Ты услышишь мерцающие звезды...

После долгих мучительных лет Сноудроп свыклась к темноте вокруг себя, больше не спрашивая взрослых о том, что есть солнце или лунный свет, какова она — столь дивно благоухающая роза?.. Нет, ей не перестало быть интересно, просто ответы были такими простыми, какими-то плоскими, что казалось, будто никто кроме нее не мог осознать, насколько ценно и хорошо это — видеть. Ее мама хорошо понимала, что дочери нравится засыпать, ощущая ласковые, а иногда и колючие прикосновения ветра — сливаясь с природой, она чувствовала себя живой, тогда как дома ее тело, словно омертвевшее, замирало, ощущая лишь тепло одеяла и противное, равномерное тиканье напольных часов. Ей всегда было очень больно от того, что дети одного с нею возраста не понимали ее и смеялись над слепотой. Поначалу пегаска из всех сил пыталась сблизиться с одноклассниками, но никто не хотел ни играть с ней, ни тем более дружить. Иногда жеребятам все же приходилось брать Сноудроп в свои команды для школьных проектов, и обычно это заканчивалось либо издевательствами ребят, либо откровенной жалостью. Пони, слишком хорошо испытавшая и то, и другое, не знала, что хуже. И лишь однажды судьба улыбнулась ей. В тот вечер учительница разделила класс на группы, попросив каждую из них описать ночное весеннее небо, и, как и всегда, пегаска оставалась в одиночестве. Неожиданно ее крыла что-то коснулось, и, повернув голову, Сноудроп услышала рядом с собой мягкий вкрадчивый голос: — Почему ты дрожишь? Неужели я такой страшный? Жеребенок прошептал это спокойно, почти ласково, и пони расслабилась, не расслышав, наконец, жалости; она улыбнулась, покачав головой: — Нет... Сноудроп доверчиво прижалась щекой к тому, чей голос был таким теплым, и почувствовала объятия его крыльев, мерное дыхание и такое нужное ей сейчас дружеское участие. Молчаливую поддержку, которая выражает отношение другого к тебе лучше самых правильных слов... Она ощутила робкую, призрачную надежду на дружбу. Эта надежда разгорелась жарким пламенем, когда он уверил ее, в том, что они друзья: в тот вечер два пегаса сидели на облаке, и Сноуи Стар слушал ее рассказы о таинственных ночных звуках: таинственном шелесте капель в облаках, легком волнении спящих цветов. А еще она говорила, как изумительно мерцание звезд — ей не хотелось и вспоминать о других звуках: насмешливых, злых и подлых. А ему казалось, что они все настолько глупы, что не замечали ее. Он думал о том, насколько же много теряют эти ребята. Двое провели на облаке всю ночь, и Сноудроп была счастлива слышать и чувствовать рядом родную душу — даже имя друга было созвучно с ее именем... — Мне надо домой, Сноудроп, — прошептал пегас, — слушай звезды, пока меня нет. Потом расскажешь, хорошо? И, ощутив легкий поцелуй на щеке, она улыбнулась и ответила: — Хорошо... Сноуи Стар вернулся домой, рассекая воздух с небывалой легкостью. Он засыпал, думая о том, как бы поскорее проснуться, чтобы лететь! Лететь обратно! Его мечты потревожила мама — оказалось, она неслышно прошла в комнату. — Сынок... — Да? — он что-то ощутил: неуловимое, тревожное, и в этом чем-то таилась боль. — Сынок, та пони, с которой ты сегодня... общался, — она замешкалась, — та пегаска ведь слепая? — Да. И что? — И ты всерьез хочешь с ней подружиться? — Очень хочу. — Сынок... — пегаска тяжело вздохнула. — Только не разбивай ее сердце. Позволишь жалости превратиться в любовь, и... — Что плохого?! — он чуть не кричал на мать, совершенно не понимая, к чему она клонит. Зачем она говорит все это? — Вы никогда не сможете быть равными. Слепому пегасу не под силу управлять погодой, она никогда не будет работать, она ни на что не годна! Эта Сноудроп никогда не сможет быть хорошей матерью, и прости, но ты не будешь с ней счастлив, поверь уж мне. Зачем давать ложную надежду? Говорю тебе, это того не стоит. — Но я... я... — Ты слишком жалостлив. Спокойной ночи, сын, и прошу тебя: успокойся, не злись. Я же не враг тебе. Он успокоился и не дал Сноудроп эту надежду, хотя его сердце отчаянно, рьяно сопротивлялось. Да и мог ли он просто дружить с нею, потеряв ее? ...Первый луч солнца робко окрасил пушистое облачко сиянием золота, высветив пару капель на глазах той, которая вот уже которое утро в одиночестве встречала рассвет. Сноудроп плакала, всегда горько плакала, ощущая первое тепло, прогоняющее прочь мерцание далеких небесных светил и волной смывающее холодность ночи. Если будешь ты сильной, то увидишь, кто ты есть, И тогда расслышишь мир ночной и сиянье звезды. Если сердце ведет любовь, с ней достигнешь мечты И сможешь мир этот изменить: больше нет такой, как ты. Ноябрь 2013 — август 2014