Пьеса или жизнь

Это ад. Ад, в который она сама себя загнала. Это наваждение. Наваждение, которое сводит с ума. Он с первого мгновения намертво поселился в её сердце. Он без разрешения ворвался в её душу, в её разум. Она каждую ночь, каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду думает о нем. Её разум, несмотря на её протесты и молитвы, представляет, как он обнимает её, как он целует ее и как она принадлежит ему. Полностью, вся без остатка. Но этому не суждено быть. Он запретный, недосягаемый. Это любовь, спросите вы? Она сама не знает. Это желание, спросите вы? Да! Она сгорает, изнемогает от желания принадлежать ему. Её сердце сжимается в кулак от боли, разрывается и обливается кровью. Она ненавидит себя. Ненавидит за то, что не может избавиться от этих чувств. Засунуть их в самый дальний и темный уголок своего сердца и повесить на них чугунный замок, а ключ выбросить в реку времени. Она проклинает себя за то, что думает о нем. За то, что желает его. У него есть другая. У неё есть другой. Она всеми фибрами своей души дорожит своими отношениями. Но. Эти отношения для неё настоящие мучения. Она не может полностью отдаться мужчине, который рядом, и уйти в них, что в омут с головой. Ведь есть ОН! Он, что неизлечимая болезнь, убивает её изнутри. Он причина её страданий, её мучений и её вселенской депрессии. Он причина её необузданных желаний и фантазий. Они знакомы уже давно. Они работают вместе в театральной труппе. Она видит его каждый день. Каждый день они вместе репетируют, выступают. Но. В этот раз все по-другому. Это её последняя пьеса с ним. Пьеса – её жизнь. Любовный треугольник. Он – любит её, она – любит другого. Хотя нет, не совсем. Не совсем, как у неё. Она любит мужчину, который с ней рядом. Она видит себя его женой. Видит их семью, их будущее. Она безумно желает воплотить свои видения в жизнь. И поэтому она должна уйти. Уйти подальше от него. Сегодня она в последний раз дотронется до него, в последний раз посмотрит в черные, что сама ночь глаза. Хоть и на сцене, хоть и во время спектакля. Да, это лучшая её роль, ведь она не играет, она живет этим. Он аккуратно притягивает её к себе и склоняется к её губам для поцелуя. Она понимает, он лишь играет роль. Но она вложит все свои чувства, всю себя в этот последний и настоящий для неё поцелуй. Из её глаза, цвета изумруда, покатилась одинокая слеза. Она сорвалась с её щеки и упала ему на воротник. Конец спектакля. Конец её мучений. Занавес опущен. Занавес опущен в её душе, скрывая за собою тайные желания и мечты. Последние овации и она покидает сцену. Она покидает его. Она подарит этому театру свои чувства к нему. Она оставит свои желания за опущенным занавесом последней пьесы. Больше не будет ада, в который она сама себя загнала. Больше не будет наваждения, которое сводит с ума. Больше не будет его. - Сакура, – он окликнул её, когда она выходила из гримерки со своими вещами. – Почему ты уходишь? - Я должна это сделать, – она не обернулась к нему, она боится, что если снова посмотрит на него, то уже не сможет уйти. - Но почему? – он не намерен сдаваться, он хочет получить от неё ответа. – Сегодня твоя игра была самой великолепной из всех, что я видел! Эта пьеса идеально для тебя подходит! Ты не можешь вот так просто уйти и бросить все! – он сорвался на крик, он не понимал, почему она это делает. - Саске, – по её щекам потекли слезы, руки, держащие сумки, сжались в кулаки, пронзая нежную кожу ногтями. – Для тебя это пьеса, а для меня - жизнь. Она сорвалась, подобно лани, и понеслась к выходу. Она не слышала, как он кричал “подожди”. Она не слышала, как он звал её по имени. Она не видела, как он со злости ударил кулаком в стену. Она никогда не узнает, что он давно все понял. Никогда не узнает, что он давно догадался о её чувствах. Что он желает быть с ней. Он трус. Трус потому, что не остановил её. Он позволил ей уйти. Его сердце разрывается на куски. В горле ком отчаяния и бессилия. Он позволил ему вырваться звериным рычанием. Он давно все знал. Он видел её взгляды, брошенные в его сторону. Он видел, как на её лице появлялся румянец каждый раз, когда он находился рядом. Он чувствовал её неловкость, когда она обращалась к нему. Он так же, как и она чувствовал желание. Желание принадлежать ей. Её образ с первого мгновения их знакомства закрался в его разум. Её образ преследовал его ночами. Появлялся каждый раз, когда он закрывал глаза. Она стала его наваждением. Наваждением, сводившим с ума. Она стала его адом. Адом, в который он сам себя загнал. Он проклинал себя за то, что желает её. Он ненавидел себя за то, что мечтает о ней. Ведь у неё есть другой, а у него есть другая. Он не дорожит своими отношениями. Но данное когда-то обещание не позволит их разрушить. Он скован им. Из-за него он не может бороться за ту, которую по-настоящему любит. Да! Он любит. И эта любовь, что медленно вводимый яд, убивает его изнутри. Она - его безумие, его мучение, его боль. Но. Теперь все кончено. Она ушла. Ушла, чтобы больше никогда не вернуться. Он больше никогда не посмотрит в её зелёные глаза. Он больше никогда не притронется к её розовым волосам. Он сыграл свою последнюю пьесу с ней. Пьеса – его жизнь. Он вложил все свои чувства в последний и настоящий для него поцелуй. Он увидел её слезу, упавшую на воротник. Конец пьесы. Конец его жизни. Занавес опущен. Занавес опустился в его сердце, скрывая все чувства. Последние овации, и он умирает. Умирает душа, превращая его в глыбу льда. Больше нет ада, в который он сам себя загнал. Больше нет наваждения, которое сводит с ума. Больше нет её.