательно посмотрел на Норвуда: - Рей, что не так? Я же вижу, тебя словно подменили. - Ребята просто волнуются, все нормально, - я шел, засунув руки в карманы куртки, и меня немного трясло от мороза. Да, к черту! Кому я вру? - Нет, не нормально. Скажи, Спенсер, кто я для тебя? Я тут так красиво бросался словами, но ты не писал ни строчки целых полгода, и вдруг - бах, вот он я. Понимаю, что ради обычного траха не полетишь через всю страну... Но, возможно, я просто боюсь, что для тебя все не так, как для меня. И потерять надежду еще раз... боюсь, это будет слишком... Мужчина медленно шел, поскрипывая туфлями, ежась от особенно сильных порывов ветра, и тоже прятал руки в карманы. Он слушал всю горькую правду и ему становилось больно, страшно от растерянности и неуверенности, что сейчас многое зависит от слов. Не от поступков, а именно от слов, и Спенс молчал. Он несколько минут шел рядом с Реем и боялся сказать не то, сказать не так. Достаточно одного неумения объяснить, и то будущее, чего так хотел мужчина, может не настать никогда. Кто этот человек для него? Кто он, так серьезно и спокойно шагающий рядом? Хайт глубоко вздохнул, собираясь со словами, и, снова ничего не сказав, выдохнул только струйку пара. Как все объяснить правильно, он не знал, оставалось быть просто честным, как и всегда, потому что парень явно ждал ответа. А вот какие он сделает выводы и примет решение - неизвестно. Спенс с силой потер лоб и снова вздохнул. Он начал говорить, раздумывая, прерываясь, и его хриплый голос бывало затихал, когда раздумья заводили в тупик. - Рей... Я... ммм... знаешь, если честно, мне трудно передать вот так словами, что я чувствую и думаю по этому поводу. Он приподнял ворот плаща и остановился. - Наверное, я должен извиниться, что не писал, но... в тот момент это было единственно верное решение. Я хотел, чтобы ты жил и был счастлив... и сейчас для меня просто чудо, что мы говорим. Кто ты для меня? Ты всего лишь единственный человек, ради которого я перелетел океан и готов жить дальше. Может, для тебя это мало... я не знаю... Рей, если я нужен тебе вот таким, то просто дай мне шанс доказать серьезность своих намерений. Ты мне просто нужен... я... - мужчина растерянно развел руки в стороны, не в силах передать все чувства и словно пытаясь этими движениями побороть страх отчаяния. - Я... понимаю, что просто идиот, мечтающий, после того как... бросил тебя... о доверии и понимании, но мне нечего предложить, кроме себя. Полностью. Без остатка... понимаю, но... решать только тебе, Рей. Я остановился рядом и вгляделся в лицо мужчине, пытаясь прочесть там его чувства и понимая, что он нервничает не меньше моего, но все равно какое-то упрямство держало меня поодаль. Я сам поражался тому, что слова Хела так меня задели, вытянули на поверхность все мои страхи. Год, что мы были знакомы... Спенс никогда не обещал мне ничего, у меня не было повода упрекать его, и то, что он сейчас объяснял, только подтверждало мою теорию о его заботе обо мне. Я знал, что чувствовал. И это была странная уверенность, что это мой человек. Но вот именно сейчас я стоял и не мог двинуться с места. Ведь если быть честным, я не просто так был один все это время, я знал свою боязнь заводить отношения. Молчание затягивалось, а я просто не находил сил, чтобы что-то сказать. В глазах щипало, и я поднял лицо к небу, не хотелось сейчас расплакаться, как девчонке. На лицо опускались снежинки и тут же таяли. И тут пришла мысль, что вот из-за чужих сомнений и подозрений я поставил под сомнение мою уверенность в Спенсе. И решился. - Ты тоже мне нужен. И мне ничего не надо, кроме тебя. Наконец я решился посмотреть ему в глаза. Мне хотелось сказать все, что я чувствую к нему, но слова застряли где-то внутри. Хайт глубоко вздохнул, сдерживая дрожь от напряжения в ожидании слов, от которых в прямом смысле зависела его жизнь. Он понимал, как все непросто, а учитывая их прошлое, вообще нельзя дать гарантию, что все получится. Рей говорил правду, там, в душе, они друг друга мало знают на самом деле, но, черт побери, Спенсу было достаточно своего понимания в отношении, нужен, и все. Мужчина медленно шагнул к парню, открыто глядя в глаза, и взял его за руку. Поднес открытой ладонью к губам и легко поцеловал, а потом потерся о нее, не отводя своих зеленых глаз от любимых глаз напротив. - Я хочу быть рядом. Хочу просыпаться и видеть, обнимать тебя... каждый день засыпать и просыпаться без страха, что все зря... хочу торопиться домой, где ты... мне ничего больше не нужно... прости, что так долго заставил ждать. Глядя в глаза Спенсу, я ничего не чувствовал, только пустоту и разочарование. Вроде все правильно и верно. И, возможно, это те слова, что он хотел услышать, но вот сейчас ему хотелось побыть одному. Все эти изменения оказались слишком стремительными, а та неприглядная действительность, что вылезла наружу, только мешала действовать разумно. - Знаешь, я думаю, сегодня нам стоит все хорошо обдумать, а завтра встретиться и поговорить. Хорошо? У тебя есть, где остановиться? Спенс сжал крепкую руку и, улыбаясь, с мимолетной улыбкой отпустил. Засунув руку в карманы, он смотрел на Рея: - Есть где. Не волнуйся за меня. Он огляделся и медленно пошел в сторону кампуса, ведь по всем доводам нужно время на раздумья. Сказано