Полукровка

Остаток дня протекал без происшествий. Зельеварение у Снейпа прошло удивительно спокойно, только разве что Симус чуть не убил себя и нескольких стоявших рядом с ним гриффиндорцев. Мы готовили зелье, отталкивающее троллей, и Финниган едва не добавил в него совершенно другой ингредиент, который мог привести к мощному взрыву. К счастью, Снейп это вовремя заметил и снял десять баллов с Гриффиндора. Права была Сивилла, должна признать. Гербология прошла довольно скучно, но, к моему удивлению, нам ни с кем не совместили этот урок. Чем я, понятное дело, успела воспользоваться, воплотив мой маленький план мести в жизнь. Пока профессор Стебль не пришла в оранжерею, и Малфоя с его компанией ещё не было, я с помощью магии немного изменила то растение, возле которого обычно стоял Драко. Возле цветущей Целидии, с её большими и ярко-белыми лепестками, среди свойств которой была невосприимчивость к магии, рос маленький и незаметный цветок под названием Цвет Безумия. Я заметила его ещё год назад, но вот только недавно нашла его полное название в справочнике по травологии. Этот цветок постоянно выбрасывал в воздух очень много пыльцы. Воспользовавшись этим фактом, я не только подлила цветочку в корни усиливающего зелья, но и заколдовала всё соцветие так, чтобы пыльца приобрела немного отличные от обычных свойства, и стала ждать. Скоро начался сам урок, и профессор Стебль рассказывала о траве Сирении, которая являлась ингредиентом многих чарующих и частично подчиняющих зелий. Так же зелье из этой травы использовали, чтобы лечить или изменять на время собственный голос. Моё терпение было вознаграждено: в конце урока профессор увидела Драко, как и его подружка Пэнси, стоящая впереди, а не с ним рядом. Я тоже обернулась, как и все, и едва смогла сдержать победный смех. Лицо Малфоя приобрело ярко-фиолетовый цвет, а волосы начали выпадать целыми прядями, получив болотно-зеленый оттенок. Драко был в таком ужасе, что не мог сказать даже слова. Увидев же на своих руках собственные волосы, он потерял сознание. Я даже не ожидала, что маленькая шалость с покраской кожи приведет к таким великолепным последствиям. Да, я ликовала. Я искренне радовалась тому, что моя месть свершилась даже лучше, чем я ожидала. Я рассчиталась с ним сполна. Не думаю, что кто-то сможет узнать, что случилось. Конечно же, Малфой догадается, причём не сразу, кто это сделал, но доказать, что это я, не сможет. Тут даже Трелони в трансе не нужна. Заколдовать цветок мог любой желающий, да и заклинание это мы учили ещё на втором курсе, так что это было «идеальным преступлением». — Гермиона, это ведь ты сделала? — тихо спросила меня Эмилия, чтобы услышала только я. — Кто знает, Эми? Кто знает… — я забрала учебник с полки и пошла прочь из оранжереи. Что ж, если Драко отравится из-за этой пыльцы, будет ещё забавнее. Среди свойств травки была же ещё легкая тошнота. — Не хотела бы я с тобой ссориться, — произнесла подруга, подбежав ко мне. — Ты опасная, — добавила она тихо. — Эмилия… — я не знала, что ещё сказать. Я бы и подумать не могла о мести на первом курсе, но потом я как-то незаметно даже для себя изменилась. Власть и превосходство над другими приносили мне истинное удовольствие, хотя я об этом раньше никогда не задумывалась. Наверное, это свойство факультета Слизерин — менять людей до неузнаваемости. Две недели прошли очень быстро. Занятия, занятия и ещё раз занятия. Ни один из учителей не давал нам отдыха. Но, тем не менее, мы находили способы развлечься: на выходных выходили в Хогсмид, где мы с Эми просиживали в таверне за горячим элем часы напролёт; веселились в Большом зале, возле Кубка, одновременно отмечая тех, кто бросил в него свое имя. В этот день в зал заявились близнецы Уизли, выкрикивая то, что они, наконец-то закончили кое-что особенное. — Вы всё равно не сможете пройти через этот круг, — сказала я, когда они подошли ближе. Братья тут же уселись по бокам от меня. Они из тех немногих, которые ко мне хорошо относились. — Ты уверена, Гермиона? — спросил Фред. — Может, заберёшь свои