Полукровка

— И что ты хочешь услышать? — спросил он, всматриваясь в огненно-золотистую жидкость. Сделал большой глоток. Я последовала его примеру и знакомая огненная волна растеклась по всему телу. — Если думаешь, что пытка ассоциируется с твоим образом национального героя, то ошибаешься. Где тот добрый малый в круглых очках, с растрепанной шевелюрой и шрамом-молнией, готовый помогать всем, даже если не просят? Ты что-то скрываешь, — я внимательно смотрела на него, но парень лишь тяжело вздохнул. Взмахом палочки он захлопнул дверь в гостиную, послышался щелчок замка, а потом еще и наложил полог тишины. — Зачем такие предосторожности? — Чтобы Рон ничего не смог подслушать, — я удивленно уставилась на гриффиндорца. Нет, я знала, что Рон пытался нас тогда подслушать, но Поттер-то как узнал? И давно? Что он вообще по этому поводу думает? — Я рассказал не всю правду про нападение на Дурслей, — становится все «веселей». Святой Мерлин, я действительно думала, что будет скучно разыгрывать их добрую подружку? Да в этом «тихом омуте», оказывается, такие черти водятся, что сам Мерлин не разберет! Поттер — и темная лошадка! В кошмарном сне не приснилось бы. — Так, начни сначала, Гарри. Времени у нас много, — даже если Долорес и проснется не вовремя, я все равно не дам ей уйти. Мертвой она мне нравится куда больше, чем живой. Пусть слушает. — Сначала? — он задумался, и залпом допил оставшийся огневиски. — Даже не знаю. Я много чего изучил и исследовал, а нападение на Дурслей стало тем необходимым последним пазлом, чтобы картинка сложилась, — он говорил будто сам с собой. — Все равно не очень понятно, знаешь ли. И не мог бы ты говорить не себе под нос, а все-таки со мной? — Рассмотри их, пока я пытаюсь сформировать нормальное объяснение, — он достал из кармана джинс очки. Точно такие же, какие уже лежат на полу. Он что, в них вообще уже не нуждается? Когда он успел исправить себе зрение? И как? И почему ничего никому об этом не говорил? Мерлин, да у меня давно такого количество вопросов не возникало! Парень кинул очки прямо мне в руки. Видимо, квиддич не такая уж бесполезная игра. На первый взгляд обычные очки. Но только на первый. Вся поверхность тонкой оправы была испещрена рунами, и стоило чуть-чуть направить магию в кончики пальцев, как эти руны начали переливаться, раскрывая магическую составляющую артефакта. Я попыталась скопировать их, даже специальным заклинанием рунологов, но ничего не вышло. Значит, присутствует вязь на древнейших языках. В таком случае не уверена, что даже Бабблинг смогла бы расшифровать полностью. Но что интереснее всего, кто мог сотворить такой сложный артефакт? И каково его предназначение? И, что особенно интересно, это очки именно Гарри Поттера, а не кого-нибудь другого. Кому нужно было влиять на него подобным образом, и каким именно? — Гарри, ты ничего не хочешь мне рассказать? — ласково поинтересовалась я, понимая, что ситуация полностью вышла из-под контроля. Начиная с того, что мальчишка Мерлин знает сколько времени находился под влиянием неизвестного артефакта (а ведь даже никаких колебаний магии нет!), так еще неизвестно сколько времени вел свою игру, пытаясь что-то разузнать о нем! Мерлин и Моргана, как я раньше ничего не заподозрила? Жизнь меня вообще не учит! — Что ты можешь рассказать про них, из того, что ты только что увидела? — он меня проигнорировал. — Это сильный артефакт с неизвестными свойствами. Создатель должен быть невероятно могущественным магом, с очень глубокими познаниями в сфере артефакторики, рун, чар… — чем дольше я говорила, тем отчетливее понимала, что под описание подходит ну очень малое количество людей. Буквально — двое. И один из них слишком долгое время был бесплотным духом. — Хочешь сказать, что это сделал Дамблдор? — Именно. Вот только я не