было достаточно, осталось просто принять решение. Хайт не знал, что же такого сказали друзья, что вместо радостного мальчишки вдруг появился этот взрослый, рассудительный мужчина, но обиды не было совершенно, а только непреодолимая решимость вымолить себе прощение и доказать делом, что сейчас все изменилось. Да, он никогда не обещал и не обманывал, но все равно чувствовал вину за это потерянное время. И, может, даже за то, что приехал. Может, и не стоило пробовать, а дать парню забыть себя навсегда. Слабость? Скорее всего. Желание счастья и надежда не считаются с доводами разума. Спенс махнул в сторону полосы деревьев в кутерьме белых, стремительных снежинок: - Я все не могу насмотреться. Никогда не думал, что зима может быть такой завораживающей и красивой. Мужчина решил закончить разговор, потому что не хотел влиять на раздумья Рея. Все, что смог, он сказал. Либо тот захочет дать ему шанс, либо решит, что не стоит ворошить старое. Другого просто не дано. Сердце, разум и душа словно вели безусловную борьбу внутри, заставляя хмуриться, сжимать кулаки в карманах и упрямо стискивать зубы. Разум твердил - все сделано возможное, не говори, не объясняй, это не зависит от тебя; сердце твердило - мало, скажи еще что-нибудь, сделай, не дай ему уйти; душа говорила, что ничего не напрасно, она верит и ждет. Кто прав? Никто и все. Когда они в молчании дошли до общежития, он остановился и развернулся к парню: - Могу я пригласить тебя на обед...или, может, ужин? Прогулку? Или тебе нужно побыть одному дольше? В полном молчании мы дошли до кампуса, и когда Спенс заговорил, я разозлился: - Спенс! Обед? Ужин? Тебе показалосъ мало этих полгода? Я просто хочу успокоиться и не наговорить того, чего не чувствую. Пойми, я сегодня собирался лететь в Феникс, чтобы лично убедиться, что ты счастлив. Мне не нужно ничего решать, я уже все для себя решил. Я просто не хочу поддаваться влиянию всего того, что наговорили мои друзья. Пусть это они делали с заботой и не хотели влиять на наши отношения. Но в одном они правы. В этот раз я должен быть в тебе уверен. Я вывалил все сразу и замер, испугавшись, что Спенс сейчас развернется и уйдёт. Хайт замер. Каждое слово объясняло, что же случилось с парнем, но, самое главное, мужчина понял одно - Рей для себя тоже все решил, ему просто нужна уверенность в нем, а он думал, что парень сомневается, нужны ли ему партнер и серьезные отношения. К черту все раздумья и правильное поведение! Мужчина шагнул к парню и поцеловал его. Сильно, жадно сминая губы, и крепко держал затылок, потому что был уже не в силах слушать слова, злость и сомнения. Уж он-то для себя все решил давно, и пора закончить с этим. Спенс, тяжело дыша от поцелуя, отстранился и прямо посмотрел в глаза парню. Быстро и серьезно заговорил, упрямо сжимая челюсти и тоже начиная злиться на чертово прошлое, что тянуло назад, вновь возводя стену непонимания между ними. - Тебе нечего делать в Фениксе, счастья бы ты там не увидел. Главное, я здесь. Ничего я так не хочу, как сделать тебя уверенным во мне... хочешь... давай распишемся, - Спенс словно выдохнул эти слова и сжал крепко лицо Рея ладонями, только бы продолжать смотреть в глаза, видеть в них правду. - Давай? Серьезно и бесповоротно, официально и настолько, сколько проживем или хватит нашего желания. Я хочу тебя всего, без остатка, и на самом деле мне плевать на сомнения и на разумные правильные доводы, что торопиться нам не стоит, что мы не знаем друг друга, разницу в возрасте и твоих друзей. Только ты и я. Вот сейчас же пойдём, и я куплю кольцо, только скажи "да", потому что мне дьявольски жалко времени, когда тебя нет рядом. Неожиданный поцелуй напомнил мне, как сильно я люблю Спенса, что все шелуха и пыль. Только мы и то, что между нами, является важным. Но вот его предложение меня рассмешило. Я прикрыл его рот ладонью, пока он не наговорил еще чего-нибудь. - Спенс, минутку, мы не поженимся! И не делай такие печальные глаза, в нашем штате не принимали такого закона. И разве нам это надо? Он стоял сейчас передо мной, такой растерянный и огорченный, что мне нестерпимо захотелось вернуть ему то счастливое состояние, что было у него до прихода моих друзей. - Я знаю, что поднимет тебе настроение. Не печалься, я люблю твои добрые глаза. Давай пойдем к тебе, где бы ты ни остановился, и просто поболтаем. Это все равно придется сделать, так что не будем тянуть. Как тебе такое предложение? Оно, конечно, не такое сногсшибательное, как твое, но для начала пойдет. Я убрал ладонь с его горячих губ и погладил по щеке, больше всего желая быть в его крепких медвежьих объятиях. Мужчина чуть нахмурился, пытаясь понять в словах парня суть. То, что он сказал, как понимать? Бесповоротное "нет"? Или дело в незаконности этого шага? Но напряжение, сковавшее все тело, отпустило, стоило увидеть улыбку напротив и ладонь на своих губах. Хайт упрямо поджал губы и вздохнул: - А с чего это ты так уверен, что не поженимся? У меня вся жизнь на уговоры... Спенсер уверенно и решительно осмотрелся, определяя направление, и потянул парня за руку прочь с территории университета. Одна фраза неожиданно согрела душу, и он невольно улыбнулся - "люблю твои добрые глаза". "Любит?..." Если Рэй все для себя решил, значит, ему нужно перестать строить из себя