слова обратно? — спросил Джордж. — Мы наконец закончили наше зелье «возраста»! — воскликнули они вместе, вскакивая со своих мест. — Готов, Фред? — А ты, Джордж? После этих слов они одновременно выпили какие-то зелья. Сразу же после этого они прошли через голубое пламя Дамблдора и тут же кинули свои имена в пламя Кубка. Зал начал им аплодировать, даже я немало удивилась. Но потом вдруг синее пламя кубка покраснело, и братьев словно воздушной волной ударило и выбросило за пределы защитного поля. Они вмиг постарели лет на двадцать. Увидев друг друга поседевшими и с бородами, близнецы начали потасовку прямо на полу под хохот всех, находящихся в зале. Ну как можно быть такими безответственными и самоуверенными, а? Мне в руки приземлился бумажный дракон. Как только он коснулся моей кожи, то развернулся и стал обычным куском пергамента. «Приходи завтра вечером после ужина к волшебному озеру. Виктор». Вот что было написано. Сразу после того, как я это прочитала, бумага самовоспламенилась и вскоре от неё ничего не осталось. Я осмотрелась вокруг, стараясь найти того, кто это прислал, но в зале не было ни одного дурмстранговца. Или просто я не видела их за спинами учеников, окруживших близнецов. Пока шла в Астрономическую башню, я пыталась проанализировать ситуацию, взвесить все за и против. Это мог быть обман. Очередная глупая шутка Малфоя. И если это окажется правдой, что записку прислал Драко, и я приду, то последствия могут быть не самыми лучшими. От того, что засмеют, до того, что опробуют какие-нибудь далеко не безобидные чары. Если вспомнить, что Драко пролежал в больничном крыле три дня, то я склоняюсь больше к мысли, что стоило бы ожидать худшего. С другой стороны, записку мог прислать сам Крам, хоть это и совершенно удивительно. Я же помню, как он мне улыбнулся в тот первый день. Посоветоваться с Эмилией? Нет, она определённо будет против, ведь Крам ей нравится. С другой же стороны, я не могу подстраиваться под неё. Пусть она и чистокровная, я ничем не хуже её, а может даже лучше. Так как же поступить? — О чём думаешь? — спросил меня мужской голос, раздавшийся совсем рядом со мной. Причем голос-то знакомый. — Кто ты? — спросила я быстрее, чем могла осознать хоть что-либо. Самое первое, что я заметила — серебряно-зелёный галстук. Потом я уже обратила внимание на внешность. Чёрные, чуть вьющиеся волосы, голубые глаза, впалые щёки и прямой нос. Бесспорно, он являлся редким красавцем. — Моё имя Адам Селинджер, — парень улыбнулся и протянул мне раскрытую ладонь. — А ты — Гермиона Грейнджер. Приятно познакомиться, — он мне улыбнулся, а я — ему, только вот я больше неосознанно, в состоянии аффекта. Кто это вообще такой? — Мне тоже приятно с тобой познакомиться, Адам, — сказала я, используя тактику «вежливой настороженности». Он со Слизерина, а это, считай, самый явный знак опасности. — Ты, наверное, испугалась… Я не хотел тебя пугать, честно, — виновато произнёс он. — Ты так сильно задумалась, что даже не заметила, как я сел рядом. Это не самое лучшее качество для тех, кто учится на Слизерине, — я нахмурилась. Он прав. — Так кто ты? Я тебя раньше не видела, — что-то он подозрительный, этот Адам. Однако я не подала вида, что насторожилась. Правила выживания очень просты: нужно быть всего лишь внимательным, не подставлять спину под удар, не доверять никому и быть до крайности осторожным. — Сейчас я учусь на пятом курсе, но в Хогвартс перевёлся только в этом году. — А где ты учился до этого? — В американской частной школе магии, Белфоксе, — парень посмотрел на серое осеннее небо. — Здесь открывается великолепный вид, не так ли? Мы сидели на крыше башни астрономии. Сейчас кабинет пустовал, и поэтому я без проблем пробралась на чердак, а из него через окно забралась на маленький балкончик, который находился здесь, наверное, ещё со времен основателей. Забытое место, о котором знают очень немногие. — Да, — вид действительно открывался великолепный. Волшебное озеро, Запретный лес, Хогсмид да и сам Хогвартс — всё было как на ладони. Только здесь создаётся