Змей-искуситель

23:45; сад у дома Яманака Ино. - Какаши, прекрати! – Раздался крик рыжеволосой девушки, которая пыталась оттащить своего опекуна от лежавшего под ним парня. – Кто-нибудь, помогите! НАРУТО! - Какого черта здесь происходит?! – крикнул подбежавший к ним блондин, увидев, как его дядя избивает молодого человека, а сестра пытается остановить это безумие. Недолго думая, он схватил Какаши за руку и талию и стал оттаскивать вырывающегося мужчину. “Чёрт, один я его не удержу”, - пронеслось в голове Наруто, когда он получил удар в бок локтем. – Саске, помоги мне! - Какаши, успокойся! – прокричал пришедший на помощь другу брюнет, хватая мужчину за руки, чтобы не получить по лицу. – Черт возьми, что на тебя нашло?! Бедного парня, который только что получал серию ударов, поднимали на ноги, поддерживая за плечи. К счастью, он был в сознании, но лицо еще долго будет заживать. Вокруг уже собралось много народу: всем было интересно, что же произошло. Молодая девушка лет восемнадцати смотрела на более или менее успокоившегося опекуна с явно выраженным испугом и со слезами на глазах. Она никогда не видела его таким! Обычно спокойный и уравновешенный Хатаке Какаши сегодня как будто бы с цепи сорвался. - Я спокоен! Отпустите уже меня! – перестав вырываться, потребовал виновник торжества. Молодые люди, которые все еще его сдерживали, переглянулись и неуверенно выполнили просьбу. Получив свободу, мужчина посмотрел на девушку, развернулся и, сказав напоследок: «я домой», поспешил уйти. Люди вокруг так же стали потихоньку расходиться, чтобы продолжить веселье. Ведь все, что сейчас произошло, было на дне рождения лучшей подруги Саёри - Ино. - Саёри, что здесь произошло? – вывел девушку из транса подошедший брат. – Ау, Саёри! Ты меня слышишь? - Да, – промямлила, посмотрев на брата заплаканными глазами. – Я не знаю. Я прощалась с Ичиру, потом он меня обнял. – Опустившись на рядом стоящую лавочку, выдохнув, девушка продолжила: – Потом подлетел Какаши, схватил его за ворот рубашки и начал бить. - Просто так? – не поверив, переспросил Наруто, так же присаживаясь рядом. - Боже, Наруто, я не знаю! Я не знаю, почему он так сделал! – опустив голову на руки, в отчаяние простонала. – Я тоже поеду домой. - Я с тобой, сейчас только Хинату найду и поедем. - Помогая сестре подняться, юноша оглядывался по сторонам в поиске своей спутницы. - Нет, оставайся. Не нужно из-за меня портить себе и Хинате веселье, – стала уговаривать брата остаться; Саёри чувствовала, что ей нужно поговорить с Какаши, а присутствие Наруто только помешало бы ей это сделать. – Я все равно сразу лягу спать, извинись за меня перед Ино. - Саёри, ты уверена, что мне не нужно ехать с тобой? – внимательно всматриваясь в ее лицо, уточнил. - Да. – Попрощавшись с братом и, не обращая внимания на людей, она поспешила к выходу. Поймав такси и назвав адрес, девушка направилась в сторону дома. 01:27; дом Удзумаки. Зайдя в дом, юная Удзумаки первым делом не пошла, а именно побежала в комнату Какаши. Все равно она уже не сможет уснуть, пока с ним не поговорит. “Ксо! Что же на него сегодня нашло!? Хорошо, что Наруто остался, иначе он не дал бы нам поговорить”, - мысленно благодаря брата, рыжеволосая не заметила, как уже поднялась по лестнице на второй этаж и прошла в правое крыло дома. Стоя напротив двери в комнату опекуна, девушка, сама не зная зачем, достала зеркало и влажные салфетки из сумки. “М-да, ну и вид”, – мысленно усмехнулась, видя свое отражение. Волосы растрепаны, глаза тёмно-зёленного цвета, опухшие от слез и, в завершение ко всему, слегка красный нос. Быстро приведя себя в кое-какой порядок и убрав все обратно в сумку, взялась за ручку. ”Зачем я все это вообще делаю?” - пролетело в голове у девушки, когда