Фарфоровое небо

Alizee – Moi Lolita

Погода за окном была на удивление теплой. Это были последние деньки солнечной осени, холода обещали быть скоро. Белла крутилась возле зеркала, придирчиво рассматривая платье на себе. В магазине оно казалось ей неплохим и вполне устраивало девушку. Но дома она вдруг заметила, что оно слишком короткое, слишком обтягивающее, со слишком глубоким вырезом на спине. Одно большое слишком. Настроение портилось с поразительной скоростью. Была бы ее воля, она надела бы джинсы и рубашку, но ей не хотелось, чтоб на празднике Брайан чувствовал себя с другом, а не с девушкой. Поэтому выбора у нее особо не оставалось. Звонок в дверь заставил ее оторваться от мыслей и вздрогнуть. Она никого не ждала. И что-то заставило ее на несколько мгновений замереть на месте. Какой-то внутренний необъяснимый страх. Заставив взять себя в руки, Белла пошла к двери, борясь с непонятным ощущением трепета внутри. Когда она взялась за дверную ручку, то заметила, как руки мелко трясутся. Это порядком испугало ее, заставив замереть. Звонок в дверь настойчиво повторился, громкой трелью разрывая тишину. Свон рывком распахнула дверь, чувствуя, как на секунду останавливается сердце. На пороге стоял обыкновенный курьер с дежурной улыбкой на губах. - Вам доставка, - окидывая девушку наглым взглядом с ног до головы, ответил он на ее немой вопрос. Белла вспомнила, что до сих пор в этом проклятом платье. Парень протянул ей широкий белый конверт из плотной бумаги без надписей и заявил, что услуга оплачена. Свон расписалась в ведомости и закрыла дверь. Она долго смотрела на конверт и решила, что это, наверняка, с работы. Образец каких-нибудь бумаг или просто неофициальное задание. Девушка прошла на кухню и налила себе горячего чаю. Она разорвала конверт, вытаскивая наружу содержимое. Она держала в руках билет. Длинный авиабилет на пятнадцатое число до Парижа. Сердце пропустило пару ударов и шумным галопом понеслось в бег. Следом за билетом она уже порядком трясущимися руками вытащила из конверта маленькую записку с тремя простыми словами, выведенными каллиграфическим почерком. «Я жду тебя». В голове зашумело, а перед глазами поплыли яркие круги. - Ведь только тринадцатое, тринадцатое, - как заведённая повторяла она себе, понимая, что ничего не изменится от ее самовнушения и непонимания происходящего. - Белла, милая, с тобой все в порядке? Ты такая бледная… - Брайан, только из душа в одном полотенце, подошел к ней, беспокойно заглядывая ей в лицо. - Все хорошо, - пробормотала она в ответ, быстро засовывая билет и записку обратно в конверт. - Собирайся, я скоро буду готова. С этими словами Свон кинулась вон из кухни. Она влетела в ванную, заперла за собой дверь и наклонилась над раковиной, низко опустив голову. Белла глубоко дышала, стараясь не пускать мыслей в свою голову. Пыталась сбежать от всего происходящего, но все было безуспешно. Она подняла голову и в зеркале на нее уставилась девушка с диким затравленным взглядом. Такой же взгляд был у нее только тогда. Шестнадцатого июля. Когда она одна проснулась в своей кровати. Вспоминая отрывки прошлой ночи, она чувствовала себя обманутой. Брошенной. Она чувствовала, что сделала какую-то ошибку и не имела возможности ее исправить. Это пожирало ее. Заставляло постоянно возвращаться к этой мысли, снова и снова. Чуть позже, тем же утром, она наша на своей прикроватной тумбочке свое собственное резюме, написанное идеальным почерком. Благодаря ему уже на следующей неделе она получила целых три предложения места работы. Теперь Свон была секретарем в одной довольно крупной фирме. Жизнь налаживалась. Все произошедшее казалось просто сном, странной выдумкой. Вот только длинные черные, а местами темно-синие с красным оттенком синяки на пояснице еще долго не позволяли забыть. Они приносили боль при любом прикосновении, словно возвращая ее в клуб, заполненный сигаретным дымом и запахом его туалетной воды. Только если синяки на коже все-таки зажили, то гематомы на душе продолжали болеть при воспоминаниях. Порой ночами она до сих пор ощущала его дыхание