«Невинная развратница»

В чуть прохладном из-за лёгких сквозняков помещении лежит на софе крашенная блондинка азиатского типа. Японка-гяру, которая делает свою кожу более загорелой с помощью бронзатора, что осенью сильно бросается в глаза, с немного подкаченной грудью до третьего размера. Она полностью обнажена, только чёрные босоножки на шпильке, которые упираются в софу, на ней и чёрная лента, которой она немного обвязала свои кисти и держит один конец зубами, прикрыв глаза, подчёркнутые стрелками. Девушка застыла в этой позе, чтобы юноша смог перерисовать её для своей выставки. Лухань аккуратно наносит каждый мазок, почти продумывая его, хоть он и поклонник Ренуара, но стиль и метод у него другие. Он близок к реализму, он отчётливо передаёт женские фигуры, предметы, которые находятся рядом с ними, кроме фона – он у него абстрактен. Лухань считает, что задний фон в картинах не так важен, что он лишь отвлекает внимание созерцателя от главного, что хотел передать художник. Он рисует только обнажённую натуру, украшая их БДСМ-тематикой. Его картины популярны среди молодёжи, у него много поклонников, как и презирателей, которые его освистывают, считая, что он рисует пошлятину, что это не может называться искусством. Правда, у него есть одна-единственная картина с девушкой, которая не обнажена. Она сидит в свитере и обтягивающих брюках на стуле, склонив голову над книгой на своих коленях. Ни груди, ничего не видно, только очертания стройной фигуры. - Лухань, ты странный, - сказал его друг, Минсок, который сидит сзади младшего на диване, осматривая последние минут пять картины в мастерской друга. – У тебя есть девушка, но ты её никогда не рисовал голой. Только она у тебя в одежде. Это странно. Минсок тоже художник, но немного другого направления. Нео-поп вперемешку с эстетизмом. В основном он рисует натюрморты и обнажённых юношей. - У тебя есть жена, которая скоро родит тебе сына, но одновременно в твоей мастерской живёт шестнадцатилетний мальчик для вдохновения. Вот это странно, - не отрываясь от рисования, сказал Лухань. - Это моё дело. Моя жена всё равно бы разрешила мне нарисовать её голой, другое дело, что мне не нравится рисовать женское тело… А тебе она не позволяет? - Она другая. Я не хочу рисовать её обнажённой. Девушка, которую сейчас рисует Лухань, немного нахмурилась. - Ты её не хочешь? – спросил Минсок. - Нет. Я не хочу рисовать её, потому что она слишком невинна, чтобы рисовать её голой. - Пф. Японка почувствовала себя оскорблённой, но не подала виду. Это ведь своего рода слава, она это делает ради искусства, как миллионы женщин позировали для художников ещё сотни лет ранее, а теперь этими картинами восхищается народ, ходит в музеи, покупает копии, чтобы повесить себе на стены в доме. Лухань сосредоточенно вырисовывает сосок девушки, выглядывающей из-под её руки. Он не может даже представить, как также будет рисовать её соски, её обнажённое тело, чтобы потом её увидели тысячи людей, чтобы они, смотря на её фигуру, судили об его мастерстве. Лухань никогда не испытывал сексуального желания к своим натурщицам, которые, в основном, и были всякие там японские когяру, для которых нормально спать с мужчинами, которые намного старше их, или просто корейские девушки лёгкого поведения. Может быть, она и согласится позировать, но Лухань почти сразу возбудится, стоит ей предстать перед ним обнажённой. Он не хочет осквернять её. Он вбил себе в голову, что она почти что святая, что она и эротика – вещи несовместимые. - Лухань, ты хотя бы спал с ней? Вы ведь почти четыре месяца вместе. - Нет. Минсок закатил глаза. Для него дико и странно, как можно иметь стабильные отношения и не иметь секс? Минсок же даже попробовал спать с женщинами – со своей женой. Он женился на этой женщине только ради общественного мнения, чтобы его картины не освистывали только из-за того, что их нарисовал гей. А так да, он предпочитает спать с Чондэ, который живёт в его мастерской. Минсок не понимает Луханя, а Лухань не понимает Минсока. Луханю чужда вся эта грязь и развратность мира, хоть и сам пишет эротику, но эта эротика красива, это искусство, а то, что делают люди – срам. Он считает, что Инес (у неё даже имя переводится «целомудренная, святая»!) не такая, что она не испорченная. По крайней мере, он так думает. Почти через час Лухань сказал, что японка может уходить, чтобы пришла завтра в это же время и тогда он закончит картину. Буквально через десять минут после того, как ушла натурщица, пришла Инес. Минсок уже не в первый раз её видит, хоть Лухань с ней вместе и не живёт (наверное, в этом и проблема, жили бы они вместе, Лухань бы давно сорвался и они бы уже пометили каждую поверхность в его квартире). Инес – француженка (что для Минсока доказывает, что она не может быть такой уж невинной), которая увлекается культурами Китая и Японии. Говорит, что писательница, но на каком языке и под каким псевдонимом не знает и сам Лухань. Впрочем, художник не настаивает на этом, ведь он сам не показывает ей своих картин. - Этот Ифань – бездарность. Его выставка обернулась крахом, я только зря час потратила, рассматривая его картины, - она села на диван в гостиной, облокачиваясь на спинку, скрещивая руки на груди. Стройная, даже немного худощавая, фигура, хоть и скрывается свободным чёрным свитером, но хорошо просматривается благодаря обтягивающим брюкам, ещё и высокие каблуки. Волосы ниже плеч, тёмно-русые с концами, окрашенные в пастельно-голубой цвет. Она симпатичная, Минсок понимает, за что друг её любит, он и сам иногда бывает с ней не против, потому что из-за сильной худобы она иногда смахивает на юношу. - Он так ужасен? – спросил Лухань. - Он говорил, что пишет как Пикассо, хотя это обычный примитивизм. У Пикассо наблюдается сложность композиции, особенность формы, ещё ведь сюрреализм. А у него один предмет просто нарисован кое-как и всё. - Как люди на него отреагировали? – спросил Минсок. - Освистали. Хоть Инес и молодая писательница, но в живописи тоже немного соображает, и не только потому, что у неё парень художник, просто ей это было интересно в студентеческие годы, она часто читала биографии художников, таких как Ренуара, Моне, Сислей и других. Поэтому и самому Минсоку бывает с ней интересно пообщаться, есть общие темы, в беседе на которые он узнаёт что-то новое.