впечатление, что стоит протянуть руку — и ты дотронешься пальцами до небес. — Как ты узнал об этом месте? — Ты, наверное, мне не поверишь, — парень улыбнулся, сделав вид, что застеснялся, но я отлично видела, что кожа его осталась такой же бледной, как и была, а глаза не утратили холодной расчётливости. — Поверю, — сказала я, добродушно улыбаясь. — Чего только не бывает, — почему-то мне кажется, что мы с ним похожи в чём-то. Странное ощущение. — Мне приснилось, будто я иду по коридорам Хогвартса, которых, к слову, я раньше никогда не видел, поднимаюсь на эту башню и через это самое окно выхожу сюда. Проснувшись, я, конечно же, не поверил, но решил всё-таки попробовать пройти по тому же пути. Так я открыл для себя это место. А ты как нашла путь сюда? — Это случилось ещё на первом курсе. Я тогда увлеклась историей основателей Хогвартса. В некоторых книгах были цитаты из личных дневников основателей, и вот в одной из этих книг, кажется, про Кандиду Когтевран, была фраза о том, что она частенько пряталась в этом месте от остального мира, возвышаясь над ним. Так я и поняла, что в Астрономической башне есть секрет. — Остальные бы никогда не догадались, — уважительно хмыкнул парень. — Поэтому я и думала, что до этого момента только я знаю об этом балконе. — Может, пора идти? Скоро наступит время ужина, твоя подруга будет тебя искать. — Да, наверное, — мне совершенно не хотелось уходить, если быть откровенной. Погода как раз соответствовала моему внутреннему состоянию. — Ты иди, я тебя сейчас догоню. — Кстати, ты хорошо продумала месть Малфою, — я мгновенно развернулась и, направив палочку вперёд, выкрикнула заклинание. — Обливейт! — но я опоздала. Луч чуть голубоватого света исчез, ударившись о каменную стену. Ладони вспотели. Я пришла в обеденный зал как раз вовремя. Эмилия уже сидела, немного злая и возбуждённая моим исчезновением, но увидев, какая я бледная, остыла. — Гермиона, что случилось? — обеспокоенно спросила она, как только я села рядом. — Да так… — ко мне опять прилетела записка, на этот раз в виде феникса. — «Никто не узнает», — прошептала Маркис, читая мою записку. — Кто это? И о чём не узнает? — насупив брови, произнесла Маркис. В её голосе я уже услышала обиду и раздражение от того, что она чего-то обо мне не знает. Я зло покосилась в её сторону, но она моего взгляда, к счастью, не увидела. — Это чья-то шутка, Эми, — я уставилась на бумагу, делая вид, что ничего не понимаю. Однако внутри все же немного успокоилась от слов парня. Кто бы ни был этот Адам, он не собирается меня сразу же раскрывать. Откуда он вообще узнал, что это сделала я?! — Гермиона, ты так ничего и не поешь? — спросила девушка, и я вынырнула из своих мыслей. Оказывается, я минут десять-пятнадцать вяло ковырялась вилкой в салате, так ничего и не съев. — Да, я опять задумалась, извини, — ответила я. Что-то не хотелось мне кушать. К тому же, я вспомнила о первой записке, от «Виктора». Я посмотрела на стол, где сидели дурмстранговцы, и нашла глазами болгарского ловца. Он разговаривал со своими друзьями, за обе щёки уплетая свой ужин. Он меня даже не замечал, пока мой взгляд не перехватил один из его друзей, который сидел прямо лицом ко мне. Он что-то сказал Виктору, и тот, увидев меня, широко улыбнулся и незаметно для других наблюдавших за ним девушек, махнул мне ладонью. Я покраснела и отвернулась. Теперь стало вполне очевидно, что записку-дракончика прислал он, а не кто-либо другой. Значит, надо обязательно пойти. И я, кажется, даже догадываюсь, почему он хочет поговорить со мной, но вслух, понятное дело, ничего не сказала. Лучше всё это держать в секрете. Интересно, почему я? В Хогвартсе много других красивых девушек, гораздо популярнее меня, даже среди француженок он мог выбрать любую, но почему-то написал именно мне. Неужели всё так очевидно? Не думаю. Он учится в Дурмстранге, где больше всего внимания уделяют именно Тёмным искусствам, так что трудно поверить в то, что я ему просто понравилась с первого взгляда. Везде есть свой подвох, и я разоблачу планы Виктора, определённо.