на своих губах. Это пугало ее, заставляло просыпаться и топать на кухню, чтобы налить успокаивающего чаю. Но девушка привыкла к этому. А теперь он снова появляется. Снова рушит все. Но если подумать, ведь он дает ей выбор. Она может и отказаться от поездки, просто не появиться в Париже. И больше он никогда ее не побеспокоит, она чувствовала это, знала. Но сможет ли она? Девушка плеснула в лицо холодной водой из-под крана, глубоко вдыхая влажный воздух ванной. А через два дня Белла Свон неуверенно топталась в парижском аэропорту, нервно оглядывая толпу и ища взглядом причину своей лжи Брайану, руководству на работе и самой себе. Десятки снующих туда-сюда людей мешали ей сосредоточиться на чем-либо, и нервы начинали сдавать. Впервые за все время ее вдруг пронзила мысль: а что если его здесь нет? Что если она прилетела сюда зря? Глупая, но удивительно хваткая мысль крепко засела в подсознании медленно, но верно вызывая тихую панику. Однако стоило ей заметить его на другом конце холла, как все беспокойство пропало. Прежние мысли показались глупыми и абсолютно неуместными. Девушка медленно пошла к нему навстречу, чувствуя себя очень скованно. Хейл стоял, сложив руки на груди и смотря на нее внимательным взглядом, проедающим ее буквально. Она рефлекторно поежилась, хотя совсем не замерзла. Свон остановилась в метре от вампира, так же как он, сложив руки на груди. Подняла на него взгляд, стараясь выразить на лице крайнее недовольство. Но стоило ей встретиться взглядом с его смеющимися глазами, как улыбка сама вылезла на лицо, не спрашивая ее разрешения. Молчание затягивалось, а неудобство так и не появлялось. - Я думал, ты не прилетишь, - наконец нарушил тишину Джаспер. Она не стала спрашивать, почему. Она не желала получать ответа. Просто отпустила глаза и пропустила через себя что-то колючее. - Но я тут. Было бы здорово, если бы ты не спрашивал причин, - она говорило очень тихо, но ведь это не проблема? Хейл молчал какую-то секунду, но ей казалось, он говорит. Очень громко. - Но ты здесь, - заключил он, вторя ей. – И впереди целый день, - звучало крайне притягательно. Он предложил ей свой локоть, и Белла как обычно взяла его под руку. Девушка поблагодарила себя, что не додумалась взять с собой сумки с вещами. Это выглядело бы совершенно нелепо. Они покинули аэропорт, и Джаспер вновь распахнул перед ней дверцу своей машины. Внутри автомобиля всегда пахло по-особенному. Она запомнила этот запах. Он ассоциировался у нее с ночью. Более чем странно. Однако так и было. Она не спрашивала, куда она ее везет, но когда они затормозили у роскошного отеля с огромной вывеской на французском, Свон удивленно подняла на него глаза, хмуря лоб. Хейл мимолетно ей улыбнулся, вылезая из машины и через мгновение распахивая ей дверь, помогая выбраться из машины. - Просто пошли, - велел он. Изнутри отель был просто невероятным. Потолки были безумно высокими, сделанными, вероятно, их хрусталя. Хоть и нельзя было быть уверенной. Девушка восхищенно осматривалась, на секунду забыв обо всем, поэтому не сразу заметила, как Джаспер протянул ей ключ. - Номер 3057, прими душ, приведи себя в порядок после перелета и спускайся ко мне, - тихо приказал он. - Я буду в баре. - Но… - она попыталась что-то возразить. – Давай, не трать времени. У тебя полтора часа. И не вздумай опоздать, - немного резковато закончил он, а потом улыбнулся, подмигивая ей. А затем, развернувшись, оставил ее в холле в одиночестве среди сотни незнакомых людей. Добраться до номера она сумела собственными усилиями. Минут пятнадцать ушло только на то, чтобы полюбоваться помещением. Белла приняла душ, завернулась в халат и завалилась на шикарную двуспальную кровать, застеленную белоснежным покрывалом. Она действительно устала от перелета, но от мысли, что внизу ее ждут, ей не было покоя. Она привела себя в порядок и выскользнула из номера. Если останется одна еще на минуту, то обязательно начнет думать о своем сумасшедшем решении прилететь в Париж. Этого точно допускать нельзя. Джаспер, как и обещал, ждал ее в баре-ресторане отеля. В руках