Руссо туристо

Египетское солнце пекло нещадно, заставляя Снегурочку постоянно переворачиваться с боку на бок и кутаться в расшитую белыми кружевами голубую тонкую шаль, чтобы нежная светлая кожа не приобрела оттенок «крабовая палочка». Жарко Снегурочке не было никогда, такая уж биохимия сказочного организма, но вот ожоги и солнечный удар она получить вполне могла. Поправив на прямом носу огромные круглые солнечные очки, Снегурочка поглядела в сторону бескрайнего бирюзового моря. Она старалась держаться от него подальше, не любила плавать. И в нем ее интересовал только дедушка, который уже сорок минут назад ушел за коктейлями, и до сих пор не вернулся. Хотя, зная специфику Деда Мороза, он бы не удивилась, если он застрял у бара с горячими славянскими одинокими девушками, водившимися здесь в изобилии. Снегурка про себя обзывала их мавками, за крикливость и совершенное озверение от недостатка мужского внимания на родине. Снегурочка уже собралась вставать со своего удобного лежака, чтобы вырвать деда из дамского общества. «В конце-то концов, ему уже не первое столетие, а он все как юнец, за каждой юбкой… или купальником!..» — мысленно возмущалась морозова внучка. «И он наверняка уже красный и потный, а ему это вредно! Он же перегреется!..» — Дээвушка, как вас зовут? — счастливо улыбался ей непомерно коммуникабельный египтянин в форме работника отеля. — Даздраперма, — мрачно ответила Снегурочка. На прошлой неделе она вводила во фрустрацию надоедливый персонал, представляясь Лагшмиварой, на этой в ход пошла тяжелая артиллерия. — Маз-з-заж? СПА? – не растерялся он. — Нет, спасибо, — привычной скороговоркой отвертелась она. Улыбка сотрудника немного погасла и, он, видимо, собирался сказать что-то еще, но взгляд ледяных голубых глаз из-под очков был достаточно красноречив для того, чтобы он поспешно ретировался. Дед Мороз появился неожиданно. Как и предсказывала Снегурочка, его аккуратная лысина стала цвета спелых помидоров, так же как и ноги с животом. Зато вид у него был страшно довольный. — Вот! – он протянул внучке стакан с ее любимым соком гуавы. – Я сейчас так отлично время провел… — Де-е-еда! – протянула Снегурочка, с такой интонацией, которую могут выдавать только капризные внучки. — Тсс! Какой я тебе деда?! Мне здесь никто больше сорока не дает, так что максимум – папа! Но лучше просто Ваня. Снегурочка закатила глаза. Конечно, «Ваня» для отпуска привел себя в божеский вид — и постригся, и бороду подровнял под Чехова (К зиме отрастет – отнекивался он от обвинений в нарушении образа), и похудел за весну – но на сорок все равно не выглядел. Впрочем, на эту тему она промолчала, отпила соку, и принялась читать нотацию по другому поводу. — Де… то есть, папа, сколько раз я тебе говорила – мажься кремом от загара! Не стой на открытом солнцепеке! Тебя ж удар схватит! «Старый ты дурик, а!» — мысленно добавила внучка и отпила еще сока. — Крем «от загара» — это ж безобразие какое-то, дочка! – сокрушался Дед Мороз. – Как я могу мазаться кремом ОТ загара, если я ХОЧУ загореть?! — Де-е-ед, ну он просто так называется, ты все равно загоришь, а чесаться и жаловаться, и красным ходить не будешь… — Тсс! Я не дед!.. «Тьфу ты. Бесполезное занятие…» — подумала Снегурка. Традиция отдыхать анонимно и по-русски – в Египте да в Турции – привязалась и к ним, работавшим лишь месяц в году, затем отдавая свой пост иностранным коллегам, и альтернатив Дед Мороз не видел, а Снегурочка права голоса не имела. — Вот Санта на каникулах мотается в Сан-Франциско… в Голливуд… Йоулупукки – в Европу… а мы, юродивые, в это захолустье… — как бы невзначай протянула она. Дед Мороз над ответом думал недолго. — Зато у нас… это… как его… ол инклюдид, во! И славянки, мм..… Снегурочка устало вздохнула и принялась цедить сок, пока тот не замерз у нее в руках.