серьезного и правильного человека. Поговорить? Да пошли они эти разговоры. - А еще есть куча мест, где примут партнерство... и учти, я последнее время как-то стал меньше задумываться о мнениях других, поэтому предложение не отменяется, а выносится на рассмотрение. На улице Хайт махнул рукой, чуть поскользнулся, но руку Рея так и не выпустил. -ТАКСИ! Отель "Простор Аляски". Потрясенный упорством, с каким Спенс поднимал вопрос брака, я молча сел в такси. Почему он вообще говорит о браке? Мы хоть и общались в сети, но видели друг друга всего три раза. Может, мы и недели вместе не выдержим, и то, что нам кажется таким простым, на деле окажется полной катастрофой? Насколько я понял, он только что разошелся и собирался.... стать отцом!! Я вдруг испугался, что он потерял ребенка, и мною пытается восполнить потерю. - Спенс, - тихо прошептал я, - что случилось с твоим ребенком? Хайт расслабился в теплом салоне машины, вытирая с лица капли влаги, и довольно расстегнул верхнюю пуговицу плаща. Задумавшись на минуту о том, почему же сейчас он так упорно высказывался за официальный союз, мужчина не мог бы себе дать прямого ответа. Он хотел дать парню уверенность, что серьезен в своих намерениях, хотя недавний развод и вносил нотку протеста против этого шага. Разочарование сейчас было бы очень страшным, но, с другой стороны, Спенс привык всегда поступать правильно. Привычка, наверное, да и воспитание не давали поступать по-другому. Если они все же будут вместе, а это сейчас, конечно, представлялось очень смутным, он сделает все для того, чтобы их партнерство было не только в постели. Неожиданный вопрос заставил напрячься. Спенсер нахмурился, чувствуя в груди поднимающуюся бурю неприятных эмоций от произошедшего с женой, и, сжав челюсти, отвернулся к окну. На несколько секунд, только чтобы дать себе время перестроиться и подавить в себе злость. Он вздохнул и снова повернулся к Рею, сказав тихо и, по возможности, нейтрально, выдержав интонацию: - Тот, кто родился, в полном порядке, но он не имеет ко мне никакого отношения. Страшное тягостное молчание воцарилось после ответа Спенса. И полная пустота в моих мыслях. Наконец, сделав над собой усилие, я положил ладонь ему на колено. Просто чтобы хоть как-то выразить свою поддержку. Мне не хотелось даже думать о том разочаровании, которое постигло его. - Мне жаль... Глупая фраза вылетела помимо моей воли, но я просто не знал, что тут можно сказать. Я видел, как больно вести разговор об этом Спенсу, и мысленно стукнул себя за бестактный вопрос, но иначе я бы мучился от сомнений. Спенс только кивнул и сжал ладонь Рея на своем колене. Дежурное вежливое слово вызывало горькую усмешку. Мне жаль. Как много и как мало в этой фразе. В то же время это очень хорошо покажет отношение, но казалось, за бесконечное использование этого слова в совершенно разных ситуациях оно словно потеряло свою остроту сути. Жаль. Сожаление о чем-то. Парню жаль? А ему? Разве сожаление это то, что он чувствовал, когда рухнул его мир? Навряд ли, но сказать на это совсем нечего. Да и незачем уже. Мужчина снова посмотрел хмуро в окно, на капли талого снега по стеклу, стараясь заставить себя не думать о прошлом. В молчании они добрались до отеля. Хайт оформил свое вселение и удовлетворенно кивнул на сообщение, что его багаж уже доставили. Пережив пару неприятных минут у стойки администратора, когда Хайт вписал посетителя к себе...мммм...племянника, и, добавляя вес к словам стодолларовой купюрой, они поднялись в номер. Спенс был серьезен и задумчив, но полон решимости все обговорить с парнем, все, что тот захочет. Раз и навсегда. Повесив свой плащ, мужчина прошел в небольшую стандартную гостиную. - Ты не будешь против, если я немного выпью покрепче? С той минуты, как мы вышли из такси, я следил за Спенсом, не отрывая взгляд. Было заметно, как сильно мой вопрос повлиял на него, и я сам теперь не знал, нужен нам разговор или нет. Пока Хайт наливал себе выпить, я скинул куртку и попытался собраться с мыслями, и не мог. Все, что кипело во мне после разговоров в баре, лопнуло, как мыльный пузырь. Если честно, то я даже не мог вспомнить, о чем шла речь. Не в силах выносить напряженное молчание, я оглядел номер и сел в кресло, стандартно поставленное у журнального столика. Явно расстроенное лицо Спенсера не располагало к разговорам по душам. Но именно сейчас я не хотел уходить. Мы можем оставить все до завтра или послезавтра, или даже совсем не говорить об этом, но станем ли мы от этого ближе? В этом я сомневаюсь. Отличительной чертой наших отношений были честность и открытость, а уйди мы сейчас от разговора, это только увеличило бы расстояние между нами. Поэтому собрав все свое мужество, я заговорил. И только потом обратил внимание, что, начав говорить, закрыл лицо ладонями. - Спенс, я вижу, что ты расстроен, но прошу, просто расскажи мне все, что сможешь, я не прошу подробности, а просто хочу понять, что ты чувствуешь сейчас. Хочу понять, почему ты здесь именно сейчас и как надолго. И так ли ты был серьезен со своим предложением. Ты пойми, я очень рад, что ты приехал и хочешь жить со мной. Просто, если буду знать, почему ты приехал, я буду более уверен в наших отношениях, - наконец я смог оторвать ладони от лица и столкнулся с внимательным взглядом зеленых глаз: - Я