сомневаюсь, что в этом замешаны и другие. Уж слишком специфичные должны быть знания. Древний гобледук не так-то просто изучить. — Флитвик? Ты уверен? — он кивнул. — Как ты узнал, что это именно гобледук? Может, это древнее рунное письмо? — не хотелось верить, что самый добродушный преподаватель в этой школе, который всегда помогал мне, поддерживал, и вдруг скрывал такой скелет в своем шкафу. Хотя, что мы знаем о нем? Что он чемпион по дуэлям? Наверняка, не за милые глазки он такой титул получил. А что еще знаем? На дуэлях и чарах знания о нем резко обрывались. Что скрывается за приветливой улыбкой и глазками-бусинками? Видимо, в нем больше от гоблина, чем он хотел показывать. — Узнать не было такой уж проблемой. Просто пошел в Гринготтс, незадолго до убийства Дамблдора. Гринготтс тогда еще не был подконтролен Волдеморту. Крюкохват, внимательно изучив очки, за кругленькую сумму, естественно, выдал мне полный анализ всего, чего нашел, а артефакторы Гринготтса узнали достаточно много. Например, имя того гоблина, который создал особые заклинания. Им оказался двоюродный дядя нашего любимого преподавателя. Вот так совпадение, не находишь? — Но зачем ему это? И что еще нашли артефакторы? Они узнали, какие еще эффекты? — огневиски в бокале подозрительно быстро закончился. Кричер явился из воздуха и разлил остатки огневиски, и забрал пустой графин. Почему Поттер так долго молчал? И… и в ту ночь, когда Дамблдор умер… может, он просто играл роль? — Начать с того, что усиливали излучение магии, и поэтому вся техника в доме Дурслей перегорала за считанные дни? Или с того, что мое зрение «ухудшалось», — он особенно выделил это слово, — с каждым годом, потому, что на очках висело проклятие слабого тела, а зрение у меня генетически по отцу слабое, и проклятие вылилось именно в близорукость, а потом уже и в телесную недоразвитость? — жестко, но правда. Я вспомнила, каким он был на первом курсе. Ниже среднего роста для мальчиков его возраста, по весу тоже не дотягивал, болезненно бледное лицо, обрамленное копной черных волос, и очки, занимающие чуть ли не половину лица — он никак не выглядел здоровым ребенком. — Или с того, что я стал гораздо более восприимчив к эмоциям других? В принципе, небольшая эмпатия никому не мешала бы жить, если бы эти самые окружающие испытывали хоть какие-нибудь позитивные эмоции. Дурсли же меня на дух не переносили, но терпели. Меня ненавидели не только из-за испорченной техники, других финансовых трат или еще чего-то. Это цветочки. Пришлось зарыться в семейное грязное белье и выяснить, что более мерзкой семейной парочки, чем мои родители, не сыскать. И если бы не вмешательство Дамблдора, рос бы я в приюте вторым Томом Реддлом, — я слушала с открытым ртом. Фигурально, конечно, но суть не меняется. Грязное белье четы Поттеров? О них никак, кроме как об образцовой семье не отзывались. Молодые, красивые, влюбленные, без чистокровных предрассудков — а тут их собственный сын так резко о них отзывается. Значит, есть за что. Иначе мальчик, лишенный родительской любви и семейного тепла, не стал бы порочить память о них. — Впрочем, этот старый урод постарался, чтобы я не расслаблялся. Петуния кинула мне в лицо десятки писем с указанием того, как им нужно со мной вести. «Хорошая порка не будет лишней!» — он буквально прорычал последнюю фразу. — Это… ужасно… бессердечно… Да я даже слов подобрать не могу, — то, что сейчас рассказывал Гарри, не укладывалось в голове. Я всегда подозревала, что Дамблдор не так чист, каким казался, но настолько… Ведь Гарри был совсем маленьким. Впрочем, чего и стоило ожидать. Ради «всеобщего блага» можно пожертвовать парочкой жизней. Или парочкой десятков. На благое же дело! Мерлин и Моргана, как же противно! Темный Лорд, может, и поступает точно так же, но он хотя бы не