Потерянный нимб

*** Сияющий меч пронзает меня насквозь. Глаза болят из-за яркого света, но я все равно смотрю в наполненное изумлением лицо напротив. Да, я тоже не ожидал. Боли нет, но я вижу рукоять меча, торчащую у меня из живота и руку неуверенно её отпускающую. Мария удивленно отступает назад, глаза широко раскрыты. Мы оба молчим, споры больше ни к чему. И так все ясно. Боли нет, но меч уже в моей крови, кровь черная, и я прекрасно знаю, что из этого следует. Вытащить меч я не решился, поток крови усилится и те секунды, которые я ещё могу наслаждаться жизнью сойдут на нет. Я осмотрел место, где умирал. Небольшая лесная прогалина, солнечный свет не доходил сюда из-за макушек деревьев-великанов, поэтому было прохладно. Не так уж и плохо. Она не сводила с глаз. Что в них? Облегчение? Удивление? -Кид, не буду лгать, я хотела убить тебя, чтоб уйти из этого мира, перестать существовать. Но сейчас меня не покидает, какое-то чувство. Мне не понять его. Я был изумлен. Неужели Ангел сожалеет??? Может ли? - Кид, я видела твою жену и сыновей, скажи мне, может я пойму, что чувствуешь, когда умираешь, когда понимаешь что потерял все? - Я вряд ли смогу объяснить тебе, Ангел. Боль все не приходила, но струящаяся кровь, казалось, забирала с собой частицы сознания. На секунду закрыв глаза, я вдруг увидел огромный зал с потолком, уходящим в никуда, в котором тренировалась Мария-Викторианна. Вот она, который день подряд добиваясь совершенства, плавно движется по залу, не замечая ничего вокруг. Я хотел бы сейчас подойти и, тронув ее за плечо, сказать с улыбкой: - Остановись, нет в мире совершенства. Все мы просто люди. Давай лучше пройдемся и поболтаем о пустяках. Я протягиваю руку, но девушка передо мной, такая близкая, вдруг исчезает. Как жаль, ведь если бы я смог сказать ей нужные слова может быть, все сложилось бы иначе. Не было бы горящего города, мертвых людей и не было бы ее ужасающего безумия и моей не проходящей боли и тоски. Не появилась бы Ангел. Картинка меняется очень быстро, и я вижу день первой встречи с Ангел. Смог бы я что то изменить тогда? Не знаю. Сейчас я очень жалею, что заставил страдать и искать смерти двух таких разных существ. Я так хочу чтобы они простили меня, а я, может быть, смог бы простить себя. Мои попытки открыть глаза не увенчались успехом. До сознания донесся очень знакомый, родной голос: - Папа, папочка, не уезжай. Я увидел сыновей, таких, какими они были в 4 года, бегущих ко мне на встречу и свою любимую жену. Она встревожена моим отъездом, но держит себя в руках. - Когда это закончится, милый? Неужели тебе действительно нужно уходить? - Я скоро вернусь, Эрика, обещаю. Надеюсь, сегодня я исправлю свою ошибку. Я ухожу, не оборачиваясь, не видя любимых глаз. Не в первый раз я ухожу вот так, но я не знал, что в последний. Волчата бегут за мной и что-то кричат в след, но я уже не слышу слов. Как жаль… Я открыл глаза. Или мне показалось? Передо мной стояла моя ученица. В своем любимом наряде, нежная, хрупкая, она не была похожа на монстра из разрушенного города. - Не бойся, Кид. Я не держу зла на тебя. Я хочу, чтобы ты знал это. Я улыбаюсь ей непослушными губами. - Пойдем, я провожу тебя. Пора. До того, как мое сердце ударилось последний раз, и душа покинула тело, я увидел все любимые лица. Теперь я мог бы рассказать… *** Легкий ветерок шевелил листья. В воздухе сияла едва уловимая дымка. Дух, душа, что-то, оставшееся от Ангела, обрело свободу. *** На поляне, среди густого леса, лежал молодой мужчина, лет 25. Умное, красивое лицо его было мертво. Душа уже покинула тело, но улыбка, застывшая на губах, как будто возражала: Умер или освободился? Рядом с ним лежал большой золотой обруч, со странными надписями, символ свободы еще одного существа…