очень хочу, чтобы у нас все получилось, поверь. Спенс, попивая виски из стакана, внимательно смотрел на Рея. Он задумчиво вслушивался практически в каждое слово, не желая что-либо пропустить, ведь парень закрыл лицо ладонями, и это глушило звуки. Его веселый и бодрый мальчик сейчас казался таким усталым и слишком взрослым. Слишком, а мужчина так не хотел, чтобы проблемы делали его закрытым по правилам взрослого окружающего мира. Он всегда хотел именно уберечь его от дрязг, разочарований, бед, хотя и понимал, что это невозможно. Хайт развязал галстук, заставляя его болтаться темной лентой, и бросил пиджак во второе кресло, оставаясь в белой, помятой за этот вечер рубашке. Он вздохнул, когда Рей замолчал, и долил себе еще порцию, а потом медленно прошелся по комнате, освещенной только двумя боковыми светильникам. Хирург потер пальцем щеку, остановившись недалеко от окна, боком к собеседнику, и сказал. Его голос был спокоен и немного усталым: - Что я чувствую? Если честно, за последнее время я слишком много чувствовал... никогда не думал, что могу... Он помолчал немного, задумавшись, и отпил янтарный напиток, радуясь тому горячему расслаблению, что он нес с собой его телу. Прошлое. Суть настоящего всегда в прошлом, и мужчина уже спокойно осознал тот факт, что его будущий партнер вправе знать все, как есть. - Понимаешь... ммм... ты, думаю, догадывался, что наши отношения с женой еще до твоего появления были... эээ... довольно прохладными. Все как-то само было странным... просто привычка и инерция жить правильно. Когда я вернулся из Майами, понял, что, несмотря на твою пропажу, желание стать свободным очень часто стало посещать меня... я хотел другой жизни... Да... в тот период, о многом пришлось подумать... Он сделал большой глоток, и голос стал уже чуть жестче, когда воспоминания снова разбередили душу: - Анна, испугавшись, что теряет меня, и чувствуя, как все женщины, что брак трещит по швам, решилась и попыталась все исправить. Она тайно посещала медицинский центр по бесплодию, желая родить мне ребенка... она давно мечтала и надеялась, что это укрепит наш союз... Сделает счастливыми... она молчала, потому что я был против на тот момент... а потом... - мужчина глубоко вздохнул: - Потом она забеременела... я был в ярости, что она за моей спиной занималась... всем этим лечением, но принял факт... в то время мне казалось, что меня приперли к стенке и не дают пошевелиться... глупое чувство... я разрывался между долгом и желанием быть счастливым... особенно, после нашей встречи в больнице. Но я не мог поступить подло по отношению к своей женщине и ребенку... я должен был уйти от тебя раз и навсегда, разорвать тот круг ненужного ожидания... освободить... думаю, я причинил тебе боль тогда, но это было правильно, а я построил новую жизнь... ради нее и сына... Он родился... замечательный малыш, и знаешь, я был счастлив... но недолго. Хайт горько усмехнулся и, сделав несколько шагов, сел в другое кресло у столика, почти напротив Норвуда: - Только вот оказалось, что я не могу иметь детей. И не я один жертвовал всем ради правильного супружества. Отцом ребенка оказался врач того медцентра, и он пришел ко мне с документами и желанием вернуть себе женщину и ребенка. Он... он любил ее, но она ради меня... ну и из-за осуждения нашего дорогого окружения предпочитала лгать... не знаю подробностей, как ты понимаешь, я был не в том настроении, чтобы великодушно узнавать, прощать и понимать. Я получил развод и оставил ей дом... а потом прочел твои сообщения... я рвал и метал, читая о твоей жизни, понимая, что все могло бы быть иначе. Когда же прочел, что ты ждешь, я не поверил, если честно, что это возможно, но это было отличным поводом бросить все к чертовой матери и приехать. Просто посмотреть на тебя. Мужчина потер голову ладонями, словно стараясь стереть все воспоминания и погасить злость. Он медленно встал с кресла и опустился на колени возле парня, нежно огладив ему бедра и серьезно глядя в глаза: - Я на полном серьезе хочу быть с тобой. Остаться здесь. Быть рядом, пока нужен, и просто жить. Не знаю, получится ли у нас, но я не хочу гадать... просто попробовать. Я боялся пошевелиться или произнести хоть слово. Все жесты Спенсера, его движения и тембр голоса говорили о том, как ему было плохо и больно. Что-то такое я себе и представлял, наверное, поэтому и продолжал надеяться, и сейчас вот этот простой, без прикрас рассказ Дока был живым доказательством того, что мы так бездарно потеряли время в разлуке. Мой мужчина, а именно так мне и хотелось считать Спенсера, только что признался, что хочет быть со мной, хочет попробовать. Сколько же времени я ждал этого! Я поднялся с кресла и опустился на колени перед Доком, протянул ладонь и погладил его по щеке. Робкая улыбка, которая так ему шла, его внимательные красивые глаза смотрели с надеждой, и мне так хотелось, чтобы у нас все получилось. Чуть потянувшись, я поцеловал его в шею, в скулы и наконец добрался до полуоткрытых губ. Вкус виски добавлял остроты в поцелуй, и я постарался вложить в него все, что я чувствовал. Желание быть с ним, еле сдерживаемую страсть и, конечно, любовь... Боже, так смешно звучит... Хайт глядел в прекрасные и такие родные глаза, чувствуя, как ледяная стена сомнений и отчуждения тает между