Полукровка

Очень быстро поужинав, я встала из-за стола, ничего не объясняя Эмилии. Вокруг меня все перешептывались. Видимо, гриффиндорцы всё-таки разболтали о том, что было на ЗОТИ. Надо бы придумать способ, чтобы они поняли, что никого я не убивала. А то вон слышу, как какой-то паренёк с третьего курса, пуффендуец, рассказывает, как лично видел, будто я пытаю Круциатусом крыс в подвалах школы, а потом убиваю их Авадой Кедаврой. Сейчас я бы его точно хотела попытать, а потом прикончить. За слишком длинный язык. Я быстро скрылась в тёмных коридорах, чтобы Маркис меня не нашла, а потом направилась к Чёрному озеру. Не убирая палочку во внутренний карман, а продолжая сжимать под мантией, я подошла к берегу и в лунном свете увидела широкую спину ловца болгарской сборной по квиддичу. Он был один. Возможно. — Это ты прислал мне послание-дракончика? — спросила я, дотронувшись до его плеча. Заклинание бесшумной ходьбы, которое я использую ещё с курса второго, кажется, в очередной раз мне помогло добиться эффекта неожиданности. Правда, не совсем удачно. Парень дёрнулся и оттолкнул меня так сильно, что я упала прямо на камушки, толстым слоем покрывающие берег. Хорошо, что они хоть плоские. Я вспомнила свой первый опыт полета на метле, который мне подарил столь «любезный» Драко. Как он выразился, это был его «подарок». Как, скажете, как можно назвать подарком то, что он, подхватив меня за мантию, летал сначала вокруг двора, а потом под пустые угрозы Поттера и подстрекательства других слизеринцев полетел к озеру, где бросил меня в ледяную воду с высоты десяти метров?! Понятное дело, я тогда сильно ушиблась, ударившись головой о покрытое этими камешками дно, сломала руку с ребром при падении о воду. Конечно же, папаша этого мерзавца, Люциус Малфой, отмазал сыночка, пожертвовав большую сумму денег на нужды школы, но мою боль-то никто не отменял. И даже Дамблдор, этот высокомерный дедок, принявший щедрое «пожертвование», ни разу не зашёл ко мне. Никто тогда так и не пришёл. Даже Поттер, с которым, как я думала, подружилась ещё в поезде. Он был так ошеломлён свалившейся ему на голову славой, что совершенно забыл о своей хвалёной доброте и открытом-всем-желающим сердце. Такой же подлый ублюдок, как и Малфой-младший. Я посмотрела на Виктора, направившего на меня палочку. Увидев, что никто не собирается на него нападать, парень явно сконфузился. Я бы сказала, что он даже испугался. — Гермиона! Прости меня, я не знать, что это ты! — извинялся он, помогая мне встать. — Ты не ушиблась? Я не хотел причинять тебе боль. Ты просто так бесшумно ко мне подошла, я не ожидал… — Всё хорошо. Я не ушиблась, честно, — улыбаясь, я потерла рукой поясницу, которая всё-таки побаливала. — Подожди, — он произнес непонятное заклинание, которое я даже не смогла расслышать, и боль сразу же прошла. — Что это было? — спросила я, поражённая. — Что это за заклинание? — Это секрет, — парень улыбнулся и убрал руку за спину. Он поклонился и едва слышно произнёс другое заклинание. — Орхидеус, — и достал из-за спины прекрасный букет из белых орхидей с розовыми пятнышками. — Это тебе, — удивительно, но он покраснел. Не меньше, чем я. — Я… Спасибо, Виктор… Я могу тебя так называть? — Конечно, — он, улыбаясь, потёр затылок. — Прогуляемся? Здесь очень красиво, правда? — Красиво, — я улыбнулась, и мы пошли вдоль берега. — Ты сегодня прекрасно выглядишь, Гермиона, — сказал он. — Спасибо, Виктор. А ты неплохо говоришь по-английски, — отметила я, вспомнив разговоры других девушек о том, что Крам почти не умеет говорить по-английски. — Я знать только несколько фраза очень хорошо, — парень ещё больше сконфузился, но рассмеялся. — Я тренировался их говорить правильно. — У тебя хорошо получается, — ответила я, польщённая тем, что ради меня он досконально выучил несколько предложений, сказав их почти без акцента. — Я тебя не задерживать? Слышал, здесь строгий режим? — Да, я должна буду уже скоро возвращаться в гостиную своего факультета. — Тогда надо возвращаться, я думать. — Думаю, Виктор. Так правильнее. — Спасибо. Я всё ещё учить