лицемерит, прикрываясь мифическими целями. — Это даже не вершина айсберга. То, что я узнал об этом человеке, хватит на несколько обличающих книг, — его слова — словно пощечина для меня. Хорошая такая, наотмашь. — А как ты начал его подозревать? И как ты вообще заметил, что с очками что-то не то? Я вроде бы ничего такого за тобой не замечала, — мысленная затрещина уже себе самой. Я открытым текстом признала, что следила за ним. Я уже начинаю думать, что переоценил тебя. Тоже мне, нашелся великий ценитель! Сколько лет он был заперт в одиночестве в этом медальоне? Но и я хороша, что тут скажешь? — Я слишком долго был послушной собачонкой, которым все вертели, как хотели, так что продолжать играть роль не составило труда. Все-таки, все настолько ко мне привыкли, что не замечали того, что лежало на поверхности. Особенно Дамблдор. Еще с прошлого года он начал брать меня с собой на «миссии» по поиску крестражей. Большую часть времени мы просматривали всевозможные воспоминания, его и других людей, о Томе Реддле. И чем дальше мы смотрели, тем больше я убеждался в том, что Дамблдор собственноручно вырастил себе карманного Гитлера. — В смысле? — Ты отлично знаешь, что он победил Гриндевальда, и после этого уже стал и Великим Светлым, и Председателем Визенгамота, и прочее, прочее, прочее. Но знаешь ли ты, что в молодости он не только крутил роман с этим самым Геллертом, но и помогал ему в поисках Даров Смерти? — Крутил роман? — спросила я, удивившись. Он кивнул. — Когда я посетил дом родителей в поисках хоть чего-нибудь, случайно встретил одну старушку. Батильда Бэгшот, автор «Истории Магии». Она-то и рассказала, что когда-то семья Дамблдор жил в Годриковой Впадине, и к нему частенько наведывался некий молодой светловолосый человек по имени Геллерт. А Дары Смерти — это детская сказка, о трех братьях, которые умудрились стрясти со Смерти подарки. Один умом не отличался, и выбрал голую силу, которая его и сгубила. Второй скорбел по умершей невесте, но, вернув ее призрак в мир живых, повесился, забыв, впрочем, упокоить возлюбленную, так что встретился с ней не так скоро, как ему хотелось. Третий же идиотом не был, и понимал, что Смерть просто так не выпустит их из цепких когтей, и выпросил себе мантию-невидимку, под которой и прятался до конца жизни. Сказка, может, и приврала что-то, но вот существование Даров — правда. И ты даже знаешь, у кого эта мантия находится. Что еще интересно, Дамблдор знал о мантии еще с момента совершеннолетия Джеймса Поттера, когда тот получил доступ к сокровищнице Поттеров. Тогда становится подозрительным тот факт, что если он так хотел изучить ее свойства, то почему тянул, а забрал ее «изучать» лишь через год после того, как родился я? И практически за два дня до нападения Волдеморта. Подозрительно, не так ли? Но возвращаемся во времена его молодости. Они с Гриндевальдом буквально были помешаны на величии, которое Дары могли бы им дать, так что они не были отягощены моралью. С этой целью Геллерт инициировал Вторую Мировую, пытаясь призвать инфернальных сущностей и устраивая кровавые ритуалы в попытке создать Философский камень. Дамблдор как-то обмолвился, что Гриндевальд считал, раз все свойства камня не изучены, то он мог бы быть тем самым, Воскрешающим… Впрочем, кто знает, не помогал ли Альбус проводить эти самые ритуалы, учитывая, что они долгое время были любовниками? Через какое-то время он «понял, что все это бессмысленно», и объявил Геллерту войну. Роковая битва, которая все изменила. Заметь, свидетелей той битвы нет, и воспоминаний никто не видел. А не подстава ли это была? Он мог наплести Геллерту с три короба, а по факту просто заманить и ударить в спину. Он на такое был точно способен. Так что Геллерт в каком-то смысле тоже жертва его амбиций… — Тоже жертва? Был кто-то