ними, а сердце отзывалось надеждой и верой - "ему верят и он нужен". Больше мужчине в этот миг не нужно было ничего. Совершенно. Для него замер весь окружающий мир, и существовал только его Рей, его мальчик, его глаза, его прикосновения, его мягкие, горячие губы, крепкое тело и дыхание. Все это говорило о реальности, и Хайт не хотел больше сомневаться, правда ли все. Он обнял, медленно, с наслаждением оглаживая любимое, крепкое тело, и отвечал на поцелуй. Отвечал и целовал сам, не прикрывая глаз, впитывая взглядом, желая видеть и чувствовать. - Скажи мне "да"... просто скажи... ты мой? Мужчина тихо, хрипло выдыхал слова в рот, чередуя то ласковые, то жадные поцелуи. "Не отпущу..." Под сильными руками я подался вперед, желая вдавиться всем телом, навсегда отпечататься в нем. Наши губы то нежно соприкасались, то со всей силой вдавливались в друг друга с желанием поглотить. Забираясь руками под рубашку, я жадно гладил его сильное тело. Боже, как давно я его хочу! - Да, да, да! Конечно, твой, даже не сомневайся! Я счастливо улыбаюсь, глядя в его светящиеся глаза, и забираюсь к нему на коленки. Тяну с него галстук и медленно расстегиваю пуговички на рубашке... Счастливая, довольная полуулыбка озарила лицо мужчины, а дыхание сбилось окончательно. Радость, возбуждение волнами пронизывали измученное тело и душу, очищая от прошлого. Мой. Спенс готов был слушать эти слова вечно, настолько они были простыми, но желанными до боли. Он прижал парня к себе, присев на пятки, и с силой водил жадными ладонями по нему. Бедра, спина, плечи, руки, шея, хотелось охватить всего. В брюках вмиг стало тесно под таким желанным весом сверху, на коленях, а руки уже торопливо стремились избавить своего мальчика от ненавистных тряпок. Дрожь от ласковых рук под рубашкой сотрясала мощное тело, и, казалось, сколько бы это ни повторялось, всё равно было ничтожно мало. Хайт стянул кофту и футболку с Рея, замычав от удовольствия, добравшись до горячей кожи, и прижал к себе, сильнее отвечая в ответ на действия партнера. Он приподнялся вместе с парнем, подхватив за бедра, и уложил его на ковер, спускаясь поцелуями по шее на грудь и нависая сверху. - Скажи мне...еще скажи мне...это...скажи... Лицо Спенсера засветилось и я не мог удержаться от ответной улыбки. Я снимал одежду с могучего Дока, а он - с меня, мы мешали друг другу и тут же смеялись над нашими поспешными действиями. Я то тянулся к нему и целовал везде, где только мог дотянуться, потом шептал "я твой" и впивался в Спенса жадным поцелуем, крепко держа его за затылок и желая только одного - раствориться в нем без остатка. Но, когда мы разрываем поцелуй, я чувствую только дикое желание в лице и глазах Спенса и снова шепчу ему "я твой". И мне уже безумно хочется снять с него такое лишнее сейчас белье, и в спешке мои пальцы так неуклюжи. Обхватив его ногами, прижимаю покрепче к себе. - Я хочу тебя, - не выдерживаю. Я так хочу его, что мне кажется, сойду с ума, пока он тащит с меня джинсы... Спенсер, ни на минуту не останавливая горячих, жадных поцелуев, торопливо расправлялся с одеждой. Выпрямившись на коленях и начиная стаскивать с себя брюки, он замер на секунду, тяжело дыша и буквально пожирая взглядом обнаженного парня на ковре. Нет, не хотел он начинать эту долгожданную ночь на полу гостиничного номера. Он встал и уверенно поднял Рея на руки, отправляясь в спальню. - К черту этот ковер, - проговорил он, чуть запинаясь от напряжения и возбуждения, - не хочу любить тебя на непонятной подстилке. Бросив улыбающегося парня на кровать, мужчина быстро избавился от брюк и белья. Схватив Рея за ногу и чуть протащив его по белым простыням, устроил ее себе на плечо и прошелся языком по бедру, заставляя партнера чуть выгнуться, подаваясь навстречу его ласкам. - Вот теперь я изучу тебя всего. От боковых светильников исходил неяркий свет, позволяющий Хайту неотрывно следить за тем, кто не оставлял его в прекрасных снах. Все было как тогда, но в то же время по-другому. Опьяняющее чувство свободы давало добро на все, расслабляло, отпускало и возрождало мужчину заново. Смотреть и видеть. Смотреть и чувствовать. Смотреть и самому задыхаться от крика в экстазе, хватая выгибающееся сильное, красивое тело в руках. Спенс то неспешно покрывал поцелуями и легкими укусами грудь, шею, плечи, руки своего долгожданного мальчика, не оставляя и сантиметра кожи, где бы ни прошелся его жадный язык, нежно и неторопливо. То срывался и дико вдалбливался в любимое податливое тело, не в силах остановиться, даже слыша редкие болезненные вскрики под собой. Но каждый раз он любил всем сердцем, всей душой и телом свое сокровище, заставлял его кричать, стонать и кончать снова и снова вместе с собой. Они уносились в секундное помутнение, когда, замерев, слышалось лишь тяжелое дыхание друг друга и бешено стучавшие сердца, и начинали заново. - Скажи мне… - Твой… - Мой… - И ты скажи… - Твой… К утру, когда они оба, обессиленные, лежали на смятой, развороченной постели, Хайт, крепко прижимая к себе отключившегося парня, выключил свет. Мужчина вслушивался в тихое дыхание у себя на груди и боялся пошевелиться. Он поглядел в окно, не желая отключиться и потерять этот мир счастья. Вдруг сон? В приоткрытое окно порывом разбушевавшейся бури замело несколько крупных снежинок. Они тут