английский, — парень отвернулся, а я рассмеялась, сжав его ладонь. — Я тебе помогу, — ответила я. — Ничего страшного. Проводишь меня до холла? — Да, конечно, — сказал парень, явно обрадовавшись, что я его не отшила сразу же. Что ж, его слабый английский даже веселит меня. — Гермиона?.. — Что, Виктор? — спросила я, когда мы уже подходили к холлу. Немного времени всё ещё оставалось. — Можешь прийти завтра к озеру? — Нет, я завтра не могу, — покачала я головой. Крам нахмурился. — Я тебе напишу, когда смогу, хорошо? — Да, конечно, Гермиона! Буду ждать, — ответил он и, развернувшись, быстро, хоть и немного прихрамывая, пошёл на пристань, где находился корабль, на котором они приплыли. — Мисс Грейнджер, будьте добры, объясните, почему Вы ходите по Хогвартсу в столь поздний час? Голос Снейпа раздался у меня над ухом, когда я уже стояла возле входа в гостиную Слизерина. Его рука, схватившая меня за плечо, было подобна каменным тискам. — Профессор Снейп, я была занята…по личным причинам, — я не пыталась скрыть букет, который подарил мне Крам. — Нашли себе партнера на Святочный бал, мисс Грейнджер? Может, скажите мне его имя? — холодный взгляд прищурённых глаз. Он мне не верит. — Ещё пока не нашла, профессор. Но, как только найду — сразу же сообщу Вам об этом. — Так всё же, кто это? — Я не могу сказать, сэр… — я не хотела говорить, что провела время с Крамом. Если об этом узнают… на мне живого места не останется, какой бы сильной и предусмотрительной я не была. — Мисс Грейнджер, неужели Вы думаете, что мне интересно распространять слухи о том, с кем Вы проводите своё время? Мне нужно знать имя, ведь я —декан этого факультета, и в мои обязанности входит знать где, с кем и как проводят время мои ученики. — Я была с Виктором Крамом, — сказала я как можно тише. Не дай Мерлин кто-нибудь услышит, кроме Снейпа. — Он, значит? Прекрасный выбор, мисс Грейнджер. Но чтобы я больше не видел Вас, гуляющей ночью по Хогвартсу, я понятно выразился? — Да, профессор, это больше не повторится. — Я надеюсь на Ваше понимание, мисс Грейнджер, и на ответственность за Ваши же поступки. Вам повезло, что Вы на моем факультете и попались именно мне. Вы ведь знаете, что за нарушение этого правила обычно снимается пятьдесят баллов? — Знаю, профессор. Это не повторится больше. Я обещаю. — Идите уже спать, мисс Грейнджер. И впредь будьте осторожнее в высказываниях. Даже если это Драко Малфой. Он ушёл, а я ещё минуту не могла прийти в себя. Он слышал. Знает о том, что я наговорила этому напыщенному блондину. Он знает, но тем не менее ничего мне особого не сказал. Ни угроз, ни наказания. Простое предупреждение, больше похожее на совет. Снейп относился ко мне добрее, чем кто-либо другой в этой школе, хоть всегда придерживался отстранёно-делового тона. Он заменил мне отца в Хогвартсе, если можно так сказать про Северуса Снейпа. Я сказала пароль и быстро вбежала в гостиную факультета, пряча от удивлённых и даже враждебных глаз букет Виктора. Пересекла всю комнату быстрым шагом с гордо поднятой головой и вскоре уже оказалась в своей комнате. Достав старый выпуск «Ежедневного Пророка», я превратила его в простую вазу, без изысков. — Агуаменти! Из палочки полилась небольшая струйка воды, которой я и наполнила вазу. Вазочка оказалась как раз впору моему букету. Я только наклонилась к букету, чтобы рассмотреть его лучше, как в нашу комнату вошла Маркис, злая, как горгона. — Где ты была?! — и тут её взгляд упал на букет, и девушка мгновенно закрыла дверь за собой. — Гермиона, откуда это у тебя? — спросила она недоверчиво, усевшись напротив меня. — Нашла у входа в подземелье. На нём была записка с моим именем, — сказала я. Конечно же, это была чистейшая продуманная ложь. — Ты должна его выбросить, Гермиона, — покачала девушка головой. — Скорее всего, цветы отравлены или выделяют отравленный газ… — Это обычные орхидеи, Эмилия. Я проверила. — Всё равно это может быть ловушка, понимаешь? У тебя что, мало недругов? Особенно после того урока по ЗОТИ! Слышала бы, что о тебе говорят, не брала бы в руки всякие мерзопакостные цветы