еще? — Батильда говорила, что у него была сестра Ариана, кажется. У нее было слабое здоровье, поэтому она практически не выходила из дома. Но однажды ее не стало. Практически сразу что Альбус, что Аберфорт уехали в спешке, и не возвращались долгие годы. В тот день слышались крики из-за их забора… В общем, не знаю, что там произошло, но Ариана, скорее всего, погибла. И наверняка не из-за болезни. Первая жертва… Впрочем, свое Альбус получил. Заветная власть уже была в руках, да и ресурсов на поиски Даров стало значительно больше. Со временем все это позабылось, и его авторитет начал падать. Можно перечислять долго. Например, тот же золотой трон вместо кресла, маразматическая песнь, громко названная гимном Хогвартса, презрение к Слизерину, а значит, и ко всей аристократии, которая уже начала задавать неудобные вопросы и формировать оппозицию… А тут у него и запасной план имелся, оказывается! Озлобленный на весь мир сирота, еще и с парселтангом, и сломанной напрочь психикой! Чудесно! Он готовил почву для будущего воплощения зла, которому противостоять мог только он. Сначала Гриндевальд, потом Волдеморт… Все это тянулось годами, чтобы, не дай Мерлин, влияние старикана не ослабело, а то, что в угоду его желаниям калечатся десятки жизней — это так, мелочи! Шли годы, война была в разгаре, но его авторитет опять начал падать, а члены Ордена стремительно начали умирать. И что происходит? — Пророчество… — прошептала я. Все сходится. — В точку! Пророчество! О ребенке, который убьет Волдеморта. Естественно, на Тома оно подействовало, как красная тряпка на быка, так как он смерти боится как огня — старик все-таки знал его лучше остальных — так что он потерял бдительность, и тут уже Дамблдор его угробил. Я был в доме родителей. И уж я знаю, что Авада не приносит никаких физических разрушений, а там половина дома уничтожена. Буквально. Авада не могла такого сотворить. Так что вывод один — это все было подстроено. От конфискации мантии и до передачи меня Дурслям. Господи, да меня безопаснее было Малфоям отдать, чем этим ненавистникам магии, которые терпеть не могли что мою мать, что отца в равной степени! — А почему? Что успели натворить Лили и Джеймс? - Почему Лили? Зависть к сестре, которая оказалась волшебницей и перетянула на себя все одеяло любви и гордости родителей, которая хвасталась своими возможностями, издевалась над обычной сестрой, а потом еще и вышла замуж за богатого аристократа? А отец магглов презирал, и часто высмеивал Вернона, насмехался над ним, кичился своими возможностями, а для Дурсля это было смерти подобно — он ведь не мог всего этого достичь. Мерлин, та его даже волнует, пострижен ли у него газон лучше, чем у соседа! А тут весь из себя идеальный Джеймс Поттер. И это только по отношению к семье сестры. Лили родителей даже на собственную свадьбу не позвала! А на счет времен школы… ты знаешь про Мародеров? — Конечно. Кто про них не знает? Ими можно первокурсников пугать. — А во время учебы отца их боялись все. Сириус Блэк и Джеймс Поттер! Родовитые, богатые, и без границ в голове. Самые настоящие отморозки. — Жестко ты… — Правда же. Теперь я хоть знаю, за что Снейп меня ненавидит. — Так, хорошо. А что с пророчеством? Говоришь, Дамблдор его сфальсифицировал, но как? Его же официально зарегистрировали в Отделе Тайн! — Ты забыла два немаловажных факта. Первый. Пророчество сделала Сибилла Трелони, известная любительница хереса. И второй. Дамблдор отличный легилимент. Я не могла поверить тому, что слышала. То, что говорил Поттер, звучало настолько правдоподобно, что единственное, что я могла, это молча переваривать информацию, пытаясь охватить сразу весь спектр его «исследований». И он умудрился все это провернуть незаметно для всех окружающих. Один. Никому ничего не говоря. Еще и когда за ним