же пропали в горячем воздухе, и мужчина облегченно вздохнул, улыбнувшись в темноте, глядя в пустоту, где только что растаяли заметенные белые неудачницы: «Это не сон о Майами… черт возьми… нет! Не сон». Прохладный воздух от окна мазнул лицо, и Спенс, натянув на них обоих одеяло, позволил себе закрыть глаза, больше не борясь с усталостью. «Не Майами… нет… другое…» Очень медленно я выплывал из сна, который был настолько чудесный, что мне не хотелось просыпаться. Хотелось еще чуть-чуть продлить это счастливое чувство и вернуться в свое безрадостное настоящее. Побыть там, где есть Спенс, где он любит меня. Я невольно заулыбался, пытаясь удержать остатки сна. Кажется, в моем сне Док появился у меня на тренировке, и мы много целовались и занимались сексом. Я глупо хихикнул и потянулся. Тело отзывалось приятной ноющей болью, словно я и в самом деле всю ночь… резко подскочив на кровати, я огляделся. И тогда реальность рухнула на меня. Спенс лежал, развалившись, посередине кровати. Во плоти! Настоящий! Мой! И кажется, мы вчера очень постарались это зафиксировать. Так как одно стратегически важное место отозвалось болью от резкого движения. Я жадно смотрел на огромное тело Хайта, и внутри меня от этого становилось жарко, так правильно и радостно. Пожалуй это стоило отметить! Я спустился пониже и отодвинул прикрывающее нижнюю часть тела Спенса одеяло. Уткнувшись носом в пах, я втянул в себя его запах. Мне хотелось его сохранить в своей памяти как можно сильнее. Видимо, мои действия пробудили к жизни член Спенса, и я уже не стал раздумывать над тем, стоит или не стоит будить спящего Дока. Сначала я просто лизнул, а затем вобрал еще не до конца ожившую плоть по самые гланды. Увлеченно отдавшись процессу, я лизал и сосал, радуясь, как оживает и напрягается член, как начинает постанывать Спенс. И, когда он запустил в мои волосы свои пальцы, я уже позабыл обо всех мыслях, просто отдался процессу, позволяя мягко направлять себя и прикладывая все больше усилий, чтобы доставить ему как можно удовольствия. Я не обращал внимания ни на слюну, стекающую с моих губ, ни на ударяющую в горло головку, только на то, что рядом Спенс и это удивительным образом возбуждает меня. Хайт приоткрыл глаза, сонным взором осматривая потолок гостиничного номера и пытаясь понять, почему он так дышит и, черт возьми, почему так приятно. И самое главное, это был явно не сон. Его «друг» вовсю наслаждался, заставляя тело вздрагивать от возбуждения и волны кайфа, а мозг все пытался расстаться с остатками короткого сна, заполняя голову воспоминаниями вчерашнего вечера и ночи. Спенс быстро приподнял голову, словно в панике, проверить, и тут же с облегчением откинулся обратно, шумно выдохнув, а через секунду невольно застонав от ласкового языка. Не сон. Это его парень. Его. Восторг затопил сознание от такой неожиданной выходки его партнера, от этого необычного пробуждения и того факта, что они вместе. Вместе. Парень увеличил темп, заставляя мощное тело мужчины невольно выгнуться на постели, и Хайт, тяжело дыша, прохрипел тихим со сна голосом, чуть схватив за чуб Рея, пытаясь отстранить, предупредить: - Я сейчас… Рей… сейчас… уже… Кажется, я увлекся и не услышал предупреждение, поэтому, когда по телу Спенса прошла дрожь и мой рот наполнился горячей спермой, я сглотнул... И только тогда понял, что произошло. Очень странное чувство, ведь это первый раз, когда я проглотил сперму другого мужчины. Но, увидев расслабленное тело Спенса, его мягкую улыбку на лице, я вдруг почувствовал себя неимоверно счастливым. К черту сомнения! Это ведь Мой Спенсер! Бухнувшись рядом на подушку, я, улыбаясь во все тридцать два зуба, радостно произнес: - Утро! Хайт со стоном вытянулся на постели, переводя дыхание от оргазма, а потом приподнялся и вопросительно глянул на лицо Рея - "хэй, парень? не вырвет?… я ж предупреждал". Но после секундного замешательства тот улыбнулся, и Спенс улыбнулся ему в ответ. Он уронил голову на подушку, улыбаясь вперемешку с тяжелым дыханием, облегченно вздыхая: - Если такое утро будет всегда, я прощу тебе все разбросанные носки по нашему дому. Он повернулся к парню и поцеловал его в губы со вкусом его спермы. Я радостно заржал и легко пихнул локтем Спенса: - Эй, я не один раскидывал носки и остальные вещи! Хайт, улыбаясь довольной, счастливой улыбкой, навис над парнем, повернувшись на бок, и расчесал пятерней его взлохмаченные волосы. - Ой, да ладно тебе, это мелочи. Скажу тебе по секрету, - мужчина прижался к щеке Рея и прикусил ухо за мочку, - я это сделаю еще не раз, но виноват будешь все равно ты. - Ха-ха-ха! Спенс, прекрати! Мне щекотно! - я заерзал под могучим телом Дока, пытаясь выбраться. - И я согласен, вали все на меня, только не дыши в ухо! Мужчина злорадно усмехнулся и залез языком в ухо, крепко прижимая ерзающего парня к кровати. - Ну нет… в ухо тоже надо трахнуть. Оказывается, ты такой чувствительный… кто бы мог подумать… и я могу все валить на тебя… это ж здорово. Хайт, улыбаясь, исследовал своим языком всю ушную раковину, с силой сдерживая сопротивляющиеся руки Рея. - О боже мой! Меня всего затрясло. Странная смесь возбуждения и раздражения, оттого что Спенс задевал чувствительное место, заставляла меня выгибаться и еще сильнее вдавливаться в Спенса. - Спенс… я так не могу… Мой