Ночлег

— И куда ты пойдешь работать со своим образованием? — с отчаянием выкрикнула мать. — На кассу? Шла бы инженером, как Олеся. Олеся — моя старшая сестра, и она, как ни крути, лучше меня во всем. Олеся всегда хорошо училась, слушала маму, встретила приличного молодого человека, вышла за него замуж и съехала из отчего дома. Все, как хотела мама. Даже образование она получила правильное с маминой точки зрения — техническое. Олеся — великий инженер, не проработавший ни дня из-за того, что на последнем курсе забеременела и теперь нянчила моего племянника. Мама рада и недоумевает, почему я не следую примеру сестры. Я во всем противоположность Олеси. Ее каштановые волосы против моих светло-русых, ее серо-зеленые глаза против моих карих, ее золотая медаль против моего аттестата, усеянного тройками, ее красный диплом инженера против моей висевшей на волоске учебы на филолога. Можно продолжать бесконечно. Мама никогда не упускала случая сказать мне, что я живу неправильно. — Извини, что я такая тупая, — раздраженно ответила я. — Но это все-таки мне решать, на кого учиться. — Тебе на мое мнение вообще наплевать, — продолжала распаляться мать. — Я говорила тебе: «Сдавай информатику и иди на программную инженерию». Но ты же никогда меня не слушаешь, а потом сама жалеешь! — Какую информатику?! — закатила я глаза. — Меня абсолютно устраивает моя специальность, я ни о чем не жалею. — Ты почти не спишь! — воскликнула мать, всплеснув руками. — Признай, что тебе не дается учеба на твоем дурацком филфаке! — Все мне дается! И вообще, мало спать — это нормально для студента! — Что-то я не заметила, чтобы Олеся во время учебы не спала, — фыркнула мать. — Да причем здесь Олеся?! — взвыла я. — Я понимаю, что тебе нравится нас постоянно сравнивать, но пора уже смириться с тем, что я совсем не такая, как Олеся! Я не буду делать все, что ты ни скажешь, у меня есть своя голова на плечах, и я буду поступать так, как считаю нужным! Даже если потом я буду жалеть о содеянном, это пойдет мне только на пользу, потому что я буду учиться на своих ошибках! Не лезь в мою жизнь, я и без тебя могу разобраться! — Значит, не лезть? — неожиданно холодно переспросила мать. — Тебе напомнить, кто тебя содержит? В чьей квартире ты живешь? Если хочешь быть независимой, для начала начни себя обеспечивать. — Ты собралась попрекать свою дочь тем, что она живет на твои деньги? — опешила я. — Родители обеспечивают детей. Разве это не нормально? — Если бы тебе было пятнадцать, то вполне нормально, но тебе почти девятнадцать, — пожала плечами мать. — Пока ты живешь в моей квартире, делай то, что я говорю. — Ну, знаешь ли!.. — С этими словами я выскочила в коридор и принялась обуваться. — Далеко собралась? — скептически осведомилась мать. — Не твое дело, — огрызнулась я, борясь со шнурками на кедах. — Решила характер показать? — уточнила родительница. — Я его и не скрывала никогда! — Еще какое-то время повозившись со шнурками, я оставила все попытки нормально завязать их и просто запихнула концы шнурков в кеды. — Вещи потом заберу! Мать смотрела на меня с нескрываемой иронией. Я сорвала с вешалки куртку и выскочила на лестницу, не забыв хлопнуть входной дверью. Когда до меня донесся звук закрывающегося замка, я немного опешила. «Она не собирается останавливать меня?», — мелькнуло у меня в голове, но я быстро избавилась от этой мысли и сбежала вниз по ступенькам. Оказавшись на улице, я уставилась на темнеющее небо и впервые задумалась о том, куда мне вообще идти. Первым человеком, который пришел мне в голову, была моя подруга Лида. Наверняка, я бы без раздумий пошла к ней, если бы Лида в те выходные не уехала с родителями на дачу. Я задумалась, перебирая в голове своих знакомых, к которым я могла бы податься. Таких оказалось не много. И ко всем ним я пойти без предупреждения не могла. Похлопав себя по карманам джинсов, толстовки и куртки, я обнаружила, что мобильный телефон я благополучно оставила дома. — Прекрасно, — вслух простонала я и неспешно пошла прочь от парадной. Если бы у меня был молодой человек, я