охотится Темный Лорд. И я его считала глупым зазнавшимся мальчишкой... Дура здесь, похоже, только я. — Нужны доказательства? — он неправильно воспринял мое молчание. — Начнем с того, что делал Альбус с Сибиллой в «Кабаньей голове» тем вечером? Принимали собеседование у Снейпа? В «Кабаньей голове», собеседование на должность зельевара, и с Трелони за столом? Звучит по-крайней мере странно. А тут еще так удачно «пророчество» звучит при «случайных свидетелях», в заведении его брата, где с помощью чар Аберфорт знает, где мышь спит? И не знал о Снейпе, который прятался за приоткрытой дверью? А парень явно не дурак. И добавить нечего. Соль на рану. — Так что никакого пророчества не было. И вся эта война, все жертвы бессмысленны. Все на алтарь амбиций одного-единственного человека. — А как на счет знака? Темный Лорд ведь тебя отметил, он выбрал тебя, и остался шрам. — Ты меня слушала вообще? — Поттер посмотрел на меня, как на идиотку. — Объясню по пунктам. Авада Кедавра не оставляет физических следов — это раз. Два — дом разрушен, значит, была битва. И судя по тому, что палочки родителей находились в их спальне — они сражаться не могли, уже три. Соответственно, был кто-то третий, кто все-таки убил Волдеморта, и оставил на мне шрам — четыре. И пять: судя по тому, что мантию спустя десять лет мне вернул именно Дамблдор, сомнений не остается. По крайней мере у меня. — И тут он сразу же создает легенду об особом ребенке, который выжил после Авады, а значит, есть шанс того, что Темный Лорд воскреснет, а тут он, снова спасет мир, как и сорок лет назад, — продолжила его мысль. — Именно! Никакой «силы любви» Лили Поттер не было и в помине. Какая нормальная мать-волшебница оставит палочку вдалеке от себя, зная, что ей и ее ребенку грозит опасность? Ладно, Джеймс, бладжер последние мозги отбил, но Лили! Почему она не забрала меня, и не трансгрессировала подальше оттуда? У меня есть две теории. Либо она была дурой, и вышла замуж просто по залету, как бы мне не было противно это говорить, либо на дом был наложен антиаппарационный полог. Но судя по отсутствию у нее палочки, склоняюсь к первому варианту. Та даже если она забыла палочку в спальне. Побежала бы туда, трансгрессировала в детскую, а оттуда уже куда угодно. Хотя, может она просто не умела трансгрессировать? В таком случае возвращаемся к красивому личику и залету. Как раз в духе моего отца. Он замолчал. Не представляю, как ему сейчас трудно говорить. Ему столько лет рассказывали красивую сказку о внеземной любви Поттеров, а тут такое прозаичное разочарование. Да и знать, что твоя жизнь превращалась в ад строго по пунктам плана, далеко не приятно. Он залпом выпил огневиски. — Из этого делаем вывод, что вся моя жизнь — один сплошной гребанный спектакль! Теперь ты поняла, что произошло?! — он был зол. Очень зол. И смертельно уставший. Черные круги под глазами выдавали его с головой. Но в глазах все еще горела ярость. — Ты говорил, что не все рассказал про нападение на Дурслей. И когда узнал про очки? Ты ведь их носил постоянно? — если уж узнавать правду, так всю до конца. — Эти очки я не менял с детства. А про то, что это артефакт, я знал давно, и заказал вторые такие, самые обычные, даже без диоптрия. Никто не догадывался, что я уже не смотрю на мир сквозь розовые стекла… Знаешь, многое стало понятнее… Но не об этом сейчас. Про Дурслей… Я сказал, что на них напали Пожиратели Смерти, пока я выходил в магазин, — я кивнула. — Да, я еще удивилась, почему на них, а не на тебя. А потом твоя тетка как-то вызвала авроров. — В магазин-то я вышел, но деньги забыл, так что почти сразу вернулся. А там уже двое в черных мантиях и в масках. Вернон уже был мертв, а Петуния рыдала рядом с ним. Вот так, посреди маггловского поселения, посреди дня… Естественно, я тут же вступил в