голос хриплый настолько, что я сам себя не узнал. Как и полную боевую готовность своего ровесника. "Вот предатель, меня мучают, а он стоит в радостном предвкушении". Спенс снова прикусил мочку и с улыбкой посмотрел в порозовевшее лицо своего парня. Он, неотрывно глядя в сверкающие весельем и возбуждением глаза, сильнее придавил Рея своим телом и ладонью провел по груди, спускаясь вниз. Широкая ладонь сжала гордо стоящий член партнера, и мужчина хитро прищурился. - Что, не можешь? - Хайт, улыбаясь, облизал свою губу и сделал несколько движений по члену вверх-вниз, а потом, поджимая яйца кверху, опустился и всосал сосок, играя и с ним языком: - А так? Я ахнул и почувствовал, как от укуса Дока по телу расползлись мурашки: - И так не могу! Толкнувшись в кулак партнеру, я закусил губу, пытаясь сдержать мольбу о большем. Хайт прошелся языком по ребрам, по вздрагивающему животу, опускаясь вниз. Держать такое любимое и отзывчивое тело в руках было настолько приятно, великолепно, что просто не передать словами, что он испытывал сейчас. Он наслаждался. Да, он наслаждался игрой и своими манипуляциями, наслаждался вздохами и ответом тела своего партнера. Тело не обманывало никогда. Он с силой всосал головку, обводя ее языком, и выпрямился, посмотрев в лицо парню: - И так? Он потер промежность, чуть раздвигая бедра, и склонил голову, снова облизнувшись: - Может, мне остановиться? Партию в шашки? - Нет-нет-нет! Не останавливайся! Я схватился за могучие плечи Хайта, чтобы хоть как-то удержать его там, где он был. - Это потрясающе! Спенс, - позвал я его. Мне вдруг нестерпимо захотелось его поцеловать, - иди сюда. Док блеснул своими зелеными глазами и, поняв, что я хочу от него, поднялся. Боже, как же мне нравится с ним целоваться. Я обхватил его голову одной рукой, другой обхватил талию и, впустив его язык в себя, с наслаждением погрузился в поцелуй. Казалось, исчезло все - комната, город, весь мир! Только мы вдвоем, только наши чувства… *** Крепко обняв со спины вновь уснувшего Рея, Спенс лежал и смотрел в стену, даже не шевелясь. Он просто лежал, слушая тихое дыхание спящего рядом, и невольно улыбался. Отличное выдалось утро. Они вместе, рядом и не надо никуда бежать, что-то придумывать, что-то решать. Боже, он был счастлив. Да, просто и по-дурацки счастлив. Из-за своей работы Хайт привык спать мало и сейчас просто лежал и обнимал любимого человека, вдыхал его запах и наслаждался теплом тела. А ведь раньше он даже мечтать об этом не мог, зная, что никогда им вместе не быть. Как же хорошо, что он ошибался… Из гостиной послышался приглушенный звук рингтона его мобильника. Телефон настойчиво звонил и звонил, сообщая, что кто-то решил добиться своего. Спенс нахмурился, раздумывая, кому он понадобился, и осторожно выбрался из постели. Он подцепил на полу трусы и, на ходу натянув их, прошлепал босыми ногами в смежную комнату. Разобрав кучу разбросанной одежды, он нашел телефон и отошел к окну. - Слушаю. - Медведь, надеюсь, что ты занят приятными вещами, а не сидишь в какой-нибудь гостинице и не глушишь виски с мечтами о работе. Скажи мне, что я ошибаюсь! Немедленно! Спенсер улыбнулся, узнав бодрый и слегка взволнованный голос Боба, и потер лицо ладонью: - Боб, ты спятил звонить мне с утра и высказывать дурацкие предположения?! - Какое утро, мужик? Очнись! Обед. - Здесь утро, Боб, и ты вытащил меня, голого, из лучшей в мире постели. - Ээээ… вот чёрт, - в голосе Эртона послышалась досада на себя за невнимательность, но он тут же сменился на веселый: - Голый, говоришь… скажи мне, ты с НИМ? - Да. - Вот парень дурак, что он в тебе нашел? Спенс снова улыбнулся, вспоминая, как Боб шутливо закатывал глаза и взмахивал руками. - Он чудо. - Так скажи мне, какого хрена ты выходишь на работу, даже не побыв с ним подольше? - Боб… мммм… не понял… - Сегодня наш шеф рассказал мне, что отправил отличные рекомендации на твой счет в госпиталь Анкориджа. Они тебя ждут с распростертыми объятиями на работу. Хайт, ты куда торопишься? Чего тебе не отдыхается? - Хм. Да, я отправлял резюме и заявление на работу туда… хм… значит, я им подхожу. Это хорошо. Спенсер потер задумчиво голову, обдумывая информацию - "ну и отлично, работа есть, и я могу легко здесь остаться". Глубокий вздох Боба в трубке отвлек от раздумий. - Медведь! Очнись наконец! Ты выйдешь на работу, и все! Парень видеть тебя будет по редким праздникам. Неужели ты не хочешь быть с ним? - Хочу, конечно. - Ну так прекращай себя вести как отец семейства. К черту работу, к черту твои добропорядочные принципы, отдохни уже! Хватай своего хоккеиста, и езжайте куда-нибудь на пляж, в джунгли, на необитаемый остров, черт возьми, и насладитесь обычной жизнью. Хайт слушал возбужденные вопли друга и понимал, что тот прав. Они с Реем только встретились и даже не насытились друг другом, а он по привычке - дом, работа, деньги. Сейчас он хотел быть рядом со своим парнем, просто быть и любить. Мужчина кашлянул и почесал пальцем заросший подбородок: -Боб, что бы я без тебя делал? - Сдох бы стариком! Я уже несколько часов схожу с ума от твоей чертовой практичности и обыденности. Друг, жить надо. - Спасибо. Я буду. - Привези мне ракушку или ещё что-нибудь. Доказательства хочу и фотку твоей счастливой рожи. Спенсер засмеялся: - Обещаю… Они ещё поговорили