и не велась бы на ловушки! — девушка злилась. — А если это от поклонника? — спросила я тихо, повернувшись к девушке спиной. Я делала вид, будто убираю вещи с кровати, а на самом деле я просто подготовила палочку. — Что? Гермиона, о чём ты? — девушка рассмеялась. — Какой поклонник? Да тебя терпеть не может вся школа. Тебя все ненавидят, кроме меня! — Так, значит? — мне почему-то стало больно. Я ожидала таких слов, но услышать их лично было гораздо больнее, чем я ожидала. — Знаешь, а ведь ты ошибаешься… — То есть? — Меня ненавидишь только ты, остальные просто презирают, — сказала я достаточно громко для того, чтобы она услышала. — Что за бред ты несешь? Гермиона? — Обливейт! — я развернулась к ней и применила заклинание изменения памяти. — Забудь этот разговор, Маркис, — девушка сразу же уснула. Я переоделась и тоже легла в кровать, вот только уснуть никак не могла. В голове всё время всплывали моменты, на которые я раньше не обращала внимание. Эмилия меня на самом деле банально использовала всё это время. С самого первого дня нашей дружбы. Я была ослеплена ощущением, что она одна со мной дружит. Я никогда раньше не замечала, что эта чистокровная всячески ставит себя выше меня, унижает и отчасти открыто оскорбляет. И если Малфой это делал напрямую, не скрывая, то Маркис — у меня за спиной. Отлично, пятьдесят баллов за великолепную актерскую игру на протяжении трех лет, Эмилия. Ты смогла обмануть меня. «Бойся тех, кто ближе всего к тебе». Так мне ещё на третьем курсе сказала Сивилла Трелони. Я почти сразу забыла об этих словах, не обратив на них должного внимания. Теперь же они прозвучали в моей голове оглушительно громко. Я расплакалась впервые за последние, наверное, два года. Беззвучно, как обычно, я ревела в подушку, не желая показывать свою слабость открыто. Прошло время, когда я плакала сразу же после какой-нибудь выходки Малфоя или очередного «грязнокровка»; прошло время тихих рыданий по ночам. Я думала, что это закончилось, но я ошибалась. Я не подозревала, что всё ещё настолько уязвима. Мне настолько обидно!.. Хотя, чего я ожидала от чистокровной мрази вроде Маркис? Она хуже Малфоя, намного хуже. Как змея, она вползла в моё доверие и укусила меня, хотя я и грела её своим теплом. Трелони была права. Не ожидала, что её предсказание сбудется так скоро. Я услышала шорох и заметила тень в щели под дверью. Секундой позже под дверь подбросили письмо, и тень исчезла. Я встала и подошла к нему. — Люмос. Свет зажёгся на конце палочки, и я прочитала на одной стороне своё имя. Развернув сложенный в несколько раз лист бумаги, я прочитала то, что написано: «Не расстраивайся по пустякам, Гермиона. Это только начало. А она поплатится за то, что сделала. Ты знаешь, кто я». Он следит за мной? В моей комнате какое-то заклинание? Иначе как объяснить то, что он всё знает обо мне? Я не могу понять, как он делает это. Кто, чёрт его побери, этот Адам вообще такой?! Но, откровенно говоря, я была рада его словам. Они принесли моей душе какое-то успокоение. На щеках высохли дорожки слёз, и я, предварительно уничтожив записку, вновь легла в кровать. На этот раз попытка оказалась более удачной. — Гермиона? Ты когда вернулась? Почему я не помню этого? Было уже утро. Эмилия проснулась, когда я уже собралась уходить. Она была сонной, но в голосе уже присутствовали весёлые нотки. Вот уж актриса, так актриса. — Я пришла почти сразу после тебя, — сказала я с мягкой улыбкой. Она ведь не помнит, что призналась во всём. Отличное это заклинание, изменяющее память. — А что это за букет? — она удивлённо уставилась на орхидеи. — Испробовала новое заклинание. Эми, я, наверное, уже пойду, а ты собирайся. Встретимся в Большом зале. — Угу, хорошо, — ответила девушка, вставая с кровати. — Гермиона? — Что? — спросила я, стоя на пороге. — Всё нормально? Мне кошмар приснился, вот я и спросила. Это, наверное, странно звучит. — Ничуть, — я вышла и захлопнула за собой дверь. Она играла со мной. Теперь же настала моя очередь, только уже по моим правилам. Всё-таки прорицания — полезный предмет. Зря многие ему не верят.