она открывала дверь без стука. - Какаши, что, черт возьми, ты вытворял?! – прямо с порога рыжеволосая закричала на опекуна, даже не обратив внимание на то, что он стоит полуобнаженный в полуоборота и смотрит на нее все еще недобрым взглядом. – У тебя разум после выпитого помутился?! Зачем ты набросился на Ичиру?! - Саёри, я не настроен обсуждать это сейчас, иди спать, поговорим завтра. - По тембру его голоса можно было понять, что мужчина все еще зол, но она просто проигнорировала данный факт, не желая оставаться без ответов. - Нет! – все так же продолжая кричать, юная Удзумаки чувствовала, что сама закипает, как чайник: ее просто разрывала злость на него. Как он мог так обойтись с ее другом и испортить не только день рождения лучшей подруги, но и ее прощальный вечер перед отъездом в Америку?! – Мы поговорим сейчас! Какаши, я не понимаю, почему ты накинулся на него? - Не понимаешь?! Не понимаешь?! – вторя ее тону, заорал мужчина, уже полностью повернувшись к девушке лицом. – Конечно, ты не понимаешь! Он, черт возьми, лапал тебя за задницу! Как твой опекун, я не мог спокойно на это смотреть! - И поэтому его нужно было избивать чуть ли не до потери сознания?! – Злость в ней просто кипела, заставляя дышать слишком быстро, из-за чего грудь сильно вздымалась. – Да, ты мой опекун, но это не дает тебе права избивать моих друзей! И то, что Ичиру, как ты говоришь: «лапал меня за задницу», - тебя не касается! Ты ведь даже не родной дядя, а просто друг семьи! И вообще, лучше о себе беспокойся! Тебе уже двадцать пять лет, а у тебя даже девушки нет! – С секунды мужчина тупо смотрел на опекаемую, явно не понимая к чему были сказаны три последних предложения. - Что?! Какая разница родной я дядя или нет?! Я твой опекун, и этого никто не изменит! Меня касается все, что связано с тобою! – Решив оставить без комментария самую последнюю фразу девушки, но не понизив тона голоса, он медленно и угрожающе подходил к ней ближе. – Хотя скоро это изменится! Знаешь, я даже рад, что ты уезжаешь в Америку! Цунаде быстро вправит тебе мозги, и ты поймешь, что я по сравнению с ней еще много чего тебе позволяю! - Какаши, ты ИДИОТ! Не знаю, что с тобою происходит в последнее время, но ты уже не тот, кем был раньше! Я не хочу больше тебя видеть! – С этими словами рыжеволосое создание резко развернулось и направилось в сторону двери. Только она схватилась за ручку двери и стала её открывать, как рука опекуна одним резким движением захлопнула её обратно. Ее же он прижал к ней собою; его руки опустились на хрупкие плечи. Почувствовав горячее дыхание на шее, девичье сердце забилось бешеным ритмом, а дыхание резко участилось. - Говоришь, изменился, а хочешь знать, кто в этом виноват? – С этими словами Какаши резко развернул ее к себе лицом. На место злости медленно подступал страх. Она сама не понимала, почему боится, но была уверенна в одном: его таким еще ни разу не видела. Она боялась ответить ему. Боялась посмотреть на него. Боялась того, что ощущала сейчас, стоя настолько близко к нему. Она боялась его. Из легкой прострации, в которой девушка прибывала, ее вывели холодные пальцы опекуна, которые прикоснулись к аккуратному подбородку, заставляя поднять голову. Его губы настолько сильно приблизились к манящим и мягким губам девушки, что между ними осталось только пару сантиметров. Затаив дыхание, она ждала того, что произойдет дальше. - Ты. – Доля секунды, и его губы впились в ее губы в столь долгожданном поцелуе. Этот поцелуй отразился в ней шоком, который окутывал разум и тело, сковывая его. Ее глаза зажмурены; она не может и не хочет верить в то, что сейчас происходит. Его рука по-хозяйски легла на упругий девичий зад и грубо сжала, вызывая в рыжеволосой новую волну шока, от чего губы