у него была газета все на том же французском. Когда Свон вошла в помещение, он тотчас развернулся и поднялся с места. А затем выудил откуда-то из кармана фотоаппарат и сделал снимок. - Что ты делаешь? – недовольно спросила девушка, когда приблизилась к нему. - Ты голодна? Хочешь перекусить? – Хейл снова щелкнул камерой. - Прекрати! – Белла хотела выдернуть у него устройство, но явно уступала ему в реакции. - Так ты хочешь есть? – все также небрежно повторил он свой вопрос, абсолютно игнорируя ее возмущение. - Нет, я поела в самолете. - Прекрасно, тогда выдвигаемся, - бодро сообщил он. - А какие у нас планы? Лувр, Эйфелева башня? - наверно, прозвучало слишком скептически и лениво, потому что вампир затормозил на полуразвороте. - Белла, мы в Париже. А у меня такое ощущение, что ты хочешь завалиться в кровать и просто поспать. - Мы в Париже, - с расстановкой повторила она. – Так что давай, удиви меня. Джаспер несколько мгновений смотрел на нее задумчиво, словно что-то прикидывая или силясь что-то в ней разглядеть. - Ну так поехали, - пробормотал он, таким тоном, будто принял вызов. И снова сделал снимок. Девушка покорно последовала за ним на выход, обещая себе, что не удивится ни чему. Убеждая себя, что готова ко всему. Но когда они под громыхающую на весь салон музыку выехали за город, была готова растерзать Хейла. - Если мы покидаем город, зачем было лететь во Францию? – воскликнула она, сбавляя звук проигрывателя. - Потому что, - лаконично заключил парень, явно не собираясь ничего объяснять. - Было бы здорово погулять по самому городу, чем обследовать его окрестности,- проворчала она, сама себе напоминая сварливую бабку. Хейл не ответил ей. Она сердилась на него. Неизвестно за что. Просто не понимала его, не могла понять. Но страшнее всего было то, что она не могла понять саму себя. Вскоре впереди показалось несколько высоких строений, закрывающих половину неба. Автомобиль скользил именно туда и через двадцать минут затормозил возле каменных ворот заведения. Навстречу им сразу вышли двое человек в желтых униформах с вежливыми улыбками на губах. Один их них что-то быстро заговорил на французском, когда Белла с Джаспером выбрались из машины. Хейл ответил несколько коротких слов, и они исчезли за воротами. Парень повернулся к Белле и улыбнулся. - Я приготовил тебе сюрприз, - казал он. Свон подумала, что такая надутая наверняка смотрится очень нелепо, но поделать с собой ничего не могла. Она не могла заставить перестать чувствовать себя глупой. Не могла убедить себя, что не совершила ошибки, приехав сюда. Это скреблось внутри и, смотря на него, она только острее ощущала это. - Закрой глаза, - велел он, не обращая внимания на ее настроение, но наверняка ощущая его. Девушка нехотя прикрыла глаза. Почувствовала, как он берет за руку, ведет за собой. Она шла вперед, ничего не боясь. Боясь только, что когда-нибудь он отпустит ее ладонь. Они шли молча и довольно долго. Пока, наконец, до ее ушей не начал доноситься какой-то шум. С каждым шагом он становился все громче и громче. И тут они остановились, и девушка ощутила холодные ладони на своих плечах. - Открой глаза, ворчунья, - услышала она над самым ухом. И мурашки по телу. Но она игнорирует их и послушно распахивает глаза. А дальше ступор. И восхищение, разливающееся по телу. Она хочет что-нибудь сказать, но не может. Просто впивается взглядом в огромный воздушный шар, в нескольких метрах от них. Он возвышается над ними как гора, пылая яркими красками своего оранжево-красного купола. Девушка прикрывает рот ладонью и только моргает глазами. - Джаспер…. мы… Мы полетим? – слова даются ей тяжело. - Полетим, - выдыхает он и подхватывает ее на руки. Она вскрикивает и смеется, крепче обхватывая его за шею и зажмуривая глаза. Через несколько долгих мгновений уже чувствует, как земля теряется под ними. Боится открывать глаза, цепляясь за воротник его рубашки как за последний спасительный якорь. Он ставит ее на ноги, и она сначала чуть не падает, такая неустойчивая почва под ногами. Джаспер придерживает ее, не давая упасть. Свон так и не