могла бы пойти к нему. Однако с некоторых пор молодого человека у меня не было. «Знала бы, что случится нечто подобное, не расставалась», — подумала я. Конечно, я рассталась со своим парнем по вполне серьезным причинам, но знай я заранее, что через несколько дней мне будет негде переночевать, я бы потерпела еще какое-то время. «Может, пойти к Олесе?», — подумала я и сама ужаснулась этой мысли. Отношения с сестрой у нас были чисто формальными, но я была уверена в том, что она пустила бы меня к себе. Пустила, выведала, что произошло, позвонила маме, заставила нас поговорить и уговорила меня вернуться домой. А если бы и не сумела уговорить, муж Олеси, питающий ко мне жгучую ненависть, и вечно плачущий малыш-племянник все же заставили бы меня покинуть квартиру сестры. Я брела по вечерним улицам и продолжала размышлять. В конце концов, я решила просто погулять всю ночь, благо завтра было воскресенье. Небо становилось все темнее и темнее, людей на улице — меньше и меньше. Сколько точно было времени, я не знала, так как ни телефона, ни часов с собой не захватила. Подбегать к редким прохожим с просьбой подсказать, который час, казалось мне не лучшей идеей. Вдруг они перебдят и вызовут полицию? Недосыпы давали знать о себе: спать хотелось неимоверно. С наступлением ночи на улице значительно похолодало, и я приняла решение погреться в какой-нибудь парадной. Крутым взломщиком домофонов я никогда не была, поэтому принялась искать приоткрытую входную дверь. Такая дверь обнаружилась не скоро. Я забрела в какой-то двор, где раньше никогда не бывала. Успев подумать о том, что я покинула черту города, пересекла государственную границу, через пять минут буду зверски убита, я заметила приветливо настежь распахнутую входную дверь. Я вошла в парадную, поднялась на несколько этажей вверх и остановилась на одном из лестничных пролетов и присела на ступеньки. В парадной было тепло, но пахло кошками. Пару минут я привыкала к запаху, а потом прислонилась к выкрашенной темно-синей краской стене и прикрыла глаза. Не знаю, сколько времени я провела в амплуа бомжа, но долго наслаждаться полудремой мне не дал мужчина в застиранных шортах и майке, резко тряхнувший меня за плечо. Я мигом вскочила на ноги. — Вы чего тут сидите? — грозно спросил мужчина. — Что? — спросонья не поняла я вопроса. — Я сейчас полицию вызову, — пригрозил мужчина. — Это, знаете ли, лестница, а не ночлежка для бездомных. — Вы все не так поняли! — замахала руками я, сочиняя на ходу. — Я не бездомная! Я звонила в квартиру, но мне не открывали. А телефона у меня с собой нет, поэтому я решила подождать хозяев на лестнице и случайно заснула. Мужчина окинул подозрительным взглядом: — И в какую вы квартиру? — В эту! — брякнула я и наугад ткнула пальцем в одну из четырех дверей. — Позвоните еще раз, — предложил мужчина. — Если не откроют, позвоним хозяйке. У меня есть ее номер, на случай, если квартирант будет вести себя неподобающим образом. «Хозяйка? Квартирант? — пыталась сообразить я. — Это, получается, съемная квартира?» Я подошла к двери и настойчиво позвонила в звонок несколько раз. За дверью послышалась возня и заспанный мужской голос: — Кто там? — Никита, к вам какая-то девушка, — отозвался мужчина. — Девушка? — прокряхтели квартирант. — Владислав Геннадьевич, это вы, что ли? — Да-да, — подтвердил мужчина. Никита погремел замками и распахнул дверь. Я окинула его быстрым взглядом: высокий, лохматый, в трусах и футболке цвета хаки молодой человек примерно моего возраста. В то время как я пялилась на него, он осматривал меня. После полуминутного изучения Никита выдал: — Вы кто? — Как кто? — изумилась я и для пущей убедительности всплеснула руками. — Тетя тебя не предупредила? Я сегодня переночую у тебя. — Какая тетя? — не понял Никита. — Ты племянница Натальи Петровны? — Именно! — воскликнула я. — Я ее племянница. Она сказала, что я могу переночевать у тебя сегодня. Неужели он забыла тебе позвонить? — Очень в ее духе, — проворчал Никита. — Проходи! Я вошла в квартиру, помахав на прощание Владиславу Геннадьевичу.