непроизвольно разжались. Не теряя и секунды, он воспользовался ее чувствительностью, проникая внутрь рта языком, углубляя поцелуй. Ее ноги становятся ватными, готовые в любой момент отказаться служить опорой. От него пахнет недавно выпитым алкоголем и мужчиной. Этот терпкий аромат кружит голову, предвещая с собою капитуляцию разума. “Боже, что же происходит?! Нет! Я должна остановить его! Это не правильно!” – прорываясь сквозь дурман, закричало второе “я”, призывая к действиям первое. Положив руки на его грудь, она только сейчас осознала, что все это время его торс был оголен. Но. Она должна думать не об этом, а о том, как вырваться из этих опасных объятий. Оттолкнуть не получается, сколько бы она не пыталась: слишком сильно он прижал ее между собою и дверью. Почувствовав с ее стороны сопротивление, он лишь перехватил тонкие запястья и завел их за голову, взяв в одну руку. Свободной рукой он поглаживал оголенную спину через разрез на платье. Она уже миллион раз проклинала себя за то, что надела именно его. Поцелуй становился страстным и требовательным. Он требовал ответа. Языки сплетались, словно в танце. Наконец оторвавшись от губ, он переместился поцелуями на шею заставляя откинуть голову назад. “Это мой шанс достучаться до него”, - промелькнуло в затуманенном разуме рыжеволосой. - Какаши, – на выдохе произнесла, так как этот змей укусил нежную кожу шеи. – Прекрати. - Еще один вздох, и на тонкой коже шеи уже проступает еле заметное красное пятнышко. - Отпусти меня. - Нет, я слишком долго этого ждал. – Его рука поднялась до лямок на шее и одним движением развязала верх платья. – Ты сама виновата, я просил тебя уйти. - Какаши, пожалуйста. – Ее просьба была похожа больше на стон, так как его рука легла на обнаженную грудь и нежно сжала. - Сегодня ты станешь моей, – прошептал, покрывая поцелуями ключицу. – Навсегда моей. - Нет, – простонала, задыхаясь собственными ощущениями. Она чувствовала, как тело медленно, но верно начинает откликаться на каждую ласку, на каждый поцелуй, и это пугало ее еще сильнее, чем действия опекуна. “Черт! Это не правильно! НЕ ПРАВИЛЬНО! Я должна остановить его!” - кричали отголоски разума, прорываясь сквозь туман, пытаясь достучаться и призвать действовать запутавшуюся в собственных чувствах девушку. Ее - давно получившие свободу - руки опустились на мужские плечи, и, собрав всю оставшуюся силу, она вновь попробовала предпринять попытку освободиться. Он не ожидал такого, и ей удалось оттолкнуть его. Не теряя и секунды, рыжеволосая быстро развернулась к двери, но, не успев даже взяться за ручку, почувствовала, как он схватил ее за руку и резко дернул на себя. Зацепившись каблуком за ковер, неудачливая беглянка попала прямиком в крепкие объятья. - Я не дам тебе сбежать, Саёри, – прошептал в макушку, вдыхая аромат духов. – Только не сегодня. - Пожалуйста, – взмолилась, уткнувшись носом в мужскую грудь, тихо всхлипнув. Его рука легла на затылок, заставляя откинуть назад голову, слегка потянув за волосы. Его губы вновь припали к ее губам; этот поцелуй был еще более страстным и требовательным. По ее телу полилась волна мурашек, а из закрытых глаз по щекам скатилась пара слез. Девичье сердце бешено стучало, отдаваясь жутким гулом в ушах. Страх и бессилие парализовали тело, отправляя его в состояние невесомости. Ноги отказывались держать, если бы он не обнимал ее, то девушка точно упала бы. Она утопала в новых ощущениях, которые, словно реактивы для химических опытов, смешивались в ней, грозясь в любой момент выйти из-под контроля, и из-за них рыжеволосая не заметила, как была уже полностью освобождена от этого темно-зеленного платья. Не отрываясь от поцелуя, ее личный змей искуситель легко подхватил хрупкую девушку и понес в сторону