бой. Я был настолько ослеплен яростью, что они посмели ворваться в мой дом, что одного атаковал Круцио сразу же, с порога. Потом присоединился второй. Оказалось, что они довольно слаженная команда, так что скоро я уже был вытеснен во двор. Я начал проигрывать, и мне ничего не оставалось, кроме как бросить в одного Авадой. Было не до сентиментальностей, когда твоя жизнь на кону… — полностью поддерживаю. — После смерти одного из них, второй сразу же трансгрессировал, но забрать тело не успел. Я подошел к трупу, и снял маску. Там… Там была Молли Уизли, Гермиона. Представляешь? Женщина, которая окружала меня любовью и заботой, пекла печенье и вязала свитера, и вдруг… Я тогда отшатнулся от нее, но эти застывшие глаза… Они навсегда застыли в моем разуме. Стоит только вспомнить об Уизли — и перед глазами тут же встает ее мертвое лицо… — и как он еще Рона терпит рядом с собой? А ведь парень и не знает, чем занимаются его родные. Или знает? Я уже ни в чем не уверена. Не удивлюсь, если окажется, что Рон не просто так крутится рядом с Гарри двадцать четыре часа в сутки, семь раз в неделю. — Можешь не спрашивать. Я знаю, что большинство так называемых налетов Пожирателей устраивают не они. Единственное, не знаю, как они заклинание узнали. — Наверное, выкрали одного из них и устроили допрос с пристрастием, — предположила я, зная о том, что ни одна из сторон не отличается особой добродушностью. В случае пленников Авада действительно является актом милосердия. — Наверное. Разницы все равно нет. И к общему списку прибавляем еще минимум трех магглов. Они могли прожить спокойную, размеренную жизнь, а вместо этого оказались втянуты в игры Дамблдора. Мерлин и Моргана, Молли Уизли под маской Пожирателя Смерти?! Мир сошел с ума? Я сплю, и это все сон? Как было бы хорошо, если все это оказалось кошмарным сном, и я скоро проснусь на груди Драко, от теплых солнечных лучиков, пробивающихся сквозь неплотно зашторенные окна, от аромата крепкого кофе и манящего аромата свежих круассанов, которые Бесси заботливо приготовила и оставила на столике на террасе… — Я сразу же побежал в дом, но Петуния выгнала меня, отреклась, и кинула в лицо на прощание все письма Дамблдора, и раскрыла мне всю правду… А потом сработало Табу на непростительные, и я трансгрессировал как раз в тот момент, как в комнате появился первый из группы захвата. Не знаю, был ли это человек Волдеморта, или же действительно аврор, да и не важно, убил он Петунию или нет. Для Магии не имеет значения, отрекся родственник с волшебными способностями, или же маггл. Впрочем, она имела все шансы прицепить мне статус Предателя Крови, не будь я последним в Роду Поттеров. Это единственное, что меня спасло. Да это вообще спасало всю мою жизнь. — И что ты предлагаешь делать теперь? — спросила я после длинной паузы, наблюдая, как Амбридж приходит в себя и начинает чувствовать боль. — Раз пророчества на самом деле нет, ты можешь со спокойной душой уйти на континент. Или в Латинскую Америку. Куда угодно. Зачем тебе оставаться? — Я рассматривал такой вариант, признаю. Но он имеет несколько существенных минусов. Для начала, трансгрессировать на такое большое расстояние я не смогу, а порт-ключи создает Министерство строго под заказ. Та даже если бы и получилось, Волдеморт продолжил бы меня искать, так что нужно покончить с этим раз — и навсегда. — Все-таки будешь сражаться? — Я что, идиот — сражаться с ним? Нет уж. Я не собираюсь бессмысленно жертвовать собой. — Тогда что ты имеешь ввиду под «покончить раз и навсегда»? — Я собираюсь собрать все крестражи, а потом обменять их на свою жизнь. Посмотрим, что этому хладнокровному гаду дороже — его дорогие сердцу осколки души, или же я, левый ребенок, который уже принес ему кучу проблем? Зачем пополнять этот список из жертв чужих амбиций?