открывает глаз, но чувствует сильный поток воздуха на своем лице и невесомость вокруг. Это пьянит. Она снова боится, но на этот раз раствориться во всем этом. Чувствует, как холодные руки за талию прижимают ее спиной к крепкой, как стена, холодной груди. И Белла решается открыть глаза. Ком восторга застывает у нее в горле, пока она пытается дышать. Под ними простирается пропасть, устеленная пейзажем города. Она сдерживает стон восхищения, только цепляя руками в его пальцы. Под ними, как на картинке, проплывает Париж. И точно так же внутри у нее проплывают столько эмоций, что их просто невозможно сдерживать, поэтому она не замечает, как по лицу начинают катиться слезы. Наверно, просто все это слишком для одного дня, от которого она хотела отказаться. Теперь, здесь, в его руках она чувствовала себя как никогда на месте. На своем месте. Голова начинала кружиться от молчания и от того, как лежит его голова на ее плече, пока далеко внизу умирает мир, больше не имеющий значения. Все существование сосредоточено здесь и сейчас, далеко в воздухе, над землей. А она даже не может определить, сколько времени прошло. Вечность, не меньше. Шар идет на снижение, солнца давно не видно на небе, а они так и не сказали друг другу ни слова за весь полет. Только когда корзина плавно ударяется о землю, и Джаспер отпускает ее, она ощущает, что все ее лицо мокрое от слез, про которые она успела забыть. Она только сейчас замечает, что они были не одни, с ними был какой-то мужчина, видимо, управляющий всем. Когда они спускаются на землю, Хейл разворачивает ее к себе лицом, впервые за несколько последних часов. - Белла? Как ты себя чувствуешь? - спрашивает он и вдруг замечает слезы на ее лице, которые она так и не успела вытереть. На его лице появляется недоумение и какое-то странное беспокойство. - Прекрасно. Правда, прекрасно, - торопливо бормочет она, поспешно вытирая влагу с щек. – Это просто… знаешь, эмоции. Парень медленно кивает, но продолжает тревожно смотреть на нее. Свон глядит в его напряжённое лицо и вдруг понимает, что влипла. Что делать ей дальше, если только от мысли, что с рассветом он растворится, из глаз льется новый поток. Как ей возвращаться в обычный мир. Как ей жить дальше, если часть ее души уходит с ним, растворяясь в небытие. Как же так быстро все поменялось в ее жизни? Все внутри бьется в унисон с сердцем, а она плачет, от своей безысходности. Это действительно слишком. Через несколько часов, когда на Париж опускается глубокая ночь, они гуляют по городу. Джаспер говорит что-то об истории города, о красоте этой страны. Белла почти не слушает его. Если только улавливает и сохраняет в памяти звуки голоса. Она жует свой бургер, который Хейл заставил ее есть. И думает, что счастлива. - Осенний Париж, - тихо говорит она, и парень сразу замолкает, смотря на нее. Они останавливаются на аллее напротив главной достопримечательности города. Девушка смотрит на нее, стараясь запечатлеть этот фрагмент в своей памяти навсегда. Ее снова озаряет вспышка фотокамеры. Уже раз в сотый за последние пару часов. - Зачем ты делаешь это? – устало спрашивает она, уже устав спорить с ним. - Хочу запечатлеть этот день, - отвечает он, рассматривая снимки. – Он навсегда должен остаться в памяти. - Он и без фотографии останется навсегда, - тихо отвечает она, надеясь, что он все-таки не расслышал. Сколько кадров сделано сегодня? Двести, триста… Хейл фотографировал ее возле каждого куста, мимо которого они проходили. Пару раз он просил прохожих сфотографировать их вместе. Сначала она возмущалась, потом просто смеялась и корчила рожицы. Какая разница. Свет от ярко освещенной Эйфелевой башни падает на его лицо. Он так нежно смотрит на нее, что внутри что-то плавится и рвется к нему. В секунду общей безнадежности, которой, наверно, наполнена каждая их встреча, он наклоняется к ней и касается губами ее губ. Она прижимается к нему настолько крепко, насколько только может и отпускает реальность, растворяясь в этом прикосновении, в котором вся ее осень. Над ними гордо горит сотнями своих звезд ночное фарфоровое небо.