кровати. Опустив на мягкое одеяло, он практически полностью лег на нее сверху. - Какаши, хва… - Не дав договорить, мужчина снова припал к ее губам. Его руки ласкали юное девичье тело: одна из них обхватила небольшую грудь, вторая гладила спину. Физически у нее больше не осталось сил сопротивляться ему. Тело, словно продавшись его ласкам, сгорало от каждого прикосновения, внизу живота сильно тянуло и это могло означать лишь одно - оно его хотело. Если бы тело могло кричать, то комнату наполнили звуки желания, а не еле уловимое мычание из-за поцелуя. Оторвавшись от ее губ, он, медленно осыпая поцелуями шею, спускался к ключице. - Это не правильно, - закрыв лицо руками, простонала, задыхаясь от переизбытка эмоций, чувствуя, что начинает сходить сума от происходящего. Осознание того, что она находится в одной постели со своим опекуном, бьет по нервным окончаниям девушки, вызывая легкое головокружение. - Не правильно врать самой себе. Твое тело намного честнее, чем ты, – прошептал хриплым голосом у самого уха, затем провел языком по мочке, от чего по девичьему телу прошелся разряд тока. – Саёри, поцелуй меня. - Какаши выжидающе смотрел на нее, но девушка медлила, все так же скрывая лицо за своими руками, пытаясь справиться с внутренней борьбой. Участниками, которой являлись разум и чувства. “Боже! Что же мне делать?“ - Она чувствовала, как тело горит, как оно хочет, чтобы он не останавливался. Как оно хочет получить то, что может дать только ОН. Сердце стучит так бешено, словно пытается разорвать грудную клетку и устремиться к нарушителю его покоя. Но. Разум кричит, требуя остановить это безумие. Ведь Саёри понимает, что если позволит этому случиться, то все изменится и никогда уже не станет прежним. Она больше никогда не сможет относиться к нему так же, как сейчас, и именно этот переломный момент сдерживает ее, не давая отдаться страсти, которую так умело разжег в девушке Какаши. Глубокий вдох и она медленно убирает руки от лица. Темно-зеленные глаза смотрят в затуманенные глаза мужчины, в которых помимо страсти и желания присутствует нежность и любовь. Какаши никогда в жизни не смотрел на нее так, и этот взгляд становится для рыжеволосой губительным; он словно проникает в саму душу, заставляя разум заткнуться и спрятаться где-то на задворках сознания. Ее руки обвили мужскую шею, притягивая к себе; темно-зеленные глаза закрылись; мгновение, и их языки снова танцуют в ритме страсти. Все замки взломаны, а запреты нарушены. Только сейчас, даже если потом она будет жалеть об этом весь остаток жизни, он будет ее. Только этой ночью она позволит себе быть в его власти, и ей не важно, что будет завтра. Ведь завтра наступит только завтра. Его руки обхватили небольшую грудь, нежно сжимая. Ее руки то зарывались в пепельных волосах, то блуждали по широким плечам и спине, стремясь, как можно сильнее прижаться к нему. Он покрывал поцелуями шею, ключицу, спускаясь к груди. По ее телу проносились одна за другой волна дрожи. Его губы сомкнулись вокруг соска, и он слегка прикусил его. С ее губ срывались стоны один за другим. Дыхание участилось до предела. Его умелые ласки сводят ее с ума. Он медленно спускался вниз, поцелуями покрывая каждый миллиметр тела и лаская его руками. Она больше не сдерживала себя. Ее стоны становились громче. Руками сжала одеяло, да так, что костяшки побелели. По телу пронесся разряд тока, когда он провел языком по самой чувствительной части девичьего тела. Почувствовав его пальцы внутри, ее спина не произвольно выгнулась, и с губ сорвался стон. Его язык вытворял что-то волшебное, движение пальцев доводили ее до сумасшествия. Тело уже раскалено до предела. Она больше не может терпеть эти сладкие пытки. Ей хочется почувствовать его внутри, стать