некоторое время, обсуждая места отдыха, а потом жизнь больницы, и попрощались. Хайт бросил телефон в кресло и вернулся в спальню. Он забрался под одеяло и прижался к горячему телу парня, потираясь лицом о его шею, со вздохом удовольствия втягивая запах кожи. - Ммм, - простонал я, - ты чего такой холодный? Развернувшись к Спенсу лицом, я заулыбался. "Блин". Да эта глупая улыбочка вообще перестала сходить с моего лица. Руки, обнимавшие меня, скользнули на ягодицы, и тело радостно отозвалось, однако я понимал, что мы и так перегрузили мою задницу. И, возможно, я сегодня вряд ли смогу на ней сидеть. Ладно, сидеть, может, и смогу, но вот удовольствия от этого я явно не испытаю. Однако от поцелуя я все-таки не отказался. - Может, поедим, а то я жутко голодный, и подумаем, чем займемся сегодня, - и, увидев насмешливую улыбку, расползающуюся по лицу Спенса, не удержался, - или у нас по расписанию секс, секс и только секс? Спенс улыбался в ответ, глядя на сонную улыбку парня, и не отказывал себе в постоянном желании оглаживать его тело. Просто руки жили своей жизнью и тянулись к этому источнику личного счастья. - Знаешь, такое расписание меня бы устроило, но я тоже голодный, - мужчина засмеялся и, наклонившись, укусил в бицепс своего партнера, - если продолжать, то, во-первых, я начну отгрызать от тебя по кусочку, а во-вторых, ты долго ни сидеть, ни даже лежать спокойно не сможешь… я слишком соскучился. Спенс, перегнувшись назад, взял с тумбочки папку с предложениями в гостинице и дал Норвуду. - Я предлагаю такой план. Мы едим… выбирай, что ты хочешь, - говоря это, он с улыбкой огладил плоский живот Рею широкой ладонью, - потом душ, а дальше собрать вещи и улететь на край света. Как там твои тренировки? Пару недель переживут без тебя? Я сейчас точно не в состоянии от тебя оторваться. Я выгибался под сильными руками Спенса и сам тянул к нему ручонки. А кто бы не тянул? Такое мощное тело, такой рельеф мышц, перекатывающийся под моими руками и ногами. Мои ноги крепко обхватывали его бедра, но он как-то умудрился достать список блюд, доставляемых в номера. Заинтересованно рассматривая предлагаемые блюда, я резко развернулся при словах "а потом собрать вещи и улететь на край света" и уставился на Спенса. - Улететь? Нам вместе? - я весь подобрался и уселся на кровать по-турецки. Спенс улыбался, а мне вдруг стало все равно, что скажет тренер. Если Док серьезен, уеду все равно, потом отработаю. игры все равно начнутся через месяц. Хайт вытянулся на кровати, упираясь на локоть одной руки, а другой огладил острую коленку партнера. - Конечно, вместе. Я бы хотел уехать. Хоть куда, только вдвоем. Средств у нас достаточно, и как говорит Боб… - Спенс задумчиво посмотрел в глаза парню: - К черту все. Я мало где был и хочу отдохнуть. И чтобы ты был рядом. Постоянно. Мужчина улыбнулся и, наклонившись, поцеловал Рэю бедро: - Просто скажи мне "да", и я все устрою. Прошу. Куда захочешь. Несколько недель. Только вдвоем! Осознание сказанного осело в моем сознании, и я прыгнул на развалившегося Спенса, дико покрывая его лицо, шею и грудь поцелуями, пока он смеялся и пытался отбиться от моих восторженных порывов. Обхватив любимого руками и ногами, я крутанул его по кровати и, в конце концов, оказался под ним. - Ты знаешь, что я люблю тебя? - увидев изумление в лице Дока, я засмеялся, напоминая себе не совсем вменяемого человека: - Да! Да! Да! И мне все равно куда, хоть на Аляску, главное, с тобой! Мужчина с улыбкой провел ладонью по голове Рею и крепко обнял, вминаясь лицом в шею. - А ты знаешь, что я самый счастливый человек на свете? Такое простое признание парня, казалось, взорвало в душе бомбу. Хотелось кричать, прыгать, обнять весь мир, поверить в чудо и снова и снова благодарить судьбу за эти минуты. Никогда такого мужчина не испытывал. Спенс поцеловал в шею, в ключицу, ведь просто нет возможности сдержаться от поцелуев любимого горячего тела, и выпрямился: - Я тебя обожаю, но, если мы не выберемся из кровати, боюсь, что нарушу клятву врача "не навреди" и сделаю несколько попыток посягательства на твою прекрасную, многострадальную пятую точку. Давай быстро в душ. Я сделаю заказ и потру тебе спинку. А потом куплю билеты… ммм… например, в Швейцарию, научишь меня кататься на лыжах и стоять на коньках. Я без ума от снега. Я вглядывался в глаза Спенса, зеленые, в желтую крапинку, они сияли счастьем. Каждое его слово оседало в душе лечебным бальзамом, залечивая все раны и обиды, от этого становилось так легко, что, казалось, я взлечу. Запустив пальцы в густые и короткие волосы партнера, я помассировал его голову, провел рукой по его плечам и спине, дотянулся до упругих ягодиц и сжал их. Мягкое мгновение тишины простого наслаждения от тяжелого тела на мне и красивых глаз, смотрящих мне прямо в сердце. Хочу запомнить на всю жизнь этот момент. - В Швейцарию? - я дернул плечом: - Пусть будет Швейцария. Если ты любишь снег, то тебе там самое место со мной. Я помогу тебе и с лыжами, и с коньками, все, что ты захочешь. Я дотянулся до манящих меня губ, лизнул их и осторожно коснулся своими губами. И тут мой живот заурчал от голода. Мы рассмеялись, и Спенс высвободил меня, откатившись в сторону. Вскочив с кровати, я повертел ягодицами и махнул головой в сторону душа: - Жду тебя в душе…