с ним одним целым. Будто услышав ее молчаливые желания, он медленно, прокладывая дорожку из поцелуев, поднимался вверх. Его губы нашли ее и впились в них жадным и обжигающим поцелуем. - Саёри, – выдыхает прямо в губы, опаляя их своим дыханием – Попроси меня. - Что? – Из-за тумана в голове она не сразу поняла смысл слов. - Попроси меня. – Поцелуями покрывал лицо, избегая губ, и сквозь них шептал: – Попроси меня. Стать. Твоим. Первым. Мужчиной. - Пожалуйста. – Облизнула пересохшие губы; в горле образовалась пустыня. – Я больше не могу ждать. - Не так. – Смотря затуманенным страстью взглядом в темно-зеленные глаза и проводя рукой по рыжим волосам, потребовал: – Попроси меня так, как я тебе сказал. - Пожалуйста, – зашептала, обнимая его за шею и притягивая ближе к себе – Стань. Моим. Первым. Мужчиной. - Да, – выдохнул, накрывая ее губы своими, но уже с более нежным поцелуем. Она чувствует, как он медленно проникает, упираясь в девственную плеву. За этими сладкими пытками девушка даже не заметила, когда он успел освободить себя от последней одежды. - Будет немного больно, потерпи. - Нежно целуя в губы, он провел рукой по волосам. Резкий толчок. Боль. Сильная боль. Из-за поцелуя крик превратился в сдавленный стон; слезы полились из глаз. Какаши не двигается, позволяя немного привыкнуть к себе. Губами он собирал вынужденно пролившиеся слезы, прося девушку расслабить моментально напрягшееся тело. Повинуясь его словам, Саёри расслабляется, отдаваясь ощущениям, вызванные первыми медленными толчками. Он смотрит прямо в ее глаза, пытаясь увидеть хоть малейший намек на боль, которую он так боится причинить ей. Но. В них лишь страсть и наслаждение. Ее стоны с каждым движением становятся громче. Она обхватывает его ногами, стремясь почувствовать, как можно глубже. Их тела сплетаются в огненном и страстном танце. Стоны, крики, рычания слились воедино. Движения становятся немного быстрее; она быстро подстроилась под его ритм, не желая уступать ему. Еще глубже! Еще быстрее! Стоны разбиваются о стены комнаты. Его губы находят ее и впиваются в них, страстным и в тоже время нежным поцелуем. В этот поцелуй он вложил всего себя, все свои чувства, которые так долго скрывал. Он больше не может сдерживать это граничащее со звериным желанием обладать ею. Движения глубже, грубее, еще немного и они оба взорвутся, подобно фейерверкам, достигнув пика наслаждения. Он чувствует, как напрягается ее тело, как сильно впиваются ногти в его спину, заставляя набрать безумную скорость, чтобы достичь пика удовольствия вместе с ней одновременно. И вот он долгожданный финал, их обоих накрывает волна оргазма, забирая последние остатки сил. Обессилено он падает, крепко сжимая хрупкую девушку в объятиях. Понадобилось немало времени, чтобы они пришли в себя и восстановили более или менее дыхание. Молча, он встал с кровати и подошел к шкафу за одеялом. Она лежит с закрытыми глазами; разум постепенно возвращается, а вместе с ним смущение и осознание того, что сейчас произошло. Заботливо укрыв ее одеялом, он лег рядом и притянул к себе, крепко, обнимая. Она повернулась к нему лицом и уткнулась носом в грудь. В ее голове разворачивалась война, и соперниками вновь были разум и чувства. “Боже, что же мы наделали! Как я могла допустить этого! СТОП! Не хочу! Не хочу! Не хочу об этом думать сейчас! – Разум взял вверх, раздаваясь внутренней истерикой. – Завтра. Все завтра. Завтра, когда буду лететь до Америки, у меня будет целых пятнадцать часов заниматься самобичеванием!” Его руки гладят волосы и спину дрожащей девушки; его губы коснулись макушки и беззвучно шептали: “прости”. От этих успокаивающих ласк ее сознание проваливалось в объятия Морфея. - Прости. Я люблю тебя. - Но она уже не слышала этих слов.